Обзор и перспектива
Философская антропология первой половины XX века — это не монолитное образование. Хотя между Шелером и Плеснером и есть подобие в исходной точке и отчасти в аргументации, что дало первому основание для очевидно несостоятельного упрека в плагиате, однако отличие от подхода Гелена уже значительно.
Если у Шелера и Плеснера речь идет о том, чтобы определить место человека в рамках теории органического, то у Гелена развивается теория человека из структурного принципа действия. Поле исследований предстанет еще более многообразным, если принять во внимание работы таких авторов, как Михаель Ландман52, вклад которого в Философскую антропологию имел стимулирующее значение.В то время как Шелер и Плеснер в своих продвижениях отталкивались от герменевтики Дильтея, феноменологии Гуссерля и фундаментальной онтологии Хайдеггера53, основу теории действия Гелена составил, прежде всего, американский прагматизм. Если у Шелера и Плеснера, использующих исследования из биологии, речь идет об особом месте человека в рамках всего органического, то Гелену обработанные им биологические исследования служат для того, чтобы развить свою теорию человека как «недостаточного существа».
В то время как ступенчатое строение космоса Шелера остается в рамках традиционного разделения между духом и телом или жизнью, Плеснеру в его Ступенях органического с помощью различения открытой и замкнутой форм, центрической и эксцентрической позицио-нальности и возможностями дистанцироваться от себя самого и с двойного отношения к телу (быть-телом и обладать-телом) удается сделать шаг в направлении преодоления этого дуализма. Окончательного ответа на вопрос, насколько это Плеснеру удалось, еще нет.
Там, где Философская антропология опирается на биологические знания своего времени, она приходит к далековедущим (хотя только для своего времени) выводам. Так как с сегодняшней точки зрения биологические знания того времени неполны, то некоторые из положений вышеназванных авторов должны быть модифицированы.
Например, совершенно очевидно это в случае переоценки Геленом значения неотении и «внеутробной весны».На основе новейших биологических исследований проблематичным становится и доходчивый тезис Гелена о «недостаточности человеческого существа», даже если он привлекается только для обоснования зависимости человека от культуры и воспитания и для объяснения
52
Парадигмы антропологии
того, что человек должен управлять своей жизнью и потому должен действовать. Сегодня нужно скорее исходить из того, что моменты, приведшие Гелена к тому, чтобы постулировать недостаточный характер человека, в действительности представляют собой с самого начала эволюционное преимущество. Высокую оценку культуры и воспитания, институций и структур порядка для создания и поддержания общества, выведенную Геленом из недостаточности человека, можно разделять или нет, но отдельные из его воззрений о взаимосвязи между биологическими предпосылками человека и его действием оказываются, как прежде, ценными для размышлений.
Критика должна быть направлена против учения Гелена об институциях, которое, хотя и содержит ценные элементы, но внеисто-рический концепт с фиксацией определенного оформления и функций институций все же неприемлем. Излишнее выпячивание Геленом принципа разгрузки, невысокая оценка им индивидуализации и субъективности, а также провокативные тезисы о современном искусстве и о «постистории» тоже вызывают возражения и критику.
При всех различиях, общим для Плеснера и Гелена является то, что они в своих поздних работах больше обращены к социологии и истории и демонстрируют в этих науках впечатляющие исследования. Конечно, этот поворот ведет всего лишь к удовлетворительному по своим подходам расширению или модификации их антропологических концепций.
Шелер, Плеснер и Гелен в своей антропологии едва ли понимали историчность и культурность своих исследований. Поэтому они не достигают антрополого-критической перспективы. Только у позднего Плеснера можно найти, например, в концепте «homo absconditus», критику антропологии, направленную на ее принципы и размышляющую о фрагментарности и предварительности антропологического знания.
В своем интересе к человеку Философская антропология упускает из виду историческое и культурное многообразие людей. Это с необходимостью следует из попытки, обреченной по принципиальным причинам на провал и все же интересной, развить некую единую цельную концепцию человека, без учета изобилия форм жизни человека. Исследование этих форм —цель исторической дисциплины, направленной на антропологические вопросы, подобной французской школе Анналов, которая нашла свое продолжение в nouvelle histoire. To же самое относится к cultural anthropology в англосаксонском мире, которая ориентировала свои исследования на культурное разнообразие человека и наработала обширный эмпирический материал.