б. ГРАММАТИКА НЕОТЧУЖДАЕМОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ

В предыдущих разделах было предложено неформальное описание некоторой синтаксической модели языка и приве­дено несколько примеров того, как действует эта модель в рамках так называемой «переформулировочной лингвисти­ки».

Во всяком языке наверняка можно найти существитель­ные, выражающие такие понятия, которые в основе своей являются отношениями. Примерами таких имен-отноше­ний в английском служат слова side ‘сторона’, daughter ‘дочь’ и face ‘лицо’. Обычно не говорят просто о стороне, а говорят о стороне чего-нибудь; не говорят о ком-то, что это просто дочь, а говорят, что это чья-то дочь; и если в общем- то говорящий может сказать, что он видел просто лицо, бо­лее типичным будет все-таки употребить это слово, говоря о «его лице», или о «твоем лице», или о чем-то подобном. Наи­более часто в лингвистической литературе встречаются как раз обсуждения названий частей тела и терминов родства. Мои рассуждения будут сосредоточены вокруг частей тела.

5.1. Языковые данные

5.1.1. Во всех индоевропейских языках существуют важ­ные синтаксические соотношения между дативом и генити­вом, и, если верить Хаверсу (Havers, 1911, S. 317), во всех атих языках, за исключением армянского, падежные формы датива и генитива фигурируют в описаниях таких перифрастических отношений, которые вполне сопоставимы друг с другом в разных языках. Эти соотношения наблюда­ются только в том случае, если существительное, вокруг которого строятся перифразы, относится к определенному типу. На примере предложений современного немецкого языка, приводимых Хаверсом, мы видим, что, в частности, предложения 111 и 112 являются перифразами друг друга, равно как и предложения 113 и 114, а предложение 116 в качестве перифразы предложения 115 оказывается грамма­тически неправильным.

(111) Die Kugel durchbohrte dem Feind das Herz.

‘Пуля пробила врагу сердце.’

(112) Die Kugel durchbohrte das Herz des Feindes.

‘Пуля пробила сердце врага.’

(113) Er hat mir die Hand verwundet.

‘Он ранил мне руку.’

(114) Er hat meine Hand verwundet.

‘Он ранил мою руку.’

(115) Der Vater baute seinem Sohn ein Haus.

‘Отец построил своему сыну дом.’

(116) *Der Vater baute ein Haus seines Sohnes.

‘Отец построил дом своего сына.’

Следует заметить, что слова Herz ‘сердце’ и Hand‘рука’ являются названиями частей тела, тогда как слово Haus ‘дом’ таковым не является.

5.1.2. Существуют случаи, подобные рассмотренным вы­ше, когда в самом языке обнаруживаются интересующие нас перифрастические отношения, но существуют также и дру­гие случаи, когда оказывается, что в одном языке выбира­ется выражение с дативом, а в другом — с генитивом. Для примера приведем здесь следующие предложения, тоже взя­тые из Havers, 1911, S. 1:

(117) My heart aches.— Mir blutet das Herz,

‘Мое сердце болит.’— ‘У меня (букв, ‘мне’) болит

сердце.’

(118) Tom’s cheeks burned. Тош brannten die Wan-

gen.

‘Щеки Тома горели.’—*У Тома (букв. ‘Тому’)

горели щеки.’

(119) She fell on her mother’s neck.— Sie fiel ihrer Mutter

urn den Hale,

‘Она кинулась на шею своей матери.’— 'Она ки­нулась своей матери на шею.’

6.1.3. Существуют приименные (притяжательные) упот­ребления датива; в частности, это происходит, когда одно­временно с притяжательным местоимением используется название обладаемого. Примеры на это явление можно лег­че всего обнаружить среди конструкций с терминами род­ства (Havers, 1911, S. 283):

(120) Dem Kerl seine Mutter.

букв, ‘этому парню его мать’ (то есть что-то вроде: ‘у этого парня его мать’).

(121) Sa mere h lui.

букв, ‘его мать ему’ или ‘его мать у него’.

5.1.4. Во многих языках существуют особые притяжа­тельные аффиксы для существительных, которые обозна­чают предмет, обязательно принадлежащий кому-либо (не­отчуждаемая принадлежность), и свои аффиксы — для су­ществительных, обозначающих предмет, который не обяза­тельно принадлежит кому-либо (отчуждаемая принадлеж­ность).

В языках могут быть свои особые морфемы для указа­ния на отчуждаемую и неотчуждаемую принадлежность, а среди этих морфем могут быть, помимо того, дополнитель­ные противопоставления, в зависимости от типа неотчуждае­мой принадлежности (так, в языке нутка к существитель­ным, обозначающим физически неотделимые сущности — Например, части тела,— прибавляется суффикс -?at, а для терминов родства используются другие морфологические средства); или же в языке может быть класс существитель­ных, неспособных употребляться в виде свободных форм, то есть класс именных корней, обязательно требующих прибавления показателей принадлежности ®°.

Признаки, которые проявляются во всех таких случаях, оказываются, как правило, в большей степени «граммати­ческими», чем чисто «понятийными». В работах на тему о неотчуждаемой принадлежности почти всегда содержатся списки существительных, относящихся к совершенно дру­гому грамматическому классу, чем тот, который мы могли бы ожидать, исходя из их значения. Леви-Брюль (L ё v у - В г u h 1, 1916, р.

5.1.5. В недавних работах Милки Ивич проведено иссле- вание разных типов того, что она называет «неопускаемыми определениями» (I v 1 6, 1962; 1964). Среди приводимых ею примеров встречается много таких, в которых представле­ны существительные, часто относимые к категории неотчуж­даемой принадлежности. Так, например, в сербохорватском выражении 122 прилагательное не может быть опущено, поскольку иначе получится грамматически неправильное выражение 123 (I v і б, 1964, с. 477):

(122) devojka crnih odiju ‘девочка с черными глазами’

(123) *devojka ociju

*‘девочка с глазами’

⁶⁰ Относительно последней ситуации иногда говорится, что имена «изменяются по лицам». (См. М a n е s s у, 1964, р. 468.)

Представительный перечень многообразных возможностей выра­жения неотчуждаемой принадлежности в различных языках американ­ских индейцев приводится в S а р 1 г, 1917а.

Мне кажется, что в этой работе решение автора приписывать «категорию неопускаемости» прилагательным вводит чи­тателя в заблуждение. Это равносильно тому, как если бы мы захотели сказать применительно к английскому предло­жению 124, что слово missing ‘недостающий, отсутствую­щий’ обладает какими-то важными грамматическими свойст­вами, поскольку, если его опустить, то получится предло­жение 125, несколько отличающееся по типу от исходного предложения; иными словами, в предложении 124 говорится не то же самое, что в предложении 126. Что действительно важно относительно предложения 124, так это возможность перифразировать его в виде 127 (или 128), а также тот факт, что конструкция, представленная в 124, допустима только с некоторыми видами существительных.

(124) I have a missing tooth.

букв. ‘Я имею (один) отсутствующий зуб,^!

[т. е. ‘У меня недостает (одного) зуба.’]

(125) I have a tooth.

букв. ‘Я имею (один) зуб.’ [т. е. ‘У меня есть (один)

зуб.’]

(126) I have a tooth and it is missing.

букв. ‘Я имею зуб, и он отсутствует/

(127) My tooth is missing.

букв. ‘Мой зуб отсутствует.’ (т. е. ‘У меня недос­тает зуба.’]

(128) One of my teeth is missing.

‘Один из моих зубов отсутствует/

(129) *1 have a missing five-dollar bill.

букв. ‘Я имею (одну) отсутствующую пятидол­ларовую банкноту*.

6.1.6. Отметим, что в предложениях 124 и 127 имеют место три вещи: (а) некий обладатель (в традиционных тер­минах — «заинтересованное лицо»), (б) некая часть тела и

(в) некий атрибут, то есть (а) I ‘я’, (б) tooth ‘зуб’ и (в) mis­sing ‘отсутствующий’, и что в этих предложениях представ­лены альтернативные способы присоединения атрибута к названию части тела обладателя. Существует два различ­ных поверхностных способа выражения этого отношения между тремя указанными понятиями.

Используя для указанных выше понятий (а), (б) и (в) обозначения Р, В и А, мы можем представить выражения того типа, который имеет место в 124, в виде 130, а выраже­ния того типа, который выступает в 127,— в виде 131.

(130) Р^ном have [к — В^акк]

‘иметь’

(131) [Р^ген-»-В] be А

‘быть’

Другими словами, тот же самый элемент, который в некото­рых из приведенных выше перифраз выступал либо в форме датива, либо в форме генитива, здесь выступает как подле­жащее глагола have ‘иметь’. Балли, кстати, говорит об изоб­ретении глагола have с такой функцией, которая состоит как раз в том, чтобы дать возможность для personne interes- s6e «заинтересованного лица», которое иначе должно было бы выступать либо в форме датива, либо в форме генитива, стать в предложении подлежащим. Приводимые у Балли примеры всех трех поверхностных реализаций конструкций с местоимением первого лица в роли обладателя (Bally, 1926, р.

(132) Mihi sunt capilli nigri.

‘У меня (букв, ‘мне’) волосы — черные.’

(133) J’ai les cheveux noirs.

букв. ‘Я имею черные волосы.’

(134) Mes cheveux sont noirs.

‘Мои волосы — черные/

(135) Р«^ат {В ^ном be А]

‘быть’

6.1.7. Анри Фрей в своей работе также рассматривает все это множество поверхностных представлений «одного и того же» предложения и добавляет к ним еще четвертый тип, про­межуточный между типами, выраженными формулами 135 и 130. В качестве примера он приводит предложение 136 (оно же послужило названием для его статьи); это предло­жение воплощает в себе тип выражения, который мы бы за­писали в виде формулы 137.

(136) Sylvie est jolie des yeux.

букв. ‘Сильвия красива глазами/

(137) Р^1ГОМ be [А В^коов]

‘быть’

Фрей подчеркивает, что конструкция, которую мы видим в предложении 136, имеет отношение к категории неотчуждае­мой принадлежности, поскольку предложения 138 и 139 допустимы, а 140 и 141 — нет.

(138) Elle est fine de doigts.

букв. ‘Она тонка [своими] пальцами.’ [т. е. ‘У нее тонкие пальцы.’]

(139) Elle est bien faite des jambes.

букв. ‘Она хорошо сложена [своими] ногами/ [т. е. ‘У нее красивые ноги.’]

(140) *Е11е est fine d’Stoffe.

букв. “Юна тонка [своей] тканью.’

(141) *Е11е est bien faite des vltements. ^w

букв. ‘Она хорошо сложена [своей] одеждой.’

5.1.8. Поскольку Фрей видит в этом противопоставлении результат попытки «сжать» в одно предложение два сужде­ния, а именно: суждения, что Р имеет В и что В есть А (в на­ших обозначениях), то он соотносит рассматриваемые конст­рукции с неоднократно обсуждавшимися конструкциями с «двойным подлежащим» в японском. В одном типе таких конструкций перед глаголом или прилагательным ставятся два существительных, причем первое из них сопровождается частицей wa (показывающей то, что я назвал «вторичным ком­муникативным выделением»), а второе — частицей ga (час­тицей «первичного коммуникативного выделения»). (Воз­можные изменения в порядке и выборе частиц не меняют ста­туса конструкции в целом; описанная выше форма является

⁶¹ F г е і, 1939, р. 188. Круг существительных, с которыми до­пустимы такие выражения, ограничен словами, заведомо обозначаю­щими отношения, а не только названиями частей тела. Фрей обращает внимание на существование таких выражений, как des couloirs spacieux et bas de plafond букв, ‘просторные и низкие потолком коридоры’ и Hbre de moeurs букв, ‘свободный [своими] нравами’. Он прекрасно по­казывает своеобразие предложений с неотчуждаемой принадлежностью по сравнению с внешне похожими, но имеющими другую грамматиче­скую структуру предложениями на примере противопоставления таких предложений, как (І) и (ii) (F г е і, 1939, р. 186)

i. La salle est pleine de visages.

‘Комната полна лиц.’

ii. La femme est pleine de visage.

‘Женщина полна лицом.’

одной из стилистически наиболее нейтральных.) Второе из таких существительных относится к классу существитель­ных типа неотчуждаемой принадлежности; первое же ука­зывает на тот объект, по отношению к которому объект, называемый вторым существительным, является «неотчуж­даемым». Избитым примером конструкции с двойным под­лежащим является предложение 142, которое с некоторой натяжкой может стать перифразой 143. В предложении 143 по — это частица, которая по своим функциям наиболее близка к тому, что мы, скорее всего, назвали бы «генитивом».

(142) Zoo wa hana ga nagai.

‘Слон wa нос ga длинный.’

[‘Что касается слона, то нос (у него) длинный.’]

(143) Zoo no hana ga nagai.

‘Слона нос длинный/

5.1.9. Выражения, содержащие такие сущности, которые можно считать тесно связанными с понятием «заинтересо­ванного лица», имеют уникальные грамматические свойства, что наблюдается при рассмотрении некоторых семантически не мотивированных, употреблений «возвратных местоимений», а также параллелей, обнаруживаемых между такими вы­ражениями и различными употреблениями «среднего за­лога». Связь с формами датива находит свое отражение в том, что в некоторых языках в особых ситуациях употреб­ляется своего рода «датив возвратного местоимения». Ср. примеры 144 и 145.

(144) Se laver les mains.

букв. ‘Помыть себе руки.®

(145) Ich wasche mir die HSnde.

*Я мою себе руки.’

Связь между подобным употреблением «возвратного место­имения» и категорией неотчуждаемой принадлежности от­мечалась еще у Балли, который указывал, что в примере 146 слово jambe ‘нога’ — это неотчуждаемая сущность, тогда как в примере 147 слово jambe может быть понято только (или, судя по ответам моих информантов,— также и) как некоторый независимо обладаемый предмет, такой, как, например, ножка стола.

(146) Je me suis casse la jambe.

‘Я сломал себе ногу.*

(147) J’ai cass§ ma jambe.

букв. ‘Я сломал свою ногу/ ножку.®

Заметам, что именно слово jambe, при котором нет притя­жательного местоимения, грамматически характеризуется как «обязательно обладаемое» (Bally, 1926, р. 68)1

5.2. Приименные дативы

Выше уже отмечался способ введения притяжательного определения: к NP подсоединяется придаточное предложе­ние, которое само по себе имеет форму «X имеет К». Посколь­ку желательно, чтобы придаточное предложение имело се­мантическую интерпретацию, способную войти составной частью в семантическую интерпретацию всего предложения, постольку представляется необходимым обращение к при­даточному предложению как источнику посессивности для адекватного описания отчуждаемой принадлежности. Дру­гими словами, можно довольствоваться тем, чтобы считать значение предложения 148 частью значения словосочетания 149, хотя для пары 160 и 161 это соотношение мы, вероятно, отвергли бы.

(148) I have a dog.

букв. ‘Я имею собаку.’

(149) my dog

‘моя собака’

(150) I have a head.

букв. ‘Я имею голову.’

(151) ту head

букв, ‘моя голова’

Для введения притяжательного элемента в случае неот­чуждаемой принадлежности нужен такой способ, который отражал бы тот факт, что отношение между двумя существи­тельными, одно из которых «неотчуждаемо принадлежит» другому, не может (согласно Фрею) соотноситься с содержа­нием целого предложения.

Для тех типов неотчуждаемой принадлежности, которые рассматривались до сих пор (в которых нечто принадлежало некоей одушевленной или «личной» сущности), требуемым решением было бы утверждение, что при некоторых сущест­вительных обязательно должно быть дативное дополнение (D-дополнение). Это можно осуществить, добавив к грамма­тике еще одно правило развертывания именной группы, а именно правило 152.

(152) NP - N(D)

Точно так же, как рамочные признаки для V соотносились с окружениями у V, получающимися в результате развер­тывания составляющей Р, рамочные признаки для N соот­носятся с окружениями элемента N, получающимися при развертывании составляющей NP. Выше было предложено, чтобы тем N, которые обязательно имеют при себе в виде дополнения придаточное предложение S, приписывался признак +[ S]. Теперь вдобавок к этому можно припи­

сывать признак +[ D] существительным, обязательно

имеющим при себе D-дополнения; это и будут существи­тельные, обозначающие неотчуждаемую принадлежность. Эта помета задает разбиение всех существительных на та­кие классы, в один из которых входят существительные, требующие наличия при себе D-дополнения (такие, как son ‘сын’, child ‘ребенок’ (в значении ‘потомок’), нем. Mann в значении ‘муж’), а в другой — существительные, при которых запрещается наличие D-дополнения (такие, как person ‘лицо’, child ‘ребенок’ (в значении ‘лицо очень юного возраста’), нем. Mann (в значении ‘человек, мужчина’).

Теперь у нас в грамматике допускается два источника для порождения сочетаний существительного с определением, называющим обладателя (приименное D и приименное S определенного типа), благодаря чему обеспечивается раз­личие глубинных структур, соответствующее поверхност­ным различиям между двумя типами притяжательных конст­рукций в языках, где существует явно выраженное противо­поставление такого рода. В тех языках, где проводятся до­полнительные различия (например, между частями тела и терминами родства), соответствующая информация, на ко­торой должны основываться эти различия, может быть по­дана при самих существительных в виде их семантических признаков.

Итак, для NP, содержащей элемент D, предлагается общая конфигурация, показанная на схеме 153 (см. с. 469),

В одних случаях приименное D-дополнение остается в NP и фактически сохраняет поверхностные признаки, свя­

занные с элементом D, как в примере 154; однако более ти­пичным для элемента D, находящегося внутри NP, является переход его в форму генитива, как в 155.

N

(154) secretary to the president

‘секретарь при президенте’ (или ‘секретарь у пре­зидента’)

(155) the president’s secretary ‘секретарь президента’

Если детерминативы универсальны •*, то тогда правила развертывания NP должны предусматривать их появление; если же детерминативы не универсальны, то тогда для язы­ков, в которых они имеются, понадобятся правила «сегмен- тализации» типа тех, которые были описаны Посталом (Р о s- t а 1, 1966). Во всяком случае, детерминативы (обозначае­мые мною символом «d») наверняка будут фигурировать в формулировке различных вещей, которые могут происхо­дить с приименным D-дополнением. Так, иногда, если D ос­тается внутри NP, не превращаясь при этом в генитив, не­которые из признаков этого D копируются и переносятся на детерминатив, так что последний при определенных усло­виях может принимать форму соответствующего «притяжа­тельного прилагательного». По-видимому, это может служить для объяснения таких выражений, как сочета­ния притяжательного датива с терминами родства, имею­щие место в некоторых немецких диалектах (вспомним пример 120) или в осетинском языке (см, Abaev, 1964, с. 18).

Часто составляющая D не обязательно должна в конце концов оставаться внутри NP: при некоторых условиях она может быть, так сказать, «выдвинута» из статуса определения существительного (каковым она является в глубинной струк­туре) в статус главной составляющей на следующем, боЛее высоком уровне синтаксической структуры. Это наблюда­ется в предложениях с базовой конфигурацией (V + L + А]: в том случае, если N (существительное), реализующее па­деж L, обозначает часть тела, элемент D, который в глубин­ной структуре входил в составляющую L, «выдвигается», чтобы стать непосредственной составляющей Р, что в ре­зультате дает предложение с поверхностной структурой [V + D + L + А].

Глагол pinch ‘схватить, ущипнуть, прищемить’ вклады­вается в падежную рамку [ L + А], за исключением тех

случаев, когда он принимает признак f+passiv]; это глагол, который требует элиминации предлога, стоящего перед не­посредственно следующей за ним составляющей. Рассмот­рим предложения, выводимые из глубинной структуры, представленной на схеме 156.

user

Посмотрим, что происходит с этим предложением при выпол­нении одного из следующих четырех условий: 1) если D ос­тается внутри составляющей L, а А становится подлежащим;

2) если D остается внутри L и L становится подлежащим;

3) если D выдвигается из L, а А становится подлежащим;

4) если D выдвигается из L и это же D становится подлежа­щим.

Во всех тех случаях, когда D остается внутри NP (в данном предложении), оно ставится впереди определяемого им N и принимает форму генитива, вамещая собою детерми­натив исходной структуры. Поскольку это D является су­ществительным, обозначающим лицо, элемент К при нем приобретает форму генитивного суффикса. Другими слова­ми, если D не выдвигается из L, то 156 может быть преобра­зовано в 157.

(167) .

Схемы 158 — 161 показывают ход дальнейших преобра­зований структуры 157, если в качестве подлежащего берется А: предлог при подлежащем элиминируется, а затем стирается и показатель падежной категории под­лежащего; предлог, стоящий за глаголом pinch, также элиминируется, и вслед за этим стирается показатель па­дежной категории L; и, наконец, показатель времени сли­вается с V.

by Mary Past pinch en John 'a nan

(169)

Если в структуре 157 выбрать в качестве подлежащего вместо А элемент L, то получится структура 162. При таком выборе подлежащего требуется, чтобы глаголу V был припи­сан признак [Hhpassiv), получив который этот V теряет как свою способность элиминировать стоящий за ним предлог, так й сбою способность сливаться с показателем времени. Поверх­ностная структура, которая может в конце концов получить­ся из 162, представлена на схеме 163.

(162)

S

on John ^vs nose Past pinch by

Mary

(163)

S

N

Y

A

D

К

К

NP

N

Mary

Мэри*

John

Джонов

nose was pinched by

hoo был ухвачен

Возвращаясь к структуре 156, мы можем теперь посмот­реть, к каким последствиям приводит «выдвижение» приимен­ного D. Если D переносится из составляющей L и стано­вится самой левой падежной составляющей, то в результа­те получается структура 164:

К NP

John

the

Past pinch to

nose by Mary

Возможные подлежащие для 164 — это либо А, либо только что выдвинутое D. Если подлежащим становится А, то мы получаем структуру 165, которая после применения всех уже известных нам правил превращается в итоге в 166.

(165)

С другой стороны, если сделать подлежащим элемент D, то мы получим 167; после применения всех нужных правил к V, имеющему признак 1+ passiv], мы получим 168.

Теперь мы можем обратиться к проблеме, которая зани­мала Балли и Фрея, и исследовать роль приименного D вта-

(167)

D M

/\

К NP

ких предложениях, в которых при назывании неотчуждае­мой принадлежности указывается некоторый ее атрибут. Базовую структуру таких предложений иллюстрирует схе­ма 169.

В тех языках, которые допускают, чтобы D оставалось внутри NP, этот элемент D превращается в форму генитива. В английском в результате получается структура 170. По­скольку 170 состоит всего лишь из [V + О], в качестве под-

NP

N

John 'Джої

лежащего неизбежно выбирается это О, и в конце концов для английского мы получаем структуру 171.

Заметим, что, поскольку V в данном случае представля­ет собой прилагательное, оно не может включать показатель времени ^вз, и по этой причине в составляющую М требуется введение вспомогательного глагола be. Пример 171 получа­ется из 170, где V предицируется относительно элемента О,, a D подчинено этому О. Тем самым это предложение ока­зывается аналогичным приводившимся ранее предложениям 127 и 134 и относится к типу, характеризуемому схемой 131.

Предположим теперь, что элемент D в структуре 170 «выдвигается» из составляющей О. Результатом такого вве­дения элемента D, а именно вхождения в пропозиционную составляющую Р уже в качестве ее непосредственной со­ставляющей, является структура 172 (см. с. 479).

В некоторых языках элемент О в конфигурации 172 ста­новится подлежащим, а элемент D остается при этом в той по­верхностной форме, какая и ожидается обычно для элемента D, что имеет место, например, в предложении 132. В других языках элемент может подвергнуться вторичному коммуни­кативному выделению, и это даже тогда, когда в качестве подлежащего уже выбран элемент О. В таких случаях по-

³³ Говоря более точно, те V, которые представляют собой прила­гательное, а также пассивные или активные причастия, не могут сли­ваться с самым правым аффиксом из модальной составляющей М.

(170)

NP К

d N

% eyes

the tfrt

Pres beautiful 0

NP К

d N

the flirt '* «УМ ■» ’beautiful

». —П-В, I III» < , ...

(172)

'девушкины глаза красивы'

лучается, например, один из видов японской конструкции с «двойным подлежащим» (вспомним пример 142). Общий тип выражения, соответствующего тем предложениям, которые получаются из структуры 172, если подлежащим становится О, представлен в приведенной выше формуле 135.

Во многих языках подлежащим становится D. Если это имеет место и притом не сопровождается какими-либо дру­гими структурными изменениями, то О выступает в форме того или иного косвенного падежа. Это происходит оттого, что, поскольку beautiful ‘красивый*—это не глагол в узком рмысле слова, постольку слово-название части тела не мо­жет быть превращено в «прямое дополнение». Исходная структура представлена на схеме 173; она не типична для английского языка, хотя, может быть, именно ее следует усматривать в выражениях типа 174 и, возможно, ее следует считать промежуточным этапом в выводе выражений типа 175.

(173)

S

(174) tall of stature, blue in the face

‘высокий ростом’, ‘посиневший с лица®

(175) broad-chested, fat-legged ‘широкоплечий’, ‘толстоногий’

По-видимому, это и есть по своей форме исходная структура, лежащая в основе 136, тип построения которой дан в фор­муле 137. Эта конструкция, очевидно, является довольно редкой во французском языке; Фрей считает ее «укорочен­ной» версией предложений с глаголом ‘иметь’.

Другая возможность построения предложений, в кото­рых в качестве подлежащего выбрано D, состоит в присоеди­нении прилагательного к NP, обозначающей часть тела. Предлагаемый мною способ сделать это (носящий, к сожа­лению, довольно сильный характер ad hoc) сводится к то­му, чтобы не лишать присоединяемое к NP прилагательное его глубинного обозначения V. Я полагаю, что есть некото­рые аргументы в пользу того, чтобы по крайней мере абст­рактное V сохранялось внутри Р на всех стадиях вывода.

Может быть, это ограничение окажется более серьезно моти­вированным, чем это кажется сейчас, благодаря тому, что построенная в соответствии с ним структура будет отражать то, что представляется необходимым в тех языках, которые ввели в свой обиход глагол типа ‘иметь’.

V N

(176) S

На схеме 176 показано, какую именно структуру я имею в виду.

the girl Pres 0 0 beautiful eyes

Так как у V, входящего в составляющую Р, лексическое за­полнение отсутствует, то для тех языков, в которых струк­туры такого типа могут быть прямо воплощены в предложе­ния, в модальную составляющую М должен быть добавлен глагол ‘быть’. Заметим, что в этой конструкции ту или иную падежную форму получает уже вся NP, служащая назва­нием части тела, вместе с присоединенным к ней определе­нием. Формулу для этого типа выражений мы еще не приво­дили; ее приблизительный вид указывается в 177.

(177) Р be [А —► В]^косв

‘быть’

По всей видимости, эта структура лежит в основе таких пре­дикатов, которые приведены в 178; разница между преди­катами в выражениях типа 137 и в выражениях типа 177 вид­на на примере латинских перифраз 179 и 180 соответственно.

(178) of tall stature; di bello aspetto ‘высокого роста’; ‘красивого вида’

(179) aequus animo ‘спокойный духом’

(180) qequo animo

‘со спокойным духом, невозмутимо[162].

Наконец, последняя возможность построения интересую­щих нас конструкций состоит в том, чтобы поставить в пус­тующую позицию под категориальным символом V служебное слово have ‘иметь’ — глагол, к которому существительное- название части тела вместе со своим определением при­соединяется в качестве «прямого дополнения». В английс­ком, как мы уже видели, это влечет за собой элиминацию предлога. Результат такого преобразования для структуры 176 представлен в структуре 181:

(181)

Pres

the

/\

girl

Короче говоря, оказывается, что значительное много­образие поверхностных реализаций предложений, в которых речь идет о приписывании некоторого свойства существи­тельному, обозначающему неотчуждаемый предмет, может быть описано с помощью постулирования в универсальной грамматике набора рекурсивных трансформаций в духе Баха (Bach, 1965), которые в каждом языке используют­ся по-своему. К предложению с общей структурной форму­лой 182

(182) [[V°[D + N]]*,

где V — это прилагательное, а N — существительное-наз­вание части тела, могут быть применены или не применены трансформации (а) — (г) (см. далее):

(а) выдвинуть D;

(б) выбрать D в качестве подлежащего;

(в) перенести прилагательное внутрь NP, соответствую­щей названию части тела;

(г) ввести глагол have ‘иметь’ в пустующую глагольную позицию.

Если не применена трансформация (а), то D становится ге- нитивным определением к N, называющему часть тела, а подлежащим оказывается все О в целом. Если не применена трансформация (б), то подлежащим становится О. Если не применена трансформация (в), то в результате получаются «укороченные» предложения Фрея. Правило (г) имеет силу только для тех языков, в которых «введено в обиход» употребление глагола ‘иметь’,

5.4. Дополнительные замечания о неотчуждаемой принадлежности

Если считать признак неотчуждаемости универсальным свойством всех языков, то тогда либо окажется, что словар­ные единицы, являющиеся переводами друг друга, в отно­шении отчуждаемости / неотчуждаемости будут охаракте­ризованы одинаково, либо то, каким образом в разных языках по-разному классифицируются «одни и те же» вещи, сможет, вероятно, отразить психический склад носителей разных языков. Многие ученые полагали, что факты, связан­ные с неотчуждаемостью, дают возможность науке о языке пролить свет на первобытный образ мышления и на сущест­вующий диапазон человеческих представлений о «себе», Поскольку с течением времени становится все более очевид­ным, что эти различия относятся к уровню поверхностных структур, постольку, может быть, стоит немного подождать с окончательными выводами по данному вопросу •*.

Использование приименных D наверняка потребуется не только для описания конструкций с названиями частей тела и терминами родства. Указатели направления типа right ‘правый’ и left ‘левый’, вероятно, тоже относятся к именам этого типа [163]. Причина, в связи с которой эти слова выступают в английском и во многих других языках без всякого упоминания о каком-либо лице, состоит в том, что с их помощью чаще всего характеризуется положение или направление относительно говорящего или слушающего данное высказывание, и это попросту одна из многих ситуа­ций, в которых можно обойтись без приименного D, если оно обозначает говорящего или слушающего.

Кроме того, встречается немало имен — названий от­ношений, которые не относятся конкретно ни к какому лицу. Так, мы могли бы счесть целесообразным говорить, что не­которые имена, показывающие местоположение предметов, имеют при себе приименное L. Иногда такие имена назы­вают части предметов, как в примерах 183, а иногда они ха­рактеризуют местоположение или направление относитель­но предмета, не являясь при этом названием его части, как в примерах 184. «Имена» второго типа на поверхностном уровне реализуются в английском языке в виде предлогов.

(183) cornerofthe table, edge of the cliff, top of the box ‘угол стола’, ‘край скалы’, ‘верхушка ко­робки’.

(184) behind the house, ahead of the car, next to the to- ‘позади дома’, ‘впереди маши- wer

ны’, ‘рядом с баш­

ней’.

6.