175. А. А. Закревскому (не ранее 1850 г.)
М. Г. граф Арсений Андреевич. Спешу ответить на письмо Вашего Сиятельства следующим объяснением. Вступив в 1846 году, по приглашению некоторых членов, в Московское художественное общество 4, я за первые два года внес следуемые по званию члена деньги; но потом, убедившись, что кроме пич- тожной вещественной прибыли, никакой иной пользы доставить ему не могу, особенно при совершенном, всем известном невежестве моем в деле художества, прекратил я свое приношение, не имея никакого понятия, подобно многим другим членам, о той статье устава, о которой Ваше Сиятельство упоминаете.
Ваше Сиятельство, приняв в соображение вышесказанную причину моего удаления из общества, конечно, освободите меня от отяготительного взыскания, но я уверен, что и совет вполне оцепит основательность этой причины и бесполезность мою в среде общества; тем более, что если б он желал сохранить меня и прочих членов, находящихся в одном со мною положении, то, конечно бы, напомнил нам при первой недоимке о статье устава, требующей формального отказа для выхода из члепов, или теперь, вместо того, чтобы утруждать начальство, удостоил нас прямым уведомлением, с тем верным чувством приличия, которое принадлежит просвещенным любителям изящного. Впрочем, всякому предписанию Вашему беспрекословно повиноваться буду.
Примите, Ваше Сиятельство...
176. М. /7. Погодину
Письмо моего незабвенного друга получил и очень рад, что Вам им угодил. В мое с пим время умели писать по-французски и по-русски: не знаю, как нынче? Много чего есть у меня, что могло бы Вам пригодиться для не- антикварских Ваших трудов 2, но как-то общение у нас не ладится. Подождем железных дорог; может быть, тогда как-нибудь встретимся. Кстати или не кстати: прошлый раз позабыл Вас поблагодарить за разбор павловской диссертации 3.
Вам душевно преданный II. Чаадаев.
Пятница.
177. С. Д. Полторацкому
Что я сказал? Что, по-моему, неверно были попяты слова Господа: царство мое не от мира сего1*; что смысл, который им обычно приписывают, совершенно не соответствует молитве, обращаемой нами к Богу в Отче Наш, когда мы просим, чтобы его царство настало на земле, как и на небесах2*. Заметьте, что спор о светской власти пап начала пе греческая церковь, а протестапты, точнее современные протестапты, последователи философов восемнадцатого века и отцы рационалистов нашего времени. Именно они первые стали объяснять, что Иисус Христос, говоря эти слова, имел в виду небеса, что царство Божие есть царство невидимое, как и его Церковь, которая по замыслу Божию должна Господствовать лишь в сердцах людей, и тому подобные вещи. Отцы Флорентийского собора3* ничего ие сказали об этом; у папы оспаривали его первенство, а не его земную власть, которую все находили совершенно естественной и почти все полезной. Царство Божие, несомненно, будет пе таким, как царства земные, как некоторые царства в частности; по и папы должны были способствовать его созданию на этой земле пе так, как государи земные. Они правят в Риме совсем не так, как должно наместникам Христа, иереям. Это происходит отчасти потому, что так развивается история в интересах общества, Церквей, цивилизации. Тот, кто считает земную власть несовместимой с характером священнослужителя, должен взять на себя труд доказать нам это каким-нибудь иным образом, чем повторяя из года в год слова Иисуса Христа и не отдавая себе хорошенько отчета в их значении. Эта несовместимость, впрочем, была раньше настолько мало распространенной, что, как Вам известно, папы были далеко не едипствен- пыми земными правителями, носящими митру и вепец. Да и в наши дпи мы знаем одного епископа, который от имени другой церкви правит в Монтеїгегро, разбойничьем гнездовище, причем самые пылкие защитники несовместимости ничуть не чувствуют себя оскорбленными Конечпо, подобный единичный факт является исключением для этой церкви, но также неоспоримо, что такое исключение совершенно ии к чему человечеству.
Следовательно, земное правление римских первосвятителей есть не что иное, как исторический факт, как внешпее выражение их духовного первепства, которое самые дерзкие умы и священнослужители Запада, как и весь Запад в целом, считали необходимым для сохранения верховной власти наследников Св. Петра, для поддержания мирового влияния, которое они были призваны осуществлять. Получается, что Вы защищаете, а мы оспариваем точку зрения церкви протестантской, а отнюдь не греческой, совершенно равнодушной к этому вопросу. Тогда возмутительным является другое: искать заднюю мысль там, где ее нет, утверждать, что можно найти противоречие дая;е в словах Спасителя, тогда как, напротив, мы с болыо замечаем их неверное истолкование. Таким образом, спор переходит на нечистую почву личностей, что, впрочем, является вполне естественным следствием нашего неумения вести серьезную полемику и, я бы сказал, отчасти также недостатка учтивости в наших грустпых беседах.« давайте избегать бурных вопросов, » 2