163. В. Ф. Одоевскому Басманная, 5 января.
Может быть, вы найдете какое-нибудь средство прочесть мое послание. В таком случае сообщите мне ваше мнение о нем; я был бы очень рад его знать.
Впрочем, вот что: я велю переписать письмо Вигеля, а также и мое, и вы найдете их оба в одном конверте.
Засвидетельствуйте мое глубокое почтение княгине, память о благосклонном участии которой я свято храпю.
Я полагаю, что вы не сомневаетесь в моей неизменной и искренной преданности.
Петр Чаадаев.
164. Ф. Ф. Вигелю (начало января) М. Г. Филипп Филиппович.
Портрета своего я вам не посылал и стихов пе пишу, но благодарен своему неизвестному приятелю, доставившему мне случай получить ваше милое письмо. Этот неизвестный приятель, сколько могу судить по словам вашим, выражает собственные мои чувства. Я всегда умел ценить прекрасные свойства души вашей, приятный ум ваш, многолюбивое ваше сердце. Теплую любовь к нашему славному отечеству я чтил всегда и во всех, но особенно в тех лицах, которых, как вас, общий голос называет достойными его сынами. Одним словом, я всегда думал, что вы составляете прекрасное исключение из числа тех самозванцев русского имени, которых притязание нас оскорбляет или смешит. Из этого можете заключить, что долг христианина, в отношении к вам, мне бы не трудно было исполнить. Сочинитель стихов, вероятно, это знал и передал вам мои мысли, не знаю, впрочем, с какою целью; но все-таки не могу присвоить себе что вы пишете, тем более, что о содержании стихов могу только догадываться из слов ваших. Что касается до желания одной почтенной дамы о котором вы говорите, то с удовольствием бы его исполнил, если б зпал ее пмя.
В заключение не могу не выразить надежды, что русский склад этих строк, написанпых родовым русским, вас не удивит, и что вы пожелаете еще более сродниться с благородным русским племенем, чтобы и себе усвоить этот склад.
Прошу вас покорнейше принять уверение в глубоком моем почтении и совершенной моей преданности.
165. Л. Е. Венцелю
Басманная. Января 25.
Сердечно благодарю вас, любезнейший Антон Егорович, за предоброе письмо ваше. Я сам на днях собирался писать к вам, скажу после по какому случаю, а теперь дайте поговорить с вами о вашем житье-бытье в Курске \ Неужто эта невыносимая жизнь должна продлиться? Не могу этому поверить.
Мне кажется, вам бы это было вредно не только в нравственном отношении, но и в физическом. Я вас прошу покорнейше написать мне, что имеете в виду, какие ваши надежды и желания. Почем знать, может статься, какой-нибудь счастливый случай, какая-нибудь неожиданная встреча дадут мне возможность вывести вас из этого положения. Стану ожидать уведомления вашего, а между тем не перестану искать случая служить вам но силам и по умению.Вот по какому случаю хотел было писать к вам. Бартенев 2 портрета не получал и на вас гневается. Я бы мог ему дать другой, но как-то совестно навязывать свое изображение особенно на такого человека, каков Бартенев. К тому же с каким-то другим заблудившимся портретом моим случилось на днях странное приключение, которому Бартенев может статься не чужд. В день имении своих старый недоброжелатель мой Вигель получил мой портрет с какими-то стихами, за что благодарит меня на свой лад, приписывая мпе эту глупую шутку и поздравляя мепя с тем, что научился по-русски. Полпо, не шутка ли это Бартенева? Если вы портрета ему назначенного не увозили, то таким образом загадка могла бы разъясниться 3. Вот, впрочем, последние слова письма моего, из которых вам немудрено будет заключить о содержании всего письма:
«В заключение не могу не выразить надежды, что русский склад этих строк, написанных родовым русским, вас не изумит, и что вы пожелаете еще более сродниться с благородным русским племенем, для того чтобы и себе усвоить этот склад».
Ефимовича 4 знал я лет десять тому назад; с тех пор совершенно потерял из виду и очень желал бы знать, в каком теперь находится положении. Он много обещал; особенно любил я его за строгую последовательность ума, столь редкую между нами. Что-то из того вышло? Сколько людей даровитых, с златыми надеждами, с пышными обещаниями прошло мимо меня, которым с любовью подавал руку, и скрылось в туманной неизвестности, несмотря на бесчисленное множество путей к достижению всех прекрасных целей жизни, проложенных по земле русской, несмотря на мудрые законы, под сенью которых мы благоденствуем, несмотря на благодатные верования, вас озаряющие! Грустно подумать, как мы, счастливые избранники Провидения, мало умеем пользоваться всеми благами, щедрою его рукою излитые на благополучную сірану нашу! Если увидите Ефимовича, то поклонитесь ему от меня и узнайте, как на свете пробивается. Но пуще всего пишите о себе, чего желаете, чего надеетесь. Иной радости, пного утешения давно в жизни не ведаю, кроме того как любить меня любящих и по возможности служить им.
Не стану уверять вас в дружбе своей и преданпости, в которых, конечно, не сомневаетесь.