§ 1. История выделения и изучения городецкой культуры.

До настоящего времени в истории изучения городецкой культуры выделялось два периода, причем первый - дореволюционный - делился на два этапа (с 1820-х по 1880-е годы и с 1880-х по 1917 г.) и второй - советский -на три этапа (1917 - сер.

Отправной точкой в изучении памятников городецкой культуры, как и большинства других археологических культур, можно считать 20-е годы XIX в. С этого времени начинается этап накопления первых сведений и о городецких древностях. Сведения о них содержатся в работах Д. Воздвиженского, Ф. Ляликова, А.Н. Пискарева, М.Н. Макарова, И.С. Гагина. Материалы собирались отдельными энтузиастами-краеведами, а с 1860-х годов губернскими земскими учреждениями. Регистрация археологических памятников, описание курганов и городищ первоначально велись только по внешним признакам.

Только к концу XIX в. раскопочные работы приобрели размах и некоторую систематичность. Это связано с активной деятельностью губернских Учёных архивных комиссий (Рязанской, Саратовской, Тамбовской, Нижегородской, Симбирской и т.д.). С этого времени начинают принимать участие в изучении археологических памятников центральные учреждения: Архивная комиссия, Московское археологическое общество и другие. Несмотря на то, что материальное обеспечение полевых работ, также как и квалификация большинства исследователей, оставляли желать лучшего, к началу XX в. было выявлено значительное количество памятников городецкой культуры на территории Рязанского Поочья, Саратовского Поволжья, в Тамбовской и Пензенской губерниях.

Над изучением памятников городецкой культуры работали В.А. Го-родцов, И.С. Гагин, Ф.Д. Нефёдов, А.И. Черепнин, А.П. Мансуров, И.Н. Проходцев, А.В.

Селиванов, М.И. Извощиков, В.Н. Поливанов, Б.В. Зайковский, М. Радищев, А.А. Кротков, С.А. Щеглов, П.П. Шишкин, П.И. Кожевников, А.А. Норцов, К. Пруссак,

В.М. Терехин, Ф.Ф. Чекалин. Сведения о некоторых городищах были опубликованы (Баранович М. 1860; Любомудров Н.В. 1873; Мансуров А.П. 1898; Нефёдов В.Д. 1878; Проходцев И.Н. 1899; Спицын А.А. 1899; Городцов В.А., 1898, 1899; Воздвиженский Д. 1827; Гильденбрандт 1864; Калайдович 1828; Селиванов А.В. 1890 и другие). Появлялись публикации результатов исследований в местной и центральной печати: Журнале Министерства народного просвещения, Рязанских губернских ведомостях, Отчётах о деятельности Рязанской Учёной Архивной комиссии, Отечественных записках, Трудах Рязанской губернской Учёной Архивной комиссии, Трудах Нижне-Волжского областного научного общества краеведения.

Нужно отметить, что в целом исследователи этого времени имели лишь самые общие представления о городецких памятниках. Но ими был собран богатый материал, сохранность и обработка которого, к сожалению, далеко не всегда были обеспечены.

т~ч KJ ^ к* KJ KJ

Важнейшим событием в изучении поселений с «рогожной» керамикой является выделение из массы культур раннего железного века памятников городецкого типа, а затем отдельной культуры. Проанализировав материалы, накопленные

предшественниками, и используя находки, полученные при раскопках городища у с. Городец Спасского уезда Рязанской губернии (бассейн Средней Оки), В.А. Городцов пришел к выводу, что памятники с «рогожной» керамикой, обладают своеобразием, достаточным для выделения их в отдельную культуру (Городцов В.А., 1899. С. 181 - 201). Несмотря на это, подавляющее большинство исследователей долгое время относило данные памятники к дьяковской культуре (Спицин А.А., 1912; Третьяков П.Н., 1934; Ефименко П.П., 1937, Тальгрен A.M.). Причиной тому послужило наличие ряда общих черт, характерных как для городецких, так и для дьяковских городищ и селищ.

В 20 - 30-е гг. XX в. продолжаются накопление и публикация материалов с городецких поселений и городищ. Проводятся более широкие рас-копочные и разведочные работы. С развитием археологии как науки полевые работы становятся более точными, изменяются методики исследования поселений. Изучение городецких памятников ведется как местными краеведами, так и центральными археологическими учреждениями: Российской Академией истории материальной культуры (РАИМК), позднее Государственной Академией истории материальной культуры (ГАИМК), Институтом истории материальной культуры (ИИМК),

Центральным бюро краеведения (ЦБК), Государственным историческим музеем (ГИМ) и другими. В тоже время следует отметить, что в большей части публикаций того времени Городецкая культура не является основным объектом исследования. Всё же выводы и гипотезы авторов по тем или иным проблемам подготавливали почву для последующего серьёзного анализа данной культуры.

В первые десятилетия XX в.

Изучение городецкой культуры за это время испытало и спады, и подъёмы. В круг исследований вошла почти вся территория распространения городецких памятников, кроме Подонья. В работах П.Н. Третьякова и А.П. Смирнова публикуются первые общие карты расселения городецких племён (Смирнов А.П., 1938. С. 100; Третьяков П.Н., 1940. С. 13 - 14), а также отдельные карты районов. Наряду с публикацией материалов раскопок и разведок, выходят и обобщающие статьи. Ставятся вопросы о генезисе городецкой культуры, её хронологии, особенностях керамического комплекса. К сожалению, материалы целого ряда исследований не были опубликованы вовремя. Позднее они были введены в научный оборот, однако значительная часть информации была безвозвратно утеряна.

Накопленный материал дал возможность исследователям ставить вопрос о роли городецких племен в этнокультурных процессах, имевших место на территории

U U T> U Ί—1

лесной и лесостепной полосы Восточной Европы в эпоху раннего железного века. Этническим процессам в Поволжье посвящен ряд ранних работ А.П. Смирнова (Смирнов А.П., 1948; 1949), Н.Ф. Калинина

(Калинин Н.Ф., 1948), П.Н. Третьякова (Третьяков П.Н., 1935; 1948). В то время авторами разрабатывались вопросы генетической связи городецких городищ и селищ с рязано-окскими могильниками, предпринимались попытки выявления локальных вариантов.

Как уже отмечалось ранее, выделенная В.А. Городцовым ещё в 1898 году группа памятников с рогожной керамикой, долгое время не вычленялась из круга древностей дьякова типа. Однако, начиная с конца 1930-х годов исследователи начинают обращать внимание на её своеобразие. Так, в работе П.П. Ефименко «К историй западного Поволжья в первом тысячелетии н. э. по археологическим источникам», рассматривая городецкие памятники как составную часть дьяковской культуры, автор в то же время описывает памятники с рогожной керамикой отдельно, определяя их обширную территорию, включающую и область течения Дона (Ефименко П.П., 1937. С. 41). В данной работе также затрагивается вопрос о принадлежности ряза-но-окских могильников к культуре городищ (дьяковских и городецких). П.П. Ефименко делает вывод, что они возникают в «определенное время, непосредственно следующее за временем возникновения городищ дьякова типа и заканчивают свое существование они также в одно время в VII в.». В то же время автор отмечает, что «это памятники существенно иного характера» (Ефименко П.П., 1937. С. 45).

Проблемы, связанные с городецкой культурой, затрагивал П.Н. Третьяков, в контексте изучения происхождении славян. Он писал о существовании на территории

ГЛ 1—Г f~ U U U U

Западного Поволжья особой городецкой культуры, отличной от дьяковской

(Третьяков П.Н., 1948. С. 37).

Своеобразие материальной культуры городищ с рогожной керамикой отмечалось исследователями в связи с постановкой вопроса о сложении государства волжских болгар. В 50-х гг. в связи с изучением этногенеза финно-угорских народов Поволжья возрос интерес к городецкой культуре. К примеру, А.П. Смирнов попытался выяснить связь между памятниками волжских булгар и другими культурами Поволжья. Автор делит памятники аборигенного населения Средней Волги II - VII вв. на две группы. В первую входят древности лесной полосы, во вторую — поселения и могильники степной зоны. К памятникам первой группы отнесены городища с рогожной керамикой, которые на своей поздней стадии связаны с могильниками типа Армиева и Иванькова (Смирнов А.П., 1951.

Краткую характеристику городецкой культуре дал А.Л. Монгайт в процессе изучения истории заселения славянами бассейна Средней Оки. Городища городецкой культуры он связывает с чудскими племенами, предками современной мордвы. Не отрицая сходство материальной культуры дьяковских и городецких памятников, автор, исходя из своеобразия керамического комплекса (присутствие рогожной керамики), выделяет последние в отдельную группу. В работе даётся краткая характеристика городецких городищ Рязанской области. Рассматривая вопрос о рязано-окских могильниках, А.Л. Монгайт делает вывод, что городецкая культура сменяется приокско-чудской (т. е. культурой рязано-окских могильников). Этот процесс, по мнению исследователя, связан не с изменением этнического состава населения, а с развитием производительных сил и изменением социальных отношений (Монгайт А.Л., 1953. С. 150 - 166). Именно с экспедицией ИИМК АН СССР под руководством А.Л. Монгайта связано изучение городищ раннего железного века в Рязанском Поочье.

Большой вклад в изучение городецкой культуры внесла Н.В. Трубникова. В конце 40-х - нач. 50-х гг. она подготовила ряд работ, посвященных проблемам городецкой культуры. По вопросу об отношении с соседями были прослежены связи по двум линиям: 1) связи с лесными племенами (дьяковской культурой); 2) связи со степными племенами (скифо-сарматскими). Вторые, как считает автор,

прослеживаются с VII - V вв. до н. э. и становятся более заметными в сарматское время. Н.В. Трубниковой проводятся параллели по всем элементам материальной культуры и делается вывод, что пока точно можно проследить лишь влияние скифосарматского мира на Городецкую культуру, обратное же воздействие не прослеживается (Трубникова Н.В., 1950. С. 128). По вопросу о способе обработки поверхности сосудов исследователем поддерживается точка зрения Н.К. Арзютова (Арзютов Н.К., 1926), согласно которой нанесение рогожного «орнамента» (и, скорее всего, сетчатого) делалось специальным штампом. Объяснялось это наличием четких границ между отдельными элементами орнамента. К тому же исследовательницей был обнаружен и сам штамп, сделанный из камня (Трубникова Н.В., 1952. С. 126).

В 1953 г. выходит обобщающая работа Н.В. Трубниковой «Племена городецкой культуры». Здесь впервые определяются хронологические рамки существования культуры (VII в. до н. э. - IV - V вв. н. э.) и даётся её периодизация: I этап - VII в до н. э. - I - II вв. н. э.; 2 этап - I - II вв. н. э. - IV - V вв. н. э. Автор выделяет пять локальных вариантов распространения городищ: рязанский,

KJ KJ ^ KJ ^ KJ KJ T~4 M

саратовский, куйбышевский, пензенско-тамбовский, муромский. Впервые даётся общая характеристика элементам культуры: жилищам (землянки и полуземлянки), хозяйственной жизни (скотоводство, рыболовство, в меньшей степени земледелие, обработка железа и бронзы), керамическому материалу (грубая лепная посуда разнообразной формы с различными вариантами обработки поверхности от классической рогожной до лощения). Обосновывается и происхождение городецкой культуры: в Поволжье, по мнению Н.В. Трубниковой, она сложилась на основе культур позднесрубного времени, в районе Оки на основе местных окских культур. Делается предположение, что местная основа в значительной мере определила своеобразие вариантов городецкой культуры (Трубникова Н.В., 1953. С. 90). Сейчас эта точка зрения имеет как своих сторонников (Смирнов А.П.,

1952; Циркин А.В., 1979), так и противников, придерживающихся мнения, согласно которому центр формирования городецкой культуры размещался в лесном Поочье (Алихова А.Е, 1959; Степанов П.Д., 1960; Ледяйкин В.И., 1974; Миронов В.Г., 1976; Вихляев В.И., 1986).

В исследовании Н.В. Трубниковой, несмотря на ряд спорных моментов, дана первая всесторонняя оценка городецкой культуры и поставлена последняя точка в проблеме её выделения. В настоящее время, основные положения этой работы во многом пересмотрены (в частности, о наличии грунтовых могильников, о происхождении и конечной дате бытования культуры, о характере материальной культуры), и в большинстве своем, представляют лишь историографическую ценность. Работы Н.В. Трубниковой завершают первый большой этап в изучении городецкой культуры, начавшийся с появления первых сведений о памятниках с рогожной керамикой в 20-е гг. XIX в. и закончившийся её окончательным выделением и первыми попытками разграничения локальных вариантов в 1950-е гг. С этого момента существование городецкой культуры получило всеобщее признание.

Новый этап в истории изучения городецкой культуры характеризуется расширением географии и совершенствованием методики исследований. Все большее число ученых обращается к проблемам, связанным с городецкой культурой. Выходят в свет как общие работы, так и исследования, посвященные отдельным элементам культуры. Кроме того, материалы памятников с рогожной керамикой, затрагиваются в исследованиях, посвященных происхождению и ранней истории народов России. Однако следует отметить, что, судя по публикациям, в 1950 - 1960-е гг. наступил некоторый спад в изучении городецких памятников. В это время проблемы городецкой культуры затрагиваются лишь в работах, посвященных ранней истории славян.

В 60 - 70-х гг. продолжают изучаться городища Средней Оки. Они охарактеризованы А.Л. Монгайтом в рамках рассмотрения истории Рязанской земли (Монгайт А.Л., 1961. С. 31 - 78). Здесь дана более полная, нежели в работе 1953 года, характеристика городецких племён Средней Оки. Автор публикует некоторые материалы обследованных городищ, даёт характеристику укреплений, описывает принцип расположения памятников. Он также отмечает, что поселения городецкой культуры располагаются компактными группами: 2- 3 городища и вокруг них несколько неукреплённых поселений. А.Л. Монгайт обращается и к проблеме соотнесения городищ и селищ и высказывает точку зрения, что поселения и городища-убежища не сменяют городища-селища, а существуют с ними параллельно (Монгайт А.Л., 1961. С. 68). При обращении к хронологии культуры опять встаёт вопрос о соотнесении городищ с рязано-окскими могильниками. Автор существенно удлиняет период бытования городецких поселений, отмечая среди керамического и вещевого материала городищ и могильников много аналогий. Это позволяет ему сделать вывод о непосредственном родстве населения городищ и могильников (Монгайт А.Л., 1961. С. 71).

В это время изучается одно из наиболее ранних городецких городищ -Тюков городок. Б.А. Фоломеев относит его к предгородецкому времени, так как самые поздние варианты сетчатой керамики имеют аналогии в нижних слоях дьяковских и городецких городищ. Здесь же отмечено, что перерыва в заселении Тюкова городка не было, однако резкое отличие сетчатой керамики ранних вариантов и более поздней городищенского облика и их стратиграфическое разделение, свидетельствуют о значительных изменениях в жизни обитателей, что может быть связано с притоком нового населения с севера или северо-востока (Фоломеев Б.А., 1975. С. 168).

В отношении памятников Саратовского Поволжья особое внимание исследователей было обращено к Хвалынским городищам. Так П.Д. Степановым отмечается своеобразие в характере сооружений, местах расположения, устройстве валов и рвов у Хвалынской группы памятников (Степанов П.Д., 1960. С. 53 - 57). Сделано заключение, что рогожная керамика это результат определенного технического приема изготовления при помощи штампов, а не орнамент (Степанов П.Д., 1960. С. 64 - 65). В итоге автор пришел к выводу о пришлом характере населения Хвалынских городищ (Степанов П.Д., 1960. С. 70 - 71). Конкретному анализу Хвалынских городищ посвящена и статья В.Г. Миронова. На основе обследования автором в 1963 - 1968 гг. семи городищ и раскопок двух из них проведено изучение мест их расположения, размеров, характера культурного слоя и оборонительных сооружений. В заключение предпринята попытка доказать отсутствие генетической связи срубной и городецкой керамики (Миронов В.Г., 1970. С. 6781).

Обращаются исследователи и к памятникам городецкой культуры Мордовии и Чувашии. Исследованы такие городища как Ново-Пшеневское, Казна Панда и Каргашинское (Алихова А.Е., 1959. С. 98 - 116) и Малахай, Адабай, Хыр-Карти и Ножа-Bap (Трубникова Н.В., 1961. С. 99 - 155). Общему анализу проблем железного века Чувашского Поволжья посвящена работа А.П. Смирнова (Смирнов А.П., 1961). Здесь им рассматривается вопрос о происхождении городецкой культуры в южной и северной частях ее территории и делается вывод, что она сложилась на огромной территории Западного Поволжья на основе срубной культуры. Автор не признал окские племена бронзового века основным компонентом при формировании городецкой культуры (Смирнов А.П., 1961. С. 73 - 75). К концу 1960-х гг. в Мордовии было известно 15 городищ и 3 селища (Степанов П.Д., 1969). Продолжаются как разведочные (Мартьянов В.Н., 1976. С. 147 - 157; Пе

тербургский И.М., 1976. С. 158 - 167), так и раскопочные (Ледяйкин В.И., 1976. С. 107 - 126) работы.

В 1960-е гг. Г.А. Федоровым-Давыдовым и А.В. Циркиным было изучено поселение Журавки 2, давшее материал эпохи бронзы и раннего железного века (Фёдоров-Давыдов Г.А., Циркин А.В., 1968). При характеристике городецкой керамики было отмечены её местные особенности. В частности отмечено, что текстильная керамика данного памятника отличается незначительной толщиной стенок сосудов. Некоторые фрагменты имеют следы неглубокой штриховки, что, по мнению авторов, говорит, об их раннем характере. Отличительной чертой является и орнамент в виде ямок круглых и овальных очертаний, а также примесь в тесте толчёной раковины (такая примесь позднее была обнаружена также в тесте некоторых рогожных сосудов Алексеевского городища в Саратовском Поволжье (Юдин А.И., 2000. С. 195)). Кроме этого данное поселение отличается малым количеством рогожной керамики (имеющаяся же покрыта мелкими отпечатками) и преобладанием гладкостенной посуды. Стратиграфические наблюдения, показали, что распределение керамики в слое Журавкинского поселения не даёт в нижней части слоя преобладания сетчатой или рогожной керамики, в верхней же части процент гладкостенной посуды явно возрастает (Фёдоров-Давыдов Г.А., Циркин А.В., 1968. С. 179).

Авторы соглашаются с мнением А.Е. Алиховой, обратившей внимание на следующую ситуацию, открывшуюся при исследовании Ново-Пшеневского городища. Первоначально его обитатели использовали гладкую с ямками керамику, а на следующем этапе гладкую и сетчатую керамику. Из этого она сделала вывод, что какие-то финно-угорские племена, владеющие техникой орнаментации текстильной керамики, пришли на территорию современной Мордовии со Средней Оки не ранее конца VI в. до н. э., заняв частично свои старые земли, с которых они были оттеснены в конце эпохи бронзы срубными племенами (Алихова А.Е., 1959. С. 98 - 116). Этот вывод подтверждается и позднейшими наблюдениями (Смирнов А.П., 1961. С. 75). Авторы считают, что материалы рассматриваемого ими поселения подтверждают данный тезис. По мнению Г.А. Федорова-Давыдова и А.В. Циркина, исследованное ими поселение датируется VI в. до н. э. Это подтверждается глиняными пряслицами, которые имеют аналогии в материалах памятников Чувашии первой половины I тыс. до н. э. (Фёдоров-Давыдов Г.А., Циркин А.В., 1968. С. 179 - 180).

В 1950-е - 60-е гг. продолжает работать над проблематикой культуры Н.В. Трубникова (Трубникова Н.В., 1959, 1964). В 1960-е годы ряд работ затрагивает проблему взаимоотношений Городецкого населения с южными соседями (Граков Б.Н., 1961. С. 138 - 147; Гуляев В.И., 1961. С. 264 - 265).

Своеобразным прорывом в изучении городецкой культуры можно считать совместную работу А.П. Смирнова и Н.В. Трубниковой «Городецкая культура» (Смирнов А.П., Трубникова Н.А., 1965). В ней даётся обширная, всеобъемлющая характеристика культуры, освещены многие аспекты проблемы. Авторы очерчивают территорию распространения памятников, подвергают анализу материалы городищ и поселений. А.П. Смирнов и Н.В. Трубникова придерживаются мнения, что городецкая культура имеет археологически зафиксированные погребальные памятники (рязано-окские могильники, а также часть погребений пензенских и саратовских могильников). Это заявление опиралось на вывод о генетической преемственности городищ раннего городецкого типа и послегородецких или древнемордовских городищ (Смирнов А.П., Трубникова Н.В., 1965. С. 14). Ими продолжена работа по выделению локальных групп памятников, даётся их краткое описание, определяется специфика каждой из них. Всего выделено семь локальных вариантов: средне-окский (среднее рязанское течение р. Оки от устья Москвы-реки до впадения р. Цны, как особенность - большое число рогожной керамики); нижнеокский (муромское течение р. Оки, как особенность -очень небольшое число рогожной керамики и преобладание сетчатой керамики и шероховатых сосудов); северо-восточный (к востоку от р. Суры, в бассейне рек Цивиля, Свияги и на территории Поволжья, включая Ульяновскую область, а также низовья рек Цна и Мокша, как особенность - расположение городищ на мысах, которые ниже соседних холмов); центральный (правобережье среднего течения Волги, как особенность небольшое число рогожной посуды при большом числе сетчатой); следующие варианты, в связи с их малой изученностью, охарактеризованы менее подробно: восточный (Самарская Лука и прилегающие территории, как особенность — сильное влияние прикамских племён); южный (Саратовская область и хвалын-ские городища, как особенность — преобладание рогожных сосудов); левобережный (левый берег Волги, как особенность - в большей или меньшей степени смешение городецкой и пьяноборской керамики) (Смирнов А.П., Трубникова Н.В., 1965. С. 19 - 29). Более определённых специфических характеристик того или иного локального варианта авторами дано не было. Как видно, классификация вариантов производилась по совершенно разным признакам. И само выделение опиралось, на наш взгляд, в большей степени на географию распространения памятников, что обусловлено малым количеством изученных раскопками памятников.

Несмотря на недостатки этого исследования, показавшего ограниченность источниковой базы и издержки археологической методики того времени, в нём в общих чертах была определена территория распределения городецких памятников, включающая не только Среднее и Нижнее Поочье, но и большую часть ВолгоДонского лесостепного междуречья. Авторами намечены локальные варианты культуры, большинство из которых оказались в лесостепи. Хотя правомерность объединения памятников в отдельные группы, тогда ещё слабо археологически аргументированного, вызывала сомнения (Третьяков П.Н., 1966), дальнейшее

изучение городецкой культуры показало продуктивность такого подхода. Следует отметить, что позднее Свод А.П. Смирнова и Н.В. Трубниковой подвергался обоснованной критике (в частности, отрицается наличие могильников, генетической связи сруб-ных и городецких племен, говорится о некорректности данных по культовым сооружениям) (Миронов В.Г., 1995) однако до сегодняшнего дня он остаётся

KJ ^ KJ ^ ^ KJ ^ KJ KJ KJ

единственной опубликованной обобщающей работой, посвященной городецкой культуре.

Мнение о принадлежности ряда могильников к городецкой культуре Н.В. Трубникова высказывает и позднее. Ею выдвигается точка зрения о существовании в позднегородецкую эпоху религиозных воззрений и форм культа, близких к шаманизму. Анализировались также жертвенники и открытые очаги, существование которых, по мнению автора, говорит о почитании огня (Трубникова Н.В., 1969. С. 46). Но на сегодняшний момент этот вывод мы можем отнести не к городецкой культуре, а к населению, оставившему более поздние «финские» могильники.

В 70-х гг. наметился определённый рост интереса к городецкой культуре. В это время защищается ряд диссертаций: Калмыкова В.А. «Роль центрального варианта городецкой культуры в формировании ранней мордвы» (Калмыкова В.А., 1971), Ледяйкин В.И. «Городецкая культура и древняя мордва» (Ледяйкин В.И., 1971). Как видим, памятники городецкой культуры в основном привлекаются в качестве источников по истории мордовских племён. Особо следует выделить диссертацию Миронова В.Г. «Памятники городецкой культуры и проблема её локальных вариантов» (Миронов В.Г., 1976).

Основной задачей работы В.И. Ледяйкина являлось установление генетической связи между городецкими и древнемордовскими племенами. При описании памятников городецкой культуры, делаются выводы о ее формировании в бассейне Средней Оки. Автор разделяет период ее бытования на два этапа - VII в. до н. э. — I - II вв. н. э. и I - II - IV - V вв. н. э. Однако тут же он отмечает, что «основные признаки городецкой культуры, которые положены в основу ее выделения, характерны только для первого хронологического периода» и «концом существования городецкой культуры следует считать время появления наиболее ранних могильников». Но все же, по мнению В.И. Ледяйкина, население городищ и население, оставившее могильники, принадлежат к одной этнокультурной группе, и первые являются предками вторых. При соотнесении сведений Геродота и археологических культур автор придерживается традиционной для того времени точки зрения, что будины - это финно-угорские племена и под ними подразумевается не только племена Среднего Дона, но и более северное городецкое население (Ледяйкин В.И., 1971. С. 6 - 14).

Схожая задача стояла и перед В.А. Калмыковой - определить роль городецких племен в процессе формирования раннемордовской культуры. Основное внимание уделяется центральному варианту городецкой культуры. Практически сразу автор четко разграничивает городецкую культуру и ран-немордовские могильники и пишет, что на рубеже нашей эры наблюдается перерыв в постепенном развитии всех категорий находок, причем центрально городецкий инвентарь отсутствует в раннемордовских могильниках. Однако в дальнейшем автор отмечает бытование рогожной керамики на цен-тральногородецких памятниках до III - V вв. н. э. и при выделении этапов хозяйственной жизни городецких племен второй и третий этапы доводит соответственно до V и VIII вв. Основным же результатом работы является вывод о весьма скромной роли городецкой культуры в сложении ранней мордвы (Калмыкова В.А., 1971. С. 5 - 19).

Основным исследователем городецкой культуры в это время становится В.Г. Миронов (1971, 1971а, 1972, 1974 и др). Отдельная статья В.Г. Миронова посвящена закономерностям в размещении и концентрации раннегородецких памятников. Здесь автором отмечается, что до середины I тыс. до н. э. городецкие племена в основном селились непосредственно в пойме и использовали болотные руды; затем с середины I тыс. до н. э. они переселяются на мысовые поселения и начинают использовать оолиты и сферосидериты и поселения данного периода концентрируются у выхода руды на поверхность (Миронов В.Г., 1971. С. 136 - 137). Это заключение нам представляется слишком упрощенным.

Обращается В.Г. Миронов и к проблематике городецкой керамики. Описывая городецкую посуду (на примере Березниковского городища), автор даёт сравнительную характеристику её технологических признаков. Отдельно рассматриваются группы рогожной, гладкостенной и сетчатой керамики, учитываются примеси, обжиг, формы, толщина стенок. На основе анализа формы, обжига и примесей В.Г. Мироновым высказывается предположение, что технология изготовления сетчатой, рогожной и гладкостенной посуды была далеко не одинакова (Миронов В.Г., 1972. С. 39 - 44).

До сих пор кандидатская диссертация В.Г. Миронова фактически является единственным целостным исследованием городецкой культуры (Миронов В.Г., 1976). В ней уточняется место и время формирования городецкой культуры, рассматриваются её компоненты, прослеживаются время и пути распространения городецких традиций на другие территории, процесс формирования локальных особенностей культуры, пересматриваются границы, выделяются новые локальные районы. Важным моментом изучения проблемы является исключение из числа городецких памятников могильников и жертвенников, так как вещевой комплекс из культурного слоя городищ и селищ с рогожной и текстильной керамикой не имеет точек соприкосновения с инвентарём и керамикой могильников (Миронов В.Г., 1976. С. 3).

В 1970 - 80-е гг. продолжают изучаться изучаются городецкие памятники Тамбовской области (Полесских М.Р., 1975. С. 172; Чуистова Л.И., 1988. С. 132 - 133). В 1975 г. Г.И. Матвеевой году были частично охарактеризованы городецкие материалы Самарской Луки, полученные еще в 1920 -1950-е гг. Здесь рассмотрены две группы поселений: городецкие и белогор-ские и делается заключение, что белогорские памятники более ранние. В отношении городецких памятников отмечается преобладание неукрепленных селищ над городищами. Городища представлены городищами-убежищами. Отмечается преобладание рогожной

керамики над сетчатой и наличие довольно большого процента гладкостенной керамики, что связывается с поздним временем бытования городецких поселений на Самарской Луке не ранее IV в. до н. э. (Матвеева Г.И., 1975. С. 93 - 104).

Продолжает изучаться городецкая культура и при реконструкции процесса формирования финно-угорских народов. Так в связи с проблемой происхождения марийцев Г.А. Архиповым были подвергнуты разбору городец-ко-азелинские контакты. Однако основной упор делается на вещи, характерные для могильников Кошибеевского типа, да и в целом пишется о городец-ко-дьковском населении. По мнению автора, тесный контакт между азелин-ским и городецким населением привел к взаимоассимиляции (Архипов Г.А., 1976. С. 29-37).

Непродолжительный подъём в изучении городецкой культуры сменился спадом, пришедшимся на начало 80-х гг. Можно лишь отметить постоянный интерес к данной проблематике, проявляемый ее основным исследователем В.Г. Мироновым. В конце 70-х - начале 90-х гг. им был опубликован ряд работ, посвященных истории исследования городецких памятников в Саратовском Поволжье и на Средней Оке (Миронов В.Г. 1978. С. 126 - 136; 1989. С. 106 - 123; 1992. С. 126 - 144; 1996. С. 81 - 98). Вновь поднимает В.Г. Миронов и вопрос о погребальных памятниках городецкой культуры. Он считает, что приписываемые городецкой культуре «финские» (рязаноокские) грунтовые могильники первых веков н. э., по набору заупокойного инвентаря не имеют точек соприкосновения с вещественными комплексами собственно городецких поселений (Миронов В.Г., 1994. С. 106). Здесь же им приводятся исследованные на Чардымских II и IV городищах семь детских безынвентарных погребений. Хотя их нельзя однозначно отнести к городецкой культуре, тем не менее, автором было установлено, что они совершены во время бытования на городище именно городецкого населения. Кроме этого, здесь были обнаружены и ямы-зольники (Миронов В.Г., 1994. С. 106 -107). Следует отметить, что на данный момент это единственные известные культовые сооружения, отнесенные к городецкой культуре.

Своего рода итогом исследований В.Г. Миронова можно считать статью «Городецкая культура: состояние проблем и перспективы их изучения» (Миронов

B. Г., 1995). Здесь автор обращается к типам памятников, территории, локальным вариантам, этногенезу, хронологии, периодизации, культовым сооружениям, погребальной обрядности. Особое внимание исследователь уделяет расположению городецких поселений гнёздами. Это вновь объясняется тем, что люди стремились селиться по близости от выходов на поверхность железных руд (Миронов В.Г., 1995.

C. 71). Кроме того, автор считает, что роль племен срубной культуры, в этногенезе городецкого населения, несколько завышена. По всей видимости, они принимали в нём не столько прямое (как предполагали П.С. Рыков, А.П. Смирнов, Н.В. Трубникова и другие), сколько опосредованное участие, основным же субстратом являлись культуры финальной бронзы лесной полосы Восточной Европы (Миронов В.Г., 1995. С. 73). Впервые в печати представлена подробная периодизация городецкой культуры: 1. VIII - VII вв. до н. э., 2. VI - V вв. до н. э., 3. IV - II вв. до н. э., 4. II -1 вв. до н. э. -1 - II вв. н. э., 5. II - III вв. н. э., хотя ее основания, в том числе хроноиндикаторы, далеко не всегда ясны. В.Г. Мироновым дана четкая и подробная характеристика каждого этапа (Миронов В.Г., 1995. С. 78 - 79).

Городецкой культуре и смежным ей проблемам посвящен ряд работ Б.А. Фоломеева. В 1993 г. в тезисном виде были опубликованы результаты исследования автором Тюкова городка, Городецкого и Шишкинского городищ. В результате раскопочных работ на памятниках была выявлена стратиграфия, сделаны разрезы валов, впервые использован метод радиоуглеродного датирования. Его выводы состоят в следующем: 1. указанные городища существовали примерно в одно время, 2. время формирования слоев с развитой сетчатой керамикой XI — VII вв. до н. э., с рогожной керамикой - не позднее VI в. до н. э., 3. валы и рвы возникли на раннем этапе существования городищ, 4. Средняя Ока в раннем железном веке была контактной зоной городецких племён и племён сетчатой керамики севернее Оки (Фоломе-ев Б.А., 1993. С. 74 - 76). По материалам Шишкинского городища позднее вышла более подробная работа (Фоломеев Б.А., 1994. С. 138 - 158).

Особое внимание Б.А. Фоломеев уделяет сетчатой керамике. Им была предпринята попытка систематизации фактуры этой керамики с памятников Средней Оки от начала II тысячелетия до н. э. - до первых веков н. э. (Фоломеев Б.А., 1994. С. 97-100; 1998. С. 79- 105).

Городецким городищам Средней Оки посвящен и ряд работ В.М. Бу-ланкина и В.П. Челяпова (Буланкин В.М., Челяпов В.П., 1992; Челяпов В.П., Буланкин В.М., 1993; Буланкин В.М. 1994; Челяпов В.П., Судаков В.В., 2001). В результате планомерных исследований на юго-востоке Рязанской области, значительно сократилось белое пятно между памятниками Дона и Оки. Выявлена интересная закономерность размещения городищ в подзоне широколиственных лесов, что связывается исследователями с ориентацией хозяйства их населения на земледелие и скотоводство (Буланкин В.М., Челяпов В.П., 1992. С 164 - 165). Авторы отмечают отсутствие чёткого деления памятников на среднеокскую и центральную группы (по Смирнову и Трубниковой) (Челяпов В.П., Буланкин В.М., 1993. С. 23), в тоже время в массиве поселений городецкой культуры четко вычленяются отдельные микрогруппы (Буланкин В.М., 1994. С. 100). Определённый вывод сделан по конструктивным особенностям городищ, в частности, на характер конструкции городища влияли топографические условия, а также место городища в микрогруппе (Буланкин В.М., 1994. С. 101). В.М. Буланкиным и В.П. Челяпо-вым были подготовлены материалы к Своду памятников, даны планы городищ, списки памятников с кратким их описанием и библиографией (Челяпов В.П., Буланкин В.М., 1993).

Позднее в соавторстве с А. Губайдуллиным этими авторами дана более подробная характеристика городецких городищ Среднего Поочья. Здесь ими разработана классификация городищ. По топографии они разделены на мысовые, на останцах, на холмах, на краю террасы, на дюнах, на равнине, сложномысовые. Большинство памятников отнесено к первому типу и имеют один вал и один ров.

Городища с более сложной конфигурацией связываются исследователями с влиянием более южного скифо-сарматского мира. Кроме того, опираясь на факт наличия более серьезных укреплений на более крупных городищах, делается вывод об их высоком социальном статусе в качестве родоплеменных центров (Челяпов В., Буланкин В., Губайдулин А., 2002. С. 4 - 7). Каждый год на территории городецкой культуры открываются новые памятники. Наиболее важным, по нашему мнению, сейчас является публикация результатов их исследования. В.П. Челяповым, В.В. Судаковым и Д.А. Ивановым были введены в научный оборот материалы раннего железного века Канищевского и Ромодановского городищ (Средняя Ока) (Челяпов В.П, Судаков В.В., 2001. С 49 - 61; Челяпов В.П, Иванов Д.А., 2003. С. 115 - 119).

К проблеме специфики памятников городецкой культуры в Мордовии обращается и В.И. Вихляев. На основе материалов Ново-Пшеневского городища им была разработана типология городецких сосудов. Пять типов выделено, исходя из формы венчиков, два типа - исходя из формы днища. Кроме того, стратиграфический анализ культурного слоя позволил дать характеристику керамического материала, присущего разным периодам существования поселения. Автором были отмечены следующие особенности: возрастание доли горшковидных сосудов (при уменьшении доли баночных); сближение по технологии и морфологии, с одной стороны, текстильных и рогожных и, с другой - гладкостенных сосудов; возрастание доли грубых примесей; постепенное увеличение доли текстильной и рогожной керамики и уменьшение гладкостенной. Здесь же делается оговорка, что последнее не характерно для памятников городецкой культуры в целом и, возможно, является особенностью раннегородецких памятников Примокшанья. Также материалы Ново-Пшеневского городища подтверждают, по мнению автора, участие в формировании городецкой культуры поздняковских племён и активное влияние племён с тычковой керамикой (Вихляев В.И., 1986. С. 201, 206 -207).

Своеобразным итогом исследований В.И. Вихляева явилась книга «Происхождение древнемордовской культуры». Главу вторую, состоящую из двух разделов, автор целиком посвятил рассмотрению памятников городецкой культуры (Вихляев В.И., 2000). В первом разделе - «Территория и хронология памятников в окско-сурском-цнинском междуречье» - автор кратко характеризует четыре

локальных варианта и отмечает, что их наличие свидетельствует об особенностях развития культуры в каждом регионе (Вихляев В.И., 2000. С. 17). Большую роль, по мнению автора, здесь сыграло влияние культур бассейна Камы.

В.И. Вихляев пишет, что только керамика «может в настоящее время лечь в основу системы относительной хронологии». Основываясь на этом принципе, автор разработал классификацию городецкой посуды и выделил три стадии в её развитии (Вихляев В.И., 2000. С. 20 - 28).

Далее, при анализе племенных групп окско-сурско-цнинского междуречья в II - VII вв. н. э., В.И. Вихляев высказывает мнение, что одним из важнейших компонентов в их формировании в III в. н. э. было местное население городецкой культуры (Вихляев В.И., 2000. С. 81). Автор пишет: «Возможно, что уже к концу II века городецкая культура утратила свои наиболее характерные черты — псевдорогожную и сетчатую керамику. Всё это облегчило для местного населения переход к новому погребальному обряду» (Вихляев В.И., 2000. С. 84). В.И. Вихляев полагает, что в конце I тыс. до н. э. - начале I тыс. н. э. на рассматриваемую.территорию переселились степные кочевники и смешались с аборигенами. Это связывается автором с ари-дизацией климата. Пришельцы приносили элементы своей культуры, в частности погребальный обряд. При этом первоначально надземный погребальный обряд городецкой культуры соседствует с привнесенным ираноязычным населением обрядом ингумации. Все это позволяет В.И. Вихляеву сделать вывод, что в середине III в. в верхнем Посурье культура городецких племён перерастает в раннемордовскую (Вихляев В.И., 2000. С. 93). Аналогичный вывод был сделан и относительно древностей окско-сурских племён IV

- VII вв. (Вихляев В.И., 2000. С. 108). Таким образом, в этой работе была предпринята попытка доказать, что одним из предков, (и, скорее всего, основным) древнемордовских племён были племена городецкой культуры.

Обратились исследователи и к городецким памятникам в Прихоперье. А.А. Хрековым опубликованы карта и материалы городецких поселений. В заключении автор разделяет бытование городецкой культуры в Прихоперье на три периода: протогородецкий (IX - VII вв. до н. э.) характеризуется во-ротничковой керамикой с гребенчато-ямочной орнаментацией иногда с штрихами-бороздками, ячеистыми и

U U U U /T TT

текстильными отпечатками и гладкостенной тычковой керамикой; второй период (VI

- IV вв. до н. э.) характеризуется слабопрофилированной текстильной и рогожной керамикой, третий период (II в. до н. э. - I - II вв. н. э.) характеризуется сильнопрофилирован-ными горшковидными формами и рогожной посудой с небрежными и сглаженными отпечатками (Хреков А.А., 2000. С. 58 - 71). Строительные сооружения Прихоперья были рассмотрены в статье А.Н. Завитаева и сделан вывод о их близости лесостепным скифоидным жилищам (Завитаев А.Н., 2008. С. 159).

Продолжают изучаться городецкие памятники Саратовского Поволжья (Моржерин К.Ю., 2001. С. 108 - 111). На основе характеристики керамического материала Алексеевского городища сделаны выводы о его существовании в IV - II вв. до н. э., когда появляется псевдорогожная посуда с беспорядочными отпечатками. Кроме того, из единого комплекса раннего железного века выделена группа гладкостенной посуды с орнаментированным срезом венчика, которая ранее считалась неотъемлемым компонентом городецкой культуры. Ее наличие теперь связывается с контактом городецких и сарматских племен (Юдин А.И., 2001. С. 22 - 42).

Несколько новых памятников было выявлено и изучено и на территории Тамбовской области. Начиная с 1999 г., здесь проводятся разведочные работы СИ. Андреевым, «но в связи с тем, что в его научные интересы не входит изучение материалов раннего железного века, целенаправленно исследования данной культуры пока не ведутся» (Андреев СИ., Терехов П.С, 2008. С. 33), другим исследователем проводится анализ текстильной керамики (Терехов П.С, 2009. С. 59 - 61).

Подводя итого нашему историографическому обзору, следует признать, что, несмотря на столетнюю историю исследования, городецкую культуру нельзя назвать хорошо изученной. Однако очень важно, что в работах исследователей достаточно чётко обозначены приоритетные проблемы и намечены подходы к их разрешению. Так в отечественной науке сформулированы две точки зрения на происхождение городецкой культуры. Сторонники первой (Трубникова Н.В., Смирнов А.П., Циркин А.В.) считают, что городецкая культура сформировалась на довольно обширной территории - междуречье Волги, Оки и Цны — при участии местных племён эпохи бронзы, чем и обуславливаются особенности локальных вариантов. Но в современной науке преобладающей все же является вторая точка зрения (Миронов В.Г., Алихова

A. Е., Степанов П.Д., Ледяйкин В.И., Вихляев В.И.), исходя из которой, центр формирования культуры размещается в лесном Поочье. Скорее всего, именно оттуда

U U T^

происходило расселение носителей рогожной керамики. В последнее время окончательно был решён вопрос об отсутствии генетической связи между поселениями городецкой культуры и итак называемыми «финскими» рязано-окскими могильниками (Миронов В.Г., 1994). Наметился определённый прогресс в выяснении роли городецких племён в формировании мордовского (Ледяйкин В.И., Калмыкова

B. А., Вихляев В.И.) и марийского (Архипов Г.А.) народов. Но о судьбе носителей рогожной керамики на другой территории известно пока немного. Существенно уточнена территория распространения городецкой культуры (Левенок В.П., Миронов В.Г.), более детально охарактеризованы ранее выделенные районы (Вихляев В.И., Миронов В.Г.).

В то же время остались и неизученные вопросы: хронология и периодизация

KJ KJ KJ KJ ^ KJ

городецкой культуры, хозяйственно-культурный тип, дальнейшая судьба носителей культуры, погребальная обрядность, духовная культура, назначение и способ изготовления «рогожной» поверхности сосудов, характерные типы жилищ.