ВОЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОДГОТОВКА«БЛИЦКРИГА» ПРОТИВ СССР

После второй мировой войны западногерманские мемуаристы и историки создали немало мифов об «утерянных победах». К их числу относится весьма широко распространенная легенда об упущенных по вине Гитлера возможностях в области военно- экономического планирования, в результате чего фашистская Германия оказалась экономически подготовленной к войне против СССР якобы не в той степени, в какой это могло бы быть.

Аналогично выглядят выводы Г. Керла из исследования германской военной экономики периода фашизма. «Оглядываясь назад,— пишет он,— можно без преувеличения сказать, что экономически война была проиграна Германией еще в 1940—1941 годах. Ни мощь вооруженных снл, ни производительность военной промышленности не были доведены до наивысшего возможного уровня, и потерянное тогда время уже не могло быть наверстано» . (Эти западногерманские версии были в свое время рассмотрены историками-марксистами .)

Близки к этой западногерманской точке зрения многие американские и английские историки н экономисты.

Бесспорно, умаление мощи Советского Союза было одним кз главных просчетов гитлеровских стратегов в минувшей войне. Но существовали ли у фашистской Германии в то время возможности к «всеобъемлющему развертыванию военного производства», к увеличению его «вдвое»?

Для человека, взявшегося за изучение военной экономики фашистской Германии накануне нападения на Советский Союз, действительно покажется на первый взгляд странным и непонятным, как это могло произойти, что с 1940 по 1941 г., в период подготовки вермахта к решающему акту второй мировой войны — операции «Барбаросса»,— германское военное производство выросло всего на один процент. Если взять уровень военного производства Германии в начале 1942 г. за 100, то в 1939 г. индекс его составлял 63, в 1940—97, в 1941—98. В середине 1942 г. он подскочил до 194, в 1943 — до 222, а в июне 1944 г.— до 322 s.

Еще более парадоксально выглядят показатели немецкого производства боеприпасов. В 1939 г. их среднемесячный выпуск в стоимостном выражении составлял 25S млн. рейхсмарок, в 1940 — 387 млн., а в 1941 г.— 229,3 млн. рейхсмарок7, т. е. в 1941 г. произошло снижение среднемесячного производства боеприпасов по сравнению с 1940 г. на 137,7 млн. рейхсмарок, или на 37 процентов8.

Чем же объяснить такие факты? В основе этого явления лежали в первую очередь причины объективного порядка, а не какие-то ошибки Гитлера.

В результате побед, одержанных вермахтом в Западной, Северной и Юго-Восточ-ной Европе в период до июня 1941 г., экономические возможности фашистской Германии для подготовки и ведения агрессии против Советского (фюза намного возросли. Гитлеровскому руководству удалось создать военно-стратегические предпосылки для образования «замкнутого экономического блока от Бордо до Софии», о котором гер-манский промышленник К. Дуисберг, выдавая тайные замыслы германского империализма, говорил уже давно9. В сфере господства фашистской Германии оказались ресурсы 15 захваченных и вассальных стран Европы. Об увеличении в результате этого экономических возможностей германского фашизма свидетельствуют следующие данные.

Рост экономических возможностей фашистской Германии в период с 1939 по 1941 г.10 1939 г. 1941 г. Население (млн.) 76 283 Производство электроэнергии (млрд. кв/ч) 52 110 Добыча каменного угля (млн. т) 185 З'і8 железной руды (млн. т) 3,4 26,3 медной руды (1000 т) 31 99 бокситов (1000 т) 93 2117 нефти (млн. т) 0,5 10,0 Выплавка стали (млн. т) 20,0 43,6 чугуна (млн. т) 10,3 37,9 алюминия (1000 т) 131 218

Многие из этих показателей для 1941 г. были на самом деле значительно выше (по углю, например, 404 млн. т"). Однако все эти абсолютные цифры характеризо-

« КТВ OKW, Bd. I, S. 54.

«Промышленность Германии в период войны», стр. 41.

Там же, стр. 42.

С. Duisberg. Abhandlungen, Vortrage und Reden aus den Jahren 1922 bis 1933. Berlin, 1933, S. 173.

Составлено по данным: D. Eichholtz. Geschichte der deutschen Kriegswirtschaft 1939—1945. Berlin, 1969, S. 223.

«Промышленность Германии в период войны», стр. 246.

вали лишь потенциальные возможности фашистской Германии и отнюдь не отражали действительного уровня использования ресурсов капиталистической Европы для под-готовки войны против СССР.

После разгрома Франции командование вермахта приняло решение перестроить и расширить германское военное производство для удовлетворения нужд новых захватнических походов 12. Задуманная перестройка была призвана обеспечить, в соот-ветствии с намеченной поначалу стратегией, борьбу против Англии и вывод ее из войны, чтобы окончательно расчистить западные тылы Германии для нападения на Советский Союз. Однако очень скоро это решение ОКВ было заменено новым, учитывавшим интересы не только борьбы против Англии, но и экономической подготовки войны против СССР, которая все больше перемещалась в центр внимания гитлеровского командования. «В конце июля,— писал Томас в памятной записке от 20.8 1940 г.,— геиерал-фельдмаршал Кейтель сообщил, что перевооружение сухопутных войск в прежней форме не будет проводиться. При моем докладе 2.8 в Берхтесгадене генерал-фельдмаршал Кейтель сообщил мне уже окончательно, что фюрер теперь по-иному рассматривает всю ситуацию и что на 1941 год нужно подготовиться к любой возможной политической ситуации. Само собой разумеется, приготовления, предпринимаемые на случай высадки в Англии (операция «Зеелеве»), остаются основой всех мероприятий. Наряду с этим необходимо осуществлять три главные программы (вооружение ВВС, строительство подводных лодок и развертывание танковых войск.— В.Д.). Наконец-то фюреру, по-видимому, стало ясно, что создание сухопутных войск на уровне 120 дивизий будет недостаточным, что на 1941 г. необходимо будет иметь значительно более крупные сухопутные силы. Поэтому мы должны ориентироваться на то, что утвержденная программа вооружений будет заменена новой, предусматривающей увеличение численности сухопутных войск до 180 дивизий. Не следует больше проводить никаких мероприятий, связанных с ограничением производства, особенно в области боеприпасов; все нужно оставить на теперешнем уровне, пока не поступят новые приказы...» 13. Касаясь мотивов такого решения, Томас писал: «Это новое указание высшего руководства, очевидно, основывается на признании того, что: 1) при известных обстоятельствах нельзя будет больше рассчитывать на поражение Англии в 1940 г.

Неопределенность предположений Томаса о намерениях гитлеровского командования по отношению к Англии свидетельствовала, что вопрос о вторжении не был в то время решен окончательно. Вместе с тем отсюда видно, что центр тяжести военного производства все еще удерживался на подготовке операции «Зеелёве» и борьбы против Великобритании в воздухе и на море. Но постановка наряду с первоочередной программой развертывания ВВС и подводных сил флота задачи создания действующих сухопутных войск в составе 180 дивизий была совершенно нереальной. Она намного превосходила действительные возможности фашистской Германии. Исполнительные органы ОКВ отмечали 15 августа 1940 г. в связи с новыми задачами, что все эти намерения не могут быть выполнены в намеченные сроки15. На совещании у Кейтеля 17 августа генерал Томас выразил мнение, что «поставленное требование основано на чисто теоретических соображениях, а практически к апрелю будущего года невозможно обеспечить сформирование 180 дивизий и, сверх того, создание всего необходимого для них оснащения. Чтобы выполнить подобную задачу, придется отказаться от всех прочих программ, оставив только программу строительства сухопутных войск. Решающий фактор — время. Задачу вообще решить можно, но в более отдаленные сроки»16. Он заявил, что «несоответствие между требованиями и наличными производственными возможностями на данный момент слишком велико» Однако Кейтель в ответ сказал, что поставленная задача должна

G. Thomas. Geschichte der deutschen Wehr- und Riistungswirtschaft. Boppard, 1966

S 232 406; A. Hillgruber. Hitlers Strategie. Frankfurt a/M„ 1964, S. 257.

G. Thomas. Op. cit., S. 232, 406.

KTB OKW, Bd. I, S. 969.

IMT, Doc. 1456-PS (цит. no: D. Eichholtz. Op. cit., S. 214). io DMA Potsdam, W 61.00/27; «Fall Barbarossa», S. 201.

" Ibid., S. 202.

быть решена, что необходимо изыскать все внутренние резервы, в частности, отказаться от дальнейшего интенсивного производства боеприпасов для сухопутных войск, учитывая их крупные запасы и небольшой расход в период французской кампании |8.

Узкие места в экономике фашистской Германии, с одной стороны, и необходимость максимально быстро подготовить вермахт к войне против Советского Союза, с другой,— снова поставили перед руководством фашистской Германии вопрос о наиболее приемлемых путях и методах военно-экономического обеспечения агрессии. Этот вопрос опять, как и накануне войны, стал предметом разногласий внутри командования вермахта. Генерал Томас отстаивал точку зрения, что главная задача состоит в том, чтобы до апреля 1941 г. все силы сосредоточить иа расширении производственных мощностей германской военной промышленности, а затем использовать эти мощности непосредственно для нужд «восточного похода». Кейтель считал «преступлением попытку создать в настоящее время такие производственные мощности, которые дадут эффект лишь после 1941 г.» 22

Принятие рекомендаций Томаса означало бы ие только отвлечение сырья и рабочей силы от изготовления вооружения, боеприпасов и боевой техники, но и,— что особенно важио подчеркнуть,— потерю темпов в войне. Такой метод военно-экономической подготовки был для Гитлера и его ближайшего окружения совершенно неприемлем. «Либо,— говорил Кейтель,— мы будем расширять производственные мощности, но снизим на время уровень производства готовых изделий, либо используем все наличные кадры и материальные средства для производства готовых изделий, но снизим темпы расширения производственных мощностей»23. Гитлеровское руководство выбрало второй путь, которым оно шло и накануне войны. Было принято решение добиться к 1 апреля 1941 г. «ближайшей цели» — материально-технического оснащения 200 дивизий, «не производя больших расширений производственной базы»24. Как отмечалось на совещании Тодта с Томасом 22 августа 1940 г., повышение военно-про-мышленных мощностей планировалось провести постепенно к 1 октября 1943 г., «лишь после достижения ближайшей цели»25.

Эта установка имеет принципиальное значение для понимания характера военно-экономического планирования войны против СССР. В соответствии с замыслами гитлеровского руководства она нацеливала германскую экономику на быструю материальную подготовку молниеносного «восточного похода», который намечалось провести одним стратегическим усилием. Историк ГДР Д. Эйхгольц в своем фундаментальном исследовании военной экономики фашистской Германии справедливо отмечал, что «только стратегия «блицкрига», включая ее «экономический компонент», представлялась гитлеровскому руководству единственно возможным путем достижения успеха в войне2в. Альтернативы этой стратегии для фашистской Германии не существовало. Поэтому к ней подгонялись все военно-экономические мероприятия.

Английский экономист Э. Милвард, раскрывая соотношение стратегического и воеино- экономического планирования в деятельности высшего командования фашистской Германии в тот период, писал: «Идея «блицкрига» заключалась в серии скоротечных войи, привязанных к кратковременным, но интенсивным напряжениям экономических усилий.

При таком положении вещей лишь один определенный сектор экономики сосредоточивался на выполнении задачи военного производства, и требовалось только изменять состав продукции этого сектора в соответствии с войной, которую предстояло вести. Нападению на Францию предшествовало непомерно высокое производство моторизованных средств и бронетанковой техники, войне против Англии — увеличение производства военно-морского вооружения и самолетов. Нападению на Россию предшествовало максимальное увеличение производства общевойскового вооружения и снаряжения. Ни одно из этих увеличений продукции ие вызывало повышения общего уровня производства сектора экономики, связанного с военными нуждами. Каждое такое увеличение достигалось путем сокращения других, не столь необходимых отраслей производства вооружения. Поэтому, хотя в целом мощности сектора, работающего на военные нужды, не изменялись, наблюдалось резкое перераспределение производственных приоритетов внутри этого сектора» .

Период «стратегической раздвоенности», нерешительности гитлеровского командования, длившийся с июля до середины сентября 1940 г., когда уже было принято решение о нападении иа СССР и вместе с тем ие оставлены еще планы вторжения в Англию, наложил отпечаток иа военно-экономическое планирование и выбор «приоритетов» в военном производстве. «Неясность относительно стратегических замыслов верховного командования после западной кампании 1940 г..., естественно, сказалась и на производственных программах,—писал генерал Мюллер-Гиллебранд,—До конца 1940 г. эти программы характеризовались противоречивостью требований: в них одновременно предусматривалось перенесение основных усилий в области вооружений на военно-воз- душные силы и военно-морской флот, преимущественное выполнение всех требований по проведению операции «Зеелёве», установка на кампанию против Советского Союза (180 дивизий), первоочередность выполнения всех требований относительно Африки, затем относительно противовоздушной обороны и т. д. Следствием этого была неразбериха и чрезмерная напряженность в работе» .

Действительно, эти метания гитлеровского руководства в области воеино-экоиоми- ческого планирования четко прослеживаются по изменениям программ вооружений. Очередность выполнения этих программ, введенная директивой Гериига как предсе-дателя имперского совета обороны 18 июля 1940 г. (развертывание в первую очередь ВВС, подводного флота и строительство танков), оставалась в силе до сентября 1940 г., хотя в августе было принято решение о сформировании 200 дивизий. Она была подтверждена в директиве Гитлера от 20 августа 1940 г., где прямо указывалось: «Меры подготовки к материальному обеспечению и комплектованию сил, предназначенных для операции «Зеелёве», выдвинуть — иа установленное мною ограниченное время — на первое место» (оговорка «иа установленное мною ограниченное время» была, очевидно, связана с выжиданием результатов начатого в августе 1940 г. воздушного наступления на Англию, исход которого должен был окончательно решить судьбу операции «Зеелёве»). Даже в директиве Геринга от 20 сентября 1940 г. по существу не изменялась очередность выполнения военно-производствеиных программ . Лишь в директиве ОКВ от 28 сентября 1940 г. в «особую степень срочности» был впервые внесен пункт по сухопутным войскам — «обеспечение военной техникой 180 полевых дивизий и соответствующего количества оккупационных дивизий к весне 1941 г.» . Эта директива окончательно снимала задачу военно-промышленной подготовки борьбы с Англией и со всей определенностью и однозначностью выдвигала на первый план материально- техническое обеспечение агрессии против СССР . Военно-экоиомическое планирование дальнейшей войны против Англии ограничивалось рамками блокады Британских островов.

На основании директивы ОКВ от 24 августа 1940 г. главное командование сухопутных войск разработало к середине сентября «Программу вооружений Б». Она предусматривала завершить формирование 200 дивизий к 1 мая, а их материально-техническое обеспечение — к 1 апреля 1941 г. По принятым в фашистской Германии принципам стратегического развертывания вооруженных сил численность армии резерва, предназначенной для пополнения фронта, должна была составлять 25 процентов, а войск тыловых служб — 20 процентов от численности действующей сухопутной армии. Следовательно, при уровне последней в 180 дивизий общая численность сухопутных войск должна была повыситься до 250 дивизий. Такое соотношение Кейтель считал в то время «идеальным» но, учитывая ограниченность ресурсов Германии, необязательным . Совершенно очевидно, что здесь сыграла свою роль и недооценка Красной Армии. В соображениях Йодля, изложенных 3 декабря 1940 г. по поводу записки управления военной экономики ОКВ о пересмотре военно-производственных программ, значилось: «...Планируемые на ближайшее будущее операции сухопутных войск могут проводиться наличными силами и при теперешней обеспеченности боеприпасами без особых трудностей... Если военная промышленность не способна на большее, то программу вооружения сухопутных войск следует пересмотреть, но зато сохранить на прежнем уровне программу вооружения военно-воздушных сил и военно-морского флота» .

Эти заключения йодля свидетельствовали о роковой для немецко-фашистского командования тенденции к недооценке Красной Армии. «С 1933 г. и уже до этого господ-ствующий режим в Германии делал все,— указывалось в западногерманском исследовании германской экономики,— чтобы приуменьшить в глазах немцев экономические достижения Советского Союза. Общественному мнению все время внушалось представление о том, что военная промышленность Советского Союза развита якобы совер-шенно слабо» .

Вместе с тем эти соображения Йодля говорили и об ограниченных возможностях фашистской Германии для расширения военного производства: в тех условиях повышение уровня материально-технического обеспечения одного вида вооруженных сил могло быть осуществлено главным образом за счет другого.

При определении объема производства отдельных видов военной продукции, соответствовавшего предполагавшимся потребностям введения войны против Советского Союза, гитлеровское командование исходило из опыта военной кампании на Западе. «В качестве нормы потребностей в вооружении и боеприпасах на месяц интенсивных боевых действий,— указывал Кейтель — фюрер положил соответствующие данные всей кампании во Франции, т. е. за период с 10 мая по 20 июня 1941 г.» Эти нормы определяли выпуск военной продукции по упомянутой «Программе вооружений «Б», разработанной ОКХ . Тем самым количественно показатели германского военного производства были поставлены на ложную основу. Дело в том, что материальные издержки французской кампании оказались для вермахта весьма низкими. По отчетам генерал-квартирмейстера генерального штаба от 22 июня 1940 г., за 43 дня боев сухопутные войска вермахта израсходовали всего 88 460 т боеприпасов, или 2057 т ежедневно . Гитлеровские стратеги даже не допускали мысли, что в войне против СССР издержки будут более высокими, чем в период военной кампании против французской армии, считавшейся по традиции сильнейшей в Европе. Насколько ложными оказались эти расчеты, свидетельствует тот факт, что если за всю французскую кампанию сухопутные войска вермахта израсходовали 88 460 т боеприпасов, то только в августе 1941 г. эти расходы на советско-германском фронте составили 108 885 т, в августе 1942 г.— 146 285 т, в августе 1943 г.— 254 648 т 41. Опыт французской кампании оказался совершенно неприменимым к характеру и масштабам борьбы против Красной Армии. Это имело для гитлеровских стратегов самые тяжелые последствия.

Нехватка производственных мощностей и ограниченность людских и сырьевых ресурсов фашистской Германии вынуждали нацистское руководство еще более широко, чем это делалось при подготовке войны на Западе, прибегать к жесткому регулированию и регламентированию производства и распределения сырья, оборудования и рабочей силы посредством сложной системы очередности выполнения военно-производственных программ.

Директивой Геринга от 18 июля 1940 г. устанавливались две степени срочности этих программ . Последующими директивами и распоряжениями ОКВ (от 20.8.1940 г., 20.9.1940 г., 28.9.1940 г., 7.2.1941 г. и др.) их число было повышено до пяти. На первом месте стояла особая степень срочности «СС», под которую подпадало производство важнейших видов вооружения, боеприпасов и военной техники, необходимых для войны против СССР. «Нужды предприятий, выполняющих заказы этой рубрики,— говорилось в директиве ОКВ от 7 февраля 1941 г.,— должны обязательно выполняться в полном объеме, точно в срок и пользуются преимущественным правом перед потребностями предприятий, выполняющих заказы особой степени срочности «С», степени срочности «Іа», «16», «II». Если нет другого выхода, то в целях выполнения заказов особой степени срочности придется пойти иа ограничение важных в военном отношении планов развертывания экономики, а в самом крайнем случае — и на ограничение заказов степени срочности «II», выполняемых в интересах самих вооруженных сил» .

Каждая последующая степень срочности означала меньше прав и возможностей в приобретении всего необходимого для производства соответствующей военной продукции. Производственные программы одной и той же степени срочности формально были равноправны между собой в обеспечении промышленным оборудованием, сырьем и рабочей силой. Но иа деле даже предприятия одной рубрики зачастую ставились в неодинаковое положение в области снабжения. «При существующем объеме заданий «степени срочности «I»,— указывалось в директиве Геринга от 20 сентября 1940 г.,— одновременное обеспечение всех программ,— особенно рабочей силой,— в полной мере невозможно; оно будет осуществляться поэтапно» .

Такая система, конечно, не могла устранить громадного несоответствия захватнических внешнеполитических целей германского фашизма возможностям военного потенциала Германии. Она порождала острую борьбу между отдельными группами германского монополистического капитала, занимавшими ключевые посты в ведущих отраслях промышленности, и даже между видами вооруженных сил за получение преимущественных прав в военном производстве. «Точно так же, как тогда, в начале войны,— говорил Томас на совещании управления военной экономики 15 августа 1940 г.— отдельные инстанции видов вооруженных сил, особенно референты, пытаются обеспечить выполнение своих заявок строгими директивами. Такие директивы становятся, естественно, известными в других видах вооруженных сил. Онн побуждают к аналогичным,— еще более крутым директивам. Так у нас возникает старая картина, когда все инстанции хотят обойти друг друга. Это отнимает силы и создает большие трения» .

При исследовании развития военной экономики фашистской Германии в период от западной кампании до нападения на Советский Союз бросается в глаза незначительное расширение мощностей военной промышленности. С 1939 г. по 1941 г. промышленное строительство в Германии сократилось с 51 до 36 млн. куб. м, причем особенно резко уменьшилось строительство новых военно-промышленных объектов, главным образом в сфере производства сырья для военной промышленности . Если в 1940 г. в строй вступало еще много строек, намеченных по четырехлетнему плану подготовки к войне, то в 1941 г. и даже в 1942 г. в эксплуатацию вводились лишь отдельные предприятия.

В директиве ОКВ от 28 сентября 1940 г. некоторое наращивание производственных мощностей военной промышленности предусматривалось только для военно-морского флота47. Производство важнейших видов капитального оборудования предназначалось прежде всего для пополнения парка машин действующих предприятий. Если в 1939 г. объем этого производства составлял 3778 тыс. т, то после некоторого падения в 1940 г. (3590 тыс. т) ои возрос в 1941 г. до 3960 тыс. т 4S. Даже в сталелитейной промышленности — основе всякого военного производства — наращивания мощностей не наблюдалось. Падеиие выплавки стали в 1940 г. сменилось в начале 1941 г. повышением ее до 2,15 млн. т в месяц, что было связано главным образом с захватом Лотарингии и Люксембурга. Достигнутый в марте 1941 г. максимальный для первых военных лет уровень производства стали — 2,3 млн. т в месяц — не был превзойден до осени 1942 г.49

Недостаточность производственных мощностей стала основным лимитирующим фактором для расширения военного производства в Германии и даже причиной некоторого сокращения воеиио-производственных программ в 1941 г. Такое положение в области наращивания производственных мощностей объяснялось:

ограниченностью ресурсов Германии, которых не хватало для одновременного большого увеличении военно-промышленных мощностей и удовлетворения материальных потребностей развертывания крупных вооруженных сил для войны против СССР;

односторонней ориентацией военной экономики фашистской Германии на молниеносную войну;

уверенностью гитлеровского руководства, что достигнутый уровень военной промышленности Германии вполне достаточен для одержання быстрой победы над Советским Союзом;

расчетами на использование сырьевых, людских ресурсов, а также промышленного оборудования оккупированных стран Европы в интересах агрессии против Советского Союза;

последствиями нацистской экономической политики до 1939 г., которая уже в то время приспосабливала германское производство к обслуживанию «молниеносных» войн.

Мышление гитлеровского руководства было настолько сковано ложными представлениями и доктринерскими понятиями «блицкрига», что оно, исходя из предположения, что «в настоящее время» нерентабельно создавать большие предприятия, использование которых будет невозможным в условиях «ощутимо близкого периода мирной экономики», затягивало создание давно запланированных мощностей в решающих отраслях промышленности 50.

Этими же причинами объясняется отрицательное отношение Гитлера и других нацистских руководителей к тесному «сотрудничеству» с Францией в сфере промышленного производства 51. Делая ставку на быстрый захват промышленных ресурсов Советского Союза, они пренебрегали возможностью производить вооружение и военную технику на предприятиях Франции. Когда представители управления военной экономики ОКВ поставили (17 августа 1940 г.) вопрос об этом перед Кейтелем, он ответил, что «фюрер отклонил предложение производить вооружение и боеприпасы в оккупированной области»52. Правда, это было связано еще и с боязнью утечки оружия с французских предприятий в движение Сопротивления, а также с необходимостью пересмотра общеполитического курса и экономической политики по отношению к побежденной Франции, на что гитлеровское руководство шло неохотно 53.

Однако трудности расширения военного производства побуждали органы экономического планирования ОКВ просить военно-политическое руководство фашистской Гер-мании занять более гибкие позиции относительно использования промышленных ресурсов Франции и других оккупированных страи. В начале января Томас писал в докладной записке Кейтелю: «Положение с рабочей силой вынуждает нас во все большей степени

" G. Thomas. Op. cit., S. 434.

«Промышленность Германии в период войны», стр. 52.

Там же, стр. 50. 60 Там же, стр. 53.

КТВ OKW, Bd. I, S. 975.

«Fall Barbarossa», S. 202.

ьз См. A. Milward. Op. cit., p. 30—31.

переводить наши военные заказы во Францию. Как генеральный уполномоченный по автомобилестроению, так и представители командования ВВС особенно заинтересованы в быстрейшем использовании промышленных мощностей неоккупированной Франции. Там имеются такие резервы, которые скоро могут стать существенной опорой для нас и в производственном отношении, и в смысле пополнения резервов рабочих рук. Но использование французской промышленности как в оккупированной, так и в неоккупированной областях будет успешным лишь в том случае, если мы восстановим единство французского экономического района. До тех пор пока оба северных департамента входят в состав Бельгии, а демаркационная линия нарушает единство французского экономического района, нам не удастся получить от французской экономики то, что мы должны от нее получить. Я прошу поэтому ходатайствовать перед фюрером о принятии более великодушного решения по этому вопросу» . Кроме того, Томас предлагал снабжать французские предприятия сырьем, оборудованием и транспортными средствами, необходимыми для налаживания военного производства по немецким заказам.

Такое обращение с Францией противоречило внешнеполитическим и идеологическим установкам германского фашизма. Что касается предоставления французской промышленности сырья, транспорта и пр., то сама Германия испытывала в них острую нужду для развертывания собственного военного производства.

К этим веским причинам, ограничивавшим использование германским фашизмом производственных мощностей военной промышленности побежденной Франции и других поверженных стран Европы, присоединялись другие: угон рабочей силы из этих стран в Германию на принудительный труд, реквизиция запасов сырья, оборудования и транспортных средств, технические проблемы организации производства в оккупированных странах, парализация экономических связей этих стран с внешним миром, что серьезно нарушило их экономическую жизиь, пассивное и активное сопротивление, акты саботажа населения и пр. В результате производственные возможности этих стран, по самым оптимальным подсчетам, составляли в среднем две трети того, чем они располагали в мирное время .

Серьезные трудности у гитлеровского руководства возникли в обеспечении военно- производственных программ рабочей силой. Развертывание вооруженных сил для войны против Советского Союза имело своим следствием отвлечение новых крупных коитинген- тов рабочих от сферы производства. Уже в середине августа 1940 г., т. е. фактически накануне вступления в действие программы увеличения сухопутных войск до 200 дивизий, для выполнения поставленных производственных задач возникла дополнительная потребность в 1,5 млн. промышленных рабочих56. С 1940 г. по 1941 г. общее число мобилизованных в вермахт немцев возросло с 5685 тыс. до 7585 тыс. человек, что означало изъятие, в основном из отраслей экономики, 1,9 млн. человек. К этому надо добавить сокращение в период с середины 1940 г. до середины 1941 г. числа занятых на произ-водстве немгцких женщин на 300 тыс. (В данном случае гитлеровцы стали жертвой собственной идеологии, учившей, что место женщины — в семье и что использование женского труда в народном хозяйстве только подрывает «биологическую силу» расы.)

Образовавшийся большой дефицит в рабочей силе покрывался главным образом путем принудительного использования труда иностранцев и военнопленных. С мая 1940 г. по май 1941 г. число иностранных рабочих и военнопленных, занятых в народном хозяйстве фашистской Германии, увеличилось с 1154 тыс. до 3033 тыс., т. е. на1879 тыс. человек . (Среди них насчитывалось около 1,4 млн. военнопленных из Франции, Польши, Бельгии и других стран.) Хотя это повлекло за собой значительное снижение производительности труда и качества продукции, однако подневольный труд угнанных в Германию иностранных рабочих и военнопленных позволил германскому фашизму преодолеть главные трудности в военном производстве, связанные с призывом под ружье миллионов немецких рабочих.

Чтобы уменьшить нехватку рабочих рук, осооенно квалифицированных, в промышленности, гитлеровское руководство пошло на такие чрезвычайные меры, как временный отзыв из вооруженных сил мобилизованных на военную службу рабочих. Наряду с этим стало широко применяться бронирование лиц, имеющих важиые для военной промышленности специальности. В директиве Кейтеля от 28 сентября 1940 г. предписывалось: «Вооруженным силам в целях сохранения и частично необходимого повышения производственных мощностей предприятий военной промышленности принять следующие меры: а) Немедленное увольнение в запас участников [первой] мировой войны..., в первую очередь рабочих, важных для военной промышленности, не ожидая пополнения численности войск новыми контингентами;

б) ускоренное проведение работы по бронированию военнообязанных... В результате этой работы должны быть удовлетворены заявки на увольнение соответствующих категорий военнослужащих и освобождены от призыва все бронируемые военнообязан-ные;

в) немедленное осуществление долгосрочных переводов на предприятия военнослужащих действующей армии и запасных частей... в том случае, если они до призыва в армию использовались в качестве рабочих важных в военном отношении предприятий» 69. С помощью этих мер нацистское руководство надеялось покрыть дефицит в квалифицированной рабочей силе для военной промышленности, составлявший на конец сентября 1940 г. 300 тыс. человек60. «Трудовой отпуск» для временно отзывавшихся в промышленность военнослужащих устанавливался до 1 марта 1941 г. К декабрю 1940 г. приток этой категории рабочих на военные предприятия составил около 100 тыс. человек, а общее число «временно уволенных» в период до 1 апреля 1941 г. возросло до 500 тыс.61 Хотя все эти меры принесли некоторое облегчение, положение с рабочей силой в целом продолжало оставаться напряженным. На начало января 1941 г. в германской промышленности не хватало 500 тыс. рабочих, и эту потребность, по признанию Томаса, невозможно было удовлетворить 62. Если число занятых в промышленности Германии удалось повысить с 36 042 тыс. в 1940 г. до 36 281 тыс. человек в 1941 г., т. е. всего на 240 тыс., то все же оно оставалось более чем на 3,1 млн. человек ниже уровня 1939 г.63 При этом надо иметь в виду, что немецкая гражданская рабочая сила сократилась в период 1939—1941 гг. с 39,4 млн. до 33,1 млн. человек64.

Большой недостаток рабочих рук не позволял нацистам перевести военные предприятия на двух- и трехсменную работу и выжать даже из наличного произ-водственного оборудования все возможное. На протяжении 1940—1941 гг. основная часть военных предприятий (за исключением производивших авиационные двигатели и некоторых других) работала в одну смену при значительно удлиненном рабочем дне.

Второй важнейшей областью, где нацистское руководство широко использовало ресурсы оккупированных стран Европы, было обеспечение германской военной промышленности сырьем. Здесь германский фашизм стремился сполна овладеть громадной военной добычей и вывезти в Германию все, что можно из сырья и полу-фабрикатов, не говоря уже о готовой продукции. В 1940 г. только из Западной Европы в Германию было отправлено 135 тыс. т меди, 20 тыс. т свинца, 9,5 тыс. т олова, 9 тыс. т никеля, 9 тыс. т алюминия и около 800 тыс. т различных видов горючего 65.

Ограбление оккупированных стран позволило нацистскому руководству значительно улучшить положение с сырьем во многих отраслях германской промышленности и даже создать запасы сырьевых ресурсов. Если исходить из норм материальных расходов германской промышленности в первом квартале 1940 г., то вывезенных из западноевропейских стран цветных металлов могло хватить на покрытие шестимесячной потребности в меди, 13-месячной в цинке, 17-месячной в никеле, месячной в свин-

53 G. Thomas. Op. cit., S. 434. eo Ibidem.

IMT, Doc. 1456-PS.

Ibidem.

«Промышленность Германии в период войны», стр. 191.

Там же. стр. 181

" Б. Мюллер-Гиллеиране). Ъ каз. соч., т. II, стр. 121; G. Thomas. Op. cit., S. 245, .144

це. К концу 1940 г. на складах Германии хранилось свыше 2 мли. т нефтепродуктов — резервы, которых фашистская Германия до того никогда не имела66.

«...Большие запасы,— писал Томас,— захваченные во время западной кампании в Голландии, Бельгии и Франции, существенно способствовали удовлетворению потребностей 1940 г. и позволили прежде всего осуществить в крупных масштабах вооружение 1941 г. Если бы не были использованы эти запасы, то уже в 1941 г. возникла бы существенная нехватка сырья» 67.

Практика полного выкачивания сырьевых материалов из западноевропейских стран, начавшаяся с лета 1940 г., была не только производной от общего империалистического курса германских монополий. Она в наибольшей степени соответствовала потребностям подготовки «молниеносной войны» против Советского Союза. Рассчитывать иа быстрое переключение иностранной промышленности иа военные нужды Германии гитлеровской клике не приходилось. На пути к этому стояли ор-ганизационные и технические трудности, преодоление которых было связано с большой потерей времени. К тому же враждебность к оккупантам населения завоеванных стран не оставляла больших надежд на лояльное выполнение военных заказов Германии. Наконец, сохранение или даже развитие промышленности Франции и других стран не входило в намерения гитлеровской клики, тем более, что ей уже мерещилась быстрая победа над Советским Союзом и установление неограниченного господства над Европой. Поэтому, полагало нацистское руководство, рациональней всего вывезти из оккупированных стран все необходимое для работы германской промышленности и обеспечения планировавшегося «блицкрига».

На ближайшее время это действительно принесло большое облегчение экономике Германии. Но тем самым были серьезно снижены и без того ограниченные возможности для эффективного использования военно-промышленного потенциала Западной Европы, который лишался не только цвета рабочей силы, но и сырья.

По подсчетам германского института экономических исследований, производство основных видов промышленного сырья и материалов в Германии в 1941 г. возросло благодаря ограблению оккупированных стран иа 30 процентов от уровня 1938 г.88 И все же, как это отмечалось в отчете управления военной экономики ОКВ о военном производстве, с сентября 1940 г. по апрель 1941 г. «выделявшихся видам вооруженных сил запасов сырья не хватало на полное обеспечение запланированных программ, так что постоянно приходилось концентрировать сырьевые ресурсы иа важнейших отраслях производств»69. О напряженном положении с сырьем в германской промышленности, в период подготовки агрессии против СССР, в частности, говорят следующие данные70.

Пополнение запасов и потребление цветных металлов в Германии в 1940—1941 гг. (в тоннах) Металлы 1940 г. 1941 г. пополнение потребление пополнение потребление

Медь 318,0 292,0 329,0 372,0 Вольфрам 0,9 3,7 1,0 3,4 Свинец 248,0 224,0 224,0 277,0 Никель 13,7 11,6 8,8 9,2 Молибден 0,3 2,2 0,5 1,8 Хром 13,8 35,3 11,2 43,3

Отсюда видно, что годовое поступление сырья не покрывало потребления, не говоря уже об удовлетворении действительных потребностей. Особенно увеличился этог

W. Birkenfeld. Der synthetische Treibsloff, 1939—1945. Berlin, 1964, S. 153.

G. Thomas. Op. cit., S. 245.

«Промышленность Германии в период войны», стр. 244.

«Fall Barbarossa», S. 222.

«The Effects of Strategic Bombing», p. 264.

разрыв в 1941 г., после того как з 1940 г. из оккупированных стран были вывезены и использованы захваченные сырьевые ресурсы.

Эти цифры свидетельствуют также, что в экономическую подготовку агрессии против СССР нацисты вкладывали максимум материальных средств, не заботясь, что будет потом. 23 ноября 1940 г. Геринг отдал приказ «не накапливать боязливо запасы сырья, а полностью использовать их» Это был типичный метод военного хозяйствования, подчиненный интресам ведения «молниеносной войны». С ее успешньїм завершением на Востоке гитлеровцы рассчитывали окончательно решить все проблемы с сырьем, особенно нефтью. По подсчетам ведомства Томаса от 8 февраля 1941 г., запасов горючего и каучука могло хватить Германии лишь до осени 1941 г. За восемь дней' до нападения иа Советский Союз генерал Гальдер писал в своем дневнике: «Осенью запасы горючего будут исчерпаны. Запасы авиабензина составят лишь у2 потребности, автобензина — У2, дизельного горючего и жидкого топлива — '/г потребности» . Это — ключ к пониманию, почему в стратегических планах гитлеровского командования на 1941 г., а затем и на 1942 г., крупное значение отводилось южному направлению. В разработке управления военной экономики ОКВ от 13 февраля 1941 г. «Военно-экономические последствия операций иа Востоке» говорилось о необходимости «включить в орбиту» будущих военных действий против Советского Союза области южнее устий Дона и Волги с целью овладения кавказскими нефтеносными районами . Эти соображения нашли отражение в распоряжениях ОКВ. «Германия,— указывалось в документе штаба ОКВ от 4 мая 1941 г.— может покрыть свою потребность в нефти только за счет Кавказа. Добыча нефти здесь составляет в настоящее время 2,25 млн. т... Группе армий «Юг» надлежит, овладев Донецкой областью, возможно скорее бросить необходимые силы вдоль нефтепроводов на Майкоп — Грозный, позднее также на Баку» .

Молниеносным захватом природных богатств Советского Союза нацисты надеялись получить в свое владение неиссякаемый источник не только минерального сырья, но и продовольственных ресурсов, которые были особенно узким местом Германии. В протоколе совещания сотрудников военно-экономического штаба «Ост», проведенного 2 мая 1941 г., говорилось: «1. Продолжать войну можно будет лишь в том случае, если все вооруженные силы Германии на третьем году войны станут снабжаться продовольствием за счет России. 2. При этом несомненно: если мы сумеем выкачать из страны все, что нам необходимо, то десятки миллионов людей будут обречены на голод» . Положение с продовольствием также было одной из важнейших причин, толкавших гитлеровское руководство иа подготовку в кратчайшие сроки «блицкрига» против СССР.

Итак, совершенно очевидно, что целый ряд объективных факторов существенно ли-митировал развертывание военного производства фашистской Германией в 1940— 1941 гг. Доля его в общем промышленном производстве оставалась неизменной иа про-тяжении этого периода .

Оснозной упор в военном производстве был сделан иа резкое повышение танкового парка для ведения маневренной войны на просторах Советского Союза. Выпуск танков и САУ возрос с 1643 в 1940 г. до 3790 в 1941 г., а среднемесячное производство увеличилось соответственно со 136 до 316 шт. Быстрый рост танкового вооружения позволил гитлеровскому командованию уже к декабрю 1940 г. довести число танковых дивизий в составе сухопутных войск до 20, как и предусматривалось планами . В после- дующее время продолжалось их доукомплектование военной техникой. На 1 мая 1941 г. танковый парк сухопутных войск вермахта насчитывал 5639 танков и САУ. Против Советского Союза к 22 июня 1941 г. было сосредоточено 3582 танка8". Это число оказалось, как впоследствии признавали генералы вермахта, совершенно недостаточным для выполнения поставленных задач на Востоке. И по своим тактико-техническим данным немецкие танки, как выяснилось после начала военных действий, не удовлетворяли требованиям, которые к ним предъявила война на советско-германском фронте, что ока-залось для гитлеровских генералов «неприятной неожиданностью» .

Расширение производства бронетанковой техники производилось путем резкого со-кращения выпуска боеприпасов.

Доля последних в общей стоимости произведенного вооружения упала с 40,9 процента в 1940 г. до 25,2 процента в 1941 г. Этот скачок вспять характеризуется следующими цифрами .

Индекс производства боеприпасов в фашистской Германии в период подготовки агрессии против СССР январь— февраль 1942 г. = 100)

1940 r.

1941 Г.

июнь —149 июль —178 август — 127 сентябрь — 112 октябрь — 103 ноябрь —105

январь — 99 февраль — 112 март —105 апрель —108 май —104 июнь —107

декабрь — 98

Все идет на новые формирования» . Положение осложнялось еще разнотипностью автомобилей, затруднявшей снабжение войск запчастями.

Существенно повышено было производство стрелково-артиллерийского вооружения. Его доля в общей стоимости военной продукции поднялась с 6,3 процента в 1940 г. до 8,3 в 1941 г. За этот период выпуск орудий калибром свыше 75 мм возрос с 5 тыс. до 7 тыс., зенитных орудий и пулеметов с 1 тыс. до 23 тыс., автоматического оружия для пехоты с 171 тыс. до 325 тыс. шт. Столь значительный рост зенитного вооружения был вызван необходимостью прикрытия территории Германии от воздушных налетов, что рассматривалось гитлеровским командованием как одно из важных условий выполнения военно-производственных программ 9г.

На сухопутные войска вермахта в первом полугодии 1941 г. приходилось 58 процентов всего произведенного германской промышленностью вооружения по сравнению с 55 процентами во втором полугодии 1940 г.

Рост продукции сухопутного вооружения сопровождался во второй половине 1940 г. уменьшением более чем вдвое выпуска авиационной техники, о чем свидетельствуют сле-дующие данные .

Производство основных типов боевых самолетов в Германии в сентябре — декабре 1940 г. Тип самолета Сентябрь Октябрь Ноябрь Декабрь Ю-88

Хейнкель-111

Хейнкель-126

Ме-110

Ю-87

Me-109

Ю-52 315 90 35 112 57 195 47 250 98 23 100 62 144 41 192 41 12 73 57 60 37 178 69 7

43 31 115

30 Всего: 961 718 472 473 Эти показатели были много меньше контрольных цифр, установленных директивами ОКВ от 13 июля и 28 сентября 1940 г. (345 Ю-88 и 60 Ю-87 в месяц).

В последующее время до начала агрессии против СССР выпуск авиационной техники в Германии все же возрос. Производство самолетов в фашистской Германии в 1940—1941 гг. Годы Истребители Бомбарди-ровщики Транспортные самолеты Учебные самолеты Прочие само-леты

и планеры Всего 1940

3106 3732 3997

4350 763 969 1328 889 •1632 1836 10 826 И 776

Увеличение в указанный период производства самолетов на 950 единиц было достигнуто отчасти путем перераспределения средств между типами авиационной техники (уменьшение выпуска учебных самолетов более чем на 400 шт.).

20 июня 1941 г. директивой Гитлера ВВС снова были выдвинуты на первое место в производственных программах. На второе место были поставлены программы произ- водгтва тлнкоп и подводных лодок. Директива ОКВ от 14 июля 1941 г. подтверждала эту очередность производства вооружения. Новая переориентация военной промышленности была связана с надеждами гитлеровских стратегов на быстрое завершение войны против СССР.

В военно-морском строительстве главные усилия командование вермахта направило на расширение производства основного оружия блокады Англии и борьбы на коммуникациях — подводных лодок. Однако подготовка к континентальной войие существенно ограничивала выполнение планов военно-морского производства. Намеченная Редером еще 28 сентября 1939 г. программа выпуска 29 подводных лодок в месяц оказалась нереальной. Во второй половине 1940 г. ежемесячно в Германии строилось шесть, в первой половине 1941 г.— 13 подводных лодок .

К июню 1941 г. нацистскому руководству удалось в целом выполнить, а по отдельным показателям даже перевыполнить военно-производственные программы материально-технического обеспечения развертывания вооруженных сил для войны против СССР. Численность сухопутной армии — главной ударной силы германского фашизма — была увеличена со 157 дивизий в июне 1940 г. до 209 дивизий в июне 1941 г. Это позволило фашистским стратегам, готовясь к войне против Советского Союза, осуществить, по словам Гитлера, «самое большое сосредоточение войск в мировой истории» .

Такое наращивание военной мощи фашистской Германии стало возможным только благодаря проведению широких мероприятий по ограблению национальных богатств оккупированных стран Европы. Например, одни контрибуции Германии с захваченных стран возросли с 8 млрд. марок в 1940 г. до 19 млрд. в 1941 г. . (В 1940—1941 гг. платежи Франции по «оккупационным расходам» вермахта составили 7,35 млрд. марок .) Именно это обстоятельство помогло гитлеровскому руководству повысить правительственные расходы в 1941 г. в два раза по сравнению с 1939 г. (с 45 млрд. до 89 млрд. марок ). За этот же период валовая стоимость национального продукта Германии поднялась на 5 млрд. марок ".

Грабеж ресурсов оккупированных стран дал гитлеровской клике возможность не прибегать к заметному уменьшению производства предметов потребления. Нацисты опасались заходить в этой области слишком далеко, помня печальный для правящих кругов Германии опыт первой мировой войны. С 1939 г. по 1941 г. общее производство предметов потребления в Германии упало примерно на 4—5 процентов. Однако, принимая во внимание нужды многомиллионной армии и увеличение численности населения Германии, гражданское потребление сократилось в это время фактически на одну треть 1()0.

Некоторые западные исследователи считают, что в период между падением Франции и вторжением в Советский Союз у высшего руководства Германии имелась «последняя возможность» предпринять «вооружение вглубь», но оно этой возможностью так и не воспользовалось . С такой оценкой согласиться нельзя. Объективные обстоятельства, логика борьбы не позволяли гитлеровской клике пойти этим путем. Вопрос для нее стоял так: либо в кратчайший срок многократно усилить орудие «блицкрига» — вермахт и продолжать сокрушать противников поодиночке, либо расширять военно- промышленную базу и тем самым дать противостоявшим великим державам время для объединения их экономической мощи, с которой Германия не могла соперничать. Военное производство СССР, США и Англии превосходило военное производство Германии и Японии в 1940 г. в 2,4 раза, а в 1941 г.— в 3,4 раза .

Исследование военно-экономического планирования агрессии против СССР н действительного развития военной промышленности фашистской Германии в 1940—1941 гг.

выявляет несостоятельность положения буржуазной историографии о «преднамеренно медленном» повышении германского военного производства, о немакснмальиом использовании имевшихся экономических возможностей со стороны гитлеровской верхушки. Сам Томас писал 10 июля 1941: «За семь отчетных месяцев 1940/41 г. благодаря крайнему напряжению всех производительных сил как в экономическом пространстве Великой Германии, так и в оккупированных областях было достигнуто мощное повышение материальной оснащенности вооруженных сил... Достигнутое повышение показателей как непосредственно в области военного производства, так и в смежных областях оказалось возможным только благодаря целому ряду мер, как-то: привлечение к военному производству большого числа военнопленных и иностранных рабочих, откомандирование из вооруженных сил квалифицированной рабочей силы, переброска заказов с перегруженных предприятий на другие, самое широкое использование производственных ресурсов оккупированных областей и строжайшее ограничение в выпуске всех изделий, не имеющих военного значения. Следует констатировать, что несмотря на все эти усилив никогда не удавалось целиком выполнить требования, предъявлявшиеся к военной промышленности. Понятно, что в соответствии с обстановкой на каждый данный момент эти требования претерпевали многочисленные изменения, а в общем неуклонно повышались. Для их удовлетворения не хватало даже производственных возможностей в расширившемся великогерманском пространстве. Поэтому каждый раз удавалось целиком выполнить только те части программы, которые оказывались в данной военной обстановке наиболее важными» .

Этот отчет Томаса очень ярко отражает истинное положение в военной экономике фашистской Германии в 1940—1941 гг. Он лишний раз подтверждает тот вывод, что корни провала военно-экономического планирования войны против СССР надо искать не в каких-то ошибках гитлеровского руководства, которых можно было якобы избежать, а в громадном несоответствии экономических возможностей германского фашизма целям и задачам войны против Советского Союза — социалистического государства, обладавшего большими преимуществами в сфере мобилизации и использовании экономического потенциала страны для отпора агрессору.