АРИЙЦЫ

От культурных народов семитического происхождения: египтян, евреев, ассириян и вавилонян перейдем теперь к таким же народам арийского племени. Колыбелью их можно считать середину Азии, — горную страну нынешнего Тибета^[14].

По своему высшему образованию, впрочем, гораздо позднейшему, чем египетское времен мемфисского периода, прежде других выдели­лись племена, занявшие горную страну Иран, долину Инда, а впослед­ствии и равнину Ганга, именно иранские арийцы (арии), известные более под именем арийцев, или зендов, ииндийские арийцы, называемые просто индусами.

1. Иранские арийцы, или Зендский народ

Народ этот, как уже сказано выше, переселился из Тибета в Иран — плоскогорье между Индом и Тигром, в особенности в плодородней­шую часть его, и основал там жреческое государство. О судьбах этого государства в древнейшие времена до нас почти не дошло ничего, что имело бы историческую достоверность; зато нам гораздо лучше изве­стно его культурное состояние.

Сохранились большие отрывки из собрания священных книг, за­ключающего в себе всю совокупную систему религиозных, нравст­венных и правовых понятий; оно называется авестой и написано на зендском языке. Составителем авесты считается Зоротустра (Зороастр). Учение его возникло за тысчу лет до Р. X. в стране Бакт- рии, откуда постепенно и распространило свое господство. Основ­

ные начала религиозных воззрений Зороастра заключаются почти в следующем.

Существуют два царства: царство света и царство т ь м ы. По кли­нообразным надписям бог света называется Аура мазда (Ормузд); он стоит во главе добрых духов, помогающих ему в управлении вселен­ной. Аурамазда сотворил мир словом своим; но в самый день сотворе­ния мира против него выступил злой бог, бог тьмы — Ангромай- н и у с (Ариман), чтобы нарушить, при помощи греха и преступления, гармонию вселенной.

Ормузд.

По Bose. Dictionnaire de Γarcheologie.

противостоять этим вредным разрушительным демонам, чтобы по­беждать их могущество. Происходит это через жертвоприношения, со­вершаемые жрецами. В конце концов могущество злого духа будет со­вершенно уничтожено; смерть уступит место жизни, тьма — свету, Ариман вынужден будет признать первенство Ормузда и после долгой, жестокой борьбы между двумя взаимно противодействующими сила­ми, после дуализма духовных начал наступит гармония и во вселенной воцарится всесовершенство.

Аурамазда не имел ни статуй, ни даже таинственных святилищ или алтарей, лишь на вершинах возвышались пиреи, или храмы огня, в ко­торых священное пламя поддерживалось из поколения в поколение жрецами (магусы, маги), обязанными не давать гаснуть огню. Глав­нейшим жертвенным животным был конь, но приносили в жертву так­же и рогатый скот, коз и овец. После того как был приготовлен и роз-

X. Арийцы____________________________________________________________ 97

дан между присутствующими хаома — род опьяняющего напитка, за­имствованный иранцами от первобытных арийских племен, — жрец убивал животное, но не клал части его в огонь, ибо подобное сопри­косновение осквернило бы последний, а перед священным огнем. За­тем церемония завершалась обыкновенно пиршеством, на котором вкушали жертвенное мясо.

Тела после смерти не сжигались, не погребались и не бросались в реку, так как при этом осквернялись бы или огонь, или земля, или вода. Было два различных способа освобождаться от трупов, не нару­шая чистоты этих трех элементов. Можно было покрывать труп вос­ком и затем предавать земле; при этом восковая оболочка должна была уничтожать осквернение, которое произошло бы от непосредст­венного соприкосновения с землей. Можно также было выставлять труп на открытый воздух и оставлять на растерзание птиц или хищ­ных зверей, и для этой цели кладбищами служили большие круглые башни.

От восточноиранских арийцев все эти религиозные представления и учреждения, в особенности поклонение огню и светилам небесным, перешли к соплеменным им мидянам, а от этих последних — к персам.

2. Индийские арийцы, или Индусы

При переселении арийцев на роскошные, богатые всевозможны­ми произведениями тропического мира равнины Инда и Ганга часть первобытных жителей, называвшихся судра, отступила в южные области полуострова Декана и в дикие, неприступные горы. Другая часть покорилась победителям и хотя сохранила жизнь и свободу, но должна была терпеливо переносить всякого рода унижения. Эта по­щаженная часть первобытных жителей, несмотря на свое кавказское происхождение, имела темный цвет кожи, почему светлокожие при­шельцы с самого начала своего переселения стали обращаться с ними не только дурно, но и с презрением. Образовавшиеся вследствие это-

4 Древняя история

го два класса народонаселения заняли в отношении друг друга строго определенное, совершенно различное положение: арии с одной сто­роны, а судра — с другой. В свою очередь, арии распались на три со­словия: воинов, жрецов и земледельцев. Совершенно иск­люченными из всякого сообщества с этими тремя сословиями оста­лись судра.

Такой отвлеченный, добытый философским умозрением бог не мог, конечно, долго удовлетворять народную массу. Поэтому живое воображение индусов, старавшихся в видимости и осязаемости обра­за божества и в его воплощениях отыскать объяснение действующих сил природы, создало рядом с Брамой еще двух главных богов: Вишну и Шиву. Вишну почитался богом света; он появляется в солнце, молнии, огне и приносит счастье. От него зависит зарожде­ние и размножение, так как он производит в определенное время дожди и разлитие рек. Напротив, в Шиве воплощается разрушитель­ная сила природы. Поэтому он носится в урагане и опустошитель­ной грозе. За его гневом следуют также оплодотворяющие ливни, снова возвращающие к жизни растения и оживляющие людей после нестерпимой засухи.

Чтобы нагляднее пояснить, что они стоят к Браме ближе других сословий, жрецы рассказывали, что Брама сначала выпустил из уст своих жрецов; потом из рук его вышли кшатрии (воины, дворя­не), из бедер — в а и с и и (земледельцы) и, наконец, из ног — судра. Вследствие подобного толкования всякое сопротивление такому раз­делению сословий по их происхождению являлось сопротивлением божественному порядку вещей. Поэтому никакой переход из одного сословия в другое и никакое смешение между ними не были воз­можны.

Однако жрецам потребовалось много времени, чтобы утвердить свои преимущества над другими двумя кастами. Чтобы достигнуть

этой цели, они нисколько не задумывались прибегать к самым дейст­вительным угрозам. Жрецы не переставали изображать народу в самых ярких, преувеличенных красках муки, ожидающие каждого, не пови­нующегося их предписаниям. Кроме низвержения в ад и адских муче­ний, самое глубокое впечатление производила угроза известного рода переселения душ и непрестанного возрождения в тела животных и лю­дей. Так, кто совершил незначительный проступок, тот, смотря по свойству его, возрождался или в слоне, или в судре, льве, тигре, птице или в плясуне. Кто совершил страшное злодеяние, тот, по степени

Вишну, Шива и Брама. По Moore. The Hindoos Pantheon.

своей виновности, промучившись сто или тысячу лет в аду, должен был, прежде чем увидеть свет, пройти двадцать одно возрождение от разных животных. Проливший кровь брамина осуждался на растерза­ние в аду хищными зверями в течение стольких лет, скольких пылинок коснется пролитая кровь. Кто совсем убивал брамина, того душа воз­рождалась в телах самых презренных животных: собаки, осла, козла. Фантазия жрецов выказывалась при этом безграничной. Кто бы ре­шился предать осуждению бедную душу человеческую за то, что она предпочитала исполнять предписания жрецов, чем проходить через бесконечные адские мучения, через целый ряд бесконечных возрожде­ний в отвратительнейших животных, в червях, насекомых или же уда­ляться в презреннейший класс людей — судру?

Книга законов, в которой жрецы около 1350 г. до Р. X. собрали по­становления религии, общежития и права, называется в е д а, т. е.

ние (именно знание жрецов). В ней прежде всего изложены были бо­гослужебные и жертвенные обряды. В жертву богам глав­ным образом приносились: сома — особенно приготовленный сок одного горного растения, которому индусы придавали особенное, та­инственное значение, рис, молоко и масло. Всякое правильно совер­шаемое жертвоприношение, по учению жрецов, должно было настоль­ко производить магическое действие, насколько приносящий жертву приобретал при этом божественной сущности. Затем следовали по­дробнейшие предписания относительно чистоты и выбора кушаний и напитков. Все предметы, до которых касается человек, могут быть не­чистыми, почему перед употреблением все должно быть очищено. В особенности были тягостны постановления о кушаньях. Так как в каж­дом животном могла находиться душа какого-нибудь умершего, даже друга, родственника или предка, то брамины воспрещали вообще мяс­ную пищу. Но так как они не были в состоянии вполне вкоренить это в народном сознании, то ограничились тем, что строго запрещали упо­требление в пищу мяса рогатого скота, так как почитали корову свя­щенным животным и ее молоко и приготовляемое из него масло дол­жны были приноситься в жертву богам. При этом они рекомендовали молочную и растительную пищу, за исключением лука и чеснока, и та­ким образом могут считаться родоначальниками вегетарианства.

Кто согрешал против постановлений о пище, осквернялся запре­щенным кушаньем или совершал какой-либо другой проступок, тот, не ожидая наказания по суду, должен был сам налагать на себя э пи­ти м и ю, соответствовавшую важности проступка и состоявшую ча­стью в тысячекратном повторении молитв, частью в посте, в самобиче­вании и даже в добровольной смерти. Кто, например, съел запрещен­ное кушанье, тот обязан был налагать на себя «месячную эпитимию», то есть в течение тридцати дней не есть ничего, кроме риса. Кто умыш­ленно напивался пьян, тот должен был пить столько времени кипящий рисовый отвар, пока он не сожжет ему всех внутренностей, и тогда то­лько грех его будет искуплен. Кто неумышленно убивал корову, тот обязан был обрить себе голову, завернуться, как в плащ, в шкуру уби­того животного, пойти на выгон поклониться там коровам и прислу­живать им. Если кшатрий намеренно убивал брамина, то должен был дать себя застрелить стрелой из лука или три раза броситься головой в огонь, пока не умрет.

Все эти предписания и запрещения для браминов были еще усиле­ны и их обязанности были изложены в них с такими подробностями, что даже было определено, в каком положении они должны были при­нимать пищу, какими частями руки и пальцев совершать омовения, как должны были вести себя во всех случаях жизни, в дороге и т. д. для того, чтобы не утратить своей чистоты и святости. Самым похвальным делом для жреца было, когда он вообще удалялся из этого нечистого мира в уединение и там суровым покаянием и самобичеванием очи­щался от всего земного. Даже в настоящее время, спустя почти три ты­

сячи лет, брамины исполняют свои ежедневные обязанности с такой же добросовестностью. Цель такого религиозного отречения от всех чувственных наслаждений, умерщвления плоти, удаление от мира в уединение пустыни^[15] — есть не только внешнее очищение, но и очище­ние души, так что она, освобожденная от всех оков чувственности, по­лучает возможность возвратиться к своему божественному источни­ку — к Браме — высшему духу. О том, что стоит человеческое тело, жрецы высказывали следующее мнение: «Это жилище человека, кото­рому костяк служит вместилищем, а мускулы служат связками, этот

Древние индийские одежды. По Weiss. Kostumkunde.

сосуд, наполненный мясом и кровью и покрытый кожей, есть жилище нечистое, подверженное старости, болезни и печали, всякого рода страданиям и страстям, гибель которого предопределена уже заранее, и поэтому всякий должен стараться с радостью освобождаться от него». Вследствие этого жрецы выводили такое заключение, что тело следует подчинять всеми средствами господству души, что чувствен-

Будда.

ПоH^zeus. Koslumkunde.

пая, материальная сторона чело­веческой сущности должна быть преодолеваема духом и, в случае необходимости, до полного уни­чтожения. Люди, благоговевшие перед подобными воззрениями, должны были постепенно поте­рять всякую самостоятельность убеждения, всякое самосозна­ние, отважность и энергию; они, собственно говоря, жили нс для этого мира, а для будущего, для загробной жизни.

Таким образом, липам, раз за­хватившим власть, уже не трудно было удерживать ее и никто не был настолько смел, чтобы оспа­ривать ее у них. Вследствие этого в индийских государствах образ правления был вполне деспо­тический (неограниченный). Цари пользовались божескими почестями, ибо полагали, что в них обитает божество. Из этого можно бы было предположить, что цари происходили из касты жрецов, но на деле было не так. Брамины беспрекословно предо­ставили царское достоинство кшатриям, обязанным покровительство­вать остальным сословиям. Однако советниками царя состояли пред­почтительно брамины. Царь должен был быть высшим всеобщим по­кровителем, справедливым судьей, награждающим добрых и наказуюшим злых; в особенности же он обязан был поддерживать су­ществующий порядок строгим соблюдением его и устрашением пре­ступников соответствующими наказаниями (в особенности увечьем и клеймением). В затруднительных обстоятельствах, когда невозможно былодобраться до истины ни фактами, ни свидетельскими показания­ми, ни присягой, царь прибегал к «божественному решению», то есть к Божьему суду.

Брамины, женщины и дети, старики и больные испытывались веса­ми, кшатрии — огнем, ваисии — водой, судры — ядом. Если испытуе­мый при вторичном взвешивании оказывался легче, чем при первом, если раскаленное железо, после пронесения его на расстоянии семи шагов, оставляло на нем обжог, если выпитая святая вода причиняла ему вред, а от принятого яда он заболевал, то это служило доказатель­ством виновности.

Вход в храм, иссеченный в скале (Львиный грот) на острове Элефанте. По Schlagintweit. lndien.

Вследствие замкнутого устройства каст, жестокого деспотизма, тяжких наказаний и обетов, народонаселение страны Ганга жило и стонало под таким невыносимым гнетом, и земля представлялась людям ничем иным, как «юдолью плача». Такое положение вещей неминуемо должно было возбудить в глубокомыслящем человеке во­прос, может ли такая печальная судьба быть непреложным уделом человечества? Человек, возбудивший этот вопрос, был Гаутама Будда, то есть просвещенный, между VI и V веками до Р. X. В со­вершенную противоположность с учением браминов он проповеды- вал равенство всех людей в этой юдоли плача. Обязанность этих сотоварищей страдания за­ключается во взаимном облегче­нии при перенесении неизбеж­ного в мире па. Это достигается сострадательной деятельной лю­бовью, беспрерывно проявляю­щейся в делах милосердия. В гу­манности своей к людям и жи­вотным он заходит так далеко, что, по его мнению, ничто жи­вущее не должно быть убиваемо.

Древнейшие индийские письменные знаки. По Schlaginrweit. ∕ndιen.

Преддверие храма при деревне Карли. По Schlaginħveir. ∕ndien.

Совершивший грех нуждался не в мучительных эпитимиях, а в чис­тосердечном, глубоком раскаянии. Одно древнее изречение так вы­ражает сущность нравственного учения Будды: «Оставление всего злого, исполнение всего хорошего, укрощение собственных мыс­лей — таково учение Будды».

Так как Будда со своим новым учением обратился непосредственно к народу, говорил публично, на открытых плошадях и притом не на священном, непонятном народу санскритском языке, то в последова­телях у него не могло быть недостатка. Громко выражал бедный народ свой восторг человеку, высказывавшему, в противоположность гор­дым браминам, так кротко и смиренно соболезнование и жалость к

Храм, иссеченный в скале, в Элдоре. По Lubker. Grundr. D. Kunstgeschich∣e.

униженным труженикам. И не было нисколько чудом, что его почита­ли за одно из воплощений Вишну, то есть за вочеловечившегося Виш­ну. Но он не мог избежать преследования даже со стороны своих род­ных. Положение браминов, особенно потому, что они в угождение на­роду допустили низвергнуть старого Браму и провозгласили Шиву высшим божеством, было слишком прочно, чтоб быть поколебленным буддизмом. Основы браминизма еще и поныне стоят незыблемо в Ин­

дии; учение же Будды, благодаря кровавому преследованию в VI веке по Р. X., было вытеснено из своего отечества в Индию по ту сторону Ганга, на остров Цейлон, в Китай и Японию, сталотам твердой ногой и насчитывает там еще и в настоящее время до 350 миллионов своих по­следователей.

В Индии, управляемой не менее деспотически, чем Египет, процве­тало также строительное искусство. К древнеиндийским сооруже­ниям относятся иссеченные в скалах храмы на островах Элефанте и Са- льсетте, близ Бомбея, и при деревне Карли (влево от железной дороги из

Пагода.

По LUbker. Grundr. D. Kunstgeschichte.

Бомбея в Пуну). Далее, близ Эллоры, в хребте гранитных гор, на протя­жении целой мили, выдолблен полукружием ряд храмов, часто в два яруса, так, что гранитные крыши нижних храмов, поддерживаемые бес­численными столбами, служат обширным основанием для верхних по­строек. Наконец, заслуживают внимания пагоды — храмовые соору­жения с великолепными воротами, башнями, колоннадами, галереями, с примыкающими к ним бесчисленными покоями, устроенными для удобства богомольцев. Все эти постройки выказывают необыкновен­ный избыток украшений, состоящих из странных, фантастических изображений браминской символики.

Индийская литература также заключает в себе много выдаю­щихся религиозных и светских произведений; из них в особенности за­мечательны Веда и собрание законов Ману в двенадцати книгах, рели­гиозные эпические поэмы Магабгарата и Рамайяна, а также драма Са- кунтала поэта Калидаса. Все эти сочинения написаны на мертвом уже в настоящее время санскритском языке — родоначальнике так называ­емых индо-европейских наречий.

Насколько богаты и обильны источники о культуре древних инду­сов, настолько скудны достоверные известия о древнейшей ее исто­рии.

Около 1500 лет до Р. X. арийцы переселились на равнины Ганга и основали там два главных государства: Куру с главным городом Гасти- напуром на Ганге, а позже — Панду. Государства эти, по свидетельству Магабгараты, вели между собой истребительную борьбу; под конец «сыны Панду» победили и овладели Гастинапуром. Одновременно с ними на равнинах Ганга существовали и другие жреческие государст­ва, как например: царство М а г а д а, на юге царство П а н дя я с глав­ным городом Мадгурой, на реке Кришне царство Карната. В Пенд­жабе, т. е. в области индийского Пятиречия, уже во времена Александ­ра Великого находим два государства — Таксила и Пора. По смерти Александра, в 312 году до Р. X., в царстве Магада (нынешний Бегор) явился могущественный государь, которого греки называют Сандракоттом, а индусы Кандрагуптой. Однако под конец он пал в бо­рьбе с Селевкидами, то есть преемниками Селевка Никатора, захва­тившего себе из наследства Александра Великого все земли от берегов Сирии до реки Тигра.