Раздел 4. Основные направления развития российско-сирийских связей в военной сфере

Диссертационное исследование показало, что в содержании российско-сирийских связей в военной сфере выделяются два основных направления:

- обеспечение взаимной поддержки в реализации военно-политических интересов;

- военно-техническое сотрудничество.

В соответствии с российским законодательством военно-техническое сотрудничество - деятельность в области международных отношений, связанная с вывозом и ввозом, в том числе с поставкой или закупкой, продукции военного назначения, а также с разработкой и производством продукции военного назначения[268].

Под российско-сирийским военно-техническое сотрудничеством диссертант понимает деятельность РФ, связанной с вывозом и поставкой ВиВТ в САР, ремонте ранее поставленного ВиВТ, обучении сирийских военных кадров, поиском новых форм сотрудничества в данной области.

Развитие более тесных взаимоотношений в военно-политической области двух стран создало прочную основу для интеграции и коллективных действий по отражению новых нетрадиционных угроз, в частности, со стороны международного терроризма и экстремизма.

Важность военно-политического сотрудничества с САР в обеспечении национальной безопасности РФ очевидна. Это обусловлено их давними историческими связями и всей совокупностью формировавшихся еще в советский период тесных военных, политических, экономических, демографических, культурных, научных, информационных и других отношений. Адаптация российско-сирийских связей в военной сфере к современным геополитическим условиям явилась серьезным шагом по формированию эффективной системы международной безопасности на Ближнем Востоке.

Генерал армии В.И. Варенников спустя полгода после Мюнхенской речи российского Президента В.В. Путина (в 2007 году) призвал «обращать больше внимания на те страны, которые к нам сейчас тянутся, на те страны, в которые мы вложили столько сил, труда и материальных средств в советское время», в том числе на Сирию[269].

Одним из приоритетных региональных направлений во внешней политике России считается обеспечение национальной безопасности страны на многосторонней и двусторонней основе сотрудничества с государствами-партнерами. Сущность такого подхода установлена концепций внешней политики Российской Федерации[270] и стратегией национальной безопасности РФ до 2020 года[271]. Данное положение подтверждено и в Военной доктрине Российской Федерации, в которой отмечено, что «основными приоритетами военно-политического сотрудничества России являются консолидация усилий и создание коллективных сил в интересах обеспечения коллективной безопасности и совместной обороны, а также осуществление миротворческой деятельности с государствами-участниками ООН, другими международными, в том числе региональными, организациями - вовлечение представителей Вооруженных Сил и других войск в руководство миротворческими операциями, в процесс планирования и выполнения мероприятий по подготовке операций по поддержанию мира, а также участие в разработке, согласовании и реализации международных соглашений в области контроля над вооружениями и укрепления военной безопасности, расширение участия подразделений и военнослужащих Вооруженных Сил и других войск в операциях по поддержанию мира»[272].

По мере развития взаимоотношений России и Сирии можно выделить ряд особо важных интересов в сотрудничестве двух государств: во-первых, это связано с национальными интересами двух субъектов международных отношений. Во-вторых, – совместная защита их независимости, территориальной целостности, социально-политической стабильности, защищенность от любых форм внешних и внутренних угроз. При этом особое место отводится безопасности государств от угроз военного характера, которые можно разделить на три группы:

1) угрозы, находящиеся за территориальными пределами государств; к ним относятся: международный терроризм, организованная преступность, наркоторговля и некоторые другие;

2) угрозы от региональных вооруженных конфликтов, последствия которых негативно отражаются на государствах, становясь дополнительной заботой для властей всех уровней и общества в целом;

3) угрозы безопасности внутри двух стран (эскалация напряженности, контрабанда оружия и наркотиков, потоки беженцев, рост преступности и т.д.).

Все это диктует необходимость применения обоюдных усилий для обеспечения национальной безопасности России и Сирии. Ликвидация и преодоление различного рода угроз диктуется, прежде всего, тем, что государства не в состоянии противостоять им в одиночку. Развитие военно-политического сотрудничества должно обеспечить упреждающее, адекватное реагирование на вызовы и угрозы по предотвращению и отражению возможной агрессии, защиту суверенитета и территориальной целостности России и Сирии и обусловливается следующими обстоятельствами:

- динамикой развития военно-политической обстановки в мире, проявляющейся в активизации террористической, диверсионной и провокационной деятельности;

- адекватным реагированием на реальные возможные угрозы;

- унификацией разрабатываемых системотехнических и аппаратно-программных решений по обеспечению управления войсками и оружием;

- значительным расширением номенклатуры применяемого вооружения и военной техники в вооруженных силах России и Сирии.

Результаты обобщаемого диссертантом материала свидетельствуют, что военно-политическое сотрудничество России и Сирии прошло довольно сложный путь трансформации. Достаточно условно его можно разделить на три основных аспекта:

Первый аспект– единство и совпадение взглядов России и Сирии на основные международные проблемы.

Этот аспект предполагает единство взглядов России и Сирии на основные международные проблемы, благодаря чему большинство актуальных межгосударственных и региональных проблем России и Сирии будут решены, укрепится внешнеполитическое сотрудничество посредством обоюдной поддержки инициатив, нацеленных на формирование глобальной и региональной безопасности.

Основные мнения и решения двух государств демонстрируют их стратегическую цель на установление справедливого миропорядка, в основу которого должен быть положен принцип верховенства международного права, взаимного уважения интересов, обеспечение равной безопасности для всех стран.

Анализ положения дел сотрудничества России с Сирией также свидетельствует, что слабым звеном в исследуемый период оставался оперативный обмен информацией, для чего были необходимы четкие указания глав государств национальным министерствам и ведомствам.

Второй аспект обусловлен проведением регулярных консультаций по проблемам военного строительства и подготовки вооруженных сил России и Сирии.

Наращиванию коллективных действий в вопросах внешней политики и безопасности способствовало, прежде всего, становление военно-политического сотрудничества России и Сирии как механизма координации внешнеполитической деятельности этих государств. Неслучайно укрепление механизма координации внешнеполитической деятельности России и Сирии являлось в рассматриваемые годы одной из важнейших задач деятельности государственных органов.

Наметились следующие направления координации усилий:

- в политической области: обмен мнениями о развитии обстановки в ближневосточном регионе; оказание содействия администрации президента Б. Асада в стабилизации ситуации в стране, становлении и эффективном развитии структур государственной власти; создание соответствующего постоянно действующего консультационного механизма по данным вопросам с регулярным проведением консультаций на уровне глав государств, министров иностранных дел и послов; антитеррористическое и антинаркотическое сотрудничество, включая взаимодействие правоохранительных органов и спецслужб;

- в экономической области: обмен информацией о возможностях участия в восстановлении экономики; осуществление совместных проектов, в том числе участие в международных тендерах по строительству и восстановлению гражданских объектов на территории Сирии;

- в военно-технической и правоохранительной сферах: оказание содействия государственной администрации в формировании собственных вооруженных сил и правоохранительных структур, включая подготовку офицерских кадров для Сирии в военных вузах страны; взаимодействие в обеспечении бесперебойного транзита грузов военного назначения.

В рамках этих основных направлений осуществлялись следующие совместные практические меры:

- регулярное проведение рабочих встреч руководителей дипломатических представительств государств;

- проведение консультаций с сирийской стороной с целью уточнения ее приоритетов взаимодействия в интересах политической стабилизации обстановки в регионе[273].

Процесс сотрудничества государств в вопросах внешней политики и безопасности обогатил консультационный диалог. За рассматриваемый период он впервые поднял такие острые темы, как необходимость согласованного подхода в отношении резолюций ООН и ее органов по вопросам, затрагивающим интересы государств.

Однако нерешенным оставался вопрос формирование механизма обмена информацией в интересах противодействия терроризму. И лишь в последующем стали проводиться на регулярной основе консультации на уровне руководителей антитеррористических подразделений в целях определения главных угроз и выработки мер по их нейтрализации, а также осуществляться отработка специальных антитеррористических операций в ходе оперативной и боевой подготовки.

Реализация этих и других задач велась с помощью установления рабочих контактов с научно-исследовательскими центрами, аналитическими структурами, занимающимися вопросами международной безопасности.

Третий и наиболее важный аспект- наличие российско-сирийского военно-технического сотрудничества.

Результаты обобщаемого диссертантом материала показали, что важнейшей задачей в исследуемый период являлось обеспечение вооруженных сил РФ и САР современными образцами вооружения и военной техники. В этой связи военно-техническое сотрудничество (далее – ВТС) было организовано в соответствии с Совместной Декларации о дальнейшем углублении отношений Дружбы и Сотрудничества между Российской Федерацией и Сирийской Арабской Республикой от 25 января 2005 года[274] (а также предшествовавшего ему Договора о дружбе и сотрудничестве между СССР и Сирийской Арабской Республикой от 08.10.1980 г.).

В конечном счете стороны, по нашему мнению, добивались в этой области создания и совершенствования системы совместной разработки взаимных поставок, модернизации, эксплуатации и утилизация вооружения и военной техники, внедрения в практику согласованных требований к техническому оснащению вооруженных сил обоих государств.

С экономической точки зрения сотрудничество Сирии с Россией в военно-технической сфере было обусловлено необходимостью:

- рационального использования ограниченных бюджетных средств, предназначенных на оборонные нужды;

- оптимального размещения заказов на разработку и закупку вооружения и военной техники, прежде всего общего назначения;

- обеспечения планирования развития предприятий оборонно-промышленного комплекса за счет своевременного информирования о «портфеле» перспективных заказов.

Поэтому, по мнению автора диссертационного исследования, потребовался системный подход, позволяющий осознать причинно-следственные связи исследуемых процессов и явлений. Такая постановка проблемы давала возможность выделить три группы направлений:

Первое направление – организация работы по совершенствованию внутригосударственных механизмов принятия и реализации решений по оказанию военно-технической помощи в случае угрозы национальной безопасности;

Второе направление – разработка механизмов, обеспечивающих режим поставок продукции военного назначения воинским формированиям и специальной техники для правоохранительных органов и специальных служб Сирии на льготной основе;

Третье направление – практическая реализация Россией и Сирией ВТС.

Все три направления выступали в качестве существенных обстоятельств, формирующих военно-экономическую потребность деятельности государственных органов стран в решении рассматриваемой проблемы.

Важно отметить, что контакты российской и сирийской сторон носили постоянный и весьма плодотворный характер. Достаточно сказать, что в исследуемый период состоялось несколько встреч на высшем уровне – президентов РФ и САР, причем сирийский глава государства Б. Асад четыре раза посетил с официальными визитами Россию (январь 2005 г., декабрь 2006 г., август 2008 г., март 2012 г.), президент РФ Медведев совершил визит в сирийскую столицу (в мае 2010 г.). Примечательно, что одним из первых заявлений Президента Сирии стало то, что основной целью его визита в РФ он обозначил обсуждение вопроса о покупке российских ракет (имелись ввиду оперативно-тактические ракетные комплексы «Искандер-Э»). Слухи об этой сделке, якобы уже заключенной, появились в последние недели перед визитом Б. Асада, в основном, в западной и израильской прессе. Так, в январе 2005 года (то есть за несколько дней до визита Б. Асада в Россию) Израиль официально признал существование проблемы поставок российского оружия в Сирию, заявив о готовящейся сделке между Россией и Сирией по 200 ПЗРК «Игла» и новейшим российским оперативно-тактическим комплексам «Искандер-Э». В результате военному руководству России в лице тогдашнего Министра иностранных дел РФ С. Иванова пришлось эти слухи опровергать, пояснив, что САР продадут не переносные комплексы, а установки, смонтированные на передвижных платформах, в этом случае передать их сирийцам будет гораздо сложнее.

Сам президент Б. Асад на протяжении всего визита подчеркивал, что главная цель его визита – это налаживание сотрудничества с Россией по политическим вопросам, в первую очередь, арабо-израильское урегулирование и ситуация в Ираке[275]. Тем не менее военно-техническая повестки этого визита также занимала важное место. Сирия была крайне заинтересована в приобретении партии российских «Игл», особенно после упреждающего удара Израиля в августе 2003 г. по сирийской территории с намерением заставить власти обуздать боевиков из «Хезболлы». Пожалуй, главным итогом самого первого визита Б. Асада в Россию и встречи с Президентом России стало заявление сирийского главы государства о том, что сирийско-российское военное сотрудничество, продолжающееся на протяжении десятилетий, не будет прекращаться[276]. Еще одним важным итого визита стало договоренность о списании 73% сирийского долга России (около 10 млрд. долларов)[277], что также укладывалось в проводимую двумя странами линию военно-политического сотрудничества.

В декабре 2006 г. последовал новый визит сирийского президента в Россию. В ходе этого двухдневного наравне с сугубо политическими (обстановка в Палестине – усиление там противостояния между правительством Исмаила Хании и главой автономии Махмудом Аббасом; меры по стабилизации обстановки в Ираке; острый политический кризис в Ливане) и экономическими темами (удвоение объема товарооборота между РФ и Сирией, который достиг к тому моменту 466 млн. долларов в год[278]) поднималась и тема военно-технического сотрудничества двух стран. Как утверждали накануне нового визита в Россию в сирийском руководстве «российское оружие необходимо Сирии исключительно в оборонительных целях». По мнению специалистов, логика заключалась в том, что с сирийской стороны вопрос о поставках Дамаском российского оружия движению «Хезболла» был почти закрыт, поэтому можно было рассчитывать на новые контракты. С российской стороны в этом рынке также проявлялась заинтересованность ВПК. Поэтому Россия, используя эту ситуацию, вполне ясно давала понять, что готова получить свои выгоды – от военных контрактов до возвращения своих компаний в регион[279].

Закономерно, что в соответствии с развитием российско-сирийских отношений, стала возможной поставка Россий партнеру по военно-техническому сотрудничеству и торговли вооружением[280], ПБРК «Бастион-П» в рамках заключенного в 2007 году контракта[281], что имело значительный резонанс в регионе и международной обстановке. В то же время, как отмечал информированный военно-дипломатический источник в Москве, контракт по поставке ПБРК «Бастион» не был полностью выполнен, так как требовалось время для завершения обучения сирийского персонала эксплуатации комплексов[282]. Центр анализа стратегий и технологий (г. Москва) со ссылкой на источники в российском оборонно-промышленном комплексе уточнял, что первый комплект ПБРК «Бастион» был поставлен Сирии в конце августа 2010 года, второй – в июне 2011 года[283]. Все это укрепило боевые возможности сирийских ВС в регионе.

О намерении вооружить Сирию «Бастионами» в 2010 году заявил российский Министр обороны А. Сердюков. По его словам, США и Израиль выступали против продажи комплексов Дамаску, настаивая, что ракеты могут попасть в руки террористов, однако российское руководство сочло их аргументы неубедительными[284].

В августе 2008 г. по приглашению действовавшего на тот момент Президента РФ Д. Медведева президент САР Б. Асад в третий раз посетил Россию с рабочим визитом[285].

Исторические факты свидетельствует о том, что если в январе 2005 года основной темой переговоров были экономические вопросы (решение проблем сирийского долга и поиск путей выхода на прежний, советский уровень торгово-экономического сотрудничества), то в ходе второго визита в декабре 2006 г. акцент был сделан на ближневосточные проблемы. В частности, проблемы самой Сирии, которая испытывала на себе последствия жесткой изоляции со стороны США и Евросоюза. Поэтому одной из главных целей очередного визита президента Сирии было возобновление после длительного перерыва присутствия российского военно-морского флота в Средиземном море, намерение вернуть сирийскому порту Тартус статус базы российских кораблей. Пункт № 720 материально-технического обеспечения (далее - ПМТО) кораблей ВМФ России представлял собой место постоянного присутствия российских военно-морских кораблей в Средиземном море в сирийском порту Тартус.

Военно-морской ПМТО в Тартусе был закреплен за СССР в 1971 году и выполнял важную для советской стороны функцию обеспечения действий советского флота в Средиземноморье: ремонт кораблей 5-й оперативной (Средиземноморской) эскадры, снабжение их топливом, водой и расходными материалами. В 1991 году, после прекращения существования Советского Союза, Средиземноморская эскадра также прекратила свое существование, но ПМТО в Тартусе остался и до сих поддерживается в полузаконсервированном виде. В 1991–2007 гг. во время немногочисленных походов кораблей ВМФ РФ в Средиземное море российские корабли пользовались пунктом в Тартусе для пополнения запасов топлива и продовольствия[286].

На 2010–2012 гг. планировалось обновление причального фронта, после завершения которого ПМТО становился бы полноценной военно-морской базой с возможностью базирования тяжёлых кораблей, в том числе крейсеров и авианосцев[287]. Наличие постоянной базы российского ВМФ в Средиземном море – это совершенно уникальные возможности для российского ВМФ и решение сразу нескольких стратегических задач:

1) обеспечение выхода части сил Черноморского флота в мировой океан в случае каких-либо политических, экономических и техногенных осложнений;

2) возможность усиления Средиземноморской группировки силами Северного флота;

3) наряду с военно-морским присутствием на Ближнем Востоке, обеспечение безопасности с моря значительной части сирийской территории;

4) решение проблемы «сомалийских пиратов» – всемерное содействие всем кораблям, которые выполняют задачи защиты гражданского судоходства в районе Африканского Рога за счет возможности оперативного использования сил базирующегося в Тартусе флота;

5) от сирийского порта около 6–7 дней перехода до Гибралтарского пролива – выхода в Атлантический океан, оперативную зону Северного и Балтийского флотов;[288]

6) база имела бы важное значение для российской внешней разведки, в том числе электронной[289].

Тем не менее, в исследуемый период планам предполагаемой модернизации осуществиться не удалось. Как показало исследование, существовало несколько объективных причин – «Арабская весна» (волна демонстраций и путчей, начавшихся в арабском мире в декабре 2010 года, охватившая Тунис, Египет, Йемен, Ливию, Бахрейн, Алжир, Ирак, Иорданию, Марокко, Оман и т.д.) и начавшаяся вслед за ней гражданская война в Сирии;

Как показало исследование, представители сирийской стороны неоднократно поднимали вопрос о российских планах в регионе, в том числе относительно открытия ВМБ в Тартусе, но российская сторона не торопилась, очевидно, из-за опасений насильственной смены политического режима в САР.

Кроме предложения о базировании российского флота в Тартусе, сирийское руководство выступало с предложением закупок для сирийской армии современных российских средств ПВО. В декабре 2006 года в ходе визита в РФ сирийского президента была проявлена заинтересованность в покупке систем ПВО «С-300».

Вместе с тем, как свидетельствует анализ ситуации, время визита для российско-сирийских связей в военной сфере было выбрано удачно и символично:

- осложнилась международная ситуация, на фоне российско-грузинского конфликта (грузино-российский конфликт от 08.08. 2008 г.), буквально за пару недель до визита сирийского президента и острого политического противостояния России и США, союзником которых являлся Израиль – один из главных соперников САР в ближневосточном регионе. Обе стороны были довольно сильно заинтересованы друг в друге, в том числе, чтобы укреплять мир на Ближнем Востоке без оглядки на США и их союзников. Сирийский президент поддержал действия российских войск в Южной Осетии, отметив, что «война, которую развязали в Грузии, это апогей попыток окружить и изолировать Россию»[290];

- визит Президента САР состоялся через полтора месяца после подписания Президентом РФ закона о ратификации межправительственного Соглашения между Россией и Сирией об урегулировании сирийской задолженности[291], что еще больше активизировало сотрудничество двух стран;

- в вопросе российско-сирийского военно-технического сотрудничества, то Сирия по-прежнему являлась серьезным потенциальным рынком вооружений для российских экспортеров, так как на протяжении долгого периода страна практически не имела возможности получать в больших количествах новое вооружение. В связи с этим сирийские ВС испытывали острую потребность в модернизации своей многочисленной, но технически устарелой армии, а Россия, в свою очередь, не планировала сокращать свои военные поставки ВиВТ[292].

Историческое значение в истории российско-сирийских связей в военной сфере имел первый в XXI в. визит российского президента в Сирию, который состоялся в мае 2010 г. Главными темами, которые были затронуты на встрече двух лидеров государств, стали вопросы развития экономических и гуманитарных отношений двух стран, а также проблема ближневосточного урегулирования. Кроме того, и российским, и сирийским президентами было подчеркнуто, что Россия является одним из главных военно-технических партнеров Сирии[293]. По мнению экспертов, визит российского президента – это был очередной шаг на пути налаживания тесных российско-сирийских отношений и попытка России каким-то образом смягчить обстановку в ближневосточном регионе. По их мнению, Россия любыми способами пыталась уменьшить возможность военного конфликта между Ираном и Израилем и, возможно, ужесточить условия военно-технического сотрудничества с Сирией (вопрос о попадании российского оружия в руки Хезболлы)[294]. Другие эксперты не без основания считали, что визит Президента РФ реально усилил российские позиции в ближневосточном регионе, что реально проявилось в ходе острой фазы военного конфликта на территории в Сирии в 2011 году[295].

Очередная встреча на высшем уровне состоялась в марте 2012 г., когда Президент САР Б. Асад раз прибыл в Россию для переговоров в рамках официальных государственных визитов. Основная тема переговоров осталась в контексте предыдущих встреч глав этих государств: тесное взаимодействие между Россией и Сирией в области военного сотрудничества. Сирийский президент отмечал, что Россия не предлагала разместить на территории САР ракетные комплексы «Искандер-Э», но сирийские власти были готовы рассмотреть такое предложение, как и активизацию сотрудничества с РФ и в отношении использования сирийского порта Тартуса. Одной из главных целей визита Президента САР стали именно переговоры по поводу базирования в этом порту российских кораблей. Кроме того, в центре переговоров с российским руководством было также положение в Сирии и поиск путей выхода из кризиса гражданской войны и международной изоляции[296].Именно такой подход, подход на основе принятия совместных решений в рамках встреч на высшем уровне лидеров России и Сирии, должен определить требования к создаваемому механизму принятия и реализации решений по оказанию военно-технической помощи в случае угрозы национальной безопасности[297].

Результаты обобщаемого материала диссертантом показали, что в исследуемый период в ходе выстраивания российско-сирийских связей в военной сфере были приняты важные решения (см. прил. 3).

По мнению специалистов, принятие этих решений для обеих стран – в русле укрепления национальной обороноспособности путем формирования системы региональной безопасности с привлечением заинтересованных союзных государств позволило России снизить удельные затраты на научные исследования и рационализацию, повысить серийность и расширить выход на рынок. Разработка механизмов обеспечивала режим поставок продукции военного назначения воинским формированиям и специальной технике для правоохранительных органов и специальных служб Сирии на льготной основе.

Диссертационным исследованием установлено, что российско-сирийских связей в военной сфере в исследуемый период характеризуются необходимостью устойчивого комплекса практических мероприятий военно-технического сотрудничества.

Развитие ВТС России и Сирии было сосредоточено на организации разработки программы в рамках дальнейшего развития военно-технического сотрудничества двух стран. Основой этой программы стало Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Сирийской Арабской Республики о научно-техническом сотрудничестве, подписанное в мае 2010 г. и вступившее в законную силу в апреле 2011 г.[298]

Соглашение состоит из 13 статей и приложения (Положение об охране и распределении прав на интеллектуальную собственность), обозначившее основные цели заключения данного договора:

1) развитие и укрепление долгосрочного сотрудничества между государствами в области науки и техники;

2) укрепление экономических связей и дружеских отношений между двумя государствами;

3) расширение и углубление научно-технического сотрудничества между двумя государствами путем создания благоприятных условий для его развития в мирных целях на взаимовыгодной основе.

В Соглашении раскрываются основные направления научно-технической деятельности, которые обе страны планировали развивать:

- фундаментальные науки;

- энергетика;

- водные ресурсы;

- информационные и прикладные технологии в различных сферах применения;

- металлургия и новые материалы;

- генная инженерия и биотехнология;

- здравоохранение и медицина;

- строительство и транспорт;

- геодезия и картография;

- промышленность и сельское хозяйство[299].

Совместная деятельность в сфере науки и техники в рамках данного Соглашения могла осуществляться в следующих формах:

- реализации согласованных совместных проектов и программ, создание научных центров и лабораторий по научным исследованиям и опытно-конструкторским разработкам, а также научных групп;

- координации проведения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ;

- проведенииконсультаций по вопросам организации научной работы в области исследования проблем военно-технического сотрудничества в национальных военных научно-исследовательских организациях, организациях промышленности, включая совместные учения, эксперименты и испытания; обмен опытом подготовки научных кадров;

- обмена информацией по вопросам сотрудничества, политики, практики и законодательства, относящимся к научно-исследовательской деятельности, в том числе, обмен научной и научно-технической литературой и т.п.[300].

Для полноценной реализации Соглашения и контроля за ходом его выполнения в рамках Постоянной Российско-Сирийской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству была учреждена Российско-Сирийская постоянная подкомиссия по научно-техническому сотрудничеству, за которой закреплялись следующие функции:

- подготовка предложений по созданию наиболее благоприятных условий для осуществления научно-технического сотрудничества;

- определение и уточнение приоритетных направлений научно-технического сотрудничества между двумя государствами;

- оценка условий и перспектив научно-технического сотрудничества, выработка рекомендаций по совершенствованию механизма его реализации[301].

Соглашение было заключено на пять лет с автоматическим подливанием на последующие пятилетние периоды, то есть как минимум до апреля 2016 г. и имело хорошие перспективы продления.

Важнейшим фактором оказавшим влияние на российско-сирийских связей в военной сфере следует можно считать активную работу по подготовке межгосударственной нормативной правовой базы военно-технического сотрудничества на льготной основе. Она устанавливала общие правила, преференции и обязательства при поставках продукции военного назначения, ее реэкспорта и контроля за этими процессами.

С января 2003 г. в Сирию осуществлялись поставки продукции военного назначения по внутрироссийским ценам и без взимания НДС. Льготные условия распространялись и на другие сферы, включая проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, ремонт и модернизацию военной техники, подготовку военных кадров[302].

Вместе с тем, рассматривая развитие российско-сирийского военно-технического совета, необходимо отметить, что функционирование этой структуры не могло проходить без совместной координации национальных научно-исследовательских и опытно-конструкторских учреждений и организаций. Решением этой задачи также служит подписанное Соглашение[303].

Практическая реализация сторонами планов ВТС определялась в первую очередь поддержанием системы безопасности с целью предотвращения различного рода угроз. Примером практической реализации российско-сирийского военно-технического сотрудничества стали следующие совместные действия:

- разработка Концепция государственной политики в области военно-технического сотрудничества РФ с иностранными государствами на период до 2010 года[304];

- списание в 2005 году РФ в обмен на гарантии новых заказов на вооружение САР 10 млрд. долларов, что свидетельствовало о возобновлении двустороннего военно-технического сотрудничества после длительного застоя в 1990-х годах;

- подписание Протокола между правительствами РФ и САР о порядке обмена оперативной информацией и осуществления контроля за поставками, хранением и целевым использованием переносных зенитных ракетных комплексов (ПЗРК), а также ракет, применяемых с помощью комплектов аппаратуры управления и пусковых модулей «Стрелец» (2006 г.)[305]. Обвинения со стороны Запада в поставках Сирии наступательного вооружения был необоснованны, так как поставки данных ПЗРК преследовали цели усиления борьбы с терроризмом, причем российская сторона осуществляла на протяжении всего действия этого Протокола строгий контроль за хранением и целевым использованием данного вида вооружений, недопущением попадания к террористам переносных зенитных ракетных комплексов. Уполномоченными органами двух сторон по реализации настоящего Протокола являлись с российской стороны – Федеральная служба по военно-техническому сотрудничеству, с сирийской – Министерство обороны Сирийской Арабской Республики;

- планы по проведению российско-сирийских учений на территории Сирии и в прибрежных сирийских водах Средиземного моря совместно с Китаем и Ираном[306], а также военно-морские учения ВМФ России у берегов Сирии[307];

Кроме того, осуществлялись поставки оружия и военная помощь на постоянной основе:

в начале 2012 г. правительство Сирии заказало 36 учебно-боевых самолётов Як-130[308];

в кипрском порту Лимасол 11 января 2012 г. на пути из российского Санкт-Петербурга в сирийский порт Латакия было задержано и досмотрено на предмет нахождения патронов судно Chariot под флагом государства Сент-Винсент и Гренадины. Действующее в Евросоюзе эмбарго на поставки оружия в Сирию не помешало Chariot продолжить путь с условием, что судно изменит маршрут – вместо Сирии отправится в Турцию, однако власти Турции объявили, что судно прибыло в сирийский порт Тартус, где находится российская военно-морская база. При этом с корабля были сняты приборы, сообщающие местонахождение судна. По этому поводу власти США обратились к властям России с просьбой разъяснить характер и цель перевозимого груза[309];

глава Госдепа США Х. Клинтон 12 июня 2012 г. обвинила Россию в поставках Сирии ударных боевых вертолётов, которые сирийские власти использовали против антиправительственных демонстраций. Через несколько дней США признали, что Россия не отправляла в Сирию новые вертолёты, а всего лишь вернула три отремонтированных вертолета Ми-25, контракт на ремонт которых был заключён еще в 2008 году, задолго до начала антиправительственных выступлений в Сирии, о чём не раз говорили представители российских внешнеполитических властей[310]. 19 июня перевозившее эти вертолёты судно «Алаид» было задержано у берегов Шотландии в результате того, что британская страховая компания Standard Club аннулировала его страховку, мотивировав это тем, что, по её данным, судно перевозило оружие в Сирию[311];

истребители ВВС Турции 10 октября 2012 г. заставили совершить посадку в аэропорту Анкары сирийский авиалайнер компании «Syrian Air» c 35 пассажирами на борту рейса Москва-Дамаск, по подозрению в перевозке оружия. После многочасового обыска Турция отпустила самолёт, оставив у себя 12 ящиков. Премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган сделал официальное заявление о том, что самолет «перевозил боеприпасы и военное оборудование» (по неофициальным данным турецких СМИ это было оборудование для армейской радиосвязи, компоненты ракет)[312]. Российская сторона сообщила, что никаких запрещенных к перевозке авиационными правилами предметов на борту не было, а МИД Сирии потребовал возвращения груза[313]. В октябре того же года представитель МИД России А. Лукашевич сообщил, что это был абсолютно легальный груз - электрооборудование для РЛС[314];

глава МИД России С. Лавров 5 ноября 2012 г. сообщил, что Россия продала оружия Сирии за последний год на сумму 1 млрд. долларов, подчеркнув, что оружие продавалось и поставлялось сирийской стороне в рамках соглашений, подписанных ещё в советские времена, и отметив, что Россия не занимает чьей-либо стороны в вооружённом конфликте в Сирии, а лишь помогает Сирии в организации обороны её границ от внешней агрессии[315];

министерство обороны России 18 декабря 2012 г. сообщило, что в Сирию отправлена эскадра военных кораблей: сторожевой корабль «Ярослав Мудрый», большие десантные корабли «Калининград» и «Александр Шабалин», а также буксир СБ-921 и танкер «Лена»[316];

в израильских СМИ 19 декабря 2012 г. появилась информация о выгрузке в сирийском порту Тартус российскими военными кораблями 24 оперативно-тактических ракетных комплекса «Искандер»[317];

Россия 24 декабря 2012 г. дополнительно направила в направлении Сирии большие десантные корабли «Азов» и «Николай Фильченков» (на борту около 2000 солдат морской пехоты, прошедших спецподготовку, и боевая техника). 28 декабря корабли присоединились к группировке Черноморского флота в составе ракетного крейсера «Москва» и сторожевого корабля «Сметливый»[318].

Предполагалось, что поставки российского оружия правительственной армии Сирии осуществлялись с использованием российских десантных кораблей ВМФ[319].

Помимо уже упоминавшихся встреч президентов России и Сирии, стоит обратить внимание на встречи представителей России и Сирии на других, менее статусных уровнях, тем не менее, имевших важное значение – от встреч министров обороны до участия в переговорах сирийской оппозиции.

В частности, 23 мая 2001 г. прошли две важные встречи представителей правительств двух государств по военной тематике:

Министра иностранных дел РФ И.С. Иванова с прибывшим в Россию с визитом заместителем Председателя Совета министров, министром обороны Сирийской Арабской Республики Мустафой Тласом. Основная тема, которая была затронута на этой встрече - кризис на Ближнем Востоке и его скорейшее разрешение, всеобъемлющее урегулирование в регионе. Российский министр иностранных дел, подчеркивая необходимость принятия срочных мер по прекращению конфронтации и нормализации обстановки вокруг палестинских территорий, указал на важность прекращения эскалации в военно-политическом «треугольнике» Израиль-Сирия-Ливан. В свою очередь, Министр обороны Сирии Тлас, зафиксировал значительную роль России в деле урегулирования ситуации в ближневосточном регионе и призвал продолжать активные усилия в этом направлении. Стороны отметили поступательное развитие двусторонних отношений между, в которых за последние годы произошли серьезные политические и экономические изменения, выразили готовность к дальнейшему наращиванию сотрудничества между двумя странами, в том числе в военной и военно-технической сферах[320];

встреча с министром обороны Сирии М. Тласом секретаря Совета Безопасности РФ В.Б. Рушайло, в которой также принял участие министр обороны РФ С.Б. Иванов.В ходе встречи был затронут обширный круг вопросов российско-сирийского сотрудничества в различных сферах. Особое внимание - проблемам развития экономического, военного и военно-технического взаимодействия двух стран. На встрече также был затронут вопрос урегулирования кризисной ситуации на Ближнем Востоке. По мнению Рушайло, в данных условиях крайне важно было снять напряжённость вокруг палестинских территорий, предотвратить эскалацию в зоне ливано-израильской границы, поддержать мирный процесс, продолжать поиск устраивающие все стороны решения по восстановлению политического диалога на Ближнем Востоке.

Еще одним предметом обсуждения стал фактор международного терроризма – одна из острейших проблем современного мира. Собеседники сошлись во мнении, что борьба с этим явлением требует консолидации усилий всего мирового сообщества. Секретарь Совета безопасности Рушайло выразил готовность российской стороны к дальнейшему развитию взаимодействия с правоохранительными органами и спецслужбами Сирии в борьбе с терроризмом, а также его основной финансовой опорой - незаконным оборотом наркотиков[321].

И далее, подобные встречи становились только чаще и продуктивнее[322].

Сравнительный анализ военно-политического сотрудничества России с Сирией показал, что, несмотря на трудности, возникшие после распада СССР в социально-экономическом и политическом переустройстве двух стран, военный и политический фактор оказывал благотворное влияние на процесс формирования и реализацию ВТС России с Сирией.

Важную роль в этом играла деятельность государственных органов России и Сирии по выработке единого и совместного подхода в переоснащении вооруженных сил современными образцами вооружения, военной техники и специальными средствами на двухсторонней основе.

Однако, по мнению специалистов, в ВТС России и Сирии существовало ряд трудностей:

1. Сформированность внешней политика Сирии на многовекторной основе. Это обусловлено ее экономической зависимостью от других стран. При осуществлении ВТС России приходится учитывать отношения Сирии с другими странами. Так, поставки российского вооружения в Сирию осложняются непростыми отношениями этой страны с США и Израилем. В частности, Израиль неоднократно высказывал протест против поставок в Сирию противоракетного комплекса С-300 и перехватчиков МиГ-31, а также — после начала переговоров о возможном строительстве в Тартусе полноценной базы российского ВМФ.

2. Постепенная утрата Россией политического (а с ним и военно-экономического) влияния в данном регионе. В ближневосточном регионе все более начинают преобладать проамериканские настроения, что напрямую влияет на военно-техническое сотрудничество.

3. Политическая нестабильность в Сирии. Остановимся на этом пункте подробнее, так как он является важнейшим фактором в современных российско-сирийских отношениях.

С марта 2011 г., а по факту еще раньше, в Сирии ведется гражданская война между сирийскими правительственными войсками и их сторонниками и боевиками сирийской оппозиции (большинство из которых – исламисты разного толка, от умеренных до радикальных, включая членов группировок, связанных с «Аль-Каидой»[323]). До начала открытых боевых действий по всей Сирии стали проходить массовые антиправительственные волнения и беспорядки, большей частью против действующего президента страны Башара Асада и за прекращение длительного правления партии Баас (более 50 лет), которые в июне — июле 2011 года переросли в открытое вооружённое противостояние.

В конце 2012 года ООН квалифицировала гражданскую войну в Сирии как «открыто религиозный конфликт» между алавитским ополчением и его шиитскими союзниками, воюющими в основном против суннитских повстанческих группировок[324]. Данное мнение оспаривается обеими конфликтующими сторонами. Этот короткий отрезок открытой фазы конфликта успел включить в себя множество негативных событий и последствий: применение химического оружия (причем с обеих сторон), распространение конфликта на соседние государства (Турция, Иордания, Ирак, Ливан, Израиль), военные преступления, террористические акты, захваты и похищения (наблюдателей ООН, высокопоставленных священнослужителей-христиан, журналистов, сотрудников медицинских и гуманитарных организаций; в некоторых случаях даже их гибель), непрекращающийся поток беженцев и голод (например, в лагере беженцев Эль-Ярмук), экономические последствия, разрушение религиозных объектов и памятников архитектуры.

Международная реакция по этой одной из наиболее острых проблем современности, как и в предыдущих подобных случаях, совершенно неоднозначна: если США и страны Запада выступают за скорейший уход Асада с поста президента Сирии, даже путем внешнего вооруженного вмешательства (аналогия с решением «иракского» вопроса), отказываясь вести с ним переговоры, то другие страны, в первую очередь Россия и Китай, противостоят этой точке зрения, выступая за прекращение насилия и политический диалог двух воюющих сторон без внешнего вмешательства. Роль России в урегулировании «сирийского» вопроса вообще трудно переоценить.

Еще в самом начале эскалации (август 2011 г.) гражданской войны в Сирии МИД РФ призывал прекратить применение силы против мирных жителей и представителей государственных структур в Сирии[325]. В феврале 2012 г. министр иностранных дел России С. Лавров и директор Службы внешней разведки М. Фрадков даже побывали в Дамаске, чтобы провести переговоры на эту тему с президентом Сирии Башаром Асадом[326].

В апреле 2011 г. первый заместитель постоянного представителя России при ООН Александр Панкин сделал заявление о том, что «нынешняя ситуация в Сирии, несмотря на обострение и напряжённость, не представляет угрозы международному миру и безопасности», следовательно, Россия не видит необходимости в международном вмешательстве во внутренние дела Сирии[327].

Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров 9 июня 2012 года заявил, что Россия поставит сирийскому правительству системы ПВО (подчеркнем, сугубо оборонительное вооружение) и будет продолжать блокировать инициативу военного вмешательства в сирийский конфликт в Совбезе ООН[328].

Не менее важно отметить отношение российских властей к роли США в сирийском конфликте. Представитель МИД РФ Александр Лукашевич 2 ноября 2012 года выступил с заявлением, в котором обвинил США в попытках урегулировать сирийский кризис на выгодных, прежде всего, для себя условиях, в том, что Соединенные штаты продолжают давление на сирийское правительство, в том числе путём ужесточения санкций, поощряют так называемую сирийскую оппозицию в их стремлении к эскалации конфликта[329].

Глава МИД России С. Лавров 5 ноября 2012 года на пресс-конференции в Каире после встречи и переговоров с главой Лиги арабских государств Набилем аль-Араби и спецпосланником ООН И ЛАГ по Сирии Лахдаром Брахими обвинил Запад в обострении ситуации и создании условий для смены режима в этой ближневосточной стране, а также заявил о готовности России принять в СБ ООН резолюцию с требованием о прекращении огня в Сирии[330]. Кроме этого, глава российского внешнеполитического ведомства сообщил, что РФ продала сирийской армии за последний год оружия на 1 млрд. долларов. Оружие продавалось и поставлялось сирийской стороне в рамках соглашений, подписанных ещё в советские времена[331].

Активная борьба России и Сирии с терроризмом и экстремизмом являлась важным фактором в обеспечении международной безопасности и стабильности в ближневосточном регионе.

Международные организации и ведущие страны Запада продолжали рассматривать миротворческие процессы на Ближнем Востоке в своих эгоистических интересах, реализовывая их двумя путями:

- открытое силовое принуждение со стороны военно-политических блоков и соответствующих региональных командований;

- деление мира на «зоны ответственности», ставка на «верные» режимы и подготовка их к выполнению операций в интересах поддержания «нового мирового порядка» (так называемые «coalitions of the willing» – коалиции по желанию).

Практика показала, что реализация подобного подхода к миротворчеству ставит под сомнение традиционно сложившиеся принципы обеспечения международной безопасности, неминуемо ведет к дискредитации самой идеи миротворчества вообще, разделу мира на зоны влияния и закреплению права силы в международных делах. Этот подход отводит России роль регионального полицейского в рамках СНГ, при этом, как предполагается, под давлением со стороны ведущих мировых держав значение России как регионального миротворца будет неуклонно уменьшаться. Это наглядно видно на примере происходящего в настоящее время военного проникновения США в Центральную Азию, в частности, в Киргизию.

Таковы, на взгляд диссертанта, основные причины, обусловившие формирование и развитие военно-технического сотрудничества между Россией и Сирией.

Крайне важным и необходимым направлением в развитии сотрудничества России и Сирии является подготовка военных кадров[332].

Одной из приоритетных задач остается организация совместной подготовки военных кадров и специалистов по квоте на льготной и безвозмездной основе в рамках соответствующего Соглашения[333]. Вместе с тем, в рассматриваемый период разработка и согласование нового, усовершенствованного проекта подобного Соглашения с заинтересованными министерствами и ведомствами Российской Федерации как государства, осуществляющего подготовку основной массы военных кадров не были завершены.

Интеграционный вектор России и Сирии был направлен на все более тесное взаимодействие в военной сфере. Успешное решение этой цели выдвинуло ряд важных и качественно новых задач по созданию единой системы подготовки кадров в вооруженных силах обоих государств.

Обучение граждан Сирии в военных учебных заведениях России, несомненно, способствовала укреплению российско-сирийского военного взаимодействия В ходе учебного процесса закладывался и укреплялся фундамент дружественного отношения друг к другу.

В 1991–1992 гг. наступило время, когда советская система военного образования уже практически не действовала, а новая форма совместного обучения кадров и специалистов для вооруженных сил России и Сирии еще не была сформирована. И только к 2003 г. стала активно складываться система совместного обучения кадров России и Сирии.

Следует отметить, в исследуемый период были заложены организационно-правовые основы подготовке военных кадров Сирии в военных учебных заведениях Министерства обороны Российской Федерации.

Этот процесс можно разделить на два периода.

Первый период (1992–2005 гг.) создание и закрепление основ и организации подготовку военных кадров иностранных государств в России Тогда был подписан ряд нормативно-правовых документов Российской Федерации, предусматривающих оказание услуг по обучению специалистов иностранных государств, в том числе и Сирии. Например, федеральный закон от 19 июля 1998 г. №114-ФЗ «О военно-техническом сотрудничестве Российской Федерации с иностранными государствами»[334] и указ Президента Российской Федерации «Вопросы военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами» от 10 сентября 2005 г. №1062[335]. В основном в документах указывается, что оказание услуг по обучению специалистов иностранных государств производству, боевому применению, эксплуатации, ремонту и обслуживанию продукции военного назначения, поставленной в установленном порядке в эти иностранные государства, осуществляется на основании контрактов на поставку этой продукции.

Задача совместной подготовки иностранных кадров перешла в разряд первостепенных. От ее успешного решения напрямую зависит национальная безопасность нашей страны, сохранение суверенитета и территориальной целостности. И в этом отношении современная российская нормативно-правовая система служит надежной опорой для постоянного совершенствования всего законодательства, обеспечивающего успешную работу государственных органов в данной сфере деятельности.

В то же время проблемно-хронологическое рассмотрение нормативно-правовых актов требует назвать первые руководящие документы по организации подготовки военных кадров, в числе которых – соглашение «О подготовке военных кадров» от 13 ноября 1992 г[336]. Данное Соглашение утратило силу на основании вступления в законную силу Соглашения правительства РФ о развитии сотрудничества в области подготовки военных кадров от 6 марта 1998 г.[337]

Согласно документу Стороны осуществляли согласованные действия, направленные на подготовку военных кадров для военно-учебных заведений, в частности, на специальных факультетах (в отделениях, группах) или совместно с обучаемыми принимающей страны на контрактно-договорной основе между министерствами обороны данных государств. На курсантов и слушателей посылающей Стороны в период обучения в военно-учебных заведениях распространялись нормативные акты, установленные для обучаемых данного военно-учебного заведения. Отдельные исключения оговаривались в контракте на обучение.

Ценность данных документов состоит в том, что они впервые при новой политической системе законодательно определили основы и организацию подготовку военных кадров иностранных государств в России. Вместе с тем, первые Соглашения в этой области не были тщательно проработаны, некоторые из положений носили декларативный характер. Принятие нового Соглашения в 1998 г. позволило более эффективно использовать его положения в развитии сотрудничества в области подготовки военных кадров и организации связей взаимодействия в интересах управления вооруженными силами стран-участников соглашений.

Второй период (2005-2012 гг.) – оформление и развитие системы совместного обучения кадров и специалистов для вооруженных сил России и Сирии[338].

При этом подготовка военных кадров в военных учебных заведениях Министерства обороны Российской Федерации для Сирийской Республики осуществлялась, как правило, различными методами взаиморасчетов между государствами. В качестве подтверждения этого можно привести пример ежегодной компенсации сирийской стороне стоимости аренды земельных участков и участка акватории, занимаемых военными объектами России, путем оказания услуг по подготовке военных кадров для Сирийской Республики в военных учебных заведениях Министерства обороны Российской Федерации.

Важным аспектом развития совместного обучения кадров стала унификация требований к минимальному содержанию и уровню подготовки выпускников, установление соответствующих стандартов и квалификационных требований к военно-профессиональной подготовке выпускников, а также формирование единого учебного плана, программы учебных дисциплин, программы практик и стажировок в военных учебных заведениях.

К другому важному аспекту следует отнести разработку Перечня военных учебных заведений совместной подготовки военных кадров Российской Федерации и Сирийской Республики.

В свою очередь необходимо отметить, что деятельность руководящих государственных органов, в сферу которых входило выстраивание и развитие российско-сирийских связей в военной сфере, оказывала огромное благотворное влияние на процесс подготовки перечня военных учебных заведений совместной подготовки военных кадров Российской Федерации и Сирийской Республики. При подготовке такого Перечня необходимо было учитывать основные положения Совместной Декларации о дальнейшем углублении отношений Дружбы и Сотрудничества между РФ и САР от 25 января 2005 г. и Договора о дружбе и сотрудничестве между СССР и Сирийской Арабской Республикой[339].

Что касается унификации требований к минимуму содержания и уровню подготовки выпускников военных вузов России и Сирии, то можно сослаться на следующий пример. Один из ведущих военных ВУЗов России осуществляет подготовку специалистов и офицерских кадров для Министерства обороны РФ, всех федеральных органов исполнительной власти РФ, а также для вооруженных сил 23 иностранных государств ближнего и дальнего зарубежья по гуманитарному, юридическому и филологическому направлениям. В вузе созданы 11 факультетов, на 9 из которых (военно-психологический, культуры и журналистики, военно-социальной работы, военно-юридический, прокурорско-следственный, иностранных языков, зарубежной военной информации, руководящего состава органов воспитательной работы, внутренних войск) проходят обучение курсанты и офицеры ВС РФ и иностранных государств. Учебный процесс в вузе ведется по более чем 2000 учебным дисциплинам 53 кафедрами, 8 факультетами, военным институтом (военных дирижеров), Лингвистическим и Социологическим центрами Минобороны Российской Федерации.

В университете изучается 22 иностранных языка. Кроме того, создан Специальный факультет – факультет подготовки иностранных военных специалистов. Факультет осуществляет подготовку курсантов, слушателей, адъюнктов и слушателей курсов переподготовки и повышения квалификации. Адъюнкты проходят обучение в очной и заочной адъюнктуре по 11 кафедрам, в числе которых, например, кафедры геополитики, психологии, политологии, военного права, уголовного процесса, и криминалистики, средневосточных языков, морально-психологического обеспечения. Обучение проводится по таким специальностям, как «Организация морально-психологического обеспечения войск», «Перевод и переводоведение», «Юриспруденция: юрисконсультская работа», «Юриспруденция», «Прокурорско-следственная работа», «Социология», «Социальная работа», «Психология», «Журналистика».

Кандидаты, успешно прошедшие профессиональный отбор, заносятся в соответственном порядке в конкурсные списки и по результатам конкурса зачисляются на учебу в Военный университет. Срок обучения в ВУЗе в среднем составляет 5 лет[340].

При этом основными квалификационными характеристиками выпускников являлись: подготовка офицера мотострелковых и пограничных войск, знающего основы современного общевойскового боя, боевые уставы сухопутных войск, умеющего творчески применять положения при решении боевых задач, поддерживать высокую боевую готовность подразделений, обладающих развитым тактическим мышлением, высокими организаторскими способностями, широкой инициативой, самостоятельностью действий, способного уверенно командовать взводим и ротой на боевых машинах пехоты и бронетранспортерах в современном общевойсковом бою, организацию и ведение боевых действий мотострелковым батальоном, умеющего организовать и методически правильно проводить занятия по боевой подготовке в подразделении.

По своему содержанию эти требования представляли собой государственно-правовой акт, определяющий роль в подготовке военных специалистов и предполагающий дальнейшую перспективу к сближению учебных планов и программ по совместной подготовке и обучению военных кадров двух государств.

Например, сирийской стороной был рассмотрен вопрос создания объединенного центра подготовки (переподготовки) состава для национальных вооруженных сил и внесены следующие предложения, о том, что подобный объединенный центр должен иметь статус высшего учебного центра переподготовки специалистов и решать две задачи[341]:

1. Первоначальная подготовка кадров;

2. Переподготовка и повышение квалификации военных специалистов.

Следовательно, учитывая наличие развитой инфраструктуры, богатой учебно-методической базы размещение этого центра целесообразно в Российской Федерации. Финансирование объединенного центра должно было осуществляться на долевой основе.

Таким образом, говоря о совместной подготовке и обучении национальных военных кадров, необходимо подчеркнуть следующее. Россия как преемник СССР обладает наиболее подготовленной научно-педагогической, учебно-материальной базой военных учебных заведений по всем специальностям, необходимым вооруженным силам и России, и Сирии. Единый подход к обеспечению подготовки военных кадров создает основу коалиционного российско-сирийского военного строительства.

В конечном счете, давние традиции российско-сирийского сотрудничества заставили страны осознать необходимость создания нового института подготовки кадров и приняли в этом направлении ряд мер законодательного и организационного порядка.

В ходе формирования единой системы подготовки военных кадров государства столкнулись с рядом проблем. Основные из них:

обеспечение правового равенства военнослужащих при совместном обучении и переподготовке военных кадров (например, при обучении в военных учебных заведениях Российской Федерации существовали ограничения по допуску к служебной документации по тематике подготовки военнослужащих);

отсутствие единства в вопросах подготовки военных кадров[342].

Вместе с тем, интерес России к военному сотрудничеству с Сирией заключался в обеспечении государственной безопасности, упрочении позиций России в ближневосточном регионе, развитии равноправных и взаимовыгодных отношений. Россия стремилась к тесному сотрудничеству в политической, экономической, научной, военной, гуманитарной и других областях, к поддержанию мира и обеспечению собственной безопасности[343].

РФ и САР последовательно противодействовали новым угрозам со стороны международного терроризма, вырабатывали эффективные меры безопасности, решали задачи предупредительного характера. Также военное взаимодействие России и Сирии строилось на едином подходе к обеспечению подготовки военных кадров, так как без единой системы не могло быть качественного управления и технически правильного, эффективного использования вооружения и техники в борьбе с такими общими угрозами, как терроризм, организованная преступность, нелегальная иммиграция, торговля наркотиками и т.д.

Вместе с тем, в контексте развития ВТС на льготных условиях одним из важных направлений деятельности оставалось создание единой системы подготовки военных кадров.

Таким образом, сотрудничество России и Сирии в военной сфере установилось, но вместе с тем существовал ряд трудностей.

Во-первых, принимаемые на межгосударственном уровне решения по военным вопросам не подкреплялись соответствующими национальными законодательными актами, что определялось нестабильной политической ситуацией в Сирии.

Во-вторых, подготовка национальных военных кадров Сирии в 1992–2012 гг. осуществлялась не только в России, но и в странах дальнего зарубежья, существенно сказывалось в сирийском военном строительстве ввиду различиях стандартов в подготовке, приобретения навыков командно-штабных навыков, квалификации, в тактических и стратегических походах управления войсками м ВС[344].

Принимая все это во внимание, российский ГШ ВС РФ принимал меры по усилению военной составляющей в российско-сирийских отношениях[345], основываясь на историческом опыте оказания военно-советнической помощи командным кадрам ВС[346], помощи в виде поставок оружия. Почти с момента основания САР (дипотношения установлены в январе 1944 года, одновременно с провозглашением Сирией своей независимости от Франции) СССР оказывал ей дипломатическую и военную поддержку в противостоянии с Израилем – своим главным соперником на Ближнем Востоке. Опыт военного сотрудничества СССР и Сирии имел следующие основные направления:

поставки оружия и военной техники;

командирование военных советников и специалистов для оказания помощи в подготовке штабов, войск, освоении, эксплуатации и ремонте поставляемого вооружения и техники;

оказание помощи в подготовке военных кадров в советских военно-учебных заведениях и учебных центрах (всего около 9 тыс. человек), а также в сирийских военно-учебных заведениях;

оказание помощи в создании различных объектов военного назначения;

организация в Сирии лицензионного производства оружия и военной техники;

ремонт сирийской военной техники в СССР и помощь в создании ремонтной базы Вооружённых сил Сирии.

На всех направлениях деятельности были задействованы военнослужащие и гражданские служащие ВС СССР и сотрудники других смежных советских организаций, выполнявших оборонные функции[347].

С середины 1950-х гг. в Сирии находился традиционно сильный и укомплектованный аппарат советских военных советников и специалистов. Его структура, методы работы по большей части совпадали с аналогичными группами советских специалистов в других арабских странах[348].

Распад СССР оказал свое влияние на ближневосточную политику. Если в советские годы в Сирию регулярно направлялись поставки оружия и военные советники, то в начале 1990-х гг. эти связи были разорваны. Основным препятствием для налаживания нормальных отношений между Российской Федерацией и Сирией был крупный долг за поставки советского вооружения, который сирийцы отказывались признавать (на конец апреля 1987 года он составлял около 15 млрд. долларов[349]). Как уже говорилось выше, в 2005 г. Россия списала Сирии 73 % суммы старых долгов, что стало новым стимулом для развития российско-сирийских связей в военной сфере.

Тем не менее, постепенно Россия стала возвращаться к ближневосточному курсу СССР. О чем свидетельствует рост числа российских военных консультантов (советников) на Ближнем Востоке, в том числе в Сирии, их роли в техобслуживании, подготовке войск, обучению сирийцев методам ведения партизанских военных действий. Западные аналитики сообщали, что к июню 2008 года в Сирии находилось большое количество представителей российских ВС, советников и специалистов по эксплуатации и ремонту боевой техники[350]. Зарубежные оппоненты российско-сирийских связей в военной сфере утверждали, что Россия нарастила свои возможности в Сирии и вернула статус-кво, существовавший при СССР в годы «холодной войны»[351].

Несмотря на сложности, группа российских военных специалистов в САР продолжала работать вплоть до 2015 года, когда их работа была приостановлена в связи с начавшейся гражданской войной в Сирии[352]. В обязанности российских военных специалистов в Сирии (преподавателей Командно-штабной военной академии в Дамаске, военных переводчиков и других военнослужащих и гражданских служащих ВС РФ и предприятий оборонно-промышленного комплекса) входило обучение профильных специалистов ВС Сирии, оказывающих военно-техническую помощь в обслуживании, эксплуатации и ремонте советских и российских вооружений и боевой техники. Российские военные в исследуемый период не принимали участия в боевых столкновениях в ходе гражданской войны в Сирии[353].

Таким образом, результаты исследования основных направлений российско-сирийских связей в военной сфере, позволяют сделать следующие выводы.

1. В военно-политических отношениях сотрудничеству в военной сфере отводилась большая роль, которое формировалось с учетом особенностей текущих и прогнозируемых внешних угроз, практики реализации основных направлений деятельности в военной сфере. Поэтому основные направления требуют постоянного и глубокого научно-теоретического анализа с целью выработки конструктивных военно-политических, военно-экономических и собственно военных решений. Для чего необходимо объединение усилий ветвей российско-сирийских властей и правящей элиты.

2. Содержание российско-сирийских связей в военной сфере позволяет заключить, что в исследуемый период была выстроена система официально принятых в государствах взглядов и конкретных направлений в целях обеспечения необходимой обороноспособности стран, защиты их национальных интересов. Содержание сотрудничества РФ и САР в военной сфере соответствовало современным тенденциям развития международных отношений, в том числе продвижению по пути мирного сосуществования, отказу от решения всевозможных споров с помощью вооруженного насилия, снижению публичного уровня военного противостояния государств; выходу на мировую политическую арену новых международных военных организаций.

3. Эффективность российско-сирийских связей в военной сфере зависит от слаженности функционирования всех организационных компонентов, уровня подготовленности политической и военной элит и основных направлений взаимодействия. В совокупности всё это было направлено на разрешение проблем обеспечения национальной и военной безопасности двух стран, улучшения общего состояния региональной безопасности на Ближнем Востоке.

4. Содержание российско-сирийских связей в военной сфере, свидетельствует, что их эффективность во многом зависит от качественного состояния механизма реализации межгосударственного взаимодействия.

В научно-технической сфере сирийская сторона проявляла интерес к нашим высоким технологиям, научным разработкам и проектам, созданию совместных производственных предприятий и фирм, установлению прямых связей между научно-исследовательскими учреждениями. При содействии Академии наук России в Сирии создан Центр научных и экономических исследований. Продолжало развиваться сотрудничество на коммерческой основе в области подготовки сирийских кадров по гражданским и военным специальностям в вузах РФ. Возобновлено предоставление государственных стипендий для обучения сирийских кадров в России.