Сопоставимость языков — объектов (эквивалентность)
В предыдущем параграфе мы говорили только о сопоставимости описаний (т.е. лингвистических отображениях языка-объекта), что можно обозначить как метаязыковую сравнимость. Однако в добавление к этому существует — и это не менее важно — сопоставимость языков- объектов, которую нужно принимать во внимание при конфронтативном сравнении языков и которая едва ли была заметна в ходе первоначальных контрастивных сравнений.
В этом случае также после отдельных описаний сравниваемых языков и перед собственно сопоставлением должна быть установлена сопоставимость соответствующих языковых явлений. Такая промежуточная ступень необходима для того, чтобы не сопоставлять несопоставимое, чтобы не сравнивать одним махом все языки друг с другом in extenso*, но только части, уровни, подсистемы, а в большинстве случаев даже отдельные категории. При этом сам по себе возникает вопрос, что это за сопоставимые между собой части и категории. На данный вопрос не так просто ответить прежде всего потому, что категории сравниваемых языков соотносятся друг с другом не прямо, что одни категории одного языка соответствуют другим категориям другого языка, что для определенных грамматических явлений одного языка нет прямых или же вообще нет соответствий (нулевые соответствия) в грамматической системе другого языка, либо, наконец, могут быть соответствия в других подсистемах или на других уровнях (например, в лексико-семантической или фонетико-интонационной сфере), т.е. там, где вначале и не предполагалось их наличие.Отсутствие прямых соответствий можно наблюдать, например, у таких разрядов слов, которые в разных языках обычно устанавливаются на основе различных критериев (ср. Helbig 1977). Так, например, сравнение системы времен в немецком и русском языках должно учитывать славянскую категорию вида. Нужно сначала выяснить, какие явления соответствуют в славянских языках немецкому артиклю (который в большинстве славянских языков не имеет прямого эквивалента).
Нельзя сравнивать системы времен без вовлечения лексических элементов, которые в немецком языке сами по себе способны выражать темпоральное значение. Парадигматические соответствия в морфологии (например, между немецким и русским будущим временем) нельзя сопоставлять без дальнейшего их развертывания (потому что они семантически неэквивалентны). Наконец, сравнение элементов, выражающих модальность, должно охватывать различные разряды слов и различные уровни и т.д.На основании приведенных примеров можно судить, насколько необходимо для конфронтативного сравнения установить сопоставимость языков*объектов. С этим связан вопрос, как обеспечить такую сопоставимость. В самом общем смысле критерием сопоставимости служит эквивалентность языковых явлений. В соответствии с этим критерием сравнивать следует лишь значимые эквивалентные языковые явления (ср. Hallida у, McIntosh, Strevens 1964, 115;Krzeszowski 1967, 37 сл.). Затем, правда, встает вопрос, каким образом можно установить саму эквивалентность. Мы не останавливаемся на некоторых связанных с этим проблемах — а они состоят в том, что, с одной стороны, эквивалентность есть обоснование переводимости, а с другой — сама эквивалентность устанавливается посредством переводимости (ср. Н е 1- big 1973 б, 172 сл.); сегменты текста тогда считаются эквивалентными, когда они представляют собой (или могут представлять) взаимные переводы. Поэтому сравнение переводов тоже играет важную роль при сопоставлении, оставаясь, однако, лишь его эмпирической материальной базой и оперативным средством установления контекстуальной эквивалентности (ср. Wandruszka 1969). Поэтому само по себе оно не может даже в качестве альтернативы быть противопоставленным конфронтативной лингвистике. Попытки еще ближе определить переводимость как тест для эквивалентности и сопоставимости — что-то вроде выявления общей глубинной структуры как экспликации переводимости (ср. Wagner 1969, 323) — связаны с определенными предпосылками определенных грамматических теорий (которые сами подверглись модификации) .
3.6.