ДЕКАРТ - МОРУ 102 [Эгмонду август 1649 г.\
1 Является ли чувственное восприятие ангелов тако&вым в собственном смысле этого слова и телесны ли ангелы или нет?
Отв[ечаю], что человеческие умы, отчужденные от тела, не обладают чувственным восприятием в собственном смысле этого слова; относительно же ангелов чисто естест&венным путем не установлено, созданы они наподобие умов, отчужденных от тел, или же наподобие умов, сопря&женных с телами.
Я никогда не определял того, о чем не имел достоверного представления, и не пускался при этом в догадки. А твои слова относительно Бога — что его сле&дует считать таким, каким его хотели бы видеть все добрые люди, если бы он таким не был,—я одобряю.Весьма остроумно твое повторное возражение относи&тельно ускорения движения, направленное на доказатель&ство того, что одна и та же субстанция может занимать то большее, то меньшее место; однако серьезная неувязка со&стоит здесь в том, что движение — не субстанция, а модус, причем такой модус, относительно которого мы глубочай&шим образом постигаем, каким образом он может то умень&шаться, то увеличиваться в одном и том же месте. Но от&дельным сущностям соответствуют некоторые понятия, относительно которых следует судить лишь на основании самих этих сущностей, а не путем сопоставления их с дру- гими сущностями: к примеру, очертаниям не подобает то, что подобает движению, а тому и другому — то, что подо&бает протяженной вещи. Кто однажды хорошенько усвоит, что небытие не имеет свойств, а посему то, что обычно при&нято называть пустым пространством, не есть небытие, но есть истинное тело, лишенное всех своих акциденций (т. е. тех, кои могут присутствовать или отсутствовать, не разру&шая тем самым субъект), и кто заметит, каким образом каждая часть этого пространства, или тела, отличается от всех других и является непроницаемой, тот легко по&стигнет, что ни одной другой вещи не может быть при&суща такая же делимость, осязаемость и непроницае&мость.
Я сказал, что Бог протяжен с точки зрения мощи (ро- tentia), т.
е. что мощь эта выявляет себя или может выявить в протяженной вещи. При этом достоверно, что сущность Бога должна присутствовать всюду, чтобы мощь его могла там выявляться; но я отрицаю, что мощь эта существует там наподобие протяженной вещи, т. е. в том виде, в каком я несколько раньше такую вещь описал.Среди выгод, которые, как ты говоришь, ты извлек для себя из моего суденышка, две мне кажутся ложными: одна состоит в мысли, что покой есть некое действие или сопро&тивление (renixus), ибо, хотя покоящаяся вещь именно в силу того, что она покоится, обладает указанным сопротив&лением, из этого не следует, что это сопротивление — по&кой. Вторая ложная выгода состоит в утверждении, будто непосредственное разъединение двух тел есть их движе&ние: часто ведь из двух тел, разъединяющихся между собой таким образом, одно считается двигающимся, другое же — пребывающим в покое, как я это разъяснил в § 25 и 30 вто&рой части «Первоначал».
То перемещение, которое я именую движением, есть не менее значимая сущность, нежели очертания, а именно это модус тела. Однако двигательной силой здесь может быть сам Бог, сохраняющий в материи такое же количество пе&ремещения, какое он вложил в нее с первого момента творе&ния; ею может быть также сотворенная субстанция, такая, как наш ум, либо какая угодно другая вещь, коей Бог даро&вал силу передвижения тел. По крайней мере, сила эта есть модус у сотворенной субстанции, но не у Бога. Однако, поскольку это нелегко всем понять, я не желаю вести об этом речь в моих сочинениях, дабы не показалось, что я одобряю мнение тех, кто рассматривает Бога как мировую душу, слитую воедино с материей 103.
Я рассматриваю материю, свободно предоставленную самой себе и не получающую никакого внешнего импульса, как совершенно покоящуюся. Но ей сообщает импульс Бог, сохраняющий в ней такое же количество движения или перемещения, какое он вложил в нее изначально. И такое перемещение не более насильственно по отношению к ма&терии, нежели покой: ведь слово «насильственный» (vio- lentis) имеет отношение лишь к нашей воле, о которой го&ворят, что она испытывает насилие, когда совершается что- либо ей противное.
В природе же нет ничего насильствен&ного, и для тел равно естественно толкать или разбивать друг друга, когда это случается, как и находиться в покое. Я думаю, что уготавливаю тебе затруднение в этом вопросе, так как ты усматриваешь в покоящемся теле некую силу, с помощью которой оно сопротивляется перемещению — так, как если бы сила эта была чем-то положительным, а именно неким действием, отличным от покоя как такового; а между тем сила эта не являет собой ничего отличного от модельной сущности.Ты правильно замечаешь, что движение, поскольку оно — модус тела, не может переходить от одного тела к другому. Но я этого и не писал; я даже думаю, что модус, поскольку он является таким, а не иным, постоянно из&меняется. Ведь один модус — в первой точке тела А, от&деляющейся от первой точки тела В, и другой — при отде&лении второй точки; еще другой модус у третьей точки и т. д. Но поскольку я сказал, что у материи всегда сохра&няется одно и то же количество движения, я относил это к силе, сообщающей импульс ее частям: сила эта прилагается то к одним частям материи, то к другим в соответствии с за&конами, изложенными в § 45 и в последующих второй ча&сти [«Первоначал»]. Итак, тебе нет надобности волновать&ся по поводу перехода покоя из одного предмета в другой, поскольку даже движение — модус, противоположный покою,— не переходит таким образом.