ФОНЕТИЧЕСКИЙ звуко-буквенный разбор слов онлайн
 <<
>>

§ 15. Категориальная семантика видов

Как показывает анализ различных аспектуальных направлений, к вы­явлению и определению семантики граммем СВ и НСВ можно идти раз­ными путями: анализируя, с одной стороны, семантику глаголов разного вида (при помощи толкований), а с другой – их сочетаемость и текстовые функции.

Предлагаемые в современной лингвистике определения категориальной семантики СВ («целостность», «достижение предела», «завер­шенность», «результат», «смена ситуации», «возникновение новой ситуа­ции», «начало новой ситуации») отражают разное восприятие и интер­претацию одного понятия, имеющего для русского вида категориальный статус: понятия предела как временной границы действия, которая может рассматриваться как «изнутри», со стороны самого действия (ср. «завершенность», «результат»), так и «снаружи» (ср. «смена ситуа­ции», «начало новой ситуации»), т. е. с точки зрения соотношения данного действия с другими смежными[30] во времени ситуациями. В объективной действительности моменты конца одной ситуации и начала смежной с ней другой ситуации практически неразделимы: «замолчать значит 'перестать говорить; т. е. 'начать молчать'» [Арутюнова 2002: 6]. Однако в конкрет­ных высказываниях один из этих моментов может актуализироваться. Например, в предложении Ты можешь ему позвонить, он вчера приехал в Москву глагол СВ приехал прежде всего выражает смысл 'начал нахо­диться в...; В предложении же, содержащем указание на предшествую­щий этап действия, обозначенного формой глагола СВ приехали (напри­мер, Путь был долгий и мучительный, приехали мы в город N. только в субботу вечером), актуализируется смысловой элемент 'конец действия;

Исчерпывающе сущность русского вида отражает определение В. В. Виноградова, которое строится с учетом восприятия действия говоря­щим: «основная функция совершенного вида – ограничение или устране­ние представления о длительности действия, сосредоточение внимания на одном из моментов процесса как его пределе» [Виноградов 1972: 394].

Из этого определения следует, что грамматический предел не исчерпывается понятием 'внутреннего предела; который выражают не все глаголы СВ, а лишь терминативные. Совершенный вид, фокусируя внимание на од­ном из моментов действия (как правило, конечном или начальном), обусловливает ретроспективную или проспективную точку от­счета по отношению к действию [Падучева 1986] (построить, отнести, выполнить – актуализируется завершение действия, услышать, пойти, за­петь – акцентирована начальная граница действия); тем самым исключа­ется возможность представления действия в процессе протекания, т. е. синхронно с точкой отсчета.

Предел действия, как правило, тождествен временной гра­нице действия – конечной (выражение достижения которой у терминативных глаголов СВ обусловливает значение завершения действия и его результата: съесть, упасть, перейти, отнести, выздороветь), или начальной (засуетиться, зашуметь), или начальной и конеч­ной одновременно (прежде всего у делимитативов с приставкой по- ти­па пошуметь, поработать); при этом актуализация предела обусловли­вает выражение единичности действия. Интерпретационный механизм видовой семантики позволяет актуализировать границы не только всего действия в целом, но и отдельных его этапов, определяемых частью объ­екта (Он прочитал 30 страниц [и продолжал читать дальше]) или от­резком времени (Я проработал 10 лет на одном заводе [и работаю там до сих пор]). Кроме того, в отдельных случаях внимание может быть сфо­кусировано на непограничном моменте, с позиции которого проводится ретроспективная оценка продолжительности или интенсивности дейст­вия, ср.: Она застоялась перед витриной, надо ее позвать, мы не можем больше ждать. Поэтому термин «предел» для выражения граммемы СВ подходит в большей степени, чем «граница» действия.

Итак, граммема СВ в русском языке выражает актуализацию предела как временной границы действия, что исключает представление действия б процессе его совершения. Поэтому глаголы СВ в минимальном выска­зывании выражают однократное законченное или нача­тое действие, при этом терминативные глаголы СВ выражают од­нократное результативное действие.

Несовершенный вид, не актуализируя предела или пределов действия, реализует все другие возможности представления действия: 1) синхронно с точкой отсчета как процесс (Лодка медленно погружается / погружа­лась); 2) как неограниченное повторение однородных дейст­вий (Летом она встает / вставала рано), 3) нейтрально, т. е. без ка­кой-либо конкретизации протекания действия (Ты когда-нибудь вставала с восходом солнца?).

Таким образом, НСВ не является полным аспектуальным «нулем», а, как немаркированный член привативной оппозиции, характеризуется семантической двойственностью и в определенных типах контекста способен иметь свое собственное положительное значение, противопоставленное категориальному значению СВ: процессное значение, при котором фокусируются не предельные, а срединные мо­менты протекания действия. В определенных условиях контекста, напри­мер при обозначении единичного действия в прошлом, проявляя аспекту-альную нейтральность, НСВ может замещать СВ (т. е. выступать как его синоним), если завершенность и результативность действия вытекает из контекста или ситуации, ср.: Вы доктор наук? А когда вы защищали (ср. защитили) диссертацию? Реконструкцию этого здания проводила (ср. провела) известная фирма. Именно подобное употребление глаголов НСВ в контекстах, типичных для СВ, позволило сделать вывод о немар-

кированном характере НСВ в видовой оппозиции. НСВ может оставлять информацию о результате или кратности действия невыраженной, если ее не выражает контекст или ситуация. Например, в ответе на вопрос По­чему чашка грязная? – Не знаю, я ее мыла форма НСВ мыла выражает лишь факт совершения действия в прошлом без актуализации результата действия. Аналогично в предложении Мы встречались с ним в Берлине форма НСВ встречались не выражает определенно, была ли одна встреча или несколько.

Св. Иванчев показал, что в ряде славянских языков, прежде всего в бол­гарском, глаголы НСВ семантически и функционально неоднородны – они делятся на два класса глаголов, способных и не способных иметь процессное значение, причем среди последних большинство составляют вторичные имперфективы типа направим (вторичный имперфектив от глагола направя – 'Сделать').

Непроцессный характер ряда глаголов НСВ позволяет говорить об омонимичности НСВ, который распадается на НСВ2 с комплексной се­мантикой и неактуализированным употреблением со значением неограни­ченной кратности, а также в плане настоящего исторического (типа рус­ских глаголов съедать, прочитывать и приходить, не имеющих процесс­ного значения), и НСВ2, способного выражать значение некомплексности, то есть процессности, реализующееся при актуальном употреблении [Иванчев 1971: 25-31]. Глаголы НСВ, не способные иметь процессное значение, есть не во всех славянских языках, например, их, нет в чешском и словацком языках (подробнее см. в § 21).

Употребление видов определяется либо объективным характером обозначаемых действий (тем, закончено действие или нет, мгновенно оно или длительно, результативно или нерезультативно, однократно или мно­гократно, как соотносится с другими действиями), либо интерпретацией протекания действия во времени говорящим. В русском языке имеется возможность обозначения одной и той же денотативной ситуации глаго­лами разного вида в зависимости от ее интерпретации говорящим, ср.: Он вчера нам интересно и подробно рассказывал (актуализируется и оцени­вается сам процесс) о своей поездке / Он вчера нам интересно и подробно рассказал (актуализируется и оценивается результат) о своей поездке.

<< | >>
Источник: Петрухина Е.В.. Русский глагол: категории вида и времени (в контексте современных лингвистических исследований). Учеб­ное пособие. – М,2009. – 208 с.. 2009

Еще по теме § 15. Категориальная семантика видов: