Политика С. Болдуина и Н. Чемберлена во второй половине 1930-х годов

Выборы 1935 г. В июне 1935 г. консерваторы, готовясь к предстоявшим выборам в Палату общин, провели реорганизацию правительства. На посту премьер-министра Р Макдональда заменил лидер партии тори С.

В это время в центре внимания британской общественности находились вопросы международных отношений, что наглядно продемонстрировал проведенный с ноября 1934 по июнь 1935 г. опрос граждан Британии, получивший название «плебисцит мира». Он был организован Союзом Лиги Наций и рядом других общественных организаций. В опросе приняло участие 11,5 млн человек, это составляло около 40% всех избирателей страны. Результаты плебисцита, оглашенные в середине 1935 г., свидетельствовали, что от 90 до 95% всех опрошенных выступали за международное разоружение, за сохранение участия Великобритании в Лиге Наций, применение экономических санкций этой организацией против государства-агрессора, 60% были согласны с тем, чтобы против возможного агрессора применялась военная сила. Тем самым британцы явно высказались за коллективную безопасность и продемонстрировали свое доверие Лиге Наций. Эти настроения чутко уловили и постарались использовать в интересах своей партии консерваторы.

Предвыборную кампанию партия тори проводила, сделав упор на необходимости придерживаться принципов коллективной безопасности и укреплять Лигу Наций. Вопросам внутренней политики было уделено меньше внимания. За время нахождения у власти национального правительства страна смогла преодолеть экономический кризис, и это обстоятельство существенно усиливало позиции консерваторов и всех представителей правящей коалиции в канун голосования.

В ходе состоявшихся 14 ноября 1935 г. всеобщих выборов консерваторы и их союзники смогли одержать убедительную победу, завоевав 432 из 615 мест в Парламенте. При этом подавляющее число мест принадлежало представителям партии тори — 387. Бывший премьер-министр национального правительства Р. Макдональд, выставив свою кандидатуру в одном из шахтерских районов, проиграл выборы и не смог пройти в высший законодательный орган страны. К середине 1930-х годов лейбористы заметно укрепили свои позиции после раскола руководства партии в 1931 г. и по результатам ноябрьских выборов 1935 г. провели в Палату общин 154 своих представителей, став под руководством К. Эттли ведущей партией оппозиции. Либералы располагали 20 парламентскими мандатами.

Победа сторонников национальной коалиции в 1935 г. не привела к существенным изменениям в составе правительства, где определяющую роль продолжали играть консерваторы. Премьер-министром остался С. Болдуин, который находился на этом посту до мая 1937 г., когда его сменил Н. Чемберлен. Последний в 1935 г. был министром финансов; национал-либерал Дж. Саймон руководил Министерством внутренних дел. Министром иностранных дел в декабре 1935 г. стал консерватор Э. Иден.

Забегая вперед, следует отметить, что национальное правительство находилось у власти до начала Второй мировой войны. Таким образом, за 20 с небольшим лет межвоенного периода 12 лет руководство страны было вынуждено выступать под флагом коалиции. Это было нетипично для политической жизни страны в мирное время. Данная форма управления страной лишний раз свидетельствовала о том, что британская политическая элита, столкнувшись с разнообразными сложными внутренними, внешними и колониальными проблемами, была вынуждена прибегать к маневрированию и консолидации всех своих сил.

Социально-экономическая ситуация в стране. В середине 1930-х годов экономическое положение Великобритании заметно улучшилось. Как уже отмечалось, в 1934 г. объем промышленной продукции достиг уровня 1929 г., а в 1937 г.

Определенную положительную роль в том, что экономика страны в середине 1930-х годов смогла быстро развиваться, сыграл и тот факт, что Британия с 1934 г. перестала выплачивать огромный военный долг Соединенным Штатам, погасив за предшествующие годы лишь немногим более половины (2205 млн долл.) этого внешнего заимствования. В то же время, как пишет английский исследователь С. Поллард, улучшение экономической ситуации позволило Великобритании легко погасить 130-миллионный долг, взятый у Франции и США в начале кризиса.

Рост промышленного производства в Великобритании происходил в основном в результате быстрого развития новых отраслей — автомобилестроения, авиастроения, химической и электротехнической промышленности (где была проведена модернизация оборудования), а также жилищного строительства. В 1930-е годы Великобритания занимала первое место в Европе по выпуску легковых автомобилей: в среднем ежегодно с британских конвейеров сходило 271 тыс. машин. В период с 1933 по 1937 г. каждый год возводилось более 300 тыс. квартир и домов, что являлось самым высоким показателем за весь межвоенный период. Широкий размах строительства жилых домов способствовал созданию новых рабочих мест и увеличению производства стройматериалов.

Несмотря на очевидные успехи, достигнутые в ряде отраслей производства, «выздоровление» экономики страны протекало неравномерно. Угольная, текстильная, шерстяная, судостроительная индустрии продолжали оставаться в состоянии упадка. Судостроение работало с недогрузкой. Если в 1913 г. в Великобритании строилось 58% всех судов в мире, то в 1938 г. — только треть. Добыча угля в 1937 г. была ниже, чем в 1929 г., и в угольной промышленности в 1936 г. работало на треть меньше рабочих, чем до экономического кризиса.

Сельское хозяйство в Британии в 1930-е годы переживало не лучшие времена. Правительство было вынуждено частично субсидировать производство продовольствия, так как британским товарам было трудно конкурировать с дешевой имперской сельскохозяйственной продукцией, которая в большинстве своем не облагалась ввозными пошлинами. Субсидии должны были стимулировать развитие сельского хозяйства в стране, однако накануне Второй мировой войны британские фермеры лишь на 30% обеспечивали потребности Соединенного Королевства в продуктах питания.

Во второй половине 1930-х годов Великобритания в экономической сфере, как и ранее, отставала от ведущих стран мира. Это объяснялось не только более высокими темпами развития ряда других государств (США, Германии, Японии), но и фактически «топтанием на месте» британской экономики на протяжении почти всего межвоенного периода. В 1938 г. Соединенное Королевство значительно меньше выпускало стали и вырабатывало электричества, чем США и Германия. Доля Великобритании в мировом промышленном производстве в 1938 г. составила 10,7%, что было заметно ниже, чем в 1913 г. (13,6%), и по этому показателю страна в конце 1930-х годов отставала и от Германии (12,7%), и от США (39,5%)^[77].

Серьезной проблемой для британского общества в середине и второй половине 1930-х годов оставался высокий уровень безработицы. В 1935 г. только по официальным данным не имели работы 1,85 млн человек, в 1937 г. — 1,66 млн. В Великобритании продолжали существовать так называемые бедствующие районы, где экономика находилась в депрессивном состоянии, а уровень безработицы был значительно выше, чем в целом по стране (Шотландия, Южный Уэльс, Западный Кумберленд, Тайн-сайд).

После определенного спада забастовочной активности в период мирового экономического кризиса, в 1934—1937 гг. значительно возросло число стачек. В 1935 г. было зарегистрировано 533 промышленных конфликта, а в 1937 г. — уже 1129. Число участников забастовок в 1937 г. по сравнению с 1933 г. увеличилось более чем втрое и достигло 388 тыс. В середине 1930-х годов наметились поступательные тенденции в развитии тред-юнионистского движения. Если в 1933 г. в профсоюзах состояло 4,3 млн британцев, то в 1936 г. — уже 5,2 млн человек, тем самым был достигнут уровень 1926 г.

Оживление промышленности и торговли после 1933 г. было непродолжительным. С осени 1937 г. Великобританию (как и США, Францию и некоторые другие государства) охватил кратковременный экономический кризис. В 1938 г. промышленное производство в Соединенном Королевстве сократилось на 12%. Значительно снизился выпуск чугуна и стали, меньше добывалось угля и строилось судов. Сократился импорт (на 9,8%) и экспорт (9,9%). В результате кризиса в стране существенно возросла безработица: если в 1937 г. не имели работы 10,8% застрахованных британцев, то в 1938 г. этот показатель увеличился до 13,1%. Лишь в конце 1938 г. в Великобритании началось улучшение экономической ситуации, и к середине 1939 г. последствия кризиса были преодолены. Промышленное производство в этом году достигло докризисного уровня, что в значительной степени было обусловлено начавшейся милитаризацией британской экономики.

Колониальная политика национального правительства. Великобритания в середине 1930-х годов продолжала оставаться крупнейшей колониальной державой мира.

В предвоенное десятилетие экономическое значение колониальной империи для Лондона существенно возросло, что было связано со снижением конкурентоспособности британских промышленных товаров на зарубежных рынках и увеличением потребления страной различного сырья. Введение в 1932 г. преференциальных тарифов для стран империи придало импульс внутриимперским экономическим связям и привело к росту товарооборота между Великобританией и доминионами. В 1938 г. 29,1% внешней торговли Канады, 47,6 — Австралии, 38,5 — ЮАР, 32,9 — Индии было ориентировано на Соединенное Королевство.

Власти Соединенного Королевства, как и ранее, были вынуждены уделять много внимания крупнейшей азиатской колонии — Индии. В условиях нарастания национально-освободительного движения в этой части империи британские власти в августе 1935 г. приняли новую конституцию для Индии — Акт об управлении Индией. В соответствии с этим законом несколько расширились полномочия провинциальных представительных органов: они надеялись правом контролировать местные правительства. Немного увеличилось число избирателей в законодательное собрание: возможность участвовать в голосовании получили 12% взрослого населения (ранее — только 2,8%). Однако статуса доминиона Индия добиться не смогла, хотя это не раз обещали высшие руководители Британии. Реальная власть в стране продолжала оставаться в руках британской администрации во главе с генерал-губернатором. Существовавшее положение не могло удовлетворить лидеров Индийского национального конгресса и других объединений, боровшихся за независимость страны.

В 1930-е годы непросто складывались отношения Великобритании с Ирландией, которая по договору от 1921 г. имела статус доминиона. В 1932 г. ирландский Парламент (Дойл) принял решение о прекращении перечислять в английскую казну ежегодные земельные выплаты в размере 3 млн ф. ст. В ответ британские власти начали таможенную войну против Ирландии. Официальный Лондон значительно увеличил пошлины на большинство ввозимых в страну ирландских товаров, что оказало существенное влияние на экономику Ирландии, так как ее экспорт в немалой степени был ориентирован на английский рынок. Руководство Ирландии со своей стороны ввело чрезвычайные тарифы на поставляемые из Великобритании уголь, кокс, сталь, железо и другие товары. В 1937 г. Дойл принял новую конституцию, по которой Ирландия провозглашалась «суверенным, независимым, демократическим государством Эйре» (гэльское название Ирландии). Главой государства объявлялся президент, который избирался по результатам всеобщего голосования. Ирландия сохранила лишь внешнюю связь с Великобританией, которая представляла ее на внешнеполитической арене.

Только в начале 1938 г., когда все явственнее становилась угроза новой войны в Европе и в этих условиях Великобритании было необходимо обеспечить «тылы», Лондон принял меры для прекращения таможенной войны и подписал в апреле 1938 г. соглашение с Ирландией. По нему урегулировалась таможенная политика обоих государств, и Великобритания обязалась эвакуировать свои военноморские базы, которые находились на ирландской территории по договору от 1921 г.

«Монархический» кризис. 20 января 1936 г. на 71-м году жизни умер король Георг V. Немногим более полугода до этого, в мае 1935 г., в стране был пышно отпраздновано 25-летие его царствования. Преемником Георга V стал старший сын, взошедший на престол под именем Эдуарда VIII. Он интересовался социальными проблемами, посещал «депрессивные районы», стремился принимать непосредственное участие в общественной жизни страны.

Эдуард VIII не был женат и в ноябре 1936 г. объявил о намерении связать себя официальными узами брака с американкой У Симпсон, которая дважды была замужем и в это время оформляла развод со вторым мужем. Премьер-министр С. Болдуин, члены правительства и большинство ведущих политиков страны выступили против заклю-

чения этого союза. Болдуин заявил, что подобные действия главы государства будут вызовом общественному мнению и повредят престижу монархии. Епископы Англиканской церкви (чьим верховным правителем являлся король), а также влиятельные периодические издания (газета «Таймс» и др.) высказались в поддержку позиции Болдуина. Король оказался перед дилеммой: или корона, или брак с разведенной американкой. В британском обществе не было единства по этому вопросу. В некоторых популярных многотиражных газетах («Дэйли экспресс», «Санди экспресс» и др.) высказывались мнения о праве Эдуарда VIII самостоятельно выбирать спутницу жизни. Неожиданную поддержку Король встретил со стороны У Черчилля, который в то время находился в оппозиции к руководству Консервативной партии.

Под давлением политического руководства страны Эдуард VIII был вынужден подписать 10 декабря 1936 г. акт об отречении. На следующий день он объявил о своем решении по радио и вскоре покинул страну. Ему был пожалован титул герцога Виндзорского, и в начале лета 1937 г. во Франции он женился на У. Симпсон. 12 декабря

1936 г. королем был официально провозглашен брат Эдуарда VIII герцог Йоркский, взошедший на престол под именем Георга VI. Торжественная церемония коронации нового монарха прошла 12 мая

1937 г. «Монархический» кризис был преодолен и для многих британцев 1936 г. вошел в историю как «год трех королей».

Культура. Наука. Повседневная жизнь. В 1930-е годы в Великобритании наблюдался быстрый рост индустрии развлечений. Одной из наиболее популярных форм досуга жителей Соединенного Королевства было посещение кинотеатров. В это время в Великобритании стремительно развивалась национальная киноиндустрия. В 1932 г. Александр Корда — кинорежиссер, продюсер и сценарист — основал акционерную фирму «Ландон филм продакшн», ставшую ведущим производителем фильмов в Великобритании в предвоенные годы. При его участии было создано 45 фильмов, благодаря Корде британский кинематограф вышел на мировой уровень. В 1933 г. на экранах появился и получил широкое признание в стране и за рубежом фильм Корды «Частная жизнь Генриха VIII», в 1936 г. он выпустил фильм «Рембрандт», в 1941 г. — «Леди Гамильтон». В 1942 г. по инициативе У. Черчилля, высоко ценившего творчество Корды, кинорежиссер удостоился рыцарского звания.

В конце 1920-х — 1930-е годы продолжает развиваться реалистическое направление в британской литературе. В работах Ричарда Олдингтона (1892—1962) резкой критике подвергалось английское буржуазное общество; в его творчестве отразилась позиция «потерянного поколения», представители которого не смогли найти своего места в послевоенном мире («Смерть героя», «Дороги к славе», «Все люди — враги» и др.). Социально-критические мотивы звучали и в произведениях другого британского писателя Арчибалда Кронина (1896—1981) («Замок Броуди», «Звезды смотрят вниз», «Цитадель»). В это же время в английской литературе громко заявил о себе романист и драматург Джон Пристли (1894—1984). В романе «Добрые товарищи» он, в отличие от писателей «потерянного поколения», выразил веру в возможность преодоления трудностей послевоенного времени. Социальные темы нашли отражение и в его романах «Улица ангелов», «Они бродят по городу», в пьесах «Опасный поворот», «Время и семья Конвей».

Начало 1930-х годов стало временем становления английского балета, определенное влияние на него оказало хореографические искусство России. Русские сезоны Сергея Дягилева в Париже в 1907 г. и в Лондоне в 1911 г. явились сенсацией в мире оперы и балета. Английские балерины Мари Рамбер и Нинетт де Валуа, танцевавшие в труппе Дягилева, положили начало развитию классического балета в Великобритании. В 1930 г. Рамбер организовала первую в стране постоянную балетную труппу «Балле Рамбе», а в 1931 г. де Валуа стала одной из создательниц другой балетной труппы «Вик-Веллз Балле», которая в 1956 г. получила королевскую хартию и стала именоваться «Роял Балле».

В предвоенное десятилетие в обыденную жизнь миллионов граждан страны прочно вошли радиовещание и разнообразные периодические издание. В 1930-х годах в Великобритании выходили в свет десятки общенациональных утренних, вечерних и воскресных газет. В стране на одного человека продавалось периодических изданий больше, чем в любом другом государстве мира. В эти же годы росла популярность радиовещания. Если в 1930 г. лицензию на прием радиопередач имели немногим более 3 млн британцев, то к 1939 г. уже — 9 млн, т.е. большинство британских семей имели возможность слушать радио. В 1932 г. король Георг V впервые воспользовался радио для Рождественского обращения к подданным. За два года до этого в продажу поступили первые телевизоры серийного производства. В 1931 г. была осуществлена прямая телетрансляция с популярных скачек Дерби, а в 1936 г. проведен первый телерепортаж с футбольного матча между командами «Арсенал» и «Эвертон».

Британские ученые в 1920— 1930-е годы добились значительных успехов в различных областях науки. В 1932 г. физик Джеймс Чедвик обнаружил нейтрон. В 1928 г. Александр Флеминг открыл пенициллин, а в 1938 г. Говард Флори и Эрнст Чейн из Оксфордского университета выделили чистую форму этого антибиотика. В межвоенный период 11 британских ученых были удостоены Нобелевской премии.

В 1930-е годы продолжали происходить изменения в средствах связи и на транспорте. Если в 1920 г. на тысячу жителей Великобритании приходилось 22 телефона, то в 1939 г. — 67, по степени телефонизации страна занимала накануне Второй мировой войны пятое место среди европейских государств (после Швейцарии, Дании, Швеции и Норвегии). В 1937 г. британская компания «Бритиш империал эарвэйз» и «Пан Американ» осуществили экспериментальные полеты через Атлантику, а летом 1939 г. — первые коммерческие авиаперевозки по маршруту Великобритания—США. В 1934 г. для посещения континентальной Европы авиатранспортом воспользовались более 100 тыс. британцев, в 1938 г. уже в полтора раза больше. Одновременно с этим происходил рост числа авиапассажиров и на внутрибританских рейсах. Более широко в обыденной жизни стала использоваться электроэнергия. К 1938 г. ²/₃ домов в Британии были электрифицированы (в начале 1930-х годов — только V₃).

Некоторое увеличение доходов жителей Соединенного Королевства в предвоенное десятилетие стимулировало быстрое развитие отраслей производства, производивших товары массового потребления: пылесосы, радиоприемники, косметику и т.д. Прогресс в сфере науки и медицины способствовал снижению детской смертности в стране, а также увеличению средней продолжительности жизни британцев. Для мужчин она возросла с 52 лет (1910—1912) до 61 года (1938), для женщин — с 55 до 66. Повышение уровня жизни британцев в 1930-е годы сыграло не последнюю роль в том, что в это десятилетие значительно уменьшилась эмиграция из Великобритании: если за 1920-е годы страну покинуло 2,1 млн человек, то за 1930-е — только 262 тыс.

Перевооружение. В середине 1930-х годов в условиях, когда нацистская Германия быстро восстанавливала свой потенциал, руководство Великобритании стало уделять больше внимания укреплению обороны страны. В правительстве осознавали, что с развитием авиации Великобритания стала более уязвимой для нападения, чем ранее. Поэтому в 1934 г. была принята программа увеличения числа военных самолетов как в самой Великобритании, так и в империи. В 1936 г. были реформированы военно-воздушные силы, в составе которых создано отдельное командование для истребительной, бомбардировочной и береговой авиации.

С 1936 г. в национальное правительство приступило к основательной реорганизации сухопутных войск, сделав упор на их моторизацию. С этого времени начали создаваться первые моторизованные и бронетанковые части и соединения. Программа перевооружения 1936 г. предусматривала не только усиление сухопутных войск, но и спуск на воду двух линкоров, одного авианосца, увеличение числа крейсеров и модернизацию уже стоявших на вооружении линкоров. Из бюджета страны выделялось все больше средств на усиление обороноспособности Британии. Если в начале 1930-х годов военные расходы составляли в среднем около 110 млн ф. ст. (13% государственного бюджета), то в 1935/36 бюджетном году они достигли 136,9 млн ф. ст. Однако британские затраты на вооружение в 1936 г. составляли лишь треть от аналогичных расходов нацистской Германии. В 1938—1939 гг. на военные нужды в Великобритании уже выделялось 254 млн ф. ст., а в 1939—1940 гг. — 624 млн ф. ст. (43% госбюджета). При этом значительные средства направлялись непосредственно на создание новой техники и снаряжения.

Политика «умиротворения». В 1930-е годы вопросы внешней политики стали привлекать все большее внимание британской общественности и политической элиты страны, что было обусловлено заметной активизацией в континентальной Европе сил фашизма. Первоначально приход Гитлера к власти (30 января 1933 г.) не вызвал серьезного беспокойства в Лондоне. Политическое руководство Великобритании видело в нацистах силу, способную противостоять возможной коммунистической угрозе со стороны СССР, и фактически попустительствовало отказу Берлина от ограничений в сфере вооружений, наложенных на это государство Версальским договором. Восстановление всеобщей воинской повинности в Германии (16 марта 1935 г.) и решение нацистских лидеров о воссоздании военно-воздушных сил вызвали со стороны Лондона лишь формальное возражение. Вскоре после названных действий Германии, шедших вразрез с положениями Версальского договора, Великобритания, Франция, Италия организовали в Стрезе (11 —14 апреля 1935 г.) конференцию, которая имела целью рассмотреть ситуацию в немецком государстве. Делегации трех стран возглавляли премьер-министры, от Великобритании были Р. Макдональд и министр иностранных дел Дж. Саймон. Представители Соединенного Королевства не поддержали предложение Франции о применении к Германии санкций в случае повторного нарушения Гитлером Версальского договора. В резолюции, принятой по итогам конференции, выражалось сожаление в связи с действиями нацистов и была высказана надежда на то, что немецкая сторона согласится на ограничение вооружений.

В том же 1935 г. Великобритания пошла навстречу Германии в ее стремлении возродить военно-морские силы. 18 июня 1935 г. было оформлено англо-германское морское соглашение, по которому стороны договорились, что нацисты могут создавать надводный флот, равный 35% тоннажа британского, а водоизмещение подводного флота не должно превышать всех подводных кораблей Британского Содружества. Германия временно согласилась ограничить свой подводный флот 45% аналогичного английского. Эти решения, позволившие в несколько раз увеличить ВМФ Германии, являлись нарушением Версальского договора с обеих сторон и вызвали протест во Франции, так как теперь Германия могла создать военно-морские силы, фактически равные французским. Одна из главных причин согласия Великобритании на заключение этого договора состояла в том, что нацисты мотивировали увеличение флота необходимостью усиления позиций Германии в Балтийском море, т.е. против СССР. Кроме того, политическое руководство Великобритании надеялось, что, сделав ряд уступок Германии и позволив ей вновь занять привычное место среди ведущих европейских государств, можно будет с помощью договоров и соглашений ограничивать аппетиты нацистских лидеров и в то же время иметь в их лице надежных противников коммунизма в Центральной Европе^[78].

3 октября 1935 г. войска фашистской Италии вторглись на территорию Эфиопии (Абиссинии) — независимого государства на африканском континенте. Целью данной акции был захват этой страны и расширение колониальных владений Италии в Африке. 7 октября Совет Лиги Наций объявил Италию агрессором, и 19 октября против нее были введены экономические санкции. Однако вскоре по настоянию Великобритании и Франции перечень мер воздействия на Италию был ограничен. Санкции не распространялись на поставку в Италию нефти, руды, стали и других стратегических материалов, для итальянских судов не был закрыт и Суэцкий канал, находившийся под контролем Великобритании.

В конце 1935 г. главы внешнеполитических ведомств Франции и Великобритании П. Лаваль и С. Хор попытались выступить в роли посредников для урегулирования итало-абиссинского конфликта. 9 декабря 1935 г. они подписали соглашение, по которому эфиопскому императору Хайле Селласие предлагалось передать Италии значительную и наиболее богатую северную провинцию страны в обмен на прекращение военных действий. Эфиопия отвергла это предложение, и посредническая миссия британской и французской сторон окончилась провалом. После обнародования во Франции и Великобритании соглашения Хора—Лаваля и последовавшей за этим бури возмущения общественности этих стран Хору пришлось уйти в отставку, его место занял Э. Иден.

Тем временем итальянские войска, имевшие огромное преимущество в вооружении, смогли к весне 1936 г. сломить сопротивление жителей Эфиопии. 5 мая 1936 г. они захватили столицу Эфиопии Аддис-Абебу. Вскоре Муссолини объявил об аннексии этой африканской страны и образовании Итальянской Восточной Африки, в состав которой вошли территории Эфиопии, а также Эритреи и Сомали (ранее принадлежавших Италии колоний).

На чрезвычайной сессии Лиги Наций, открывшейся в конце июня 1936 г., Э. Иден заявил, что меры, принятые этой международной организацией в отношении Италии, «не принесли никакой пользы», и 4 июля Совет Лиги отменил эти санкции. Менее чем через два года, 16 апреля 1938 г., Соединенное Королевство подписало с Италией договор о дружбе и сотрудничестве, который включал и признание британской стороной захвата войсками Муссолини Эфиопии.

Итало-абиссинский конфликт продемонстрировал слабость и беспомощность Лиги Наций. Непоследовательная и, по сути, попустительская политика Великобритании в данном вопросе не помогла удержать Италию в орбите влияния западноевропейских демократий, на что рассчитывали в Лондоне. Наоборот, итало-абиссинский конфликт способствовал сближению и укреплению связей Италии с Германией. Немецкая сторона не участвовала в санкциях против Италии, а Гитлер прямо заявил, что желает Муссолини успеха, имея в виду операцию итальянских войск в Эфиопии.

Нерешительность и нежелание Великобритании, Франции и других стран — членов Лиги Наций активно противодействовать актам агрессии фашистского государства подтолкнули Германию в 1936 г. к новым действиям, попиравшим версальские договоренности и имевшим целью расширить сферу влияния нацистов и укрепить власть Гитлера в стране.

7 марта 1936 г. немецкие войска вступили в Рейнскую область, что было явным нарушением Версальского и Локарнского договоров. Командованию немногочисленных германских частей был дан приказ при малейшем реальном противодействии со стороны Франции отступить. Париж и Лондон могли с легкостью помешать действиям Берлина в Рейнской области, но никаких конкретных шагов для этого предпринято не было. По мнению политического руководства Соединенного Королевства, захват Рейнской области не мог быть расценен как военная акция, он не являлся военным конфликтом, причем Британия не собиралась оказывать вооруженное противодействие нацистам.

В ходе обсуждения ситуации вокруг Рейнской области на специальной сессии Лиги Наций, состоявшейся в Лондоне 14—24 марта 1936 г., представитель Великобритании оценил действия немецких войск как «восстановление Германией своих суверенных прав» и выступил против применения к немецкому государству экономических и политических санкций, чего добивалась Франция. В результате резолюция Совета Лиги Наций ограничилась лишь констатацией нарушения Германией статей Версальского и Локарнского договоров. После этого Гитлер уверовал в то, что западные демократии и далее не будут оказывать существенного противодействия его планам по наращиванию вооружений и далеко идущим экспансионистским устремлениям. По сути, захват Рейнской области стал одним из первых шагов по демонтажу нацистами (при попустительстве западных демократий) Версальской системы.

В британском обществе политика «умиротворения», проводимая лидерами национального правительства в отношении фашистских стран в континентальной Европе, не встречала систематического отпора и в целом находила поддержку на страницах большинства периодических изданий и среди значительной части населения страны. Это было обусловлено рядом факторов. После окончания Первой мировой войны, в ходе которой Великобритания понесла большие человеческие потери, в британском обществе широкое распространение получили антивоенные настроения, желание никогда более не допустить повторения кровавой бойни 1914—1918 гг.

«Плебисцит мира» 1934 г. показал, что многие жители Соединенного Королевства с большим доверием относились к Лиге Наций как к инструменту для достижения коллективной безопасности. Кроме того, немало британцев полагали, что с Германией после войны по Версальскому договору обошлись слишком сурово. Руководители национального правительства, искусно манипулируя общественным сознанием и спекулируя на страхах и надеждах простых британцев, смогли добиться доверия в отношении своей внешней политики со стороны немалой части британского общества.

С приходом к власти Н. Чемберлена (28 мая 1937 г.) политика «умиротворения» и попустительства фашизма в Европе значительно активизировалась^[79]. После начала 18 июля 1936 г. в Испании фашистского мятежа генерала Франко против законно избранного республиканского правительства официальный Лондон с августа 1936 г. придерживался политической линии, получившей название «невмешательства», которая предусматривала отказ от поставки оружия воюющим сторонам. В условиях, когда Италия и Германия сначала тайно оказывали поддержку франкистам, а с ноября 1936 г. под видом «добровольцев» в Испанию стали прибывать итальянские и немецкие солдаты и офицеры, позиция Великобритании фактически означала поощрение мятежников Франко и отказ от оказания помощи законной власти Испании.

В начале 1937 г. Гитлер публично выразил намерение присоединить Австрию к Германии, и подобный план не вызвал протеста Лондона. 9 марта 1938 г., накануне вступления немецких войск в Австрию, министр иностранных дел Германии И. фон Риббентроп посетил Великобританию, где встретился с Н. Чемберленом. После бесед с британским премьером и некоторыми другими видными представителями британского общества Риббентроп сообщил Гитлеру, что планируемый захват Австрии не вызовет противодействия англичан. 10 марта советник Н. Чемберлена Г Вильсон сообщил Гитлеру, что захват Австрии не помешает Великобритании «продолжать курс на достижение соглашения с Германией и Италией». 12 марта 1938 г. Гитлер осуществил аншлюс Австрии, что изменило баланс сил в Европе в пользу Германии. Лондон и Париж лишь формально осудили действия Германии. Присоединение нацистами Австрии было очередным нарушением Версальского договора. Как показало будущее, попустительская позиция западных демократий в отношении экспансионистских устремлений нацистов весной 1938 г. стала одним из первых звеньев в цепи событий конца 1930-х годов, которые через полтора года привели к развязыванию Германией Второй мировой войны.

Несмотря на то что в британском обществе в 1938 г. оставалось много сторонников политики «умиротворения», тем не менее, в стране все чаще звучали голоса протеста против бесчисленных уступок фашистам. В феврале 1938 г. подал в отставку с поста министра иностранных дел Э. Иден, что было вызвано его несогласием с проводимой Чемберленом политикой по отношению к Германии. Другой влиятельный член Консервативной партии У Черчилль с момента прихода Гитлера к власти выступал с критикой «умиротворения» Германии. Он считал, что усиление нацистского режима несет непосредственную угрозу Британии, а действия кабинета Чемберлена являются предательством интересов страны. Лидеры Лейбористской партии, как и руководство Конгресса тред-юнионов, выступали против «умиротворения», однако не смогли разработать конкретную альтернативу этой политической линии. На состоявшейся в октябре 1937 г. конференции Лейбористской партии была принята резолюция, осуждавшая политику «невмешательства» в гражданскую войну в Испании. Компартия Великобритании и ее ежедневная газета «Дэйли уоркер» вели активную агитацию против постоянных уступок Германии. Более 2 тыс. британцев сражались в Испании на стороне республиканского правительства, 500 из них не суждено было вернуться на родину.

Мюнхенская конференция (29—30 августа 1938 г.). Апогеем политики «умиротворения» нацистов стало Мюнхенское соглашение, в подготовке которого Н. Чемберлен сыграл самую активную роль. 16 сентября британский премьер-министр встретился в Германии с Гитлером, который заявил, что готов начать войну, если его стране не будет передана часть территории Чехословакии — Судетская область (составляющая ¹/₅ территории страны), где проживало 3,5 млн этнических немцев (около 50% населения области), а также располагалась половина всех предприятий тяжелой промышленности Чехословакии. Чемберлен с пониманием отнесся к требованию Гитлера. Британские и французские руководители после совместных консультаций в Лондоне согласились удовлетворить претензии нацистов к Чехословакии. 21 сентября 1938 г. британский и французский послы в Праге от имени своих правительств потребовали у чехословацкого президента Э. Бенеша уступить Германии Судетскую область. Они заявили, что в случае отказа это сделать Великобритания и Франция не окажут помощи Чехословакии, если она подвергнется нападению нацистов. Под беспрецедентным давлением ведущих западных демократий чешское руководство было вынуждено согласиться с англо-французским ультиматумом.

Соглашение о передаче Германии Судет (а также удовлетворение территориальных претензий Польши и Венгрии к Чехословакии) было оформлено 29—30 сентября 1938 г., под документом поставили подписи Н. Чемберлен (Великобритания), Э. Даладье (Франция), Б. Муссолини (Италия) и А. Гитлер (Германия). Границы оставшейся территории Чехословакии гарантировались четырьмя странами — участницами соглашения от неспровоцированной агрессии. 1—10 октября 1938 г. Гитлер оккупировал Судетскую область. 2 октября Польша, по договоренности с нацистами, захватила Тешин- скую область, став непосредственным соучастником расчленения Чехословакии¹.

30 сентября 1938 г. по инициативе Чемберлена в Мюнхене была подписана и британо-германская декларация, которая по своему содержанию фактически являлась пактом о ненападении. В соответствии с этим документом Германия и Великобритания обязались никогда не воевать друг с другом^{[80] [81]}. Как показало недалекое будущее, договоренности о границах Чехословакии и британо-германская декларация являлись для Гитлера не больше чем пустыми обещаниями. По-иному относился к достигнутым соглашениям британский премьер. Вернувшись в Великобританию, Чемберлен утверждал, что он привез «почетный мир» для целого поколения. Жители столицы оказали премьер-министру восторженный прием, канцелярия Чемберлена получила десятки тысяч писем британцев с благодарностью и поддержкой премьера, многие ведущие периодические издания приветствовали действия правительства. 6 октября Палата общин большинством голосов (366 — за, 144 — против) одобрила проводимую Чемберленом внешнюю политику.

Вместе с тем к концу 1938 г. в британском обществе все громче стали звучать голоса противников «умиротворения» нацистов. Морской министр А. Дафф-Купер в знак несогласия с заключением Мюнхенского соглашения демонстративно подал в отставку. Не все консерваторы поддержали соглашение. Черчилль при обсуждении в Палате общин этого документа говорил: «Мы потерпели поражение, не участвуя в войне, и последствия этого поражения еще долго будут напоминать о себе». Лейбористы и либералы проголосовали в Парламенте против достигнутой в Мюнхене договоренности. Одна из английских газет после Мюнхена писала, что Чемберлен хорошо придумал — продал друга, чтобы откупиться от врага.

Мюнхенская сделка существенно подорвала систему коллективной безопасности в Европе и фактически стала прологом Второй мировой войны. Соглашение 29—30 сентября значительно усилило Германию, укрепило ее позиции в Центральной Европе, что, в свою очередь, привело к ослаблению влияния и престижа западных демократий в этом регионе. Готовность Чемберлена пойти на такие издержки политики «умиротворения» объяснялась стремлением британского премьера, с одной стороны, избежать военного противостояния с гитлеровским режимом, с другой, и это главное, — создать благоприятные условия для того, чтобы направить экспансионистские устремления нацистов на Восток — против СССР. 12 октября 1938 г. министр иностранных дел Великобритании Э. Галифакс в беседе с послом США в Соединенном Королевстве Дж. Кеннеди утверждал, что следует укрепить военно-воздушные силы Великобритании, а «после этого дать Гитлеру возможность двинуться вперед и делать все, что он захочет, в Центральной Европе».

Уступка, сделанная Гитлеру в Мюнхене, не умиротворила нацистов, а укрепила их в мысли, что и далее можно беспрепятственно продолжать экспансионистскую политику в Европе, и Лондон и Париж не будут препятствовать этому. После заключения Мюнхенского соглашения Гитлер в беседе с генералами говорил: «Я видел этих жалких червей, Даладье и Чемберлена, в Мюнхене. Они слишком трусливы для того, чтобы напасть. Они не пойдут дальше блокады».

15 марта 1939 г. нацисты захватили всю Чехословакию, что наглядно продемонстрировало иллюзорность мюнхенских договоренностей и просчеты главного архитектора политики «умиротворения» Чемберлена. После этого события общественность Великобритании все больше стала склоняться к мысли о необходимости оказания сопротивления нацистам. В подобных условиях британский премьер, осознавая, что его внешнеполитический курс терпит крах, выступил 17 марта с критикой действий Германии, и 18 марта Министерство иностранных дел направило ноту протеста Германии. 31 марта Великобритания дала Польше (очередной предполагаемой жертве Германии) гарантии неприкосновенности ее границ. Однако это была скорее лишь декларация английской дипломатии, так как между Польшей и Великобританией не был заключен договор о взаимопомощи и военной конвенции. В апреле 1939 г. британская сторона предоставила гарантии Греции и Румынии; этому предшествовала оккупация Албании Италией. Кроме того, 26 апреля 1939 г. в Соединенном Королевстве впервые в мирное время была введена воинская повинность.

15 марта 1939 г. в Дюссельдорфе представители Имперской промышленной группы и Федерации британской промышленности — двух влиятельных организаций, объединявших ведущих деятелей делового мира Германии и Великобритании, — заключили соглашение, предусматривавшее «наиболее полное сотрудничество различных отраслей промышленности обеих стран». Это соглашение, подписание которого совпало с оккупацией Гитлером всей Чехословакии, недвусмысленно свидетельствовало о том, что Лондон, несмотря на продолжавшиеся акты агрессии со стороны Германии, был готов расширять разносторонние связи с Берлином. Подписание британской стороной Дюссельдорфского соглашения создавало благоприятные условия для возможного политического сближения Британии с нацистской Германией.

Англо-франко-советские переговоры. Весной 1939 г. нацисты продолжали проводить экспансионистскую политику в Европе. 22 марта ими был оккупирован литовский город Клайпеда (Мемель). Лондон никак не отреагировал на эти действия Берлина. В обстановке, когда международная ситуация в Европе все более накалялась и явственно ощущалось приближение войны, нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов 17 апреля 1939 г. предложил Великобритании и Франции оформить тройственный договор о взаимной помощи и заключить военную конвенцию. Проект СССР также предусматривал оказание поддержки государствам, граничившим с Советским Союзом (от Балтики до Черного моря), если они подвергнутся агрессии.

Консервативное правительство согласилось на контакты с руководством СССР во многом под давлением общественного мнения страны, которое все более склонялось к необходимости сотрудничества с Советским Союзом для достижения мира в Европе. Кроме того, в самой партии тори в это время все громче раздавались голоса в пользу этой идеи. Чемберлен не доверял СССР, и участие в переговорах с ним отнюдь не означало отказа от политики «умиротворения». В ходе заседания британского кабинета министров 16 мая было решено не вступать в альянс с Советским Союзом, а ограничиться лишь декларацией. Через несколько дней после этого Чемберлен с парламентской трибуны заявил, что «скорее подаст в отставку, чем заключит союз с Советами».

До середины июня 1939 г. Великобритания, Франция и СССР обменивались нотами по вопросам, связанным с проблемой безопасности в Европе, а с 15 июня начался следующий раунд переговоров в Москве. От СССР в них участвовал В.М. Молотов (с 3 мая 1939 г. — нарком иностранных дел). Британскую сторону представлял посол Соединенного Королевства в СССР У. Сидс, а с середины июня ему помогал директор одного из департаментов Министерства иностранных дел У. Стрэнг. Французскую делегацию возглавлял временный поверенный в делах Франции в СССР Ж. Пайяр.

Переговоры проходили в обстановке взаимного недоверия. Позиция Соединенного Королевства заключалась в том, чтобы не быть втянутым в возможную войну; британская сторона постоянно уклонялась от обсуждения военной конвенции. В Лондоне полагали, что СССР должен был взять на себя односторонние обязательства в ситуации, если Великобритания или Франция подвергнутся агрессии, при этом умалчивалось, какую поддержку Лондон и Париж окажут Москве, если СССР станет объектом нападения. Острые дискуссии вызвал вопрос о том, каким странам предоставить гарантии, а также что считать косвенной агрессией. Позицию Великобритании в ходе переговоров достаточно точно характеризует следующий отрывок из секретного меморандума Министерства иностранных дел от 22 мая, в котором, в частности, утверждалось: «Если начнется война, то важно попытаться втянуть в нее Советский Союз, ибо в противном случае в конце войны, когда Англия и Германия будут лежать в развалинах, Советский Союз, имея нетронутую армию, стал бы господствовать в Европе».

Летом 1939 г. Великобритания вела двойную игру: параллельно с московскими она проводила секретные переговоры с Германией в Лондоне. В них с немецкой стороны принимали участие уполномоченный по четырехлетнему плану Г. Вольтат, германский посол в Великобритании Г. Дирксен и другие, с английской стороны — министры иностранных дел Э. Галифакс и внешней торговли Р. Хадсон, советник Чемберлена Г Вильсон. В июле 1939 г. представители Соединенного Королевства заверили немецкую сторону, что переговоры с другими странами, т.е. с СССР, «являются лишь резервным средством для подлинного примирения с Германией и что эти связи отпадут, как только будет достигнута единственно важная и достойная усилий цель — соглашение с Германией».

Британцы добивались заключения всеобъемлющего соглашения с Германией, которое определило бы сферы влияния двух государств, решало торговые противоречия (планировалось создать англо-германский экономический союз) и должно было привести к заключению договора о ненападении между двумя странами. Во время этих переговоров Дирксен сообщил в Берлин, что предложения Уайтхолла базируются «на основе политического умиротворения». Вильсон в беседе с Дирксеном прямо заявил, что заключение договора о ненападении «начисто освободило бы британское правительство от принятых им на себя гарантийных обязательств в отношении Польши, Турции и т.д.». Кроме того, по словам одного из членов английской делегации, британская сторона была готова «полностью уважать германские сферы интересов в Восточной и Юго-Восточной Европе», если Германия не будет вмешиваться в дела Британской Империи. Подобные предложения фактически означали предоставление Гитлеру карт-бланша для его экспансионистских планов в названных регионах Европы. Британцы также обещали оказать воздействие на Францию, чтобы ее руководители расторгли франко-советский договор о взаимной помощи (заключенный еще в 1935 г.) и отказались от всех соглашений со странами Юго-Восточной Европы. Таким образом, летом 1939 г. правительство Чемберлена вело сложную дипломатическую игру, одной из главных целей которой было достижение наиболее выгодного для Соединенного Королевства соглашения с Германией, а переговоры с СССР являлись в планах Уайтхолла, скорее, средством давления на Берлин.

В Москве знали о лондонских контактах Германии и Соединенного Королевства. Когда переговоры с Францией и Великобританией к середине лета фактически зашли в тупик, советское руководство возобновило 22 июля официальные консультации с Германией по проблемам экономического сотрудничества. Это вызвало определенную нервозность британских и французских дипломатов, и они 23 июля согласились с предложением СССР начать переговоры о военной конвенции и параллельно продолжить консультации о политическом соглашении.

Представители Франции и Великобритании не торопились приступить к диалогу по конкретным вопросам, касавшимся военного сотрудничества. Об этом, в частности, свидетельствовал тот факт, что члены обеих делегаций для того, чтобы добраться в Москву, воспользовались не самолетом, а пароходом и только 11 августа прибыли в Москву. Отсутствие особой заинтересованности в достижении договоренности с СССР выразилось и в невысоком статусе британской и французской военных миссий. Если советскую делегацию возглавлял народный комиссар обороны К.Е. Ворошилов и в переговорах принимал участие начальник Генерального штаба Б.М. Шапошников, то в составе британской и французской делегаций не было ни одного министра. Военной миссией Соединенного Королевства руководил адмирал, начальник военно-морской базы в Портсмуте Р. Дрэкс, французской — член военного совета, генерал Ж. Думенк.

«Британское правительство не желает принимать на себя какие-либо конкретные обязательства, которые могли бы нам связать руки при любых обстоятельствах. Поэтому в отношении военных соглашений следует стремиться к тому, чтобы ограничиваться сколь возможно общими формулировками», — говорилось в инструкции, данной адмиралу Р Дрэксу накануне отплытия в Москву. Дрэксу также рекомендовалось обсуждать военные планы на «чисто гипотетической основе», и он не был наделен полномочиями подписывать какое-либо соглашение. Французская сторона была больше заинтересована в сотрудничестве с СССР, чем британская, тем не менее, испытывая сильное давление со стороны Лондона, Париж в целом следовал во время переговоров в фарватере английской политики.

СССР не имел общей границы с Германией и в случае войны с нацистами мог реально помочь Франции и Великобритании, только проведя свои войска через территории Польши и Румынии, правительства которых не желали сотрудничать с СССР в деле отпора возможной нацистской агрессии. (Немало политиков в Центральной и Западной Европе полагали, что коммунистический СССР представляет большую угрозу, чем нацистская Германия.) Советские представители добивались содействия в решении этой узловой проблемы, но Лондон и Париж не спешили оказать им в этом поддержку.

Англо-франко-советские переговоры весной и летом 1939 г. показали, что Великобритания и Франция проявляли мало заинтересованности в сотрудничестве с СССР и фактически отказались от создания системы коллективной безопасности с СССР. В результате для СССР складывалось положение, когда в приближавшейся в Европе войне он мог оказаться один на один с нацистской Германией. Ситуация для Советской России осложнялась и тем, что с мая 1939 г. она была втянута в конфликт с японцами на реке Халхин-Гол (Монголия)^[82]. Это означало, что для СССР существовала вероятность оказаться втянутым в войну без союзников и на два фронта — в Европе и Азии. Все это предопределило намерение Сталина отсрочить столкновение с нацистами и не позволить договориться гитлеровцам с западными странами, о чем свидетельствовали лондонские секретные переговоры. Перечисленные факторы заставили советское руководство заключить с Германией 23 августа (на следующий день после провала переговоров с Великобританией и Францией) пакт

0 ненападении, вошедший в историю как пакт Молотова-Риббентропа — по именам руководителей внешнеполитических ведомств обеих стран. Это дало Советскому Союзу возможность отсрочить начало войны с Германией и ее союзниками. К пакту прилагался секретный протокол о разграничении сфер интересов от Балтийского до Черного моря. В зону влияния СССР вошли Финляндия, Эстония, Латвия, часть Польши, Бессарабия. Следует отметить, что план и время нападения немецких воинских частей на Польшу получили одобрение фюрера задолго до 23 августа (еще в начале 1939 г.), и германские войска были отмобилизованы у польско-германской границы и готовы к наступлению еще до встречи в Москве советского и немецкого министров иностранных дел. Все это позволяет утверждать, что заключение германо-советского пакта нельзя рассматривать в качестве причины, вызвавшей нападение Гитлера на Польшу.

24 августа министр иностранных дел Великобритании Галифакс, выступая в Палате общин, заявил, что заключение советско-германского пакта о ненападении стало полной неожиданностью для британского правительства. Действия Москвы и Берлина спутали все карты Уайтхолла и обозначали очередное поражение английской политики «умиротворения». 23 августа по приглашению английской стороны намечался приезд в Великобританию Геринга (главнокомандующего военно-воздушными силами Германии и одного из наиболее влиятельных деятелей нацистской партии) с целью проведения переговоров с Чемберленом. Но после заключения московского пакта Гитлер отменил визит своего представителя в британскую столицу. Тем не менее правительство Чемберлена до самого начала Второй мировой войны продолжало пытаться договориться с Германией и подписать новое, схожее с Мюнхенским, соглашение. Одновременно с этим английское руководство, осознавая, что в Германии полным ходом идет подготовка к нападению на Польшу, заключило 25 августа с этой страной соглашение о взаимопомощи, которое предусматривало военную поддержку Польше со стороны Великобритании в случае агрессии нацистов. Подобные действия Уайтхолла не предотвратили вторжения немецких войск в Польшу и лишь на несколько дней вызвали некоторое замешательство Гитлера.