Война с Антиохом Сирийским. Смерть Ганнибала (193-189 гг. до Р. X.).

В то время как римляне были заняты войной с Филиппом, Антиох сделал значительные завоевания в Малой Азии и, между прочим, под­чинил своей власти и греческие города в Херсонесе Фракийском.

Несколько лет прошло в переговорах. Антиох долго оставался в не­решительности, ибо желал заранее убедиться, на каких союзников он может рассчитывать в случае войны. В Греции этолийцы больше

других были недовольны римлянами, так как находили, что они недо­статочно были вознаграждены ими за свой союз. Со стороны Филиппа тоже можно было ожидать, что он постарается разорвать при первой возможности наложенные на него узы. Но более всех сгорал нетерпе­нием отомстить гордому победителю за свой столь глубоко удручен­ный народ Ганнибал, который уже шесть лет находился во главе управления Карфагенского государства и своим бережливым и мудрым управлением финансами снова привел свой отечественный город в цветущее положение. Чего бы можно было ожидать от соединения этих четырех держав, особенно в том случае, если общими их предприятиями стал бы ру­ководить такой человек, как Ганнибал.

Антиох III. С античной монеты.

В самом Риме сознавали поднимавшуюся на Востоке опасность, но и меры, принятые против нее, как нельзя более соответствова­ли важности данного положения. Греческие государства находились постоянно под са­мым тщательным надзором римских комис­саров; македонского царя время от времени убаюкивали незначительными милостивы­ми благоволениями и еще большими надеждами; в Сирии пустили в ход придворные интриги; а в Карфаген были отправлены послы, кото­рые грозно должны были потребовать выдачи Ганнибала подтем пред­логом, что он находится в подозрительных сношениях с врагами Рима. Что за дело было римлянам до того, был ли их образ действий благоро­ден и достоин великого народа, лишь бы то, что они предпринимали, приносило пользу государству!

Ганнибал тотчас же проник истинное намерение явившихся в Кар­фаген римских послов и вовремя спасся бегством от угрожавшей ему выдачи (195 году до Р. X.). Он отправился к Антиоху, который назна­чил ему местопребыванием Эфес и не отпускал его от себя ни на шаг в первые дни по его приезде. Но римские наушники сумели всевозмож­ными сплетнями и интригами внушить настолько сильное подозрение к знаменитому гостю, что царь не замедлил удалиться от него с види­мой холодностью и боязнью. Однако присутствие Ганнибала подейст­вовало настолько сильно, что Антиох имел мужество отвергнуть требо­вания римлян.

Наконец, в 193 году война была объявлена формальным образом. Насколько Антиох рассчитывал на этолийцев, настолько, в свою оче­редь, римляне заручились содействием остальных греков. Магическое слово — свобода и на этот раз снова послужило приманкой для добро­душных греков. В созванном собрании представителей всех греческих городов Фламинин объявил так называемым «союзникам», что рим­ский народ решился защищать их свободу против Антиоха так же не­поколебимо и великодушно, как и против Филиппа. И на этот раз ро­

досцы и преемник Атгала Эвмен присоединились к Риму в качестве вассалов.

Антиох с свой стороны также держал с своими друзьями военный совет. Ганнибал непременно желал перенести войну в самую Италию, ибо, как утверждал он, Рим можно было победить только в самом Риме. Для успешного выполнения этого предприятия Ганнибал требо­вал не более 100 галер, 10 000 пехоты и 1000 всадников. К этим силам он намерен был присоединить сперва карфагенян, а затем вторгнуться в Италию; в то же время Антиох должен был занять Грецию и быть каждую минуту готовым явиться на помощь к Ганнибалу. План был за­думан превосходно, но, к сча­стью для римлян, Антиох из за­висти к славе Ганнибала прене­брег его советом и решился действовать по своему собствен­ному усмотрению.

Медаль в воспоминание о победе Ацилия Глабрия.

Начало неприязненных дей­ствий последовало со стороны Набиса, тирана Спарты. Он сде­лал попытку в 192 году вновь овладеть отнятыми у него пело­поннесскими городами. Вслед за ним восстали этолийцы, и по их про­сьбе и сам Антиох прибыл наконец с флотом к Димитрии. Ахейцы объ­явили себя против Антиоха. Первым и конечно легким военным под­вигом Антиоха в этот поход было занятие города Халкиды. Здесь он расположился на зимние квартиры, отпраздновал свою свадьбу с од­ной молодой гречанкой, сумевшей заманить его в свои сети, и вместе с войском своим провел всю зиму в роскошных празднествах. С ужасом узнал он весной 191 года, что римский консул Ацилий Глабрий стоит уже с римским войском в Фессалии. Тогда Антиох пошел к нему на­встречу и поспешно призвал к себе на помощь союзников своих, это- лийцев. Но этолийцы послали ему лишь 4000 человек. Затем он отсту­пил перед наступавшими римлянами в Фермопильское ущелье. Здесь он был совершенно разбит и из всего своего войска успел спасти едва 500 человек в Халкиду, откуда немедленно перепра­вился в Эфес. Катон, хотя и был уже консулом в 195 году, служил в это время в качестве простого военного трибуна под начальством Ацилия и при взятии приступом одной высоты много содействовал победе.

После этого консул обратился против этолийцев. После того как он овладел их сильно укрепленным городом Гераклеей, этолийцы обра­тились к нему с просьбой о мире. Глабрий ответил им с возмутитель­ной жестокостью и угрожал знатнейшим лицам союза цепями и тем­ницей. Тогда этолийцы сосредоточили все свои военные силы в укреп­ленном городе Навпакте. Глабрий осадил их, но благодаря посредничеству Фламинина заключил с ними перемирие и потребо­вал, чтобы они отправили в Рим послов для переговоров о мире. Но по­

слы после недолгих и бесплодных переговоров были высланы из этого города и должны были в течение 14 дней выехать из Италии.

Л. Корнелий Сципион Азиатский.

С античной монеты.

В следующем 190 году консул Ацилий был замещен избранным на его место Л. Корнелием Сципионом, которого сопровождал, в качест­ве легата, знаменитый его брат П. Корнелий Сципион Африканский. Успешные действия предместника и три морские победы претора Ли­вия настолько облегчили Л. Корнелию Сципиону его дело, что он, не имея надобности долго оставаться в Греции, мог направиться через Фессалию, Македонию и Фракию, а затем через Геллеспонт в Азию, Теперь римское войско действовало на полях древней Трои. Антиох, который считал себя в Азии безопасным от всяких преследований и не обращал никакого внимания на все предостережения Ганнибала, по­спешно стянул теперь к себе войска, составлявшие пеструю смесь все­возможных народностей: сирийцев, галатов, каппадокийцев, мидян и арабов; при войске его находились даже верблюды и колесницы с косами. Он встретил римлян при Магне­зии, у подошвы горы Сипила. Но войско Ан­тиоха не могло устоять против непреодолимой храбрости и превосходного военного искусст­ва римлян. Антиох был совершенно разбит и спасся ночью с немногими спутниками в Сар­ды, откуда немедленно бежал через горы Тавра во внутреннюю Сирию. Ни Ганнибал, ни Сци­пион Африканский не присутствовали в этой битве.

Ближайшим последствием победы при Магнезии было доброволь­ное изъявление покорности всеми городами Малой Азии, вторым — посольство с просьбой о мире пришедшего в отчаяние Антиоха. П. Сципион, которому было поручено определить условия, предписал точно такие же, какие были предписаны одиннадцать лет тому назад карфагенянам. Царь должен был ограничиться одной Сирией, отказа­ться от всей Малой Азии до самого Тавра, уплатить военные издержки в течение двенадцати лет 15 000 талантов (свыше 18 миллионов рублей) римлянам и 500 талантов Эвмену, выдать всех боевых слонов и весь флот, за исключением десяти кораблей, не предпринимать никакой войны против западных стран, выдать Ганнибала и этолийца Фоаса и дать 20 заложников в обеспечение исполнения мирного договора.

Антиох дал своим послам полномочие заключить мир на каких бы то ни было условиях, почему послы и продолжали свой путь из рим­ского лагеря в Рим, чтобы представить мирный договор на утвержде­ние сената. С ними также отправились послы родосцев и сам царь Эв- мен, чтобы воспользоваться этим случаем и снова засвидетельствовать

Римская домашняя утварь.

I. Большой канделябр. 2. Маленький многосветильный канде­лябр. 3. Треножник. 4. Бронзовая лампа. 5. Ведро с дужкой (ко­тел) и блюдо. 6. Рог для питья, бокал, наша и черпак. 7. Роскош­ная амфора. 8. Почетное место (визеллия). 9. Складной стул. 10. Мягкое кресло и скамейка. 11. Ручное зеркало. 12. Сосуды для притираний и благовонных мазей, флакончик дія благовонного масла, гребень, уховертка и головные булавки из слоновой кос­ти. 13. Ларчик для драгоценностей, кольцо, серьги и шейная це­почка. 14. Корзинка для работы. 15. Парадный стол и парадное ложе. 16. Постель.

свою преданность римлянам.

Насколько на Масиниссе, Эвмене и родосцах был показан пример, как римляне великодушно умеют награждать своих друзей, настолько этолийцы должны были послужить разительным доказательством того, как строго умеет Рим карать строптивых врагов и вероломных со­юзников. В 189 году консул Фульвий Нобилиор получил повеление предпринять против них поход. После того как этолийцы были почти совсем обессилены, им согласились даровать мир на следующих суро­вых условиях. Этот бедный народ должен был заплатить 500 талантов (гораздо больше миллиона рублей) военных издержек и дать обязате­льство ни с кем не начинать войны без позволения римлян.

Таким образом Рим сделался теперь если не повелителем, то реши- телем судеб всего мира. Сила главных государств остальной Европы была сломлена; незначительным же государствам ничего другого не оставалось делать, как добровольно подчиниться власти римлян. Но в этом блестящем периоде могущества Рима таились уже и семена буду­щей гибели. Неисчислимые сокровища, произведения искусства, рос­кошь и свободные нравы, принесенные в Рим из побежденных стран, внушали серьезное опасение более рассудительным современникам. Со своей стороны, самые невоздержные из полководцев старались то­лько о том, чтобы вывозить из греческих дворцов и храмов целыми ты­сячами домашнюю утварь самой роскошной и искусной работы, кар­тины и статуи и по возможности не трогать большое количество золота и серебра в слитках для того, чтобы иметь возможность украшать ими свои триумфы в Риме. Таковы были Ацилий, Фульвий и в особенности Л. Сципион, удостоенный, в отличие от своего брата, почетным на­именованием «Азиатского».

Между тем Сципионы не избегли зависти. Публий Сципион Африканский, который, при всей своей военной суровости, лю­бил известную роскошь и великолепие в своей обстановке, уже этим самым во время похода своего в Испанию подал повод к порицанию. Против же его брата, Луция Сципиона Азиатского возникло даже подозрение в том, что будто бы он был подкуплен за известную денежную сумму Антиохом и вошел с ним в соглашение при заключе­нии мира. Оба Сципиона были пристрастны к греческим обычаям и

даже хвалились этим, и вследствие этого суровый Катон, поборник простоты и умеренности древних римских нравов, перешел на сторону их противников. Нашлись и официальные обвинители, которые пере­несли дело в суд преторов; были произнесены обвинительные и защи­тительные речи, и весь Рим принял участие в этом важном процессе. Публий пристыдил своих судей тем, что, явившись на суд в день, приходившийся как раз в годовщину битвы при Заме, от­крыто напомнил о своих подвигах и пред­ложил народу последовать за ним в Капито­лий и возблагодарить там богов за оказан­ные ими через него благодеяния. После этого Публий, глубоко оскорбленный, уда­лился в свое поместье близ Литерна, где по­стоянная болезнь убедила наконец врагов оставить против него всякое преследова­ние. Но против его брата Луция они возоб­новили свои жалобы. Несмотря на то, что Луций также не мог быть изобличен ими, судьи все-таки присудили его к денежному штрафу, который он мог внести, продав все свое имение. Он также должен был удалиться из Рима, причем друзья его выкупом самой необходимой домашней об­становки старались по возможности облегчить его положение.

Ганнибал, чтобы не быть выданным Антиохом, бежал сперва на остров Крит, а затем нашел убежище у П р у з и я, царя Вифинии. Он оказал Прузию необыкновенные услуги в войне его с Эвменом. Но едва Фламинин потребовал у Прузия выдачи Ганнибала, как тот дал Фламинину полномочие арестовать Ганнибала. Хотя Ганнибал имел в своем доме семь выходов и между ними некоторые были потайные, но они все были окружены солдатами царя, и ни о каком спасении не­чего было и думать. На этот случай Ганнибал давно уже имел при себе маленький флакон с ядом. «Итак, — воскликнул он, — дадим наконец римлянам возможность избавиться от их страха, ибо они не могут до­ждаться смерти старика! Но победа Фламинина, одержанная над без­защитным и выданным врагом не будет ни важна, ни достославна. Насколько развратились римляне в нравственном отношении, тому доказательством может служить сегодняшний день. Предки их преду­предили Пирра, когда он стоял, как их вооруженный враг, в Италии, о яде, который хотел поднести ему его враг; нынешние же римляне присылают сюда в качестве посла бывшего консула для того, чтобы он склонил Прузия, в противность чести и долгу, дать приказание убить своего гостя». Произнеся затем еще несколько проклятий Пру­зию, Ганнибал выпил смертельный сок и умер 70 лет от роду. О том, что в 183 году, в одно время с Публием Сципионом и Ганнибалом, умер также и ахейский полководец Филопомен, — было рассказано уже выше.

10.