ВВЕДЕНИЕ

Однако указанные карты являются неудовле­творительными по целому ряду причин (отсут­ствие новых сведений, территориальная фраг­ментарность, отсутствие связи между отдельными картами).

Составление археологических карт было вве­дено в тематические планы ряда научно-исследо­вательских учреждений, в частности в ГАИМК был создан особый сектор по картографирова­нию, а археологическая комиссия (позже сек­ция) Академии наук Белорусской ССР издала ряд карт, составленных по данным отдельных исследователей.

Работу по археологическому картографирова­нию приходится начинать с создания карт воз­можно более широкого охвата как в территори­альном, так и в археологическом разрезах, что диктуется объемом и состоянием материала, подлежащего использованию.

Требования, предъявляемые к таким картам, сводятся к следующему: дать сведения об археологических памятниках со всей возможной полнотой, с указанием источника информации, мест хранения находок и их документации, наме­тить основную литературу, в иллюстрациях и чертежах отразить, с одной стороны, наиболее типичные и, с другой стороны, наоборот, уни­кальные или требующие разъяснения явления. Географический и предметно-тематический указа­тели облегчат пользование текстом, а карта с нанесенными на нее условными знаками отразит степень изученности края: она не только станет показом археологических явле­ний описываемой территории, но и выявит те „ белые пятна“, которые должны стать объектом систематических археологических иссле­дований.

Само собою разумеется, что карты указанного типа не являются конечным этапом археологи­ческого картографирования.

В отношении территориальном настоящая карта описывает определенную часть Причерно­морья в пределах Украинской ССР — террито­рию Степи и южной окраины Лесостепи, заключенную между низовьями Дуная и Дне­пра, приблизительно между 2° западной и 4° восточной долготы от Пулкова и 46—48° север­ной широты. По современному административ­ному делению — это Измаильская, Одесская, Николаевская, Херсонская области, части Киро­воградской, Днепропетровской и Запорожской областей и Молдавской ССР.

Первые, имеющие известное археологическое значение сведения об этой территории дают отчеты о поездках в „Новороссию**, совершен-Введениеных по заданиям Академии наук в конце XVIII в. (Гильденштедт, Зуев, Мейер, Пал- лас); записки путешественников (Гитри, Коль, Меллере, Муравьев-Апостол, Сумароков) и лиц, выполнявших военные поручения (Ляссота, Боплан, Мышецкий).

Старые географические карты могут быть использованы для этой цели, но лишь в очень незначительной степени. Их масштабы слишком мелки; задачи, преследовавшиеся составителями таких карт, были далеки от археологических, а, главное, для сопоставления их искаженных контуров с современной картой требуются специальные исследования.

То, что можно назвать археологическим изу­чением этого края, начинается только с деятель­ности Одесского общества истории и древно­стей, учрежденного в 1839 г. И. Бларамберг, И. Стемпковский, П. Беккер, Н. Надеждин, Ф. Брун, В. Юргевич, Э. Штерн и др. способ­ствовали своей работой установлению прочной научной репутации Одесского общества.

Материалы, выходившие за пределы античной культуры, можно сказать, не привлекали вни­мания членов Общества, и наметившийся было во второй половине XIX ст. интерес к „доисто­рии” нашел свое выражение в Причерноморье, главным образом, в частной инициативе.

В. Н. Ястребов (1855—1898) производил раскопки \ иногда по поручению Археологиче­ской комиссии, и организовал небольшое архео­логическое собрание при Елисаветградском реальном училище. Собранный им вещевой мате­риал послужил основанием нынешнему Кирово­градскому музею. Им же составлен опублико­ванный в XVII т. Записок Одесского общества истории и древностей „Опыт топографического обозрения Древностей Херсонской губернии”. Это — достаточно тщательная сводка, но поль­зоваться ею трудно из-за неудобной системы распределения сведений. Кроме того, труд Ястре­бова много потерял из-за отказа ООИД напе­чатать карту, иллюстрации и чертежи, прило-

¹См. библиографический указатель „Ястребов” и предметно-тематический „Раскопки”; те же указатели для справок об упоминаемых ниже исследователях и исследованиях.

женные к рукописи (см. протокол 275 заседа­ния Общества от 16.11 1894 г.).

Г. Л. Скадовский (?—1919) производил за свой счет изыскания (главнейшие из них — на о-ве Березань и в окрестностях с. Белозерки) и частично опубликовал результаты своих иссле­дований в Трудах VIII Археологического съезда.

Работы П. О. Бурачкова (1810—1894) в области нумизматики до сих пор еще не поте­ряли своего значения; не лишены интереса и его историко-географические экскурсы. Что же касается собранных им сведений об археологи­ческих памятниках, относящихся к более ранним эпохам, то они могут быть использованы только под общим обозначением: найдено где-то

„в низовьях Днепра”.

Сведения, собранные А. С. Уваровым (1828—1884), относятся, главным образом, к памятникам античных культур, во всем осталь­ном они очень отрывочны и скудны.

Единичные курганы раскапывались некото­рыми помещиками, не преследовавшими при этом, по большей части, никаких научных целей.

Добытый исследователями разнообразный материал был распылен, находился в частных руках и попадал в музеи в разрозненном виде. Большая часть богатейшего материала из собра­ния Бурачкова погибла в его имении при пожаре и лишь незначительная часть передана в Одес­ский и центральные музеи. Скадовский хранил часть своих коллекций у себя; позже остатки их поступили в Херсонский музей очень постра­давшими. Предметы, найденные „любителями старины”, терялись, а если попадали в музеи, то паспортизация их редко может удовлетворить самые скромные требования исследователя.

Охраны памятников, а также наблюдений за случайными находками не было. В то же время богатая насыщенность края памятниками антич­ных культур, интерес к ним со стороны приви­легированных классов, доходивший до моды, вызвал не только научный, но и рыночный спрос на „антики”. Все это способствовало развитию в огромных масштабах кладоискательства и гра-Введениебительских раскопок в малозаселенном тогда крае.

Городища, обратившие на себя внимание Одесского общества с первых десятилетий его деятельности, подвергались систематическим разрушениям. В непосредственной близости с древним городищем возникало, как правило, новое поселение, жители которого использовали древние сооружения как источник строитель­ного материала, остатки каменных кладок выби­рались, площадь запахивалась или застраива­лась.

Благоприятное сочетание археологического и исторического материалов в Причерноморье пои- влекли внимание В. И. Гошкевича (1860—1928).

В. И. Гошкевич, посвятивший 35 лет аохеоло- гическому изучению края, основал в 1890 г. в Херсоне музей, который со временем стал одним из лучших на Украине. Этот музей широко освещает все периоды истории Днестро- Днепровского Причерноморья. Деятельность В. И. Гошкевича является примером беззавет­ного служения отечественной науке. Советское правительство высоко оценило заслуги исследо­вателя, удостоив его в 1922 г. высокого звания Героя труда.

Кроме богатого собрания памятников перво­бытного общества, Херсонский музей распола­гает находками из раскопок Скадовского на о-ве Березань, Стемпковских — возле Тирас­поля, коллекцией скифо-сарматского времени, материалами с эллинистических и римских горо­дищ и прекрасным собранием предтатарских и татарских памятников (главным образом, рас- жопочный материал). В 1917 г. в музей посту­пив скульптуры, стелы, плиты с надписями, черепицы и амфорные ручки с клеймами из кол­лекции И. К. Суручана — находки в Керчи ж отчасти в Ольвии (см. ЛМ, 1917—1927).

Музей Одесского общества истории и древ­ностей в конце прошлого и в начале текущего столетий под руководством проф. Э. Р. Штерна «•л. несколько расширять свою деятельность за рамки античных культур. Кроме работ на о-ве Березань, Штерн произвел раскопки в Пет- ренах (Бессарабия) ¹ и вообще много сделал по изучению памятников различных культур север­ного Причерноморья ^{[1] [2]}.

После Великой Октябрьской социалистиче­ской революции Одесский музей производил раскопки на о-ве Березань, принимал активное участие в Ольвийской экспедиции (1928—1932).

Организованный В. Н. Ястребовым музей Елисаветградского реального училища был реор­ганизован в Кировоградский историко-археоло­гический музей, а затем в исторический отдел Областного краеведческого музея. Частично сохранились коллекции, собранные Ястребовым, а также часть материалов больших и интересных обследований краеведа П. 3. Рябкова.

Музей в Николаеве был основан в начале XIX в., но деятельность его развернулась лишь после Великой Октябрьской социалистической революции, в начале 20-х годов. В это время было произведено обследование периферии Оль­вии путем рекогносцировки, сбора подъемного материала и раскопок, в результате которых в музей поступило до 20 тыс. номеров. Все эти материалы, хранящиеся ныне в Николаевском историческом музее, имеют большое значение, которое, несомненно, возрастет после проведения планомерных исследований побережья Бугского лимана. В Николаевском музее хранится и часть материалов Ольвийских экспедиций до 1935 г.

Краеведческий музей в г. Первомайске осно­ван в 1923 г. Кроме случайных, иногда очень интересных находок, в этот музей поступили почти все находки Бугской экспедиции Наоком- проса Украинской ССР, обследовавшей в 1930— 1931 гг. берега р. Ю. Буга от устья р. Бакшала до с. Сабатиновки. В музее хранится много костного палеонтологического материала.

Кроме богатого материала, поступившего в разное время в перечисленные музеи, необхо­димо еще учесть и те исключительной значи­мости находки на украинском Причерноморье, которые передавались в Эрмитаж (Ленинград) и Исторический музей (Москва).

По количеству и качеству найденный материал очень значителен, но публикации, ему посвящен­ные, скудны, касаются почти исключительно отдельных предметов, главным образом антич-Введениеных. До сих пор мы не имеем ни одной сводки, если не считать „Погребения скифов-пахарей

А. А. Спицына, описывающего, между прочим, и несколько погребений Причерноморья, причем сведения почерпнуты им из литературных источ­ников без проверки по вещевому и дневнико­вому материалу и не всегда достоверны.

В дореволюционный период интересующие нас археологические материалы публиковались в изданиях Археологической комиссии и Рус­ского археологического общества (Петербург), Археологического общества (Москва), археоло­гических съездов, в „Материалах по археологии России", в упомянутых уже „Записках ООИД“, в „Известиях Таврической ученой архивной комиссии" (подробнее см. библиографический указатель). Все это — сообщения об отдельных разрозненных, не связанных воедино фактах.

Об опыте топографического описания Ястре­бова и об археологической карте Бурачкова мы упоминали выше. В. И. Гошкевич неуклонно стремился к опубликованию материалов Херсон­ского музея и с этой целью напечатал семь выпусков отдельных изданий музея (в том числе четыре выпуска „Летописей музея" за 1909— 1914 гг.) и популярный очерк „Клады и древ­ности Херсонской губернии". Если исключить выпуски 4-й („Древние городища по берегам низового Днепра", ИАК, 47) и 5-й („Где был древний Одесс?", ЗООИД, XXVII), до сих пор не потерявших своего значения, то ко всему остальному, опубликованному В. И. Гошкевичем, надо подходить с учетом обстановки, в которой он работал, и популяризаторских целей, которые преследовали эти издания. Неизменною остается ценность сообщаемых им фактических данных.

В советское время, по инициативе директора Одесского музея С. С. Дложевского (ум. в 1930 г.), был основан „Вісник Одеської комі­сії краєзнавства". По секции социально-истори­ческой вышли № 2-3 (1925) и 4-5 (1930); в них поданы сведения о некоторых текущих археоло­гических явлениях Причерноморья. Херсонский музей продолжая издания В. И. Гошкевича, дал выпуски 8-й и 9-й, содержащие краткие текущие инфоомапии и небольшие статьи по отдельным вопросам (1917—1928). Небольшие статьи и мелкие заметки были помещены в изданиях Академии наук Украинской ССР: в „Бюлетені кабінету антропології і етнології" (1925), в „Антропології" (I, II, III), в „Хроніці архео­логії та мистецтва" (вып. 1—3). В Eurasia septentrionalis antiqua _Со II выпуска (1926) и до XIII встречаются статьи по отдельным вопросам, касающимся Причерноморья.

*

В. И. Гошкевич в процессе всей своей работы собирал материалы для основных своих тем — „Археологическая карта Херсонщины" и „Ката­лог Херсонского музея". Он начал их разра­ботку в 1914 г., когда временно прекратилась деятельность музея по периферии, а также поле­вые исследования. Тяжелое заболевание с 1920 г. отняло у него возможность закончить начатое дело^[3]. Материал остался сырым, недоработан­ным, к тому же он и не был собран полностью.

Государственная академия истории материаль­ной культуры, высшее в то время археологическое учреждение СССР, признала ценность собран­ного В. И. Гошкевичем материала и в 1933 г. приняла предложение подготовить его к печати. Эта моя обработка под названием „Материалы для археологической карты Днестро-Буго-Дне­провского понизовья, собранные В. И. Гошке­вичем по 1923 г." с соответствующими дополне­ниями (нужно было заполнить множество про­белов, установить источники информации, дать ссылки, примечания и т. д.) и с моими исправ­лениями, а также с составленными мною картой археологических памятников и географическим указателем была принята ГАИМК в 1936 г. и одобрена к печати. Реорганизация ГАИМК помешала опубликовать этот труд в назначен­ный срок.

Материалы 1924—1936 гг. были обработаны мною в 1936—1937 гг. как плановая тема Инсти­тута археологии Академии наук Украинской ССР. В дальнейшем обе части текста были слиты воедино, причем строго оговоренной и неприкос­новенной осталась авторская часть В. И. Гошке­вича. Тогда же решено было добавить иллю­страции, предметно-тематический и библиогра­фический указатели, отвечающие всему тексту.

В таком виде „Археологическая карта При­черноморья Украинской ССР" была подготов­лена к печати в 1939 г. в виде одного тома. Но она была написана тогда, когда в состав УССР еще не входила воссоединенная ныне Измаильская область, не была освобождена Бес­сарабия. Принятое теперь членение карты на три выпуска дает возможность заполнить этот пробел и дать материалы по междуречью Дуная—Днестра в третьем выпуске.

Тематическое членение карты на три части произведено следующим образом: выпуск I —Введениемеждуречье Днестра — Ю. Буга; выпуск II — междуречье Ю. Буга — Днепра; выпуск III — Днепр с его лиманами и левобережьем прибли­зительно до меридиана Перекопа. К этому последнему выпуску будут приложены и мате­риалы понизовья Дунайско-Днестровского меж­дуречья (Измаильская область), а также общие для всех трех выпусков историко-археологиче­ский и предметно-тематический указатель, имею­щие целью облегчить ориентацию читателя в объеме и качестве известных по 1936 г. памят­ников, в территориальном распределении пред­ставленных ими культур различных эпох и периодов развития общества, в степени изу­ченности отдельных участков ^х.

Отбор иллюстраций сделан по признаку объектов, намечающих культурно-исторические вехи, определяющие эпохи в истории развития общества Причерноморья. При этом приходилось считаться с недостаточной научной разработкой огромного и разнообразного материала украин­ского Причерноморья, а разработка его по всем представленным здесь эпохам и культурам не могла, конечно, входить в задачи, которые ста­вились при составлении первичной, по сути, опи­сательной карты.

Рисунки выполнены с натуры в 1938 и 1939 гг. художниками Ю. Ю. Павловичем и О. А. За- гальской с неизданных или изданных неверно предметов. Переиздаются лишь те рисунки, без которых нельзя представить ,,археологического лица“ края.

Предлагаемый труд — это первый в советской археологии опыт работы данного типа. При оценке этого труда необходимо учесть его объем, степень проработки и музейно-архивное состоя­ние материала, учесть, что цель археологической карты состоит в полноте регистрации, в сводке, из которой пользующиеся картой могут почерп­нуть нужные им сведения.

*

В заключение даем некоторые указания, разъясняющие структуру ,,,Археологической кар­ты Причерноморья Украинской ССР“.

1. Текст и карта к нему. Каждый из обнару­женных памятников отнесен к ближайшему от него населенному пункту или иному географиче­скому показателю, составляющему занумерован­ный параграф.

Порядок расположения параграфов установлен по течениям рек, начиная от их устья. После

¹ К выпуску III будут приложены и сведения об археологических памятниках Причерномооья Украин­ской ССР, собранные за последние годы (Ред.).

описания главного течения каждой из рек сле­дует описание ее притоков в том же порядке — от устья вверх. Отрезки морского побережья включены между разделяющими их устьями рек. Число, проставленное на карте, соответствует числовому показателю параграфа.

Содержание параграфа обозначено на карте условными знаками с некоторыми изменениями против общепринятых ^х.

2. Иллюстрации размещены на таблицах по признаку материала, из которого изготовлен оригинал (камень, металл, глина, кость), и с возможным соблюдением хронологической последовательности.

3. Алфавитный географический указатель со­держит упомянутые в тексте каждого из выпу­сков населенные пункты, реки, балки, урочища и т. д. Местности, имеющие не одно наименова­ние или переименованные, даны по каждому из наименований в соответствующем месте согласно алфавитному порядку. Против каждой местности проставлена страница текста, а для населенных пунктов также и республика (для Молдавии), область (для Украины) и район, на территории которых расположен данный пункт.

4. Именные курганы, городища, места древних поселений, вошедшие в текст, внесены в пред­метно-тематический указатель. Его цель — помочь читателю в поисках нужного материала и систематизировать, по возможности, всю непроработанную, не получившую номенклатур­ных определений^{[4] [5]} массу находок й явлений, отмеченных в тексте. Что касается включения в предметно-тематический указатель культурно­хронологических определений памятников, дан­ных различными исследователями, то здесь при­ходится быть очень осторожным, учитывая степень осведомленности исследователя. Поэтому при составлении указателя была принята уста­новка на археологические признаки, придавае­мые тому основному предметному определению, которое является первичным.

Последующие показатели располагаются в та­ком порядке:

а) аохеологическое место находки: „место оби- тания“ (городище, поселение, стоянка), „погре­бальное сооружение" и т. д., включая случай­ные: „условия находки не указаны ;10

Введениеб) археологический комплекс: клад, комплекс­ная находка, погребальный, бытовой, производ­ственный инвентарь; с монетами, надписями и т. д.;

в) для явлений археологического порядка, как, напр.: устройство погребальной конструкции, положение костяков, расположение слоев и т. п., к основному номенклатурному определению прибавляются два-три признака, помогающие выделить искомые группы;

г) во всех возможных случаях дается куль­турно-историческое и хронологическое обозна­чение.

5. Библиографические указатели снабжены принятыми в тексте шифрами. В указатели внесены и те публикации, которые не использо­ваны вследствие их недоступности для автора, или как не содержащие материала, непосред­ственно используемого в Археологической карте, но все же полезные при археологическом изуче­нии края.