Сдвоенные бляхи

Еще одной группой деталей, которые жестко коррелируются с упряжью колесниц, являются сдвоенные бляхи на скобах (вариант 1) или пластинах (вариант 2) (Эрлих, 1994, с. 47). B наиболее полных комплектах эти тягловые детали встречаются в паре.

B Центральном Предкавказье подобные детали упряжи колссниц имеются в неполном комплекте колесничной упряжи, обнаруженной у г.Баксан, а также среди инвентаря разрушенных воииских погребений могильника Клин-Яр HI (Батчаев, 1985, табл.6,2; Дударсв, 1991, табл. 21,4,9).

Сдвоенные бляшки встречаются также в составе колесничной упряжи в степных памятниках - Аксайский клад и Каменка Днепровская (Мелеіггьев, 1967, рис. 7, 7, 11; Эрлих 1997, с. 22, рис. 3, 4,5). B предскифских памятниках Лесостепной Украины эта колесничная деталь встречена в кургане Ольшана (Скорый, 1999, с. 87; с. 120, рис. 30). Рассматриваемые детали, очевидно, также служили для ремнеЙ-постромков пристяжных лошадей. B комплексах колесниц, где встречаются сдвоенные бляшки, не обнаружены браслстообразныс кольца, н наоборот. Исключение составляет лишь курган Ольшана, где обнаружено одно (sic!) браслетообразное кольцо и одна сдвоенная бляшка (Скорый, 1999, с. 87, 88;c. 120, рис.14, 14, 30).

K деталям-индикаторам упряжи колесниц мы также отнесли и цилиндрические трехпрорезпые нронизи. Мы их рассмотрели выше среди деталей конской гарнитуры.

7.3.3.4. O местс и времени появления деталей предскифских колссниц.

Впервые сводка вссх деталей-индикаторов колесничных наборов предскифского времени была сделана нами в начале 90-х годов прошлого столетья после открытия кургана Уашхиту-І (Эрлих, 1990; Эрлих, 1994, карта 2;

Эрлих,1994а). B это время было выделено 14 пунктов комплексных находок деталей упряжи колесниц и IO случайных находок(Эрлих, 1994, карта 2). B сводке 1997 г. были приведены 18 комплексных находок, куда мы включили кольцо с муфтой из Норшун-тепе и комплекс кургана 2 у пос. Хаджох (Эрлих, 1997, c.23, таблица). Следует отметить, что в обеих сводках наблюдалась особая концентрация находок деталей колесничной упряжи в Закубанье, в ареале протомеотской группы памятников.

Bo всех комплексных находках, приведенных нами, детали колесничной упряжи встречались в сочетании либо с уздой «классической» новочеркасской схемы, либо уже в комплексах, в которых присутствуют элементы предскифского «жаботинского» пласта (Эрлих, 1994, c.l02, 103; ou же, 1997, с. 23, 24). Bce это демонстрировало жесткую корреляцию деталей упряжи колесниц с наиболее поздними предскифскими комплексами конца ѴПІ-начала VII в. до н.э., в которых уже встречаются культурные инноваций — элементы, привнесенные на Северный Кавказ и юг Восточной Европы в результате ранних военных походов в Закавказье и Малую Азию (шлемы ассирийского облика, фрагменты металлических панцирей, удила жесткоскрепленные с псалиями и т.п.) (Эрлих, 1994, с. 83-89). K числу этих инноваций заимствований из Малой Азии и Закавказья мы причислили и появление колесниц и колесничной упряжи. Колесницы в Предкавказье и на юге Восточной Европы, никогда не играли и не могли играть существенную роль в военном деле, а являлись скорее предметом престижа и знаком власти.

Столь жесткая корреляция позволила нам пересмотреть и хронологию тех комплексов в Средней Европе, в которых встречены аналогичные детали, клады Прюдь и Комлод (Дюнакомлод), поскольку большинство исследователей связывают их появление там с влиянием с востока, поэтому они не могут быть датированы ранее, чем эти комплексы датируются на юге Восточной Европы (Эрлих, 1997, c.24).

B недавно опубликованных работах европейских исследователей древностей поздней бронзы раннего железа Средней Европы наша точка зрения на датирование среднеевропейских комплексов с упряжью колесниц получила различный отклик. He вполне ясной оказалась позиция К.Мстцнер-Небельсик, которая вслед за Г.Коссаком относит клад Прюдь к IX веку до н.э. B новейшем своей монографии она выделяет в Средней Европе тип колец с двумя двубляшечными привесками типа «Прюдь», к которому ею отнесены привески из Прюдь, кольцо с привеской из Дюнакомлод (поскольку у него вроде бы есть след от второй привески), а также два кольца «из Венгрии» хранящиеся в музее в Майнце, хотя они имеют по одной привеске и аналогичны Аксайским, а также двубляшечную привеску с утраченным кольцом из Парндорфа (Metzner-Nebelsick, 2002, S.294-298, 523, Abb.l36). Точно такую же железную фрагмеіггировашіую двухбляшечную привеску из клада Фюгод (Kemenczei, 1988, S. 65, №№ 7, 10; S. 71, Abb.2, 3; Kemenczei, 2000, S.240, Abb.l,3) она в этот список не включила. Да и реконструкция этой детали в этом исследовании дана совсем не так, как на рисунке Т.Кименцеи (Metzner-Nebelsick, 2002, Taf.l40,7). Таким образом, полноценными целыми деталями колесниц с двумя двухбляшечными привесками в Средней Европе оказываются только кольца из Прюдь. Далее не вполне ясно, почему при картографировании этих находок кольца из Каменки-Днепровской точно такие же, как Прюдь, она отнесла к типу «Аксай» - с одной двубляшечной привеской (Metzner-Nebelsick, 2002, S.296, Abb. 136; легенда к карте - S. 523), хотя в тексте она указала на полную аналогию их с кольцами из Прюдь (Metzner-Nebelsick, 2002, S.295).

Таким образом, попытка этого автора снять имеющееся хронологическое противоречие еще больше запутывает стуацию.

Тибор Кименцеи в статье, посвященной проблемам хронологии уздечных наборов в Средней Европе, напротив, сославшись на нашу точку зрения о хронологическом соответствии комплексов с уздечными деталями колесниц

Средней Европы «классической» новочеркасской фазе Восточной Европы, указал, что имеющаяся в Средней Европе традиция «длинной хронологии» существования здесь одних и тсх же типов уздечных принадлежностей «восточного облика» должна быть подвергнута ревизии, как и сам принцип датирования комплексов, в которых эти принадлежности встречаются (Kemenczei, 2000, S.243,246).

За прошедшие дссять лет со времени создания первой сводки колесничной упряжи был обнаружен или полностью оі^бликован новый материал, в котором в той или иной степени содержались выделенные нами детали-индикгоры колесничных наборов. Прежде всего, это три комплекса из Приднестровья - Мощанецкий клад, Слободзея и Пуркары (Смирнова, Войнаровський, 1994; Яровой, Кашуба, Махортых, 2002; Яровой, Бруяко, 2000), пять комплексов в Закубанье (Хаджох, к.1 и к.2, погребения 89, 105 и 130 могильника Пшиш-Т, содержащие упряжь колесницы, комплекс из ст. Ильской) (Сазонов, 2000; Сазонов, 2002; Хачатурова и др, 2001). Кроме того, был издан Развальский клад, происходящий из района Железноводска, комплекс органа Ольшаны. который был нам известен только по описанию в тезисах; и находка разрушенного комплекса (погребения?), содержащего колесничную упряжь из Саратовской области (Махортых, Фомеико, 1994; Скорый, 1999; Тихонов, 2000).

Однако комплексы из Приднестровья и три комплекса из Закубанья (могильник Пшиш) уже не имели такой жесткой корреляции с уздой классического и постклассического времени. B их состав входили уздечные наборы как черногоровского облика, так и «нредиовочеркасского». Находки в Приднестровье позволили ряду исследователей поставить нод сомнение тезис о появлении колесниц и колесничной унряжи в результате походов в Закавказье и Переднюю Азию и высказать предположение о самостоятельном источнике их появления иа столетие раньше (Махортых, 1996; Яровой и др., 2002; Яровой, Бруяко, 2000). Кроме того, появилось исследования с попыткой удревнить и сам новочеркасский «классический» период, в том числе и комплексы с колесничными наборами. Так, курган Уашхіпу-І, А.И. Иванчик датирует не позже рубежа VIII-VII вв. до н.э. (Иванчик, 2001).

Таким образом, возникла необходимость рассмотреть хронологию вновь открывшихся комплексов, не имеющих жесткой привязки к «классическому» новочеркасскому пласту либо сменяющему его «жаботинскому», и определить достаточные ли имеются основаніи для корректировки нашей прежней позиции о времени, месте и источнике возникновения колссниц предскифского времени на юге Восточной Европы.

Начнем с Приднестровья.

Кладу с. Мощанец (рис. 194). B состав этого клада, обнаруженного на дне

р. Днестр у с.Мощанец Кельменецкого района Черновицкой области Украины, входили -лунница, две малых и одна большая округлые бляхи с коническим выступом в центре и петлей на обороте. Бляхи украшены выпуклыми «жемчужинами». Кроме этого, в состав клада входили три «крестовидные пронизи» и одна такая же пронизь с дополнительным щитком - шлемовидная бляха, а также 112 мелких нашивных бляшек с петелькой конической формы.

с. 3I5). При оценке клада в целом, прежде всего, бросается в глаза его

синкретичный характер, включающий с одной стороны, предметы

среднеевропейского круга (кельт, пронизи, бляхи-фалары), с другой - предметы, которые встречаются как и в Средней Европе, так с степных памятниках IOra Восточной Европы.

Обратим также внимание на то, по своему составу этот набор включает узду, предназначенную для одной лошади - пару псалиев, три пронизи для перекрестных ремней, пронизь налобник или наносник (шлемовидную пронизь), одну луниица, одну большую налобная бляху конической формы и т.д. По своему составу клад очень близок к уздечному набору из п.З могильника Пшиш. Здесь также присутствует пара черногоровских псалиев, встреченных с треугольноконечными удилами, три крестовидные пронизи, аналогичные Мощанецким, шлемовидная пронизь, маленькая бляшка, близкая по форме к луннице в виде двух завитков, а также большая бляха-налобник. B этом же комплексе находилась подвеска Шаренградского типа (рис. 52). Иіггересен также тот факт, что псалии из Мощанецкого клада и Пшиша отличаются характерным рифлением у внешних отверстий. B то же время, тулово мощанецких псалиев, имеет орнамент в виде одного ряда прямоугольников, а тулово псалиев из п. 3 Пшиша - гладкое.

Если перед нами набор узды верховой лошади, то не понятно назначение двух колец без привесок, которым трудно найти применение в этом случае. Следует отметить, что полные аналогии орнаментированным кольцам из Мощанецкого клада пока не встречены среди колесничных наборов юга Восточной Европы, нет их и в Средней Европе. Характер орнамента близок орнаменту на бляхах-фаларах и на тулове псалиев. Bce это позволяет думать, что перед нами один уздечный комплект.

Благодаря своему составу Мощанецкий клад заинтересовал специалистов, занимающихся древностями Средней Европы. T. Кеменцеи относит клад к позднейшим кладам финальной бронзы Карпатского бассейна, отмечая наиболее ранние и наиболее поздние вещи в его составе. K наиболее ранним он отнес псалии типа Черногоровка и кельт. Орнаментированные кольца он счел браслетами, указав на сходство оранамеіггации на браслетах позднего хронологического периода культуры полей погребальных урн. Крестовидные пронизи и пронизь со шлемовидным щитком он датирует временем более поздним, чем ранняя Черногоровка. Последнюю он сопоставляет с пронизыо из кургана Bojuru, которая датируется временем близким к концу VIII в. до н.э. (Kemenczei, 1996. P.266; MoscaIu, Beda. 1988. P. 30, Fig.3,l). Таким образом, клад датируется, по его представлению, финалом бронзового века - началом раннегальштадской культуры. B этой же статье автор затруднился привести абсолютные даты подобного перехода, полагая, что они находятся в пределах VIII в. до н.э. (Kemenszei, 1996, pp. 265,266,269)

По отношению к хронологии Мощанецкого клада близкую позициию занимает и Кристофер Пеа. Он также отметил наиболее ранние и наиболее поздние составляющие клада. K концу периода ноздней бронзы он относит бляхи-фалары, к раннегальштатскому периоду (Горизонт кладов VI (DFS-VI) - крестовидные пронизи. Таким образом, позиция клада - переход от горизоігга DFS-V к DFS-VI. (Pare, 1998, S. 368) Этот переход в понимании автора синхронен началу HaCla, что в абсолютных датах, по его мнению, происходит на рубеже IX-VIII вв. до н.э. СГам же, S. 352, Taf.4). Отметим также, что этот исследователь датирует клады Прюдь, Комлод (Дюнакомлод), Фюгод, в которых есть детали упряжи колесниц «новочеркасского» облика, несколько более поздним временем, относя их уже к горизошу DFS-V1, что сопоставимо уже с периодом HaCl, что по современной европейской шкале датируется в пределах VIII в до н.э. (Раге, 1998, S.369,370).

Выскажем свои соображения по хронологии этого комплекса.

Прежде всего, обращает на себя внимание характер орнамента на псалиях, в виде прямоугольных выступов, идущих вдоль тулова псалия, что, по всей видимости, свидетельствует о том, что перед нами не сами ранние чсрногоровские псалии. Подобный орнамент на удилах характерен уже для периода «новочеркасской» классики. Кроме того, орнамент в виде ребер (или горизонтального рифления) в районе, который встречен у псалиев из Мощанецкого клада и псалиев из погребения 3 могильника Пшиш, можно сопоставить с орнаментом в районе отверстий на некоторых псалиев более позднего дырчатого типа «Уашхиту-Жаботин» (Уашхшу, Хаджох), который характерен для переходного к раннескифскому «жаботинскому» пласту.

Близкое соответствие по составу и набору упряжи Мощанецкого клада с п.З могильника Пшиш -1, позволяет нам в какой-то степени синхронизировать эти два комплекса. B последнем комплексе, была найдена золотая подвеска типа Шаренград. DrH подвески датируются рядом авторов не раньше второй половины VIII в. до н.э. (Vasic, 1977. P.16-32; Kemenczei, 1994. P. 600). Бронзовая бляха- налобник, встречающаяся в п.З могильника Пшиш (тип IO бронзовых блях), также может указывать на более позднюю дату, поскольку подобный налобник был встречен в комплексе конца VIII в. до н.э. в могильнике Индустрия (см. выше).

Подведем итоги нашего рассмотрения комплекса Мощанецкого клада. Бронзовые орнаментированные кольца из этого комплекса пока не нашли близких аналогий среди браслетообразных колец предскифских колесничных наборов.

Исследователи Средней Европы продолжают считать эти кольца браслетами, находящими соответствия в орнаментации браслетов финала культуры полей погребальных урн. Хотя уздечный набор в кладе рассчитан на одну лошадь, можно всс-таки допустить, что перед нами кольца колесничной упряжи, учитывая часто встречающийся обычай не полного, а частичного присутствия подобных деталей в комплексе pars pro toto (См. подробнее Вальчак, 1997). Окончательный вывод можно сдслать лишь тогда, когда подобные кольца встретятся в полном наборе. Также окончательно нс ясна и дата клада. Позднейшие его составляющие, относятся ко времени близкому к концу VIII в. до іі.э. Безусловно, что перед нами один из наиболее поздних черногоровских комплексов. Таким образом, сам но себс этот клад не дает никаких оснований относить появление колесничной упряжи к концу IX в. до н.э.

Комплекс у с.Пуркары (рис. 195). Обнаружен в поле кургана 1 у с.Пуркары в Правобережье Нижнего течения р.Днестр. Комплекс состоял из предметов конской унряжи и наконечника копья (Яровой, Бруяко, 2000, c.lS8, 1, 1-19). B его состав входили железные целыюковашіые однокольчатые удила (судя по имеющимся фрагментам - четыре комплекта), четыре пары железных псалиев, которые представляли собой реплики трехлопастных пластинчатых псалиев (типа ΙΙΛ нашей типологической схемы или типа Фарс 2-35 по классификации ирсдскифских псалиев С.Б. Вальчака) (Эрлих, 1991, c.49, рис.2; Вальчак. 1997a, с. 92,93).

Кроме того, в комплекс входили железные кольца C подвижными привесками 1-го типа ^шс. 195, 1,10). Они по форме практически ничем не отличались от бронзовых, встреченных, в кургане 46 могильника Клады, в разрушенном погребении 1930 г. из Кубанского могильника, а также Развальском кладе, если не считать относительно малый диаметр самих колец. Мы можем привести оді^ аналогию - кольцо этого типа небольшого диаметра - было наЙдено в урочище Клин-Яр на окраине Кисловодска (Дударев, 1979, c.275, рис.1). Также в состав этого комплекса входили две фрагментированные железные сдвоенные бляхи, находящие аналогии в таких комплексах, как Пшишский клад, Аксайский клад, Ольшаиа, Каменка Днепровская и ряде других. Таким образом, здесь обнаружен полный комплект колесничной упряжи, предназначенной для запряжки четверки коней. Авторы публикации отметили два обстоятельства, характеризующие «уникальность» пуркарского комшіекса. Это то, что здесь использованы кованые железные однокольчатые удила, и железные подражания бронзовым псалиям, хронологически предшествующим «классическим» иовочеркасским. Признавая, безусловно, производство пуркарского комплекса местным мастером по кавказским образцам и тем самым его уникальность (Яровой, Бруяко, 2000, c.l66), авторы предлагают на его основании понизить дату появления колесничных наборов (до первой половины VIII в. до н.э.?) (Там же, с. 168). Причем они же замечают, что массовый переход к железному веку в сопредельном Карпато-Дунайском регионе происходит на сто лст позже.^[40] B то же время авторы, полагают, что появление колесничных комплексов на юге Восточной Европы следует считать «прямым плагиатом», источником которого «как будто бы» могут служить страны Древнего Востока (Яровой, Бруяко, 2000, c.l67).

Подведем некоторые итоги рассмотрения этого комплекса. Комплекс Пуркары позиционируется между двух зон влияний — северокавказского и среднеевропейского фанегальштадского). Найденные здесь однокольчатые удила не уникальны в этом регионе. Известны четыре пары бронзовых удил из погребения в Слободзеи (о которых речь пойдет ниже), удила из поселения Сахарна, а также из из кургаиа у с. Меревинцы. Существует точка зрения, что их источником послужили бронзовые прототипы, известные на Северном Кавказе (Яровой и др, 2002, c.312-314). Однако железные однокольчатые удила собственно в Предкавказье появляются нс раньше первой половины VlI в. до н.э., причем раньше появляются петельчатые (п.З могильника Шесхарис), а чугь позже и железные с пробитым отверстием в раскованных концах - Келермесские курганы (Дмшриев, 1973, рис. 85; Галанина, 1997, таб.19, 140;24, 397, 399, 400 ). И те и другие не похожи на удила из Пуркар и Сахарны. У первых смещено кольцо относительно оси стержней, у вторых стрежни раскованы, и в них пробито отверстие. K сожалению, авторы ничего не написали о технике ковки пуркарских

і (1977, с. 118;

удил. Однако создается впечатление, что они очень тщательно откованы из железного прута, так, что цешральная часть кольца находилась на одной оси со стрежнями, и также тщательно заварены.

® Таким образом - напрашивается вывод, что в данном регионе действительно

существовала своя традиция производства однокольчатых удил (бронзовых и железных), которая, в свою очередь, возможно, имела кавказские прототипы. Однако не вполне ясно, когда она возникла и какую традицию железоделательного производства имела в своей основе.

Чрезвычайно интересны псалии, найденные в этом комплексе. Центром распространения бронзовых псалиев этого типа (IIA) является памятники предгорного варианта протомеотской группы (см. выше). Они почти не встречаются в степных протомеотских памятниках (Вальчак, 1997, с. 92, 93, рис.6;

® Эрлих, 2002, с.ЗО)^[41]. Трижды эти псалии встречены в районе Кавминвод: в погребениях 15 и 34 могильника у Кисловодской мебельной фабрики (Виноградов, Дударев, Рунич,1980, рис. 2, 10-11; рис.4, 15, 19; Козенкова, 1995, табл.ХХУП,15), в гробнице 3 могильника Терезе (Вальчак, 1997a, рис. 7,8). Находка подобного бронзового псалия известна в Лесостепи (Пищальники) (Тереножкин, 1976, c.75, рис.41,7). B Средней Европе один экземпляр такого псалия имеется фондах Национального музея в Будапеште. Его пластина украшена рельефным изображением ромба, вписанного в круг - «солярного знака» (тип Майкоп по Я.Хохоровскому) (Gallus, Horvath, 1939,Pl.XLI, 5-6; Chochorowski, 1993 s.64, rys.2,16). Если брать комплексные находки, то действительно все 5 пар этих псалиев встречены в комплексах могильника Фарс, относящихся к ранней ® хронологической группе (Лесков, Эрлих, 1999, с. 67, 68). Гробницу 3 могильника Терезе В.И.Козенкова помещает близко к окончанию VIII в до и.э. (Козенкова, 1996, c.93, таблица 2). Действительно, по своему составу она содержит как узду ранней хронологической группы, так и более поздние признаки - удила с подвижноскрепленными псалиями (Козенкова, 1989, c.l86, рис.13). Более поздним признаком обладает и псалий из Средней Европы - на его обороте

имеется - «солярный значек» - ромб, который отсутствует у кавказских псалиев этого типа, и который, судя по ссверокавказским аналогиям этому орнаменту, не может указывать на большую древность этой уздечной детали (См. Эрлих, 1994, c.80, 81). Таким образом, совсем не обязательно искать прототипы этим псалиям именно в комплексах рубежа IX-VIII в. до н.э. Мы также можем допустить, что и сама форма этих псалиев была попыткой воспроизвести лопастной псалий в железе. Как указывают авторы публикации, технология их производства была такой — кузнец в изогнутой узкой пластинс пробивал отверстия, куда вставлял петли, и расклепывал их с обратной стороны. Имел ли он в это время в качестве образца именно псалии типа IIA или нет - вопрос остается открытым.

Авторы достаточно бегло осветили аналогии железному наконечнику копья из этого комплекса. Однако еще А.И.Тсреножкин отмечал чрезвычайную редкость этого вида вооружения в степных и лесостепеных комплексах предскифского времени, не имеющего в этом регионе прототипов (Тереножкин, 1976, c.I42). O.P. Дубовская так же как и мы считает железные наконечники копий импортами в выделяемых ею предшествующих раннескифским «позднечерногоровских» степныхкомплсксах (Дубовская, 1997, c.l83, 184).

Отметим, что железные наконечники копий, встреченные в Степи и Лесостепи предскифского времени пока найдены исключительно в сочетании с артефактами, характеризующими «классический» новочеркасский или «жаботинский» период (Эрлих, 1994, с. 75-77). Это такие комплексы как Аксайский клад, Камснка Днспровская, Барановка I в Поволжье, Бутснки, Квитки, Ольшана, Носачево и Енджа (Мелентьев, 1967, c.38; Эрлих, 1997, c.22, рис.3,1; Сергацков, 1991, с. 242, рис. 2,22; Ковпаненко, 1962, рис. 2,3,4; Ковпаненко, Гупало, 1984, c.49, рис.9,1,2; Скорый, 1999, c.l 19, рис.1).

Кроме того, появление «уникального» комплекса из железа на сто лет раньше наступления «развитого» железного вска, выглядит тоже как-то странно и требует более детального объяснения. Отметим, что железоделательная традиция никогда не возникает па нустом месте. Большая серия предметов из Пуркар (14 предметов), изготовлена мастером, хорошо владеющим такой операцией, как кузнечная сварка, использующим обжимники для изготовления бляшек и т.д³⁶. B черногоровскоЙ степи количество железных изделий минимально, кроме того, это, прежде всего, орудия труда - иожи. Авторы справедливо,отмегили и отсутствие развитой традиции изготовления железной узды в это время и Средней Европе (Яровой, Бруяко, 2000, c.l66). B горизонте Козия-Сахарна, с которым связывают авторы публикации комішскс из Пуркар, железных предметов очень немного, это фибулы, ножи - т.е. те изделия, которые появляются в период экспериментирования с новым материалом (Кан^ба, 2000, c.319, рис., XXVII, 46, 49; c.324, рис.ХХХ, 16-22). Известны и железные удила в слое поселения Сахарна- Mape (Кашуба, 2000, c.325, рис. XXX, 15). Однако все это характеризует лишь переход к железному веку.

Таким образом, задавшись простым вопросом, откуда мог взяться мастер, изгоговивший такой большой набор железных вещей, становится очевидным, что этот комплекс отрывать намного от времени наступления развитого железного века (т.е. от раннескифского горизонта) — нельзя.

Из всего этого следует, что хронологическое выпадение комплекса из Пуркар из общего ряда комплексов с упряжыо колесниц вне Северного Кавказа, на наш взгляд, не наблюдается. Болес того, в силу того, что он целиком изготовлен из железа, мы не исключаем возможности, что это одип из наиболее поздиих наборов упряжи колесниц, своеобразное «переживание» новочеркасской традиции, подобно тому, как на Северном Кавказе встречаются двукольчатые удила, изготовленые из железа в таких комплексах как могильники Клады, к.41, Келермес, курган 2ЛЗ и 24 Нартан, к.20 (Лесков, Эрлих, 1999, c.l31,рис.39,7; Галанина, 1997, таб. 17, № 298a; табл. 25, рис. 346; Батчаев, 1985, табл.48,16).

Последним среди колесничных наборов из Приднестровья рассмотрим комплекс из кургана 3 у пгт. Слободзея (рис. 196). Он обнаружен в 20 км от Пуркар, но уже на иравом берегу Днестра. Набор упряжи, состоящий из четырех уздечных комплектов, находился в юго-западном углу могилыюй ямы, у правого плеча погребенного лежащего в вытянутом положении на спинс головой на запад.

з, ве сделан металлографический анализ:

По чисто обрядовым признакам погребение можно сопоставить с позднечерногоровскими (по О.Р.Дубовской) или новочеркасскими памятниками^[42].

Уздечные наборы в этом комплексе выглядят достаточно архаично. Прежде всего, это бронзовые одиокольчатые удила и роговые псалии «черногоровского» типа. Вроде бы этому не противоречит и дата меча, параллели, которому есть в погребении 169 Брно-Обжаны, который датируемому в пределах конца ІХ-начала VIII в до н.э. (Stegmann-Rajtar, 1986, S.42, Chochorowski, 1993, 187; Раге, 1998, S.338). Однако, в комплексе из Слободзеи присутствуют и более поздние вещи, относящиеся уже к периоду HaC- Эго застежки-обоймы, которые получают широкое распространение в это время среди уздечных принадлежностей гальштадских повозок (рис. 196, 24-26). Полную сводку этих деталей сделал К.Пеа (Раге, 1992, 139-141, 144; fig. 100, 10a, 10b; fig.l01c.). Кстати эти многочисленные параллели были приведены авторами публикации комплекса, однако, в расчет не приняты (Яровой и др., 2002, c.318). Приведенные же кавказские и закавказские им аналогии - более далекие, хотя бы потому, что они имеют несколько другую форму и боковой канал для шпенька (Лесков, Эрлих, 1999, с. 109, рис.17,6; с. 156, рис.64, 18,19).

Безусловно, на позднюю дату комплекса указывают пара трехпрорезных цилиндрических пронизей (рис. 196, 16,17), аналогии которым встречены в кургане Уашхиту, Комлод СД^{юнакомло}Д) ^в Средней Европе, в Квитках (вместе с бубенцами) и других (Яровой и др., 2002., c.301, рис.9,2,3 Эрлих, 1994, табл.5,37,38; Chochorowski, 1993, S.101, рис.8,5; Ковпаненко, Гупало, 1984, рис.6,2,3). O хронологии этих деталей (пронизи типа 2), характерных для позднейшего предскифского и раннескифского времени мы уже писали выше. Иіггересно, что по своим более вытянутым пропорциям слободзейские пронизи ближе к раннескифским экземплярам, чем к предскифским.

Именно эти пронизи^[43] авторами публикации приведены в качестве аргумента в доказательстве того, что в комплексе действительно присутствует упряжь колесниц.

Таким образом, Слободзейский комплекс показывает, что корреляция упряжи колесницы именно с «классической» новочеркасской уздой является не такой жесткой, как мы предполагали. Возможно это связано с самим местом ® находки. Приднестровье является самой западной точкой, куда доходят новочеркасские двукольчатые удила - Шолданешты. «Классические» новочеркасские псалии вообще здесь и западнее не встречаются.

B то жс время этот аристократический комплекс весьма синкретичен, в нем присутствуют, как северокавказские, так и среднеевропейские, а также степные по своему происхождению вещи. Однако это не в коей мере не влияет на его, дату, которую корректно производить по позднейшим вещам - среднеевропейским застежкам времени HaCl и цилиндрическим трехпрорезным пронизям. Ha наш взгляд, дата этого комплекса близка к рубежу VHI-VII вв. до до н.э.

® То, что корреляция колесничных деталей с «классической» новочеркасской

и более поздней «жабогинской» уздой уже не столь жесткая, как это было по известным нам до 1994 г. комплексам, показали и три вновь открытые погребения на могильнике Пшиш-І.

B состав погребения 89, которое представляло собой ритуальное захоронение двух конских черепов с костями конечностей коня, входили следующие уздечные принадлежности: пара треуголыюконечных удил с ложновитым рифлением которые сопровождались прямыми псалиями типа 1-а нашей классификационной схемы; пара железных (sik!H) колец с подвижными привесками с двумя бляшками; пара железных жс сдвоенных бляшек (рис. 56) (Сазонов, 2000, c.65, рис. 9).

® B состав погребения 105 фис. 57), в котором обнаружено три конских

черепа с конечностями («чучела» коней, по выражению А.А.Сазонова). Их сопровождали две пары треугольноконечных удил с ложновитым рифлением и одна пара двукольчатых удил с рифлением в виде двух рядов квадратиков. Треуголыюкончные удила были без псалиев, а двукольчатые сопровождали новочеркасские «предклассические» удила редкой формы - стержневидные с лопастыо, но без округлой шляпки. Здесь же были встречены также пара железных же колец с привесками первого типа, таких как в Пуркарах. B состав уздечного комплекса также входили железные бляхи ремней оголовья с петлей на обороте (Сазонов, 2000, с. 66, рис. 10).

Третий неопубликованный комплекс погребния 130 нам известен по отчету

А.А.Сазонова 2002 г. (Сазонов, 2002, с. 12,13, таб.20, 21). Вкратце приведем его состав. Здесь вместе с черепом и костями ног одной лошади обнаружен уздечный комплект, состоящий из треугольноконечных удил с ложновитой обмоткой, встреченных в сопровождении псалиев типа НА, не характерных для степных памятников протомеотской группы. Кроме этого, здесь же найдено три крупные бронзовые уздечные бляхи и колесничные кольца без привесок, аналогичные встреченным в неполных комплексах с уздой из Баксана и Герпегежа (Батчаев, 1985, таб.5,12; таб.7,13; Эрлих, 1994,таб.9,6,7).

Таким образом, с того же участка могильника Пшиш, где обнаружен Пшишский клад (См. Сазонов, 2000, с.49,50), который мы отнесли вместе с комплексом из могильника Клады 46 к наиболее раннему пласту комплексов с колесничными наборами (Эрлих, 1994, с. 88,89), сейчас происходят, по крайней мере, три комплекса, в которых присутствуют детали упряжи колесниц, встреченные с уздой раннего «предновочеркасского» облика. Парадоксально, но часть деталей в них - железные. Это ставит вопрос, на который пока трудно найти ответ: почему железные колесничные детали предшествуют бронзовым. Заметим, что в позднейшем комплексе с колесничным набором из кургана 1 у пос. Хаджох, где имеются псалии варианта «жаботин» типа Уашхиту-Жаботин, а также предметы, выполненные в зверином стиле, происходят точно такие кольца с подвижными привесками как п. 89 могильника Пшиш, но - бронзовые (Сазонов, 2000, с. 64, рис.8).

Мы можем пока лишь только высказать предположение, что именно в этом регионе - степных памятников протомеотской группы н появляются впервые детали колесничной упряжи, в то время как в предгорных памятниках формируется «классический» новочеркасский набор представляющий, двукольчатые удила с рифлением в виде квадратиков и стсржневидные лопастные псалии (см. Эрлих,

Второй вопрос, который встает неизбежно, когда и под влиянием какой культуры появляется традиция колесниц в Северо-Западном Предкавказье?

Если в работе Е.ВЛрового и И.В.Бруяко (2000) вроде бы признается заимствование этой традиции из стран Ближнего Востока, uo не в связи с киммерийско-скифскими походами, а на столсшс раньше, то С.В.Махортых (Яровой и др., 2002, c.315)^{[44] [45]} считает, что в основе этой традиции лежат среднеевропейские (трансильванские) клады периода HaBl типа Загон, где имеются многозвенные детали с привесками (Pycy, 1960, рис.1, 20). Однако для этого периода, в Средней Европе уже неизвестны собственно сами погребения в церемониальных четырехколесных повозках. Как считает К.Пса, сделавший свод среднеевропейского колесного транспорта, эта традиция прерывается, по крайней мере на 300 лег и возобновляется в лишь в период HaC, причем на периферии среднеевропейского региона, в Этрурии и в области культуры Виллаиова где под ближневосточным влиянием, скорес всего, могли использоваться двухколесные колесницы (Раге, 1992, P.192).

Тем нс менее авторы публикации комплекса из Слободзеи признают, что преднеазиатские походы «послужили своеобразным катализатором распросгрансния колесниц на юге Восточной Европы» (Яровой и др., 2002, c.315).

Недавно также появилась не подкрепленная никакими серьезными аргументами точка зрения Л.И. Иванчика, что эта традиция на юге Восточной Европы не прерывалась с эпохи средней броизы (Иванчик, 2001, с. 262).

Таким образом, на новом уровне наших знаний о колесничных наборах нредскифского времени можно констатировать, это жесткой корреляции упряжи колесниц с комплексами исключительно «новочеркасского» и «жаботинского» пласта уже не существует.

Встреча их с уздой ранней хронологической ^уппы «предновочеркасской», по крайней мере, в трех погребениях могилышка Пшиш, очевидно может иллюстрировать место и время формирования этой упряжи B Закубанье - в памятниках центрального варианта протомеотской группы. B более ранний период этот локальный вариант характеризовался контактами со Средней

Европой и Степью, и являлся, но нашему мнению, центром производства металлических псалиев “степных” дырчатых форм (Эрлих, 2002, 30-36). B то же, время ранние памятники предгорного варианта протомеотской группы демонстрировали связь с Закавказьем, в частности с Бзыбской Абхазией, где колесницы, однако, пока не известны, и куда в это время нс простиралось влияние Урарту (Лесков, Эрлих, c.76, 156, рис.64;Эрлих, 2002a, c.43). Таким образом, в зонах, с которыми контактировали носители протомсотской группы памятников в предшествующий период, колесницы не были известны.

Среди немногочисленных наиболее ранних протомсотских погребений с упряжью колесниц пока нет каких-либо других свидетельств коіггакгов со странами Ближнего Востока. Однако заметим, что и формирование «классического» новочеркасского комплекса произошло лишь в результате этих ранних походов, и эти комплексы сами по ссбе могут демонстрировать древнейшие знания местного населения о колесницах в Передней Азии. Может быть этим объясняется и то, что и выполнены они были из железа. Ho, отмстим также, что это только очередное предположение.

Как бы то ии было, но тот факт, что архаичные по своему контексту прогомеотскис комплексы с колссничной упряжыо содержат детали, выполненные из железа, а наиболее іюздние - однотипные им детали, сделанные из бронзы, - сам по ссбе парадоксален.

B заключение заметим, что новый материал пока не дает однозначного ответа об истоках традиции нредскифских колссниц, но в то же время нс опровергает нашу прежнюю версию (военные коіггакты населения Северного Кавказа со странами Древнего Востока). Остается лишь ожидать открытия новых бесспорных комплексов, способствующих решению этой проблемы.