<<
>>

§ 3. Теоретическое обоснование модели уголовно-правового института множественности преступлений в уголовном законодательстве России

Уголовное право является отраслевой правовой системой, состоящей из подсистемных образований - уголовно-правовых институтов. Термину «ин­ститут» в правовой науке придается различное смысловое значение.

Не пре­следуя цель представить развернутый анализ этой проблемы, отметим лишь некоторые позиции, имеющие непосредственное отношение к теме настоя­щего исследования. В самом общем виде институт права определяется как обособленная группа юридических норм, регулирующих однородные обще­ственные отношения и входящих в соответствующую отрасль права".

По мнению В.П. Коняхина, уголовно-правовой институт - это закреп­ленный в рамках отдельной статьи, группы статей, главы или раздела уго­ловного закона структурный элемент уголовного права, представляющий со­бой совокупность нормативных предписаний, предназначенных для регули­рования обособленной группы отношений100. М.С. Жук утверждает, что структура уголовно-правового института включает в себя: определенные идеи, в которых концентрируется и формулируется содержательная сторона правового института, его сущность; несколько одно порядковых нормативных предписаний различных видов, составляющих содержательное ядро институ­та, которые отражают его нормативный характер и гарантируют принуди­тельный механизм реализации; основанные на этих идеях и нормах обще­ственные отношения, представляющие собой реализацию нормативных предписаний, претворение их в общественную практику, что придает праву действительную жизнь101.

” См.: Большой юридический словарь / под ред. А.Я. Сухарева, В.Е. Крутских. 2-е изд.. перераб. и доп. М., 2002. С. 231; Филимонов В.Д., Филимонов О.В. Институт права. Институт уголовного права. Ин­ститут уголовно-исполнительного права. М., 2014. С. 68.

l" См.: Коняхин В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права.

СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2002. С. 168.

l"l См.: Жук М.С. Учение об институтах российского уголовного права: концептуальные основы и перспективы развития. М.: Юрлитинформ, 2013. С. 90.

На основе этих утверждений и попытаемся сформулировать институт множественности преступлений в уголовном праве. В данном параграфе уяс­ним социальные основания выделения норм, предусматривающих множе­ственность преступлений, условия их формулирования в уголовном законо­дательстве и юридическое выражение уголовно-правовой модели института множественности преступлений.

По справедливому замечанию М.С. Жука, каждый институт уголовного права в своем «модельном» развитии проходит несколько этапов: появление нормы; ее развитие через формирование специальных, уточняющих, исклю­чительных предписаний; выделение обобщающих для данной группы норм положений; ассоциативное изложение этих норм в тексте нормативного акта; хронологическая подборка однопредметных ассоциаций правовых норм; их редактирование и согласование с иными нормами; закрепление группы норм в структурной части текста уголовного закона102.

Для того чтобы определить значение и действие того или иного инсти­тута уголовного права, необходимо точно и определенно сформулировать проблему. Выдвигая вопрос о выделении множественности преступлений в самостоятельный институт уголовного права, нужно в первую очередь выяс­нить, что есть множественность преступлений, а также целесообразно ли на современном этапе развития нашего государства перевести эту категорию в

разряд института.

Анализ социальной сущности множественности преступлений обуслов­лен необходимостью выявления причин, побуждающих законодателя к кон­струированию норм, регламентирующих множественность преступлений. Проблема эта существует и широко обсуждается в научной литературе. На наш взгляд, трудности при определении множественности преступлений объясняются в том числе отсутствием единой концепции, определяющей по­нятие и сущность категории «множественность преступлений».

См.: Жук М.С. Становление и развитие институтов российского уголовного права LexRussica. 2013. №7. С. 750-766.

Многие исследователи задаются вопросом: почему на определенном этапе исторического развития возникает и в полной мере удовлетворяется государством потребность в усилении наказания за многократную преступ­ную деятельность?103 Наиболее верными представляются основания- предпосылки к формированию института множественности, выделенные Г.С. Досаевой. В качестве таковых она называет, во-первых, утверждение взгляда на преступление как на деяние, причиняющее вред не отдельному частному лицу, а всему обществу и государству и, как следствие, формирование пони­мания того, что многократная преступная деятельность причиняет множе­ственный вред одному и тому же общему объекту, который в этой ситуации требует усиленной защиты. Во-вторых, углубление представлений о вине, развитие учения о свободе воли, что способствовало становлению идеи ран­жирования преступлений по степени опасности в зависимости от «качества и количества» злой воли преступника, личности преступника, склада его ха­рактера и т.д. В-третьих, трансформация представлений о сути и назначении уголовного наказания, постановка ранее несвойственных ему целей - цели устрашения лиц, склонных к преступлениям, исправления преступников и предупреждения преступности104.

Еще в 70-х гг. прошлого столетия утвердилось мнение, что множествен­ность преступлений - это самостоятельный уголовно-правовой институт105. Сейчас это утверждение практически не вызывает сомнений. Прежде всего материальным основанием всякого правового института является наличие особого предмета регулирования в рамках отрасли права. Содержание данно­го института составляет совокупность норм уголовного права, регламенти­рующих условия, пределы и порядок ответственности в случаях совершения лицом двух или более преступлений. Значение института множественности

См.: Бытко Ю.И. Указ.соч. С. 9; Южанин В.Е, Армашова А.В.

Проблемы рецидива преступлений и ответственности за него по уголовному праву России. М.: Юрлитинформ, 2007. С. 69.

См.: Досаева Г.С. Уголовно-правовые предпосылки усиления ответственности за множественную преступную деятельность в России X-XV веков. С. 70-76.

См., например. Майков В.П. Совокупность преступлений (вопросы квалификации и назначения наказания). Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1974. С. 12.

преступлений заключается в том, что он раскрывает объективные и субъек­тивные признаки многократной преступной деятельности, определяет формы и виды множественности преступлений, регламентирует порядок и пределы ответственности лиц при различных проявлениях множественности, указы­вает особенности назначения наказания.

Таким образом, в рамках предмета регулирования уголовного права имеются общественные отношения, связанные с совершением виновным бо­лее чем одного преступления. В то же время законодательная обособлен­ность по групповому признаку в силу значительного числа норм, регулиру­ющих борьбу с различными случаями множественности преступных деяний, вызывает определенные затруднения.

В проекте УК РФ106 содержалась глава 8 «Множественность преступле­ний», но определения родового понятия в ней не было. Принятый и действу­ющий УК РФ также не закрепил норму-дефиницию и в целом упразднил планируемую главу. Сторонники такого подхода объясняют это тем, что «понятие множественности в законе предлагать нецелесообразно, поскольку это все же в большей мере теоретический «пассаж» и практической нагрузки в плане квалификации преступлений не несет»107. Интересно, что данное мнение поддерживает абсолютное большинство (77,2%) опрошенных нами практических работников. Не согласимся с данным утверждением, ибо цен­ность официального определения множественности для практики как раз очевидна: именно перед практиками встает задача отграничения множе­ственности преступных деяний от единичного сложного (длящегося или про­должаемого) преступления, проблемы квалификации совокупности преступ­лений и конкуренции уголовно-правовых норм, правильное понимание реци­дива преступлений и вопросы, связанные с особенностями назначения нака­зания при различных проявлениях такой преступной деятельности.

Иными словами, в законе желательны и обособленная глава о множественности пре-

10‘ См.: Новый уголовный кодекс: Проект//Закон. 1992. 8 января (спец, выпуск).

,°, См.: Иванов Н.Г. Модельный уголовный кодекс. С. 58.

ступлений, и нормативная дефиниция этого понятия, и четкие определения каждой формы множественности.

«Узаконить» множественность преступлений как институт уголовного права позволяют нам разработки теории государства и права в отношении понятия института права. Действующие нормы Уголовного кодекса, регули­рующие совокупность и рецидив, а также правила назначения наказания за них, образуют группу юридических норм, посвященных отдельному подвиду общественных отношений в пределах отрасли уголовного права. Но этих норм явно недостаточно для отражения всего многообразия повторной пре­ступной деятельности.

Институт уголовного права, будучи целостной, системной совокупно­стью правовых идей, нормативных предписаний и фактических уголовно­правовых отношений, представляет собой определенный срез существующей системы уголовного права. В этом смысле и рассмотрим систему норм уго­ловно-правового института множественности преступлений.

Исходя из конкретных свойств, присущих множественности преступле­ний, возможно рассмотреть условия существования данного института. Для определения множественности преступлений необходимо выделить ее обяза­тельные конструктивные признаки. Эти признаки сводятся к следующему.

1. Объединяющее начало множественности преступлений - это субъект. В отечественном уголовном праве принято считать, что субъектом преступ­ления является физическое вменяемое лицо, достигшее определенного зако­ном возраста. Иными словами, с позиции закона субъектом преступления может быть только физическое лицо. Понятие «физическое лицо» образуют три составляющие: а) индивид, т.е. человек как биологическое существо; б) личность, т.е. совокупность социальных свойств человека, которые форми­руются в процессе и под влиянием взаимоотношений индивида с обществом;

в) гражданин, т.е.

человек, находящийся в правовой связи с определенным 108

государством

В литературе практически не поднимался вопрос об особенностях пони­мания такого признака множественности, как «одно и то же лицо». Предви­дим, что сторонники традиционного подхода к пониманию множественности преступлений возразят, что как раз именно этот признак не вызывает ника­ких разногласий в теории уголовного права. Вместе с тем, на наш взгляд, в некоторых случаях идентификация лица как «одного и того же» при совер­шении нескольких деяний может вызвать определенные трудности. Для от­дельных видов множественности характерно разновременное совершение преступных деяний. Например, при реальной совокупности преступлений между первым и последующим совершением преступления может пройти довольно большой промежуток времени. Вследствие наличия временного промежутка между деяниями возможно изменение юридических признаков субъекта: лицо может достичь совершеннолетия, приобрести или утратить свойства специального субъекта (принять присягу, уволиться с государ­ственной должности, изменить гражданство), сменить имя, фамилию. Более того, на современном этапе развитие высоких технологий в области медици­ны позволяет изменить физические признаки человека до неузнаваемости (вплоть до смены пола). Например, половая принадлежность относится к числу основополагающих критериев, определяющих правовой статус лица, имеет существенное значение в семейном, гражданском, трудовом праве. Половая принадлежность учитывается и в уголовном праве при квалифика­ции преступлений (ст. 106 УК РФ, ч. 1 ст. 131 УК РФ и др.), назначении вида и размера наказания (ст. ст. 49, 50, 57, 59 УК РФ и др.), определении вида ис­правительного учреждения (ст. 58 УК РФ) и т.д. Необходимый набор при­знаков субъекта преступления в уголовном праве (вменяемое, физическое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности) устанавливается на

См.: Антонова Е.Ю. Субъект уголовной ответственности: историко-правовой аспект. Хабаровск, 2007. С. 106.

момент совершения преступления и остается неизменным, несмотря на смену имени, фамилии и даже пола человека. Как биологическая единица человек продолжает существовать и после смены пола и это не является основанием для прекращения обязательств, приобретенных до этого.

Таким образом, характеристика индивида как биологического существа является основной при определении субъекта преступления, совершившего несколько преступлений. В то же время социальные свойства характеризуют личность человека, совершившего преступление, и могут учитываться при назначении наказания. Так, в действиях лица мужского пола, совершившего кражу, следует признать совокупность преступлений, если выяснится, что это же физическое лицо, допустим, несколько лет назад совершило убийство новорожденного ребенка, будучи в женском обличье. По правилам ст. 69 УК РФ наказание будет назначено за каждое совершенное преступление отдель­но, с учетом личности преступника, в том числе и ее половых признаков. Проблема возникнет в том случае, если лицо, например, сменившее пол на женский, по официальным документам продолжает оставаться лицом муж­ского пола. Приговор будет вынесен в отношении лица мужского пола, но такого осужденного с женскими половыми признаками, думается, нельзя по­мещать в мужскую колонию, и наоборот.

Таким образом, в уголовно-правовом смысле смена имени, фамилии и пола не отменяет обязанности подвергнуться уголовной ответственности за ранее совершенные преступления при условии доказанности, что это один и тот же физический индивид. На основании ч. 3 ст. 12 Федерального закона «Об актах гражданского состояния»109 сведения о государственной регистра­ции акта гражданского состояния обязаны предоставить по запросу суда, ор­ганов прокуратуры, органов дознания или следствия и др. Полагаем, что пол должен считаться измененным только с момента государственной регистра­ции акта о перемене имени и внесении изменений в соответствующие доку-

Федеральный закон от 15.11 1997 г. № 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния» (в ред.

31.12.2014 г.) [Электронный ресурс] // СПС Консультант - URL:

http://www.consultant.ru/document/cons doc LAW 16758/

менты. Тем не менее изменение физических признаков лица может учиты­ваться при назначении наказания, но оно не влияет на установление призна­ков множественности преступлений.

В отдельных странах к субъекту уголовной ответственности причисляют не только лицо физическое, но и юридическое. В законодательстве ряда за­рубежных государств, например, Франции, США, Китая, Японии, Португа­лии и др., предусмотрена уголовная ответственность юридических лиц. Не исключено, что и в Российской Федерации в ближайшем будущем может быть введена уголовная ответственность юридических лиц. Сторонников та­кого решения среди криминалистов немало110. Юридическое лицо, так же как и физическое, может быть субъектом множественности преступлений. С неизбежностью встанет вопрос об определении одного и того же юридиче­ского лица при совершении нескольких преступлений в случае изменения, например, названия организации или ее реорганизации.

В юридической литературе предлагаются некоторые решения данной проблемы. Так, Е.Ю. Антонова полагает целесообразным регламентировать в уголовном законодательстве норму, предусматривающую ситуацию возмож­ной трансформации (путем слияния, присоединения, разделения, выделения, преобразования) юридического лица. Наличие в уголовном законе такой нормы позволит решить проблему ухода коллективных образований от уго­ловной ответственности путем их реорганизации, результатом которой явля­ется смена организационно-правовой формы существующей организации (преобразование), а также устранение (слияние, присоединение) или появле­ние новых (разделение, выделение) юридических лиц. При слиянии несколь­ких юридических лиц или преобразовании юридического лица одного вида в юридическое лицо другого вида к уголовной ответственности за совершение

См.: Абашина Л А Юридическое лицо как субъект уголовной ответственности: автореф. дне.... кацд юрид наук М, 2008; Антонова ЕЮ. Концептуальные основы корпоративной (коллективной) уголовной ответствен­ности: дис. ... д-ра юрид. наук. Владивосток, 2011; Проект федерального закона «О внесении изменений в некото­рые законодательные алы Российской Федерацію в связи с введением института уголовно-правовою воздействия в отно­шении юріїдических лии» [Электронный ресурс] // Официальный сайт Следственного комитета Российской Федератові - IJRLhttp://www.sledcom.ni/discussions/?SII>=1273

преступления привлекается вновь возникшее юридическое лицо. При присо­единении юридического лица к другому юридическому лицу к уголовной от­ветственности за совершение преступления привлекается присоединившее юридическое лицо. При разделении юридического лица или при выделении из состава юридического лица одного или нескольких юридических лиц к уголовной ответственности за совершение преступления привлекается то юридическое лицо, к которому согласно разделительному балансу перешли права и обязанности по заключенным сделкам или имуществу, в связи с ко­торыми было совершено преступление111. Таким образом, реорганизация юридического лица (так же как и смена пола физического лица) не дает осно­ваний рассматривать их как «других» лиц. Хотя в судебной практике уголов­ного судопроизводства случаи трансформации одних физических лиц в дру­гие и привлечения их к уголовной ответственности отсутствуют, тем не ме­нее динамично развивающееся общество должно быть готово к любого рода проявлениям преступной активности некоторых ее членов, в том числе и пу­тем формулирования адекватных мер уголовно-правового характера в зако­нодательстве.

2. Множественность преступлений отражает количественную сторону явления. В правовом отношении множественность должны образовывать именно преступления, а не иные правонарушения. В современном уголовном праве России, в связи с внесением дополнений и изменений в Уголовный ко­декс111, возникла проблема административной преюдиции, которая очень тесно связана с такими вопросами, как природа повторности и неоднократно­сти. Состав, сконструированный с помощью административной преюдиции, предполагает наличие множественности проступков, каждый из которых со­храняет юридически значимые признаки другой отраслевой (т.е. администра-

111 См.: Антонова Е. Ю. Концептуальные основы корпоративной (коллективной) уголовной ответственности. С. 239, 328-329.

Федеральный закон от 29 июля 2009 г. № 216-ФЗ «О внесении изменения в статью 178 Уголовного кодекса Российской Федерации» //Российская газета. 2009. 31 июл. № 141; Федеральный закон от 21 июля 2011 г. № 253-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в ча­сти усиления мер по предотвращению продажи несовершеннолетним алкогольной продукции» //Российская газета. 2011. 26 июл. № 161.

тивной) принадлежности. Если посмотреть на состав с административной преюдицией с точки зрения его строения, то любое противоправное деяние, признаваемое преступлением с учетом предшествующего административно­го правонарушения, по большинству элементов своего состава не отличается от этого административного правонарушения. У них полностью тождествен­ны объект посягательства, а также субъект, объективная и субъективная сто­роны. Но для состава преступления необходима определенная кратность со­вершения такого правонарушения и наложение за первые факты правонару­шений административной ответственности. Таким образом, как верно отме­чает И.Б. Агаев, это неизбежно влечет за собой перенос в сферу действия уголовного права понятий множественности административных правонару­шений11’.

Во многом этот институт другой отрасли права сходен с институтом уголовно-правовой множественности, но имеет и свою специфику, которую нельзя игнорировать. Так, множественность в уголовном праве может иметь место при совершении тождественных преступлений лицом, которое в одном случае выполняло роль исполнителя, а в другом - соучастника. Как это об­стоятельство учитывать при совершении правонарушений, если, например, за одно правонарушение лицо привлекается как исполнитель, а во втором слу­чае является подстрекателем? То же самое касается и продолжаемых и для­щихся правонарушений, поскольку возникает необходимость отграничения единого продолжаемого правонарушения от повторного, с наличием которо­го УК РФ связывает уголовную ответственность. Или, допустим, какое нега­тивное последствие повлечет за собой совершение тождественного правона­рушения, за которое лицо уже привлекалось к уголовной ответственности? Будет ли это образовывать рецидив преступлений или правонарушений? Кроме того, думается, возможны и другие сочетания множественности про­ступков с преступлением при налоговой, финансовой, дисциплинарной пре-

113 См.: Агаев И.Б. Взаимосвязь уголовно-правового института множественности с множественностью иной отраслевой принадлежности//Пробелы в российском законодательстве. 2010. №1. С. 136.

юдиции. Вопросов возникает пока больше, чем ответов. Но уже сейчас по­нятно, что решение о возвращении в уголовное законодательство админи­стративной преюдиции носит концептуальный характер и предполагает си­стемные изменения в УК.

Сторонники введения административной преюдиции считают, что такой подход к уголовному правотворчеству обладает несомненными преимуще­ствами, поскольку использование в уголовном законотворчестве администра­тивной и дисциплинарной преюдиции, а также соответствующих форм по­вторности обладает профилактической направленностью; применение мер административного наказания, а также само по себе производство дела об административном правонарушении оказывает соответствующее предупре­дительно-воспитательное воздействие на правонарушителя, является неким официальным предупреждением, а также выступает своего рода средством сдерживания расширения уголовно-правового принуждения и противодей­ствия преступности114.

В основе дифференциации ответственности лежат не только объектив­ные свойства деяния, но и степень устойчивости поведения, отрицательно характеризующая личность. Ведь именно этим объясняется повышение санк­ции за совершение повторного административного правонарушения. По ло­гике вещей такие же положения о повышенной общественной опасности личности должны применяться и в уголовном праве при совершении повтор­ного преступления. Поэтому попытку законодателя учесть особенности по­вышенной общественной опасности личности виновного можно было бы только приветствовать, если бы в нормах Уголовного кодекса это нашло со­ответствующее отражение. Необходимо, чтобы криминализация опиралась на учет объективных свойств как общественной опасности человеческого по­ведения, так и опасности личности преступника. Однако этого не происхо­дит.

См., например. Малков В.П. Административная преюдиция: за и против // Вестник Академии Ге­неральной прокуратуры Российской Федерации. 2011. №3(23). С. 60-61.

Исключение из Уголовного кодекса норм о неоднократности преступле­ний позиционировалось разработчиками законопроекта как способ повыше­ния ответственности за профессиональную преступную деятельность. Неод­нократность выступала альтернативой совокупности и, тем самым, служила сдерживающим фактором при квалификации многоэпизодных преступлений. Теперь же место неоднократности, исключенной как из Общей части, так и из тех статей Особенной части, где она использовалась как квалифицирую­щий признак, занимает совокупность, допускающая возможность сложения наказаний за каждый эпизод как за отдельное преступление.

Что касается предупредительной функции административной преюди­ции, то, думается, вопрос этот достаточно спорный. По действующему уго­ловному законодательству даже дифференциация рецидива преступлений на виды не играет никакой предупредительной роли в борьбе с рецидивной пре­ступностью, поскольку наказание за особо опасный рецидив находится в тех же пределах, что и за простой рецидив, а совершение лицом, имеющим су­димость, нового преступления во время испытательного срока при условном осуждении также никак не отражается на санкции. По своеобразной логике законодателя получается, что общественная опасность виновного лица, по­вторно совершившего административное правонарушение, выше, чем обще­ственная опасность лица, совершившего повторное преступление.

Экономия мер уголовной репрессии здесь также довольно сомнительна. Более того, можно сказать, что составы с административной преюдицией свидетельствуют об усилении репрессивности закона, так как появляется возможность распространять силу уголовной ответственности на де-факто непреступные правонарушения и неоднократное совершение проступков

наказывать в уголовно-правовом порядке.

Таким образом, можно констатировать, что нововведения в части адми­нистративной преюдиции носят преждевременный и бессистемный характер, не согласованы с административным законодательством. На явные фактиче­ские ошибки при конструировании составов с административной преюдици­

ей в УК уже обращали внимание некоторые исследователи . Эта конструк­ция ведет к смешению преступлений и проступков, размывает основания уголовной и иной юридической ответственности, делегирует решение вопро­са о признании деяния преступным и непреступным правоприменительным

органам.

3. Большинство исследователей множественности преступлений утвер­ждают, что необходимым условием признания таковой является установле­ние признаков состава преступления в каждом отдельном из входящих в нее деяний[8] [9].

По этому поводу представляется правильным мнение, что «единичным преступлением в законодательстве признается такое сочетание актов поведе­ния, которое обладает известной распространенностью либо представляет повышенную опасность именно в данной форме», и в результате «с точки зрения юридической формы единичным следует считать такое деяние, кото­рое содержит признаки одного состава преступления»[10], т.е. отражено в од­ной статье или части статьи уголовного закона. В этой связи будет своевре­менным обратиться к некоторым проблемам отграничения множественности преступных деяний от единичных сложных преступлений.

Разграничение множественности преступлений и единичного преступ­ления имеет место на двух уровнях: 1) законодательной техники, когда фор­мулируются составы так называемых сложных единичных преступлений, и 2) на практике, когда возникают вопросы у правоприменительных органов при квалификации преступлений. Теория уголовного права знает многочис­ленные попытки определения единичного преступления. В качестве призна­

ков такового называли: единство объекта (И.С. Таганцев, СВ. Познышев), наличие внутренней связи между действиями, его образующими (А.А. Пи- онтковский, Е.А. Фролов, Р.Р. Галиакбаров, В.Н. Кудрявцев и др.) Во многих работах единичность преступлений рассматривается с социальной и юриди­ческой сторон (В.П. Малков), объективного и субъективного критерия (А.М. Яковлев, А.П. Козлов). Достаточно полно дискуссии по понятию и определе­нию единичного преступления отражены в работах В.П. Малкова, А.П. Коз­лова118, поэтому не видим смысла в их повторении. Остановимся только на некоторых моментах, непосредственно имеющих отношение к теме исследо­вания.

Криминалисты отграничение единичного преступления от множествен­ности проводят по различным критериям. Одни считают, что единство пре­ступлений зависит от количества деяний - одно деяние, одно преступле­ние119. Но, как известно, законодатель не всегда придерживается данного принципа, и многие составы преступлений включают в себя несколько (два и более) деяний (например, ст. 222, ст. 228, ч. 2 ст. 105 УК РФ и др.).Также в данном случае не срабатывает критерий единства объекта, поскольку в за­коне есть составы, где посягательство одним деянием осуществляется на не­сколько объектов (например, ст. 162, ст. 131, ст. 264 УК РФ и др.) Ряд крими­налистов ссылается на признаки субъективной стороны, указывая, что непременным условием в определении единичного преступления является «единая форма вины»120. Действительно, в некоторых случаях этот признак выступает единственным критерием разграничения, например, продолжаемо­го преступления и множественности преступлений.

А.А. Пионтковский в качестве критериев единичного преступления вы­делял единый преступный результат и «определенную внутреннюю связь»,

111 См.: Малков В.П. Избранные труды. В 3 т. Казань: Познание, 2011; Козлов А.П. Единичные пре­ступления: понятие, классификация, квалификация: учеб, пособие. Красноярск, 2007.

См.: Дурманов Н.Д. Понятие преступления. Л.-М, 1948. С. 65.

120 См.: Российское уголовное право. Общая часть. / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М.:

Спарк, 1997. С. 213.

под которой понимал единство вины . А.М. Яковлев четко выделил и обо­значил совокупность объективных и субъективных критериев единства пре­ступления122. Таким образом, большинство ученых стало указывать на нали­чие в общественно опасном деянии признаков одного состава преступления.

Если исходить из общепринятого в теории уголовного права мнения, со­гласно которому под единичным преступлением понимается общественно опасное деяние, подпадающее под действие одной уголовно-правовой нор­мы, т.е. содержащее признаки одного состава преступления, то очевидно, что

конкретное деяние становится преступлением только тогда, когда оно соот­ветствует признакам, описанным в диспозиции статьи Особенной части уго­ловного закона.

В зависимости от особенностей законодательной конструкции конкрет­ных составов преступлений единичное преступление может выражаться в форме как простого, так и сложного преступления. Если простое единичное преступление характеризуется одномерностью признаков его состава, то

сложное единичное характеризуется тем, что некоторые элементы состава преступления могут быть усложнены. В теории предложены различные клас­сификации единичных сложных преступлений: а) составные преступления; преступления, в основе которых лежат альтернативные действия; преступле­ния с двумя действиями; преступления длящиеся; продолжаемые преступле­ния и преступления, слагающиеся из повторных действий (В.П. Малков); б) слагающиеся из двух разнородных действий; квалифицированные наличием дополнительных тяжких последствий; составные; продолжаемые; длящиеся (Г.Г. Криволапов); в) составные, продолжаемые, длящиеся (Т.Э. Караев); г) продолжаемые, длящиеся, с двумя последствиями (А.П. Козлов) и др.

Проведенный анализ научных публикаций позволяет констатировать, что практически все исследователи считают единичными сложными продол­жаемые и длящиеся преступления, а все остальные выделяемые разновидно-

111 См.: Пионтковскнй А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М.: Госюриз- дат, 1961. С. 632-633.

111 См.: Яковлев А.М. Совокупность преступлений по советскому уголовному праву. С. 1.

сти единичных преступлений обусловлены особенностями их законодатель­ного описания и, за исключением некоторых моментов, так или иначе отно­сятся к составным преступлениям.

Составное преступление - это единое преступление, посягающее на два или более объекта, состоящее из нескольких деяний, каждое из которых об­ладает признаками самостоятельного состава преступления, однако в силу их

взаимосвязи и специфической общественной опасности в таком сочетании 123

рассматриваются уголовным законом как одно преступление . Таким обра­зом, составные преступления - это в законодательном порядке совмещенные в одно преступление два или более преступных деяния, каждое из которых при оценке изолированно могло бы рассматриваться как самостоятельное преступление. Составные преступления в уголовно-правовой литературе трактуются по-разному. Некоторые криминалисты считают составные пре­ступления не чем иным, как специальным случаем учтенной законом сово­купности преступлений. В.П. Малков выделяет составные преступления, в основе которых законом учтена реальная совокупность преступлений, и со­ставные преступления, в основе которых законом учтена идеальная совокуп­ность преступлений124.

Одним из основных признаков составных преступлений многие авторы называют «внутреннее единство» составляющих его деяний125. Составной характер деянию придает тесная взаимосвязь, единство правового и социаль­ного аспектов преступных поведений, в силу которого законодатель объеди­няет их в единое сложное преступление. Подобные сочетания становятся ти­пизированной распространенной разновидностью преступного поведения126. Согласно внутреннему содержанию единичного составного преступления в его структуре можно выделить два посягательства: 1) основное, которое сов­падает по своей направленности с видовым объектом преступления, и 2) до-

123 См.: ГулиеваНБ. Указ.соч. С. 8.

124 См.: Малков В.П. Множественность преступлений: сущность, виды, правовое значение. С. 83.

125 См.: Караев Т.Э. Повторность преступлений. М., 1983. С.9; Стручков Н.А. Назначение наказание при совокупности преступлений. С. 32.

12‘ См.: ГулиеваНБ. Указ.соч. С. 46, 47.

полнительное, которое позволяет отнести то или иное деяние к конкретному составу преступления. Посягательство на основной объект влечет наступле­ние основного для данного состава последствия, а покушение на дополни­тельный объект приводит к наступлению дополнительного последствия. Со­ставные преступления, как правило, посягают на два объекта.

Предусмотренность единичного преступления одной уголовно-правовой нормой выражает его форму. Что же касается содержания единичного пре­ступления, то оно кроется в социальных свойствах преступного деяния. Определение единства совершенного преступления лишь на основе юриди­ческих признаков, предусмотренных в уголовно-правовой норме, без учета социально-психологического содержания соответствующего деяния привело бы в ряде случаев к формальному разрешению данного вопроса. Учет только юридического критерия ограничивает понимание единичного преступления.

Преступное деяние происходит в реальной действительности, состав преступления - это юридическое социально обусловленное понятие. Для оценки единства преступного деяния следует использовать два критерия: со­циальный и правовой (юридический). В этом плане представляется верным мнение В.В. Питецкого, который разделяет сложные единичные преступле­ния и сложные составы преступления127. В более поздних работах В.П. Мал­ков также отмечает, что по своей социально-психологической и правовой ха­рактеристике единичные преступления бывают простыми либо сложными.

Когда в основе преступления лежит одно действие, повлекшее одно пре­ступное последствие, имеет место так называемое простое преступление. В основе сложных преступлений лежат несколько действий, повлекших одно преступное последствие, либо одно действие, вызвавшее несколько послед­ствий, или несколько действий, повлекших несколько преступных послед­ствии

См.: ПитецкийВ.В. Составные нормы в уголовном праве России: дне. ...канд. юрид. наук. Красно­ярск, 2004. С. 6.

121 См.: Майков В.П. Множественность преступлений: сущность, виды, правовое значение. С. 81.

В учении о составе преступления различают простые и сложные соста­вы. А сложные составы, в свою очередь, определяются через особенности построения диспозиции уголовно-правовой нормы, в которой данный состав формулируется. В действующем законодательстве можно выделить диспо­зиции с указанием на альтернативные действия (ст. 228 УК РФ), дополни­тельные тяжкие последствия (ч. 4 ст. 111 УК РФ), неоднократные, система­тические действия (ст. 154, ст. 117 УК РФ), составные диспозиции (ст. 162 УК РФ). Характерным для них является то, что они сами по себе представ­ляют на законодательном уровне оформленную множественность. Согласим­ся с авторами, утверждающими, что в уголовном законе сформированы дис­позиции обычные, составные, альтернативные, собирательные, которые включают в себя и единичные простые, и единичные сложные, и множе­ственные преступления129.

Таким образом, вполне закономерно, что множественность преступле­ний может быть предусмотрена в рамках одного состава преступления. К примеру, совершение полового преступления против несовершеннолетнего лицом, ранее судимым, не только содержит в себе признаки квалифициро­ванного состава преступления, но одновременно может содержать в себе и признаки одной из форм множественности. Это означает, что институт мно­жественности преступлений включает в себя предписания как Общей части, так и Особенной части уголовного закона.

В.Н. Кудрявцев отмечал, что в основе признания того или иного поступ­ка или группы человеческих поступков единичным преступлением, а следо­вательно, и в основе конструкции нормы Особенной части, его предусматри­вающей, лежат социальные свойства этих поступков130. Законодатель крими­нализирует деяние и определяет конструкцию его состава исходя из особен­ностей общественно опасных действий (бездействия), происходящих в объ­ективной действительности. Соответственно специфика единичного пре-

,,' См.: Козлов А.П. Единичные преступления: понятие, классификация, квалификация. С. 40.

130 См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юрист, 1999. С. 240.

ступления определяется волей законодателя, хотя законодательное конструи­рование единичных преступлений в действующем уголовном законодатель­стве нельзя признать во всех случаях криминологически обоснованным. Итак, множественность преступлений образуют единичные преступления, которые могут быть простыми или сложными. Сложные преступления, в свою очередь, формулируются с помощью признаков составных или альтер­нативных диспозиций. В то же время множественность преступлений может быть предусмотрена и одной статьей, объединяющей в качестве квалифици­рующего признака того или иного состава совершение двух или более само­стоятельных преступлений. Однако такое конструирование норм в Особен­ной части должно использоваться лишь в определенных пределах, для обо­значения конкретного вида множественности преступлений, например, пре­ступного промысла, рецидива преступлений.

4. Одним из условий существования множественности является наличие оснований уголовно-правового преследования как минимум по двум из со­вершенных деяний. Совершение одним лицом двух и более преступных дея­ний свидетельствует, как правило, о повышенной опасности личности винов­ного. Но иногда совершение лицом даже нескольких преступных деяний не может рассматриваться как безусловное свидетельство его повышенной об­щественной опасности. В судебной практике и доктрине уголовного права принято положение, согласно которому при определенных обстоятельствах правового характера множественность отсутствует, а вновь совершенное преступление юридически оценивается как совершенное впервые. К числу таких обстоятельств, исключающих множественность преступлений, отно­сится освобождение от уголовной ответственности, предусмотренное гл. 11 УК.

Основания такого освобождения не являются реабилитирующими, так как лицо признается совершившим преступление. Но дела могут быть пре­кращены только в отношении преступлений, совершенных впервые, к тому же небольшой и средней тяжести. При наличии признаков множественности

преступлений освобождение от уголовной ответственности по указанным выше основаниям в отношении вновь совершенного преступления исключе­но. Однако возможно применение перечисленных оснований прекращения дела к первому из совершенных лицом деяний, при наличии всех остальных условий. Так, если первое и последующее преступления разделены весьма значительным промежутком времени, исчисляемым годами, вряд ли можно говорить о повышенной опасности лица, совершившего эти деяния. Но в тех случаях, когда лицо вслед за первым уголовно наказуемым деянием совер­шает новое, обычно прослеживается определенная противоправная тенден­ция в его поведении. Поэтому предоставление возможности избежать уго­ловного наказания за первое преступление, даже если оно небольшой тяже­сти, по меньшей мере не логично.

Ряд авторов предлагает при решении вопроса о возможности освобож­дения от уголовной ответственности за первое из преступных деяний, обра­зующих совокупность преступлений, исходить из характера и степени обще­ственной опасности второго и последующего преступных деяний. Если это будут преступления тяжкие и особо тяжкие, то освобождение от уголовной

ответственности за первое из совершенных преступлений небольшой или 131

средней тяжести невозможно . В целом мы поддерживаем эту точку зрения, но представляется, что смысл установления в уголовном законе всех пере­численных оснований освобождения от уголовной ответственности в том, чтобы дать возможность лицам, впервые совершившим преступление не­большой и средней тяжести, избежать уголовной репрессии и последующим законопослушным поведением доказать, что совершенное деяние было слу­чайностью в их жизни. Если же лицо продолжает совершать незначительные преступления, тем более однородные (например, подряд несколько краж, предусмотренных ч. 1 ст. 158 УК), то это уже не случайность, а закономер­ность в преступном поведении. Кроме того, совершение тяжких и особо тяж-

131 См.: Черненко Т.Г. Указ.соч. С. 14; Кузнецова Н.В. Частичное прекращение уголовного дела при множественности преступлений//3аконность. 2001. №3. С. 32.

ких преступлений в подобных случаях свидетельствует о том, что лицо не утратило свою общественную опасность.

Поэтому считаем необходимым законодательно закрепить запрет на освобождение от уголовной ответственности за совершение любых преступ­лений, образующих совокупность или преступный промысел. Естественно, что это правило должно распространяться только на случаи привлечения к уголовной ответственности сразу за несколько совершенных преступлений. Если лицо освобождается от ответственности по указанным выше основани­ям за одно совершенное преступление, то уголовное правоотношение между

ним и государством, возникшее в результате совершения преступления, пре­кращается, и в случае совершения этим лицом нового преступления нет ос­нований для констатации множественности преступлений.

5. Социальный смысл института множественности преступлений состо­ит в том, что он позволяет дать не только объективную оценку общественной опасности преступных действий, но и установить степень общественной опасности личности виновного. Повышенная опасность множественности преступлений и лица, виновного в их совершении, должна учитываться су­дом при назначении наказания или применении иных мер уголовно­правового воздействия, причем в направлении их ужесточения.

В отечественной доктрине уголовного права имеются как сторонники, так и противники научной позиции, согласно которой те или иные личные свойства преступника могут служить основанием для усиления наказуемости лица за содеянное по сравнению с наказанием тех, кто не является носителем соответствующих свойств и качеств. Так, В.Д. Спасович, Б.В. Волженкин, Т.А. Лесниевски-Костарева, СВ. Милюков, В.И. Ткаченко, Т.Г. Черненко, В.Ф. Щепельков и др. полагают, что обстоятельства, относящиеся к характе­ристике только личности виновного, включая ее общественную опасность, и не проявляющиеся в деянии, не должны признаваться квалифицируют;и-

ми . Ряд исследователей по данному вопросу придерживается иного взгля­да. А.И. Бойко, Н.Ф. Кузнецова, В.П. Малков, В.Г. Павлов, Э.Ф. Побегайло, Т.А. Плаксина, В.Д. Филимонов считают, что некоторые свойства личности требуют дополнительного устрашающего воздействия уголовного закона133. По их мнению, допустимо введение определенного круга характеристик лич­ности преступника в качестве квалифицирующих или конструктивных при­знаков отдельных составов преступлений и формирование санкций статей Особенной части УК с учетом как общественной опасности деяния, так и общественной опасности личности преступника. При этом наказания должны выходить за пределы санкции, установленной за совершение деяния при от­сутствии таких квалифицирующих признаков.

Полагаем, что только из соединения объективного критерия (определен­ного числа совершенных преступлений одним и тем же лицом) с субъектив­ным (определенным социально опасным настроением личности) может полу­читься достаточное основание для дифференциации уголовной ответственно­сти134. Нормы о множественности преступлений, содержащиеся в Уголовном кодексе, должны выполнять двуединую задачу: являться основой квалифика­ции преступлений и основанием усиления уголовной ответственности.

Таким образом, положения, относящиеся к специфическим правилам квалификации, условиям ответственности лица, совершившего несколько преступлений имеют ряд общих черт, которые позволяют выделить множе­ственность преступлений в самостоятельный уголовно-правовой институт.

См.: Лесниевскн-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законода­тельная практика. М.: Норма, 1998. С. 268: Щепельков В.Ф. Проблемы конструирования института множе­ственности преступлений //Уголовное право. 2001. № 1. С. 42-46; Черненко Т.Г. Формы множественности преступлений и их отражение в квалификации преступлений // Уголовное право. 2000. № 4. С. 40-43; Вол- женкин Б.В. Указ.соч. С. 2-7.

133 См.: Бойко А.И. Верните неоднократность. С. 121-130; Павлов В.Г. Субъект преступления. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 200; Побегайло Э.Ф. Зигзаги и парадоксы современной российской уго­ловной политики // Публичное и частное право. 2012. № 3. С. 129-137; Малков В.П. Множественность пре­ступлений: сущность, виды, наказание. С. 58; Плаксина Т.А. Проблемы ответственности за преступления против жизни в свете изменений в УК РФ // Изменения в УК РФ 1996 г.: состояние, тенденции и проблемы применения. Барнаул, 2005. С. 79.

134 Данная позиция была озвучена еще В.Д. Набоковым на Копенгагенском международном съезде криминалистов в 1913 г. (См.: Козлов А.П., Севастьянов А.П. Указ.соч. С. 106.).

Действующее уголовное законодательство включает в систему рассмат­риваемого института следующие группы правовых норм: о совокупности преступлений, рецидиве преступлений, назначении наказания при рецидиве преступлений, назначении наказания по совокупности преступлений, назна­чении наказания по совокупности приговоров. Однако такая система норм данного института далека от совершенства, поскольку не отражает реально существующие формы множественной преступности. Поэтому ее следует дополнить и другими нормами, что позволит охватить правовым регулирова­нием и иные случаи совершения лицом двух или более преступных деяния. Кроме того, осуждение лица при наличии признаков множественности пре­ступлений влечет за собой ряд уголовно-правовых последствий, имеющих не только теоретическое, но и практическое социальное и правовое значение: при досрочном освобождении от уголовной ответственности или наказания, применении мер воспитательного воздействия при отбывании наказания, установлении дополнительных ограничений после отбытия наказания и т.д.

Уголовное законодательство целесообразно дополнить нормами, опре­деляющими признаки всех разновидностей множественности преступных де­яний, а также нормами, определяющими понятия продолжаемого и составно­го преступления. Это способствовало бы устранению разнобоя в следствен­но-судебной практике, единообразному пониманию закона при его примене­нии. Введение в уголовное законодательство новых понятий, связанных с множественностью преступлений, окажет влияние на другие институты Об­щей и Особенной частей, в частности, на институты обстоятельств, отягчаю­щих наказание, условно-досрочного освобождения, условного осуждения и ДР-

Система норм рассматриваемого института мгла бы выглядеть следую­щим образом.

На первое место следует поместить нормы, посвященные определению понятий множественности преступлений и ее разновидностям.

<< | >>
Источник: КОРОТКИХ Наталья Николаевна. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРИКЛАДНЫЕ ПРОБЛЕМЫ УЧЕНИЯ О МНОЖЕСТВЕННОСТИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ: УГОЛОВНО-ПРАВОВОЕ И УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ. Диссертация на соискание ученой степени доктора юридических наук. Владивосток, 2016. 2016

Еще по теме § 3. Теоретическое обоснование модели уголовно-правового института множественности преступлений в уголовном законодательстве России:

- Авторское право России - Аграрное право России - Адвокатура - Административное право России - Административный процесс России - Арбитражный процесс России - Банковское право России - Вещное право России - Гражданский процесс России - Гражданское право России - Договорное право России - Европейское право - Жилищное право России - Земельное право России - Избирательное право России - Инвестиционное право России - Информационное право России - Исполнительное производство России - История государства и права России - Конкурсное право России - Конституционное право России - Корпоративное право России - Медицинское право России - Международное право - Муниципальное право России - Нотариат РФ - Парламентское право России - Право собственности России - Право социального обеспечения России - Правоведение, основы права - Правоохранительные органы - Предпринимательское право - Прокурорский надзор России - Семейное право России - Социальное право России - Страховое право России - Судебная экспертиза - Таможенное право России - Трудовое право России - Уголовно-исполнительное право России - Уголовное право России - Уголовный процесс России - Финансовое право России - Экологическое право России - Ювенальное право России -