Законы государственные.
Наконец, в Олеговом договоре мы находим несколько указаний на права лиц, вытекающие из различных отношений лиц к самому обществу, или вообще на тогдашнее государственное право в русском обществе.
Здесь самые важные указания мы встречаем во вступлении и первой статье договора. Именно вступление указывает нам на верховного властителя Руси, великого князя, на князей - его подручников, на светлых бояр и на всю Русь, подвластную великому князю. Первая статья также говорит о князьях, которых называет светлыми и властителями народа; далее десятая статья упоминает о гостях и рабах. Таким образом, из их упоминаний мы видим, что по отношению к обществу были особые права верховного властителя Руси, великого князя, потом особые права князей- подручников великого князя, особые права бояр, высшего класса подданных, носивших название светлых бояр, особые права всех свободных людей, принадлежащих к русскому обществу и, наконец, значение невольников или рабов. В договоре, конечно, мы не находим полного определения прав того или иного класса членов тогдашнего русского общества, но уже само различие наименований, присвоенных каждому классу, намекает на различие прав, ибо ежели в языке образовались различные наименования, то это уже есть явный признак различия в значении и правах.Впрочем, договор представляет несколько данных и для определения прав того или другого класса. Так Олег, великий князь Русский, называется властителем всей Руси - ему подчинены и светлые бояре, и другие князья; в договоре сказано: «Мы от рода русского, иже послани от Олега, великаго князя Русскаго, и от всех, иже суть под рукою его, светлых бояр, похотеньем наших князь и по повеленью великаго князя нашего, и от всех, иже суть под рукою его, сущих Руси». Здесь мы даже видим, что в сношениях с чужеземным народом распоряжался не один великий князь, но имели голос также и другие князья, подвластные великому князю, бояре и вся Русь.
Некоторые думают, что само название великого князя не русское, туземное, а титул, присвоенный византийцами русскому государю; но этому мнению противоречат именно византийцы. До нас дошел придворный византийский обрядник, писанный императором Константином Порфирородным, в котором прямо сказано, что государь русский в византийских официальных грамотах титуловался просто князем, а не великим князем. Вот подлинный титул, записанный в обряднике:«Грамота Константина и Романа христолюбивых царей римских князю русскому». Ясно, что в договоре Олега титул великого князя был домашний, а не византийский.Далее первая статья договора называет властителями, владеющими народом, и низших князей, подчиненных Олегу; статья гласит: «Не вдадим елико наше изволенье, бытии от сущих под рукою наших князь светлых, никому же соблазну или вине». Но бояр договор нигде не называет властителями и оставляет за ними только титул светлости, благородства, особого почета в народе; отсюда мы можем заключить, что бояре не были властителями и не принадлежали к состоянию князей.
Десятая статья договора представляет нам данные для некоторого отделения прав, присвоенных тогдашним русским обществом сословию гостей; она говорит: «... аще украден будет челядин русский и жаловати начнут Русь, да покажется таковое от челядина, да имут и в Русь; но и гостье погубиша челядин; и жалуют, да ищут и». Здесь, как мы видим, гости противополагаются вообще другим руссам, приезжающим в Грецию; следовательно, признаются особым, отдельным сословием, особым классом, со своими правами. А Игорев договор ставит гостей после послов и указывает на них, как на торговцев, отправляющихся с товарами в чужие земли; в договоре Игоря сказано: «А великий князь Русский и бояре его да посылают в Греки к великим царем греческим корабли елико хотят со слы и с гостьми, ношаху ели печати злати, а гостье сребряни».
Наконец, девятая и десятая статьи договора дают некоторые указания для определения состояния невольников, рабов, называвшихся тогда челядью. Так, девятая статья говорит, что невольниками были пленники, что они продавались как товар и проданные отсылались в разные земли, что Олеговы руссы вели большую торговлю невольниками и в этой торговле не только продавали своих пленников, но даже скупали невольников в других местах. В десятой статье указывается на невольника как на вещь, на которую права хозяина были неприкосновенны и охранялись законом - хозяин мог требовать своего невольника, где бы его ни отыскал.