§7. Различные роли бессознательной мысли в мышлении математика и философа.

Если мы от математического мышления перейдем к философскому, которое, как математик, мыслит отвлеченно, причем в иных случаях пользуется, как математик, дедукцией, то легко увидим разницу в конструкции их мыслительных способностей, именно в том значении, которое имеет для мыслителей этих двух типов подсознательная работа мысли.

В то время, как математик доказывает, философ) только убеждает.

Как тот, так и другой творческим воображением создают несколько предположений, из которых и производят выбор через проверку каждого. В математике проверка может быть признана вполне законченной лишь тогда, когда к проверяемым предположениям может быть приставлено строгое доказательство. В философии же порой эта проверка сводится лишь к невозможности увидеть какие-либо противоречия, содержащиеся во взятом предположении, и к способности этого предположения служить объяс-нением возможно широкого круга явлений.

Таким образом, философский ум в силу своей меньшей точности, чем ум математический, скорее и легче приходит к цели в этом закулисном выборе сперва только воображаемых, а затем- или строго доказуемых, или подтверждаемых рядом аргументов предположений. Но, кроме меньшей точности философского ума, этот факт обусловливается еще другой причиной. Даже самый широкий творческий ум не в состоянии создать столько философских объяснений, сколько может прийти даже посредственному математическому уму различных предположений, относящихся к решению какой-либо задачи. В то время, как мысли в голове математика вспыхивают и тухнут, пока не зажжется, наконец, последняя и единственно истинная, философ зажигает и тушит одну иллюминацию за другой. Но можно наверно сказать, что таких иллюминаций бывает обыкновенно немного. Философ это полупоэт, полуученый; начинает он мыслить, как поэт; каждая его мысль при первом появлении - это фантазия поэта, и только затем она идет на суд философа-ученого.

Мышление философа представляет [собой] мышление меньшего напряжения, чем мышление математика, поскольку оно касается не первой своей стадии, именно, построения философской гипотезы, а второй - про-верки ее или отыскания ряда подтверждающих ее аргументов.

Вполне естественно предполагать, что в мышлении философа работа мысли идет тольков сфере сознания, мало распространяясь в под-сознательные области. Мышление математика, наоборот, глубоко внедряется в бессознательную сферу, то всплывая на ее поверхность, то погружаясь в глубину.

Математик не сознает каждого шага своей мысли, как виртуоз - движения смычка.

Известны случаи, когда в состоянии эпилептических припадков продолжали играть на рояле или когда трудно разыскиваемое решение геометрической задачи всплывало с утренним пробуждением ото сна, в продолжение которого неусыпная бессознательная мысль продолжала работать; но нам неизвестны философские теории, созданные в эпилепсии или во сне.