ГЛАВА 2. «ИЗОБРЕТЕНИЕ ВСЕОБЩЕГО ДОБРА»: ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГРАФА П.И. ШУВАЛОВА
Для того чтобы оценить идеологические основы, которые определяли практические мероприятия П.И. Шувалова, нам не обойтись без сравнения его идей с теми, которые содержатся в известных и популярных в момент написания проектов сочинениях.
Чтобы разобраться в данном вопросе, мы будем в своем исследовании опираться на изучение популярных сочинений, посвященных правилам хорошего поведения придворного в XVIII веке. Такая литература, достаточно популярная на протяжении всего рассматриваемого периода, составляет тот массив литературы, из которого выходят самые известные литературные произведения. За каждой большой концепцией и каждым крупным писателем всегда следует множество последователей, плагиаторов и подражателей, посредством текстов которых исходная «большая» идея получает широкую известность в среде читающей публики. При этом мы будем ссылаться на авторитет такого исследователя, как Роберт Дарнтон, изучающего проблемы «литературных низов» и социальной истории идей на опыте французского Просвещения. По его мнению, невозможно составить представление об интеллектуальной жизни Франции в XVIII в., изучая только Вольтера и равных ему по уровню известности писателей[137]. В одной из своих работ Дарнтон анализирует произведения писателей французского «литературного дна» эпохи Просвещения. Автор показывает, что Великая французская революция в своих крайних эгалитистских проявлениях отражала воззрения именно этих маргинальных литераторов[138].Однако для того, чтобы наши сравнения стали более корректными, необходимо определить критерии, по которым литературные произведения причислялись к популярным и авторитетным.
В силу того, что сведения о книжной торговле не могут служить надежным источником подобных сведений, в исследовании использовались имеющиеся данные о тех книгах, которые читатели брали в библиотеках. Если говорить более конкретно, то были использованы журналы выдачи книг Библиотеки Санкт-Петербургской Академии наук 5 .
БиблиотекаАкадемии наук на тот период времени была одной из немногих, где могли работать читатели, и книги которой они могли брать на дом.
Журналы выдачи книг из Библиотеки сохранились за 1724-1725, 1725-1735, 1745, 1749, 1753-1757 гг. По принципу учета выданных книг журналы можно разделить на две группы. В первую необходимо включить журналы 1720-х и 1750-х гг. Они заводились не на один год, а на несколько лет и были организованы по алфавитному принципу (в них использовался латинский алфавит). В записи указывается фамилия читателя, приводятся название книги и год публикации, а также, в обязательном порядке, ее номер по библиотечному каталогу.
Сложности, возникающие при работе с такого рода источниками, объясняются особенностями делопроизводства первой половины ХУШ в. Одна из проблем состоит в том, что записи делались самыми разными почерками, иногда с сокращениями, и поэтому фамилии читателей и названия книг не всегда удобочитаемы. Однако большие трудности для исследования составляет зачеркивание записей после возврата книги читателем. Если библиотекарь добросовестно относился к своей задаче, то разобрать зачеркнутый текст практически невозможно.
Ко второй группе относятся журналы выдачи книг за 1745 и 1749 гг. Они заводились на каждый год отдельно, и вместо алфавитного в них использовался отраслевой принцип систематизации. Это значит, что все книги, выданные за год, разделялись по отраслям знаний (в трактовке
254
эпохи - Политика, Философия, Математика)[139].
На основании данных журналов был определен круг самых популярных сочинений того времени в различных отраслях. Среди философских сочинений успехом пользовались изыскания последователя и интерпретатора картезианства Н. Мальбранша. Поэтому наш анализ картезианства и его влияния на ситуацию в Российской империи основан на «Разысканиях истины» Н. Мальбранша[140]. Другой популярной философской системой в России в тот период являлось вольфианство. Одна из работ Христиана Вольфа, которую мы также используем в нашем исследовании, - в российском переводе она называлась «Разумные мысли о силах человеческого разума и их исправном употреблении в познании правды» - была напечатана в 1765 г.
в типографии артиллерийского корпуса, однако на ти-256
тульном листе указано, что сам перевод выполнен еще в 1753 г.
В области политических наук среди наиболее цитируемых авторов следует назвать С. Пуфендорфа. Безусловно, этот автор являлся, прежде всего, продолжателем и толкователем идей Г. Гроция, Т. Гоббса и других писателей «первого эшелона». Однако его популярность и авторитет в России в первой половине XVIII в. были велики, и поэтому анализ политических доктрин того времени мы строим, в том числе, и с учетом его
257
трудов .
В кругах читающей публики Петербурга большим успехом пользовались исторические сочинения. Среди них, безусловно, наиболее извест-
258
ными были труды епископа Боссюэ и Ш. Роллена .
Из классических произведений античности наиболее популярными были сочинения Тита Ливия, Тацита и Цицерона. Поэтому для выяснения роли античных источников в идеологии П.И. Шувалова анализировались
259
знаменитые диалоги Цицерона «О законах», «О государстве» .
Среди других сочинений можно выделить руководства по правильному поведению придворного. Они интересны для нас как образцы популярных сочинений, в которых нашли отражение и некоторые распространенные в то время философские и политические доктрины. Среди наиболее
значимых произведений данного жанра можно отметить такие работы, как
260
«Истинная политика знатных и благородных особ»[141], «Грациан, или придворный человек»[142]. Об известности «Грациана» в правящих кругах Российской империи уже в 1730-е гг. свидетельствует тот факт, что необходимость его перевода с французского обсуждали обер-камергер и фаворит императрицы Анны Иоанновны И.Э. Бирон и Феофан Прокопович[143].
Важным представлялся и вопрос о том, заимствовал ли граф какие- либо идеи из произведений просветителей. Поэтому для сравнительного анализа идей, которые разделял П.И. Шувалов, и представлений французских просветителей привлекались сочинения Вольтера и Ш.Л.
Монтескьё. Среди сочинений Вольтера были выбраны его прославленные «Философские письма», поскольку это один из наиболее известных философских9 А2
текстов автора в 1730-е гг. Из работ же Ш.Л. Монтескьё было использо-
264
вано сочинение «О духе законов»[144]. Во-первых, потому, что это наиболее известное и полное изложение взглядов автора, получившее сразу же после выхода в 1747 г. широкую известность. Во-вторых, это сочинение было хорошо известно в Российской империи в середине 1750-х гг. Так, в своей речи в Академии наук по случаю тезоименитства Елизаветы Петровны 6 сентября 1756 г. в качестве хорошо известного и «славного» это
265
произведение упоминал академик и правовед Штрубе де Пирмонт . Нам же особенно интересно то, что Ш. де Пирмонт был близок к Шуваловым. Этот вывод можно сделать на том основании, что он был членом первого состава Уложенной комиссии 1754 г., в который входили и такие испытанные сторонники П.И. Шувалова, как обер-прокурор Сената А.И. Глебов[145].
Кроме того, для выяснения роли сочинений эпохи Ренессанса в идеологии П.И. Шувалова привлекались такие прославленные и имевшие широкое хождение произведения, как «Утопия» Т. Мора и «Государь» Н. Макиавелли[146].
Дабы не возникло ощущения, что генерал-фельдцейхмейстер, сенатор
268
и кавалер[147] был единственным, кто высказывал идеи относительно преобразования Российской империи, мы обращаемся к сочинениям и речам его современников, которые произносились по различным торжественным
269
поводам; это речи М.В. Ломоносова , уже упомянутая речь Ш. де Пир- монта, речи академиков Гришева и Брауна[148].