Заговор Катилины (63 г. до Р. X.)

Из бездонного болота безнравственности, господствовавшей в то время в Риме, время от времени появлялись настоящие чудовища. К ним принадлежал Луций Сергий Катилина, патриций по про­исхождению.

В то же время Катилина собрал и войско. С тех пор, как солдаты Суллы выгнали целые тысячи мирных поселян в Этрурии с их земель­ных участков и обратили эти участки в свою собственность, несчаст­ные поселяне стали бродить по Италии целыми толпами как нищие или бродяги, готовые служить всякому, кто только соглашался платить им жалованье.

условленную ночь на Рим, в то время как сами заговорщики подгото­вят и облегчат им это дело пожарами и убийствами в самом городе.

Но бдительный консул Цицерон, которым Катилина был побеж­ден на консульских выборах в 63 году, знал уже о заговоре через некую Фульвию, любовницу одного из заговорщиков. Кв. Курия. 20 октября Цицерон обратил внимание сената на подозрительные признаки: на тревожное волнение в Этрурии и на тайные сборища в самой столице. Сенаторы, испугавшись за свою жизнь и за свое достояние, обычной в подобных случаях формулой: Consules videant, пе quid detrimenti capiat respublica(консулы должны позаботиться о том, чтобы государство не потерпело никакого ущерба) передали энергичному консулу диктатор­скую власть и заранее одобрили все его распоряжения. Прежде всего необходимо было воспрепятствовать избранию Каталины в консулы на 62 год. С этой целью в день выборов, 28 октября, Цицерон, окру­женный вооруженным отрядом из преданных ему молодых людей из сословия всадников, явился на форум и тем напугал заговорщиков, ко­торые имели намерение силой доставить Каталине консульское досто­инство. На следующий год консулами были избраны Юний Силан и Лициний Мурена. Тогда Катилина решился привести в исполнение свое мщение. В ночь с 6 на 7 ноября он собрал в доме Леки своих соу­мышленников. В этом собрании он произнес самую зажигательную речь. Между прочим Катилина воскликнул: «Влияние, власть, поче­сти, богатство, все находится в руках их (оптиматов) или их любимцев; на нашу же долю они оставили лишь опасности, противодействия (при домогательствах на выборах), судебные преследования и нужду во всем. Долго ли желаете вы, храбрые мужи, терпеливо переносить это? В то время, как они скупают картины, статуи, драгоценные украше­ния, разрушают из прихоти новые здания, а другие воздвигают, короче сказать, имея возможность тратить самыми разнообразными способа­ми свои деньги и все-таки не в состоянии со своими богатствами разо­риться даже при величайшей страсти к наслаждениям, — мы терпим нужду во всем, да еще обременены и долгами.

II, Римляне__________________________________________________________ 727

Л. Варгунтей и Г. Корнелий взялись умертвить консула Цицерона. Рано утром 7 ноября они отправились к его жилищу, постучались и по­требовали, чтобы их впустили под тем предлогом, что они желают сде­лать ему утренний визит. Но Цицерон окружил свой дом стражей. Та­ким образом Варгунтею и Корнелию пришлось удалиться, не испол­нив своего замысла.

Тогда Цицерон в заседании сената 8 ноября раскрыл план заговор­щиков. С циничной наглостью в этом самом заседании находился и Каталина, «этот искусный притворщик», как называет его Саллюстий. Но на этот раз личина с Каталины была сорвана. При виде Каталины Цицерон разразился громовой речью и, обратившись к Каталине, гро­могласно обвинил его в его преступлении, дал понять, что ему извест­ны все обстоятельства дела, и объявил, что, как консул, он мог бы при­казать казнить его тут же на месте, если бы не принадлежал к числу тех, которые, не будучи вполне убеждены в преступлении, опасаются упре­ка в слишком большой суровости. Поэтому он советует ему покинуть город со своими единомышленниками и поспешить в стан Манлия. Там может он предпринять открытую борьбу с республикой.

Каталина во время всей этой речи сохранял присутствие духа и хо­тел еще защищаться, но всеобщий крик порицания заглушил его голос, а сенаторы, которые сидели на одной с ним скамейке, отверну­лись от него и пересели на другие места. Катил ина в бешенстве бросил­ся вон из залы, воскликнув угрожающим голосом: «Я затушу развали­нами пожар, который хочет уничтожить меня». Затем он поспешно от­правился в Этрурию к войску Манлия.

Теперь Цицерон надеялся, что ему легко будет справиться с заго­ворщиками, которые остались в городе. Один счастливый случай ока­зал ему в этом деле существенную помощь. В это самое время в Риме находилось посольство аллоброгов, одного кельтского племени (в юго-восточной Галлии), с целью, как кажется, испросить снисхожде­ние для своего бедного народа, изнемогавшего под непосильным бре­менем налогов. К этому посольству обратился один из заговорщиков, Ц е т е г, и вошел с ним в переговоры, надеясь при его посредстве при­влечь на свою сторону аллоброгов и получить в подкрепление войску Каталины их конницу. Но аллоброги не поверили блестящим обеща­ниям Цетега и передали эти тайные предложения консулу Цицерону, конечно, в надежде ценой такой услуги заслужить благодарность Рим­ского сената. Цицерон уговорил послов притворно согласиться на предложения Цетега. Они так и сделали. Заговорщики вручили послам письма для передачи старшинам аллоброгов и предводителям войска Каталины. Послы в ту же ночь отправились в обратный путь. Но Цице­рон, согласно заранее условленному уговору, послал вперед отряд всадников и приказал им напасть у свайного моста на послов и отнять у них письма. Опираясь на это вещественное доказательство, Цицерон приказал арестовать заговорщиков. Они были допрошены, но ни в чем не сознались. В доме Цетега был произведен обыск, причем было най-

дено множество спрятанного оружия. Цетег показал, что найденное оружие собрано им давно, как любителем, и чрезвычайно удивился тому, что из этого обстоятельства могли вывести заключение о принад­лежности его к заговору.

Разрез Туллианума.

Сенат был поспешно созван в заседание. Оно было очень бурное. Цезарь горячо принял сторону обвиняемых. Он высказал мнение, что было бы незаконно допустить казнить римских граждан, не дав им возможности обратиться к народному собранию. По его мнению, ви­новных следовало перевести в ближайшую надежную тюрьму или в ка­кой-нибудь провинциальный город и отобрать их имения в казну. Но против этого мнения восстал Катон и самым решительным образом настаивал на скорейшем исполнении смертного приговора над госу­дарственными изменниками, так как этим будет положен конец их преступлению. Сенат согласился с мнением Катона, и Цицерон при­казал немедленно привести в исполнение смертный приговор. Лентул.

Цетег, Статилий, Габиний и Цепарий, подобно тому, как некогда Югурта, были брошены в Туллианум и там задушены. Когда приговор был исполнен, Цицерон во главе самых уважаемых сенаторов явился на форум и сообщил народу: «Они умерли». Тогда раздался радостный крик тысячи голосов, и народная толпа провозгласила консула «отцом отечества».

Между тем Каталина довел свое войско в Этрурии почти до 10 000 человек. Необходимо было послать против него также целое войско. Цицерону пришлось поручить главное начальство над войском своему сотоварищу Антонию, который внушал к себе подозрение, что, в свою очередь, дозволяло Катилине надеяться на победу. Однако предусмот­рительный Цицерон приставил к Антонию в качестве легатов двух ис­пытанных мужей — Метелла Целера и М. Петрея. Они так зорко на­блюдали за Антонием, что он вынужден был предпочесть вовсе устра­нить себя от дела и, сказавшись больным подагрой, передал главное начальство над войском Петрею.

32.