Об одном феномене пространственноговосприятия (эффект «лупы»)

При исследовании процесса порождения предметных зрительных образов, проводившемся на кафедре общей психологии психологического факультета МГУ методом инвертирования сетчаточ- ных паттернов, автором было обнаружено следующее явление, предварительным сообщением о котором является данная статья.

Если между наблюдателем и некоторым объектом расположить в вертикальной плоскости ряд одинаковых стержней с равными промежутками между ними (в исходных опытах стержни имели диаметр около 2 мм, интервалы 12 мм и длину 30 см), то при бинокулярном рассматривании объекта наблюдатель видит стержни смещенными в направлении от него, т.

Для удобства описания я буду условно называть ряд параллельных стержней решеткой; реальную решетку - физической, а решетку, воспри- шшаемую наблюдателем как более отдаленную, — видящейся. По-следний термин является более адекватным, чем термин «иллюзорная», так как, хотя явление, о котором идет речь, можно на первый взгляд отнести к классу зрительных иллюзий, оно имеет, как это явствует из дальнейшего, совершенно особый характер.

Естественно, что уже после первых наблюдений возник вопрос о том, было ли описано в научной литературе открывшееся явление. Просмотр источников, в том числе обзоров по иллюзиям , показал, что это явление, до сих пор не описывалось. Единственный феномен, несколько'похожий на явление видящегося «отодвигания» решетки,— это так называемый «феномен обоев» (wallpaper phenomenon), упоминаемый еще Г. Гельмгольцем (1925) .

Особенности обнаруженного явления выступают более полно при подробном его анализе. Однако, прежде чем говорить об этом, необходимо дать детальное описание условий, при которых оно возникает. Главное условие состоит в том, чтобы стержни, образующие физическую решетку, были расположены параллельно и находились на равном расстоянии друг от друга. Необходимо, далее, чтобы угол между гравитационной вертикалью (в плоскости решетки) и направлением стержней не превышал некоторой величины, которая должна быть заметно меньше 45°. Иначе говоря, при вертикальном положении головы наблюдателя и горизонтальном направлении стержней явление «отодвигания» не возникает; некоторый же наклон решетки (или наклон головы наблюдается) возникновению этого явления не мешает. Оно сохраняется и в том случае, если физическая решетка наклоняется в направлений взора наблюдателя,. Т. е. в сагиттальной плоскости. Что же касается.расстояния между наблю-дателем и физической решеткой, то оно может меняться в широких пределах: от 20—30 до 80 и более см — в зависимости от параметров решетки; при указанных выше размерах решетки наиболее удобной для наблюдения является дистанция в 20—30 см. Явление «отодви-гания» решетки возникает через несколько секунд, при повторении опытов оно наступает сразу, как только наблюдатель переведет взор от физической решетки на расположенный за ней объект: физическая решетка полностью исчезает и возникает более удаленная видящаяся решетка. От общего фона и освещенности (тоже, разумеется, в известных пределах) описываемое явление не зависит.

Вообще оно обладает очень большой устойчивостью и длительностью. Оно не разрушается ни движением головы и глаз испытуемого, ни мигательными движениями.

Первый поразительный факт, который сразу же бросился в глаза, состоит в том, что при «отодвигании» решетки ее линейные размеры увеличиваются (стержни на видящейся решетке становятся длиннее и толще, промежутки между ними — больше). В этой связи была проведена специальная серия опытов, в которых сопоставлялось расстояние от наблюдателя до видящейся решетки с се линейными размерами. Производить соответствующие измерения было очень легко благодаря «телесности» и устойчивости видящейся решетки. Простейший прием состоял в том, что экспериментатор (или сам испытуемый) помещал измерительную линейку за видящейся решеткой, а затем плавно приближал к себе до момента ее «касания» со стержнями решетки. Таким способом можно было измерить расстояние от наблюдателя до видящейся решетки (до места, где останавливалась линейка), а пользуясь делениями линейки — измерить толщину стержней и расстояние между ними; для измерения длины стержней видящейся решетки линейку нужно было расположить не перпен-дикулярно стержням, а параллельно им (в этом случае удобнее было пользоваться физической решеткой с более короткими стержнями).

Много раз повторенные на разных испытуемых опыты с опреде-лением размеров видящейся решетки позволили установить, что с увеличением расстояния между наблюдателем и видящейся решеткой ее линейные размеры растут прямо пропорционально расстоянию. Иначе говоря, изменение размера видящейся решетки подчиняется закону Эммерта для последовательных зрительных образов, или — в более общем виде — так называемой гипотезе инвариантности угловой величины объекта .

Второй важнейший факт, установленный опытами, заключается в том, что если наблюдатель отодвигается от физической решетки (или физическая решетка отодвигается от наблюдателя), то видящаяся решетка воспринимается как удаляющаяся и увеличивающаяся по своим размерам.

Таким образом, испытуемые могут управлять дистанцией до видящейся решетки и ее размерами, приближаясь или отодвигаясь от

физической решетки. Этим способом они способны достаточно точно локализовать видящуюся решетку в заданной плоскости, например в плоскости какого-нибудь объекта, расположенного за физической решеткой или в плоскости определенного деления «продольной» физической линейки, воспринимаемой под некоторым углом. Любо-пытное явление состоит в том, что при этом физической решетки испытуемые не видят и, следовательно, иогут ориентироваться на меняющееся расстояние до видящейся решетки, на изменение се размера или на объекты-вехи «зарешеїочного пространствам.

Третий факт, имеющий важное значение, особенно в свете упо-мянутой выше дискуссии о роли конвергенции в возникновении «феномена обоев», СОСТОИТ И следующем. І.С.ІІІ испиїимьім предложить переводить взгляд с фчлической решетки на разноудаленные от нее объекты, т/е. смещать фиксационную точку на разные расстояния от глаз, то (при неизменности остальных параметров) дистанция до появляющейся в этих условиях видящемся решетки не меняется. Но так как угол конвергенции зависит от расстояния до точки фиксации, то остается предположить, что явление «готодвигания» решетки и ее видящиеся рсимгры не завис:и оі аепени конвергенции зрительных осей.

Нужно, однако, отметить, что в проведенных опытах объективных измерений степени конвергенции, необходимых для полной верификации этого предположения, не проводилось.

Наконец, четвертый экспериментально установленный факт является, пожалуй, самым впечатляющим. Так как увеличение линейных размеров видящейся решетки характеризуется изотропностью, т. е. соответственно увеличиваются все ее элементы, то это натолкнуло на наивное предположение, что на сильно увеличившейся видимой решетке будут различаться такие детали, которые на физической решетке с данного расстояния не различаются.

Совершенно отчетливо это явление выступило в специальных опытах. На один из стержней физической решетки наносился очен;, плотный ряд тонких черточек. Испытуемый, смотря на физическую решетку, отодвигался от нее на такое расстояние, с которого участок, покрытый черточками, воспринимается как сплошное серое пятно. Затем испытуемый, не меняя дистанции до физической решетки, «отодвигает» решетку от себя. Теперь, f. е. на увеличенной видящейся решетке, отдельные черточки становится легко различимыми. В ходе

этих опытов само собой пришло и название для этого явления: эффект «лупы».

В дальнейшем были поставлены систематические опыты на 10 ис-пытуемых (все с практически нормальным зрением) . Процедура опыта была такой: физическая решетка с нанесенной на ней горизонтальной штриховкой устанавливалась на расстоянии 400 мм от испытуемого, голова которого фиксировалась с помощью подбородника; в этих условиях сначала измерялась дистанция субъективного слития линий штриховки для физической решетки; это делалось путем постепенного ее отодвигания на такое расстояние, с которого испытуемый переставал различать отдельные штрихи (оно колебалось для разных испытуемых от 752 до 965 мм); после этого аналогичным способом измерялась дистанция субъективного слития той же штриховки для видящейся решетки.

Результаты этих опытов оказались следующими.

Объяснение этого эффекта наталкивается на очень большие трудности. Ссылка на конвергенцию здесь едва ли возможна. Более правдоподобной является гипотеза его зависимости от аккомодации , аппарат которой физиологически завязан с аппаратом конвергенции. Все же в некоторых условиях эта связь может и не проявляться.

Для проверки этой гипотезы нужны, по-видимому, измерения происходящих изменений преломляющей способности глаза, что требует сложнейшей техники с использованием лазера. Возможно, наконец, что эффект «лупы» зависит от обнаруженного факта, о котором я еще не говорил.

Этот пятый факт состоит в том, что возникновение видящейся решетки возможно лишь при слиянии диплопических изображений (вспомним, что оно наблюдается лишь при бинокулярном восприятии). Первое доказательство этого было получено при зрительном пересчете стержней решетки: оказалось, что число стержней видящейся решетки всегда меньше на единицу, чем число стержней физической решетки. В дальнейшем были поставлены специальные опыты, в которых демонстрировалась физическая решетка с нанесенными

на два соседних стержня цветными метками — на один зеленого цвета, на другой — красного. При этих условиях на видящейся решетке на одном ее стержне воспринимаются две метки разного цвета, а на двух соседних с ним по одной — либо красная, либо зеленая.

Само собой разумеется, что явления, описанные мною в этом предварительном сообщении, нуждаются- в уточнении и в дальнейших детальных экспериментальных исследованиях, итоги которых потребуют специального изложения. Все же и сейчас уже видно, что указанные выше пять основных фактов внутренне связаны между собой в единую систему, как бы центрирующуюся в эффекте «лупы». Можно, конечно, рассматривать эту систему как совершенно особую и даже исключительную, представляющую лишь некоторый самостоятельный интерес. Но можно отнестись к ней и иначе. Я уже говорил в самом начале, что открытие исходного явления было обусловлено контекстом исследования зрительных образов методом инверсии, позволяющим разводить между собой паттерны сетчатки и возникающий на их основе предметный чувственный образ. Этот контекст и создает перспективу более широкого, более обобщенного психологического осмысливания изложенных фактов.

Чтобы не вдаваться в теоретический анализ, я ограничусь простым описанием некоторых явлений перцептивного конфликта, легко сближающихся с явлениями, наблюдаемыми при инвертированном или псевдоскопическом зрении .

Одно из таких явлений было уже упомянуто. Оно состоит в том, что в то время как видящаяся решетка резко увеличена, объекты, находящиеся в «зарешеточном пространстве», не меняют своих линейных размеров. В результате возникает парадоксальная картина: приложенная к видящейся решетке измерительная линейка сохраняет свой реальный масштаб; если видимая решетка удаляется и становится все больше, то при отодвигании вместе с решеткой, приложенной к ней измерительной линейкой, видно, как число ее делений, укладывающихся, например, между двумя стержнями, постепенно увеличивается.

Другое явление относится к случаям, когда стержни видящейся решетки пересекают реальные объекты, находящиеся в зарешеточном пространстве. Чаще всего наблюдатель воспринимает стержни видя-щейся решетки проходящими сквозь объект, не трансформируя его. Возникает неправдоподобный образ, порождающий своеобразную «перцептивную проблему». В результате появляется чувство нере-альности картины в целом: ведь стержни видятся столь же веществен-ными, как и сами объекты. Иногда зрительная система отвечает

на эту ситуацию перестройкой образа объекта, неправдоподобно совмещенного с видящимися стержнями. Например, спичечный коро-бок воспринимается как имеющий глубокие прорези, в которых лежат стержни решетки. В других случаях происходит, наоборот, трансформация стержней. Так, если при видящемся удлинении стерж-ней некоторые из них «наталкиваются» на объект, то иногда они проходят через него, а иногда удлинение их прекращается на границе объекта, т. е. они как бы упираются в него, остальные же стержни решетки продолжают удлиняться (чаще это происходит, когда объект оценивается как массивный, непроницаемый).

Особенно демонстративны случаи перцептивного конфликта в опытах с объектами, непосредственно примыкающими к физической решетке. Если физическую решетку расположить горизонтально (но так, чтобы ее стержни оставались параллельными медиальной плоскости) и положить на нее какой-нибудь предмет, то при возникновении отодвинувшейся, т. е. в данном случае «опустившейся», видящейся решетки и исчезновении реальной решетки этот предмет воспринимается как висящий в воздухе. Но если положить на физи-ческую решетку небольшой бумажный квадратик, то картина меняется. Бумажка отодвигается вместе с видящейся решеткой и соот- вественно меняет размеры.

В опытах можно наблюдать и более сложные перцептивные конфликты. Так, если на рамку вертикально расположенной физической решетки положить сверху плоский прямоугольный кусок картона, то обнаруживается следующее явление. Когда возникает видящаяся решетка, ее рамка, как всегда, продолжает восприниматься на своем реальном месте, а вместе с нею воспринимается и лежащая на ней картонка. Но вот что удивительно: если рамка, покрытая картонкой, осталась, скажем, на расстоянии 50 см от наблюдателя, а видящаяся решетка отодвинулась на метр, то сверху на ее стержнях тоже видится картонка, и притом не изменившая своих размеров. Таким образом, наблюдатель видит картонку одновременно в двух местах — и на рамке физической решетки, и на видящихся стержнях. Иными словами, для восприятия по своим размерам картонка существует в пространстве физической решетки, а по своей локализации — в пространстве видимой решетки.

В заключение приведу еще одно наблюдение, относящееся к ситуации перцептивного конфликта. В некоторых опытах с медленным приближением реального объекта, расположенного за видящейся решеткой, к ее стержням было обнаружено, что этот предмет, двигаясь в направлении к наблюдателю, иногда не проходит сквозь стержни, а вовлекает видящуюся решетку в свое движение: вместе с предметом она сама начинает приближаться к наблюдателю.

Итак, за эффектом «лупы» открылось множество явлений, характеризующих работу зрительной системы по порождению в сознании человека предметных чувственных образов. Специальные условия, которые создаются эффектом «лупы», лишь осложняют этот до сих пор еще недостаточно изученный процесс, но благодаря этим условиям его обычно скрытое движение становится более доступным исследованию. Опыт структурного анализа цепных ассоциативных рядов (экспериментальное исследование) нивелировки экспериментальных данных с помощью известных ста-тистических приемов. К этим исследованиям наша работа ммеет лишь самое отдаленное отношение.

2. Работы, в которых для той или иной цели используется так называемый ассоциативный метод. Например, работы, ставящие себе диагностические задачи в области психопатологии, в области изучения аффекгогенных переживаний, — словом, направленные на изучение комплексов, в специальном смысле этого слова . Это работы, и которых внимание исследователя обращено на конкретные, частные данные эксперимента и авторы которых пытаются найти объяснение каждому индивидуальному случаю, каждой отдельной реакции. Гсичтиенио, что некоторые существенные моменты, которые н раГ)от«і\ первого рода неизбежно ускользают и:: поля зрения исследователе и работах второй категории занимают наиболее видное место.

Так, только после работы К. Юнга и его последователей обнаружилась та исключительно тесная связь, которая существует между характером протекания ассоциативных процессов и отношением ассоциируемого материала к личности субъекта, т. е., точнее, к содержанию ьаги его предшествующего опыта .

Вместе с тем эти работы поставили и целый ряд проблем, удачное разрешение которых должно несомненно повести нас к новому, более совершенному пониманию природы ассоциаций. Такова, в частности, проблема аффективной персеверации реакций, которая и послужила отправным пунктом настоящего исследования.

Ассоциативный метод Юнга в своей обычной форме однократных ассоциаций (раздражитель — реакция) получил самое широкое распространение. Как нам кажется, этому больше всего способствовали его близость к наиболее жизненной психологической задаче — изучению психологического содержания ( = следов индивидуального опыта) конкретной человеческой личности и вместе с тем его достаточная объективность.

Значительно меньшее распространение имеет другая, почти не разработанная форма юнговского ассоциативного эксперимента, а именно метод цепных или непрерывных ассоциаций (раздражитель — ряд реакций). Главная причина этого, вероятно, в том, что метод «однократных» ассоциаций дает нам возможность в полной мере пользоваться формальными признаками (реактивное время, наличие репродукций, нарушение речевых реакций и т. п.), а при исследовании методом цепных ассоциаций до сих пор учитывалось исклю-

чительно их содержание, не сопоставляемое ни с какими специальными симптомам и-характеристикам и .

Попытка разработать методику цепного ассоциативного ряда и составляет одну из сторон той задачи, которую поставил себе автор. Другой стороной этой задачи является стремление понять сущность тех процессов, которые управляют течением цепных ассоциаций. Обе эти стороны, разумеется, не отделимы друг от друга, и в дальнейшем своем изложении мы их разграничивать не будем.

Мы знаем два пути изучения комплексов: во-первых, использование свободных высказываний испытуемого, как это чаще всего делают психоаналитики, и, во-вторых, упомянутый метод Юнга. Мы не будем останавливаться на очевидных преимуществах первого метода, отметим только его основную отрицательную черту: он, в сущности, не дает никаких объективных указаний на относительную близость того или иного ряда ассоциаций к изучаемому комплексу, т. е. метод, при котором мы лишены возможности пользоваться какими-либо формальными признаками. Второй метод, в отличие от первого, дает исследователю возможность делать свои заключения, основываясь на объективных данных эксперимента, главным образом на скорости ассоциативных реакций .

Недостатки этого последнего метода ясны для всякого работавшего с ним. Предлагая испытуемому ряд слов-раздражителей, мы рассчитываем на то, что некоторые из них будут ассоциированы с комплексом и, следовательно, реакции на них выявят признаки комплекса, комплексные признаки. Основываясь на них, мы и будем судить о содержании комплексов данного лица. Но может случиться и так, что предлагаемые ряды раздражителей, непосредственно затрагивая второстепенные по своему значению комплексы, лишь отдаленным образом затронут наиболее «сильные» из них, и эти комплексы окажутся как бы затушеванными. И даже нападая на характерные комплексы, нам невольно приходится.ограничиваться изучением только одной реакции или же прибегнуть к комбинированной методике, останавливая на данной реакции внимание испытуемого, т. е. фактически переходя к методу «свободных высказываний» (Freie Einfalle).

Продолжая ряд раздражителей после комплексной реакции, мы

теряем возможность использовать самое ценное свойство комплекса — его «навязчивость», обнаруживающую себя в явлении персеверации, т. е. во влиянии аффективного характера предшествующей реакции на непосредственно последующие. Здесь же мы сталкиваемся с еще одним существенным затруднением: далеко не всегда есть возможность с точностью установить, имеем ли мы дело с результатом персеверации или отмеченные признаки (торможение реакций, нарушение формы сопряженных моторных реакций и т. п.) должны быть приписаны действию нового раздражителя. Разграничить эти две возможности тем более трудно, что комплексные признаки могут появляться в самых разнообразных комбинациях, и, в частности, могут быть случаи, когда не выявившая никаких комплексных признаков реакция дает вместе с тем сильную персеверацию, указывающую на явно комплексный характер.

Наша задача, следовательно, сводится к тому, чтобы, полностью используя свойство комплексных реакций, вызывать персеверацию, не мешать обнаружиться ее действию на последующие раздражители и вместе с тем не лишатся возможности опираться при дальнейшем анализе на формальные признаки, иными словами, нужно использовать преимущества как «свободных высказываний», так и юнгов- ских однократных ассоциаций, объединив оба метода в один.

Первые же опыты автора с применением в юнговском эксперименте «условных» раздражителей (свет, звук вместо раздражителей- слов) привели его к методу цепных ассоциаций. Цепной ассоциативный ряд представляет собой не что иное, как последовательность отдельных речевых реакций (слов) испытуемого на предложенное ему раздражение, которым может служить как специальное слово, произносимое экспериментатором, так и просто приглашение говорить любые слова, которые в данную минуту приходят в голову испытуемому. Регистрируя время между отдельными реакциями (временные интервалы), мы учитываем степень тормозящего влияния той или иной группы реакций.

Таким образом, мы можем мыслить подобный ряд как особую форму юнговского ассоциативного эксперимента, где речевая реакция испытуемого одновременно является раздражителем его следующей реакции. Если данное представление о механике ряда правильно, то очевидно, что достаточно просто воспользоваться в нашем эксперименте признаками, на которых основывался К- Юнг в своем анализе.

Однако, как мы убедимся в дальнейшем, такое предположение на опыте не подтверждается. Данные экспериментов не позволяют рассматривать ассоциативный ряд как простую сумму отдельных ассоциаций (раздражитель — реакция); наоборот, в результате исследования мы вынуждены были признать наличие сложного взаимодействия отдельных моментов ассоциативного процесса, которое превращает ассоциативные ряды в некоторые единства, понимание которых возможно лишь на основе специального анализа их общих структур.