§ 3. Теоретическое обоснование модели уголовно-правового института множественности преступлений в уголовном законодательстве России
Уголовное право является отраслевой правовой системой, состоящей из подсистемных образований - уголовно-правовых институтов. Термину «институт» в правовой науке придается различное смысловое значение.
Не преследуя цель представить развернутый анализ этой проблемы, отметим лишь некоторые позиции, имеющие непосредственное отношение к теме настоящего исследования. В самом общем виде институт права определяется как обособленная группа юридических норм, регулирующих однородные общественные отношения и входящих в соответствующую отрасль права".По мнению В.П. Коняхина, уголовно-правовой институт - это закрепленный в рамках отдельной статьи, группы статей, главы или раздела уголовного закона структурный элемент уголовного права, представляющий собой совокупность нормативных предписаний, предназначенных для регулирования обособленной группы отношений100. М.С. Жук утверждает, что структура уголовно-правового института включает в себя: определенные идеи, в которых концентрируется и формулируется содержательная сторона правового института, его сущность; несколько одно порядковых нормативных предписаний различных видов, составляющих содержательное ядро института, которые отражают его нормативный характер и гарантируют принудительный механизм реализации; основанные на этих идеях и нормах общественные отношения, представляющие собой реализацию нормативных предписаний, претворение их в общественную практику, что придает праву действительную жизнь101.
” См.: Большой юридический словарь / под ред. А.Я. Сухарева, В.Е. Крутских. 2-е изд.. перераб. и доп. М., 2002. С. 231; Филимонов В.Д., Филимонов О.В. Институт права. Институт уголовного права. Институт уголовно-исполнительного права. М., 2014. С. 68.
l" См.: Коняхин В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права.
СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2002. С. 168.l"l См.: Жук М.С. Учение об институтах российского уголовного права: концептуальные основы и перспективы развития. М.: Юрлитинформ, 2013. С. 90.
На основе этих утверждений и попытаемся сформулировать институт множественности преступлений в уголовном праве. В данном параграфе уясним социальные основания выделения норм, предусматривающих множественность преступлений, условия их формулирования в уголовном законодательстве и юридическое выражение уголовно-правовой модели института множественности преступлений.
По справедливому замечанию М.С. Жука, каждый институт уголовного права в своем «модельном» развитии проходит несколько этапов: появление нормы; ее развитие через формирование специальных, уточняющих, исключительных предписаний; выделение обобщающих для данной группы норм положений; ассоциативное изложение этих норм в тексте нормативного акта; хронологическая подборка однопредметных ассоциаций правовых норм; их редактирование и согласование с иными нормами; закрепление группы норм в структурной части текста уголовного закона102.
Для того чтобы определить значение и действие того или иного института уголовного права, необходимо точно и определенно сформулировать проблему. Выдвигая вопрос о выделении множественности преступлений в самостоятельный институт уголовного права, нужно в первую очередь выяснить, что есть множественность преступлений, а также целесообразно ли на современном этапе развития нашего государства перевести эту категорию в
разряд института.
Анализ социальной сущности множественности преступлений обусловлен необходимостью выявления причин, побуждающих законодателя к конструированию норм, регламентирующих множественность преступлений. Проблема эта существует и широко обсуждается в научной литературе. На наш взгляд, трудности при определении множественности преступлений объясняются в том числе отсутствием единой концепции, определяющей понятие и сущность категории «множественность преступлений».
См.: Жук М.С. Становление и развитие институтов российского уголовного права LexRussica. 2013. №7. С. 750-766.
Многие исследователи задаются вопросом: почему на определенном этапе исторического развития возникает и в полной мере удовлетворяется государством потребность в усилении наказания за многократную преступную деятельность?103 Наиболее верными представляются основания- предпосылки к формированию института множественности, выделенные Г.С. Досаевой. В качестве таковых она называет, во-первых, утверждение взгляда на преступление как на деяние, причиняющее вред не отдельному частному лицу, а всему обществу и государству и, как следствие, формирование понимания того, что многократная преступная деятельность причиняет множественный вред одному и тому же общему объекту, который в этой ситуации требует усиленной защиты. Во-вторых, углубление представлений о вине, развитие учения о свободе воли, что способствовало становлению идеи ранжирования преступлений по степени опасности в зависимости от «качества и количества» злой воли преступника, личности преступника, склада его характера и т.д. В-третьих, трансформация представлений о сути и назначении уголовного наказания, постановка ранее несвойственных ему целей - цели устрашения лиц, склонных к преступлениям, исправления преступников и предупреждения преступности104.
Еще в 70-х гг. прошлого столетия утвердилось мнение, что множественность преступлений - это самостоятельный уголовно-правовой институт105. Сейчас это утверждение практически не вызывает сомнений. Прежде всего материальным основанием всякого правового института является наличие особого предмета регулирования в рамках отрасли права. Содержание данного института составляет совокупность норм уголовного права, регламентирующих условия, пределы и порядок ответственности в случаях совершения лицом двух или более преступлений. Значение института множественности
См.: Бытко Ю.И. Указ.соч. С. 9; Южанин В.Е, Армашова А.В.
Проблемы рецидива преступлений и ответственности за него по уголовному праву России. М.: Юрлитинформ, 2007. С. 69.См.: Досаева Г.С. Уголовно-правовые предпосылки усиления ответственности за множественную преступную деятельность в России X-XV веков. С. 70-76.
См., например. Майков В.П. Совокупность преступлений (вопросы квалификации и назначения наказания). Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1974. С. 12.
преступлений заключается в том, что он раскрывает объективные и субъективные признаки многократной преступной деятельности, определяет формы и виды множественности преступлений, регламентирует порядок и пределы ответственности лиц при различных проявлениях множественности, указывает особенности назначения наказания.
Таким образом, в рамках предмета регулирования уголовного права имеются общественные отношения, связанные с совершением виновным более чем одного преступления. В то же время законодательная обособленность по групповому признаку в силу значительного числа норм, регулирующих борьбу с различными случаями множественности преступных деяний, вызывает определенные затруднения.
В проекте УК РФ106 содержалась глава 8 «Множественность преступлений», но определения родового понятия в ней не было. Принятый и действующий УК РФ также не закрепил норму-дефиницию и в целом упразднил планируемую главу. Сторонники такого подхода объясняют это тем, что «понятие множественности в законе предлагать нецелесообразно, поскольку это все же в большей мере теоретический «пассаж» и практической нагрузки в плане квалификации преступлений не несет»107. Интересно, что данное мнение поддерживает абсолютное большинство (77,2%) опрошенных нами практических работников. Не согласимся с данным утверждением, ибо ценность официального определения множественности для практики как раз очевидна: именно перед практиками встает задача отграничения множественности преступных деяний от единичного сложного (длящегося или продолжаемого) преступления, проблемы квалификации совокупности преступлений и конкуренции уголовно-правовых норм, правильное понимание рецидива преступлений и вопросы, связанные с особенностями назначения наказания при различных проявлениях такой преступной деятельности.
Иными словами, в законе желательны и обособленная глава о множественности пре-10‘ См.: Новый уголовный кодекс: Проект//Закон. 1992. 8 января (спец, выпуск).
,°, См.: Иванов Н.Г. Модельный уголовный кодекс. С. 58.
ступлений, и нормативная дефиниция этого понятия, и четкие определения каждой формы множественности.
«Узаконить» множественность преступлений как институт уголовного права позволяют нам разработки теории государства и права в отношении понятия института права. Действующие нормы Уголовного кодекса, регулирующие совокупность и рецидив, а также правила назначения наказания за них, образуют группу юридических норм, посвященных отдельному подвиду общественных отношений в пределах отрасли уголовного права. Но этих норм явно недостаточно для отражения всего многообразия повторной преступной деятельности.
Институт уголовного права, будучи целостной, системной совокупностью правовых идей, нормативных предписаний и фактических уголовноправовых отношений, представляет собой определенный срез существующей системы уголовного права. В этом смысле и рассмотрим систему норм уголовно-правового института множественности преступлений.
Исходя из конкретных свойств, присущих множественности преступлений, возможно рассмотреть условия существования данного института. Для определения множественности преступлений необходимо выделить ее обязательные конструктивные признаки. Эти признаки сводятся к следующему.
1. Объединяющее начало множественности преступлений - это субъект. В отечественном уголовном праве принято считать, что субъектом преступления является физическое вменяемое лицо, достигшее определенного законом возраста. Иными словами, с позиции закона субъектом преступления может быть только физическое лицо. Понятие «физическое лицо» образуют три составляющие: а) индивид, т.е. человек как биологическое существо; б) личность, т.е. совокупность социальных свойств человека, которые формируются в процессе и под влиянием взаимоотношений индивида с обществом;
в) гражданин, т.е.
человек, находящийся в правовой связи с определенным 108государством
В литературе практически не поднимался вопрос об особенностях понимания такого признака множественности, как «одно и то же лицо». Предвидим, что сторонники традиционного подхода к пониманию множественности преступлений возразят, что как раз именно этот признак не вызывает никаких разногласий в теории уголовного права. Вместе с тем, на наш взгляд, в некоторых случаях идентификация лица как «одного и того же» при совершении нескольких деяний может вызвать определенные трудности. Для отдельных видов множественности характерно разновременное совершение преступных деяний. Например, при реальной совокупности преступлений между первым и последующим совершением преступления может пройти довольно большой промежуток времени. Вследствие наличия временного промежутка между деяниями возможно изменение юридических признаков субъекта: лицо может достичь совершеннолетия, приобрести или утратить свойства специального субъекта (принять присягу, уволиться с государственной должности, изменить гражданство), сменить имя, фамилию. Более того, на современном этапе развитие высоких технологий в области медицины позволяет изменить физические признаки человека до неузнаваемости (вплоть до смены пола). Например, половая принадлежность относится к числу основополагающих критериев, определяющих правовой статус лица, имеет существенное значение в семейном, гражданском, трудовом праве. Половая принадлежность учитывается и в уголовном праве при квалификации преступлений (ст. 106 УК РФ, ч. 1 ст. 131 УК РФ и др.), назначении вида и размера наказания (ст. ст. 49, 50, 57, 59 УК РФ и др.), определении вида исправительного учреждения (ст. 58 УК РФ) и т.д. Необходимый набор признаков субъекта преступления в уголовном праве (вменяемое, физическое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности) устанавливается на
См.: Антонова Е.Ю. Субъект уголовной ответственности: историко-правовой аспект. Хабаровск, 2007. С. 106.
момент совершения преступления и остается неизменным, несмотря на смену имени, фамилии и даже пола человека. Как биологическая единица человек продолжает существовать и после смены пола и это не является основанием для прекращения обязательств, приобретенных до этого.
Таким образом, характеристика индивида как биологического существа является основной при определении субъекта преступления, совершившего несколько преступлений. В то же время социальные свойства характеризуют личность человека, совершившего преступление, и могут учитываться при назначении наказания. Так, в действиях лица мужского пола, совершившего кражу, следует признать совокупность преступлений, если выяснится, что это же физическое лицо, допустим, несколько лет назад совершило убийство новорожденного ребенка, будучи в женском обличье. По правилам ст. 69 УК РФ наказание будет назначено за каждое совершенное преступление отдельно, с учетом личности преступника, в том числе и ее половых признаков. Проблема возникнет в том случае, если лицо, например, сменившее пол на женский, по официальным документам продолжает оставаться лицом мужского пола. Приговор будет вынесен в отношении лица мужского пола, но такого осужденного с женскими половыми признаками, думается, нельзя помещать в мужскую колонию, и наоборот.
Таким образом, в уголовно-правовом смысле смена имени, фамилии и пола не отменяет обязанности подвергнуться уголовной ответственности за ранее совершенные преступления при условии доказанности, что это один и тот же физический индивид. На основании ч. 3 ст. 12 Федерального закона «Об актах гражданского состояния»109 сведения о государственной регистрации акта гражданского состояния обязаны предоставить по запросу суда, органов прокуратуры, органов дознания или следствия и др. Полагаем, что пол должен считаться измененным только с момента государственной регистрации акта о перемене имени и внесении изменений в соответствующие доку-
Федеральный закон от 15.11 1997 г. № 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния» (в ред.
31.12.2014 г.) [Электронный ресурс] // СПС Консультант - URL:
http://www.consultant.ru/document/cons doc LAW 16758/
менты. Тем не менее изменение физических признаков лица может учитываться при назначении наказания, но оно не влияет на установление признаков множественности преступлений.
В отдельных странах к субъекту уголовной ответственности причисляют не только лицо физическое, но и юридическое. В законодательстве ряда зарубежных государств, например, Франции, США, Китая, Японии, Португалии и др., предусмотрена уголовная ответственность юридических лиц. Не исключено, что и в Российской Федерации в ближайшем будущем может быть введена уголовная ответственность юридических лиц. Сторонников такого решения среди криминалистов немало110. Юридическое лицо, так же как и физическое, может быть субъектом множественности преступлений. С неизбежностью встанет вопрос об определении одного и того же юридического лица при совершении нескольких преступлений в случае изменения, например, названия организации или ее реорганизации.
В юридической литературе предлагаются некоторые решения данной проблемы. Так, Е.Ю. Антонова полагает целесообразным регламентировать в уголовном законодательстве норму, предусматривающую ситуацию возможной трансформации (путем слияния, присоединения, разделения, выделения, преобразования) юридического лица. Наличие в уголовном законе такой нормы позволит решить проблему ухода коллективных образований от уголовной ответственности путем их реорганизации, результатом которой является смена организационно-правовой формы существующей организации (преобразование), а также устранение (слияние, присоединение) или появление новых (разделение, выделение) юридических лиц. При слиянии нескольких юридических лиц или преобразовании юридического лица одного вида в юридическое лицо другого вида к уголовной ответственности за совершение
См.: Абашина Л А Юридическое лицо как субъект уголовной ответственности: автореф. дне.... кацд юрид наук М, 2008; Антонова ЕЮ. Концептуальные основы корпоративной (коллективной) уголовной ответственности: дис. ... д-ра юрид. наук. Владивосток, 2011; Проект федерального закона «О внесении изменений в некоторые законодательные алы Российской Федерацію в связи с введением института уголовно-правовою воздействия в отношении юріїдических лии» [Электронный ресурс] // Официальный сайт Следственного комитета Российской Федератові - IJRLhttp://www.sledcom.ni/discussions/?SII>=1273
преступления привлекается вновь возникшее юридическое лицо. При присоединении юридического лица к другому юридическому лицу к уголовной ответственности за совершение преступления привлекается присоединившее юридическое лицо. При разделении юридического лица или при выделении из состава юридического лица одного или нескольких юридических лиц к уголовной ответственности за совершение преступления привлекается то юридическое лицо, к которому согласно разделительному балансу перешли права и обязанности по заключенным сделкам или имуществу, в связи с которыми было совершено преступление111. Таким образом, реорганизация юридического лица (так же как и смена пола физического лица) не дает оснований рассматривать их как «других» лиц. Хотя в судебной практике уголовного судопроизводства случаи трансформации одних физических лиц в другие и привлечения их к уголовной ответственности отсутствуют, тем не менее динамично развивающееся общество должно быть готово к любого рода проявлениям преступной активности некоторых ее членов, в том числе и путем формулирования адекватных мер уголовно-правового характера в законодательстве.
2. Множественность преступлений отражает количественную сторону явления. В правовом отношении множественность должны образовывать именно преступления, а не иные правонарушения. В современном уголовном праве России, в связи с внесением дополнений и изменений в Уголовный кодекс111, возникла проблема административной преюдиции, которая очень тесно связана с такими вопросами, как природа повторности и неоднократности. Состав, сконструированный с помощью административной преюдиции, предполагает наличие множественности проступков, каждый из которых сохраняет юридически значимые признаки другой отраслевой (т.е. администра-
111 См.: Антонова Е. Ю. Концептуальные основы корпоративной (коллективной) уголовной ответственности. С. 239, 328-329.
Федеральный закон от 29 июля 2009 г. № 216-ФЗ «О внесении изменения в статью 178 Уголовного кодекса Российской Федерации» //Российская газета. 2009. 31 июл. № 141; Федеральный закон от 21 июля 2011 г. № 253-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части усиления мер по предотвращению продажи несовершеннолетним алкогольной продукции» //Российская газета. 2011. 26 июл. № 161.
тивной) принадлежности. Если посмотреть на состав с административной преюдицией с точки зрения его строения, то любое противоправное деяние, признаваемое преступлением с учетом предшествующего административного правонарушения, по большинству элементов своего состава не отличается от этого административного правонарушения. У них полностью тождественны объект посягательства, а также субъект, объективная и субъективная стороны. Но для состава преступления необходима определенная кратность совершения такого правонарушения и наложение за первые факты правонарушений административной ответственности. Таким образом, как верно отмечает И.Б. Агаев, это неизбежно влечет за собой перенос в сферу действия уголовного права понятий множественности административных правонарушений11’.
Во многом этот институт другой отрасли права сходен с институтом уголовно-правовой множественности, но имеет и свою специфику, которую нельзя игнорировать. Так, множественность в уголовном праве может иметь место при совершении тождественных преступлений лицом, которое в одном случае выполняло роль исполнителя, а в другом - соучастника. Как это обстоятельство учитывать при совершении правонарушений, если, например, за одно правонарушение лицо привлекается как исполнитель, а во втором случае является подстрекателем? То же самое касается и продолжаемых и длящихся правонарушений, поскольку возникает необходимость отграничения единого продолжаемого правонарушения от повторного, с наличием которого УК РФ связывает уголовную ответственность. Или, допустим, какое негативное последствие повлечет за собой совершение тождественного правонарушения, за которое лицо уже привлекалось к уголовной ответственности? Будет ли это образовывать рецидив преступлений или правонарушений? Кроме того, думается, возможны и другие сочетания множественности проступков с преступлением при налоговой, финансовой, дисциплинарной пре-
113 См.: Агаев И.Б. Взаимосвязь уголовно-правового института множественности с множественностью иной отраслевой принадлежности//Пробелы в российском законодательстве. 2010. №1. С. 136.
юдиции. Вопросов возникает пока больше, чем ответов. Но уже сейчас понятно, что решение о возвращении в уголовное законодательство административной преюдиции носит концептуальный характер и предполагает системные изменения в УК.
Сторонники введения административной преюдиции считают, что такой подход к уголовному правотворчеству обладает несомненными преимуществами, поскольку использование в уголовном законотворчестве административной и дисциплинарной преюдиции, а также соответствующих форм повторности обладает профилактической направленностью; применение мер административного наказания, а также само по себе производство дела об административном правонарушении оказывает соответствующее предупредительно-воспитательное воздействие на правонарушителя, является неким официальным предупреждением, а также выступает своего рода средством сдерживания расширения уголовно-правового принуждения и противодействия преступности114.
В основе дифференциации ответственности лежат не только объективные свойства деяния, но и степень устойчивости поведения, отрицательно характеризующая личность. Ведь именно этим объясняется повышение санкции за совершение повторного административного правонарушения. По логике вещей такие же положения о повышенной общественной опасности личности должны применяться и в уголовном праве при совершении повторного преступления. Поэтому попытку законодателя учесть особенности повышенной общественной опасности личности виновного можно было бы только приветствовать, если бы в нормах Уголовного кодекса это нашло соответствующее отражение. Необходимо, чтобы криминализация опиралась на учет объективных свойств как общественной опасности человеческого поведения, так и опасности личности преступника. Однако этого не происходит.
См., например. Малков В.П. Административная преюдиция: за и против // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2011. №3(23). С. 60-61.
Исключение из Уголовного кодекса норм о неоднократности преступлений позиционировалось разработчиками законопроекта как способ повышения ответственности за профессиональную преступную деятельность. Неоднократность выступала альтернативой совокупности и, тем самым, служила сдерживающим фактором при квалификации многоэпизодных преступлений. Теперь же место неоднократности, исключенной как из Общей части, так и из тех статей Особенной части, где она использовалась как квалифицирующий признак, занимает совокупность, допускающая возможность сложения наказаний за каждый эпизод как за отдельное преступление.
Что касается предупредительной функции административной преюдиции, то, думается, вопрос этот достаточно спорный. По действующему уголовному законодательству даже дифференциация рецидива преступлений на виды не играет никакой предупредительной роли в борьбе с рецидивной преступностью, поскольку наказание за особо опасный рецидив находится в тех же пределах, что и за простой рецидив, а совершение лицом, имеющим судимость, нового преступления во время испытательного срока при условном осуждении также никак не отражается на санкции. По своеобразной логике законодателя получается, что общественная опасность виновного лица, повторно совершившего административное правонарушение, выше, чем общественная опасность лица, совершившего повторное преступление.
Экономия мер уголовной репрессии здесь также довольно сомнительна. Более того, можно сказать, что составы с административной преюдицией свидетельствуют об усилении репрессивности закона, так как появляется возможность распространять силу уголовной ответственности на де-факто непреступные правонарушения и неоднократное совершение проступков
наказывать в уголовно-правовом порядке.
Таким образом, можно констатировать, что нововведения в части административной преюдиции носят преждевременный и бессистемный характер, не согласованы с административным законодательством. На явные фактические ошибки при конструировании составов с административной преюдици
ей в УК уже обращали внимание некоторые исследователи . Эта конструкция ведет к смешению преступлений и проступков, размывает основания уголовной и иной юридической ответственности, делегирует решение вопроса о признании деяния преступным и непреступным правоприменительным
органам.
3. Большинство исследователей множественности преступлений утверждают, что необходимым условием признания таковой является установление признаков состава преступления в каждом отдельном из входящих в нее деяний[8] [9]. По этому поводу представляется правильным мнение, что «единичным преступлением в законодательстве признается такое сочетание актов поведения, которое обладает известной распространенностью либо представляет повышенную опасность именно в данной форме», и в результате «с точки зрения юридической формы единичным следует считать такое деяние, которое содержит признаки одного состава преступления»[10], т.е. отражено в одной статье или части статьи уголовного закона. В этой связи будет своевременным обратиться к некоторым проблемам отграничения множественности преступных деяний от единичных сложных преступлений. Разграничение множественности преступлений и единичного преступления имеет место на двух уровнях: 1) законодательной техники, когда формулируются составы так называемых сложных единичных преступлений, и 2) на практике, когда возникают вопросы у правоприменительных органов при квалификации преступлений. Теория уголовного права знает многочисленные попытки определения единичного преступления. В качестве призна ков такового называли: единство объекта (И.С. Таганцев, СВ. Познышев), наличие внутренней связи между действиями, его образующими (А.А. Пи- онтковский, Е.А. Фролов, Р.Р. Галиакбаров, В.Н. Кудрявцев и др.) Во многих работах единичность преступлений рассматривается с социальной и юридической сторон (В.П. Малков), объективного и субъективного критерия (А.М. Яковлев, А.П. Козлов). Достаточно полно дискуссии по понятию и определению единичного преступления отражены в работах В.П. Малкова, А.П. Козлова118, поэтому не видим смысла в их повторении. Остановимся только на некоторых моментах, непосредственно имеющих отношение к теме исследования. Криминалисты отграничение единичного преступления от множественности проводят по различным критериям. Одни считают, что единство преступлений зависит от количества деяний - одно деяние, одно преступление119. Но, как известно, законодатель не всегда придерживается данного принципа, и многие составы преступлений включают в себя несколько (два и более) деяний (например, ст. 222, ст. 228, ч. 2 ст. 105 УК РФ и др.).Также в данном случае не срабатывает критерий единства объекта, поскольку в законе есть составы, где посягательство одним деянием осуществляется на несколько объектов (например, ст. 162, ст. 131, ст. 264 УК РФ и др.) Ряд криминалистов ссылается на признаки субъективной стороны, указывая, что непременным условием в определении единичного преступления является «единая форма вины»120. Действительно, в некоторых случаях этот признак выступает единственным критерием разграничения, например, продолжаемого преступления и множественности преступлений. А.А. Пионтковский в качестве критериев единичного преступления выделял единый преступный результат и «определенную внутреннюю связь», 111 См.: Малков В.П. Избранные труды. В 3 т. Казань: Познание, 2011; Козлов А.П. Единичные преступления: понятие, классификация, квалификация: учеб, пособие. Красноярск, 2007. См.: Дурманов Н.Д. Понятие преступления. Л.-М, 1948. С. 65. 120 См.: Российское уголовное право. Общая часть. / Под ред. В.Н. Кудрявцева, А.В. Наумова. М.: Спарк, 1997. С. 213. под которой понимал единство вины . А.М. Яковлев четко выделил и обозначил совокупность объективных и субъективных критериев единства преступления122. Таким образом, большинство ученых стало указывать на наличие в общественно опасном деянии признаков одного состава преступления. Если исходить из общепринятого в теории уголовного права мнения, согласно которому под единичным преступлением понимается общественно опасное деяние, подпадающее под действие одной уголовно-правовой нормы, т.е. содержащее признаки одного состава преступления, то очевидно, что конкретное деяние становится преступлением только тогда, когда оно соответствует признакам, описанным в диспозиции статьи Особенной части уголовного закона. В зависимости от особенностей законодательной конструкции конкретных составов преступлений единичное преступление может выражаться в форме как простого, так и сложного преступления. Если простое единичное преступление характеризуется одномерностью признаков его состава, то сложное единичное характеризуется тем, что некоторые элементы состава преступления могут быть усложнены. В теории предложены различные классификации единичных сложных преступлений: а) составные преступления; преступления, в основе которых лежат альтернативные действия; преступления с двумя действиями; преступления длящиеся; продолжаемые преступления и преступления, слагающиеся из повторных действий (В.П. Малков); б) слагающиеся из двух разнородных действий; квалифицированные наличием дополнительных тяжких последствий; составные; продолжаемые; длящиеся (Г.Г. Криволапов); в) составные, продолжаемые, длящиеся (Т.Э. Караев); г) продолжаемые, длящиеся, с двумя последствиями (А.П. Козлов) и др. Проведенный анализ научных публикаций позволяет констатировать, что практически все исследователи считают единичными сложными продолжаемые и длящиеся преступления, а все остальные выделяемые разновидно- 111 См.: Пионтковскнй А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. М.: Госюриз- дат, 1961. С. 632-633. 111 См.: Яковлев А.М. Совокупность преступлений по советскому уголовному праву. С. 1. сти единичных преступлений обусловлены особенностями их законодательного описания и, за исключением некоторых моментов, так или иначе относятся к составным преступлениям. Составное преступление - это единое преступление, посягающее на два или более объекта, состоящее из нескольких деяний, каждое из которых обладает признаками самостоятельного состава преступления, однако в силу их взаимосвязи и специфической общественной опасности в таком сочетании 123 рассматриваются уголовным законом как одно преступление . Таким образом, составные преступления - это в законодательном порядке совмещенные в одно преступление два или более преступных деяния, каждое из которых при оценке изолированно могло бы рассматриваться как самостоятельное преступление. Составные преступления в уголовно-правовой литературе трактуются по-разному. Некоторые криминалисты считают составные преступления не чем иным, как специальным случаем учтенной законом совокупности преступлений. В.П. Малков выделяет составные преступления, в основе которых законом учтена реальная совокупность преступлений, и составные преступления, в основе которых законом учтена идеальная совокупность преступлений124. Одним из основных признаков составных преступлений многие авторы называют «внутреннее единство» составляющих его деяний125. Составной характер деянию придает тесная взаимосвязь, единство правового и социального аспектов преступных поведений, в силу которого законодатель объединяет их в единое сложное преступление. Подобные сочетания становятся типизированной распространенной разновидностью преступного поведения126. Согласно внутреннему содержанию единичного составного преступления в его структуре можно выделить два посягательства: 1) основное, которое совпадает по своей направленности с видовым объектом преступления, и 2) до- 123 См.: ГулиеваНБ. Указ.соч. С. 8. 124 См.: Малков В.П. Множественность преступлений: сущность, виды, правовое значение. С. 83. 125 См.: Караев Т.Э. Повторность преступлений. М., 1983. С.9; Стручков Н.А. Назначение наказание при совокупности преступлений. С. 32. 12‘ См.: ГулиеваНБ. Указ.соч. С. 46, 47. полнительное, которое позволяет отнести то или иное деяние к конкретному составу преступления. Посягательство на основной объект влечет наступление основного для данного состава последствия, а покушение на дополнительный объект приводит к наступлению дополнительного последствия. Составные преступления, как правило, посягают на два объекта. Предусмотренность единичного преступления одной уголовно-правовой нормой выражает его форму. Что же касается содержания единичного преступления, то оно кроется в социальных свойствах преступного деяния. Определение единства совершенного преступления лишь на основе юридических признаков, предусмотренных в уголовно-правовой норме, без учета социально-психологического содержания соответствующего деяния привело бы в ряде случаев к формальному разрешению данного вопроса. Учет только юридического критерия ограничивает понимание единичного преступления. Преступное деяние происходит в реальной действительности, состав преступления - это юридическое социально обусловленное понятие. Для оценки единства преступного деяния следует использовать два критерия: социальный и правовой (юридический). В этом плане представляется верным мнение В.В. Питецкого, который разделяет сложные единичные преступления и сложные составы преступления127. В более поздних работах В.П. Малков также отмечает, что по своей социально-психологической и правовой характеристике единичные преступления бывают простыми либо сложными. Когда в основе преступления лежит одно действие, повлекшее одно преступное последствие, имеет место так называемое простое преступление. В основе сложных преступлений лежат несколько действий, повлекших одно преступное последствие, либо одно действие, вызвавшее несколько последствий, или несколько действий, повлекших несколько преступных последствии См.: ПитецкийВ.В. Составные нормы в уголовном праве России: дне. ...канд. юрид. наук. Красноярск, 2004. С. 6. 121 См.: Майков В.П. Множественность преступлений: сущность, виды, правовое значение. С. 81. В учении о составе преступления различают простые и сложные составы. А сложные составы, в свою очередь, определяются через особенности построения диспозиции уголовно-правовой нормы, в которой данный состав формулируется. В действующем законодательстве можно выделить диспозиции с указанием на альтернативные действия (ст. 228 УК РФ), дополнительные тяжкие последствия (ч. 4 ст. 111 УК РФ), неоднократные, систематические действия (ст. 154, ст. 117 УК РФ), составные диспозиции (ст. 162 УК РФ). Характерным для них является то, что они сами по себе представляют на законодательном уровне оформленную множественность. Согласимся с авторами, утверждающими, что в уголовном законе сформированы диспозиции обычные, составные, альтернативные, собирательные, которые включают в себя и единичные простые, и единичные сложные, и множественные преступления129. Таким образом, вполне закономерно, что множественность преступлений может быть предусмотрена в рамках одного состава преступления. К примеру, совершение полового преступления против несовершеннолетнего лицом, ранее судимым, не только содержит в себе признаки квалифицированного состава преступления, но одновременно может содержать в себе и признаки одной из форм множественности. Это означает, что институт множественности преступлений включает в себя предписания как Общей части, так и Особенной части уголовного закона. В.Н. Кудрявцев отмечал, что в основе признания того или иного поступка или группы человеческих поступков единичным преступлением, а следовательно, и в основе конструкции нормы Особенной части, его предусматривающей, лежат социальные свойства этих поступков130. Законодатель криминализирует деяние и определяет конструкцию его состава исходя из особенностей общественно опасных действий (бездействия), происходящих в объективной действительности. Соответственно специфика единичного пре- ,,' См.: Козлов А.П. Единичные преступления: понятие, классификация, квалификация. С. 40. 130 См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юрист, 1999. С. 240. ступления определяется волей законодателя, хотя законодательное конструирование единичных преступлений в действующем уголовном законодательстве нельзя признать во всех случаях криминологически обоснованным. Итак, множественность преступлений образуют единичные преступления, которые могут быть простыми или сложными. Сложные преступления, в свою очередь, формулируются с помощью признаков составных или альтернативных диспозиций. В то же время множественность преступлений может быть предусмотрена и одной статьей, объединяющей в качестве квалифицирующего признака того или иного состава совершение двух или более самостоятельных преступлений. Однако такое конструирование норм в Особенной части должно использоваться лишь в определенных пределах, для обозначения конкретного вида множественности преступлений, например, преступного промысла, рецидива преступлений. 4. Одним из условий существования множественности является наличие оснований уголовно-правового преследования как минимум по двум из совершенных деяний. Совершение одним лицом двух и более преступных деяний свидетельствует, как правило, о повышенной опасности личности виновного. Но иногда совершение лицом даже нескольких преступных деяний не может рассматриваться как безусловное свидетельство его повышенной общественной опасности. В судебной практике и доктрине уголовного права принято положение, согласно которому при определенных обстоятельствах правового характера множественность отсутствует, а вновь совершенное преступление юридически оценивается как совершенное впервые. К числу таких обстоятельств, исключающих множественность преступлений, относится освобождение от уголовной ответственности, предусмотренное гл. 11 УК. Основания такого освобождения не являются реабилитирующими, так как лицо признается совершившим преступление. Но дела могут быть прекращены только в отношении преступлений, совершенных впервые, к тому же небольшой и средней тяжести. При наличии признаков множественности преступлений освобождение от уголовной ответственности по указанным выше основаниям в отношении вновь совершенного преступления исключено. Однако возможно применение перечисленных оснований прекращения дела к первому из совершенных лицом деяний, при наличии всех остальных условий. Так, если первое и последующее преступления разделены весьма значительным промежутком времени, исчисляемым годами, вряд ли можно говорить о повышенной опасности лица, совершившего эти деяния. Но в тех случаях, когда лицо вслед за первым уголовно наказуемым деянием совершает новое, обычно прослеживается определенная противоправная тенденция в его поведении. Поэтому предоставление возможности избежать уголовного наказания за первое преступление, даже если оно небольшой тяжести, по меньшей мере не логично. Ряд авторов предлагает при решении вопроса о возможности освобождения от уголовной ответственности за первое из преступных деяний, образующих совокупность преступлений, исходить из характера и степени общественной опасности второго и последующего преступных деяний. Если это будут преступления тяжкие и особо тяжкие, то освобождение от уголовной ответственности за первое из совершенных преступлений небольшой или 131 средней тяжести невозможно . В целом мы поддерживаем эту точку зрения, но представляется, что смысл установления в уголовном законе всех перечисленных оснований освобождения от уголовной ответственности в том, чтобы дать возможность лицам, впервые совершившим преступление небольшой и средней тяжести, избежать уголовной репрессии и последующим законопослушным поведением доказать, что совершенное деяние было случайностью в их жизни. Если же лицо продолжает совершать незначительные преступления, тем более однородные (например, подряд несколько краж, предусмотренных ч. 1 ст. 158 УК), то это уже не случайность, а закономерность в преступном поведении. Кроме того, совершение тяжких и особо тяж- 131 См.: Черненко Т.Г. Указ.соч. С. 14; Кузнецова Н.В. Частичное прекращение уголовного дела при множественности преступлений//3аконность. 2001. №3. С. 32. ких преступлений в подобных случаях свидетельствует о том, что лицо не утратило свою общественную опасность. Поэтому считаем необходимым законодательно закрепить запрет на освобождение от уголовной ответственности за совершение любых преступлений, образующих совокупность или преступный промысел. Естественно, что это правило должно распространяться только на случаи привлечения к уголовной ответственности сразу за несколько совершенных преступлений. Если лицо освобождается от ответственности по указанным выше основаниям за одно совершенное преступление, то уголовное правоотношение между ним и государством, возникшее в результате совершения преступления, прекращается, и в случае совершения этим лицом нового преступления нет оснований для констатации множественности преступлений. 5. Социальный смысл института множественности преступлений состоит в том, что он позволяет дать не только объективную оценку общественной опасности преступных действий, но и установить степень общественной опасности личности виновного. Повышенная опасность множественности преступлений и лица, виновного в их совершении, должна учитываться судом при назначении наказания или применении иных мер уголовноправового воздействия, причем в направлении их ужесточения. В отечественной доктрине уголовного права имеются как сторонники, так и противники научной позиции, согласно которой те или иные личные свойства преступника могут служить основанием для усиления наказуемости лица за содеянное по сравнению с наказанием тех, кто не является носителем соответствующих свойств и качеств. Так, В.Д. Спасович, Б.В. Волженкин, Т.А. Лесниевски-Костарева, СВ. Милюков, В.И. Ткаченко, Т.Г. Черненко, В.Ф. Щепельков и др. полагают, что обстоятельства, относящиеся к характеристике только личности виновного, включая ее общественную опасность, и не проявляющиеся в деянии, не должны признаваться квалифицируют;и- ми . Ряд исследователей по данному вопросу придерживается иного взгляда. А.И. Бойко, Н.Ф. Кузнецова, В.П. Малков, В.Г. Павлов, Э.Ф. Побегайло, Т.А. Плаксина, В.Д. Филимонов считают, что некоторые свойства личности требуют дополнительного устрашающего воздействия уголовного закона133. По их мнению, допустимо введение определенного круга характеристик личности преступника в качестве квалифицирующих или конструктивных признаков отдельных составов преступлений и формирование санкций статей Особенной части УК с учетом как общественной опасности деяния, так и общественной опасности личности преступника. При этом наказания должны выходить за пределы санкции, установленной за совершение деяния при отсутствии таких квалифицирующих признаков. Полагаем, что только из соединения объективного критерия (определенного числа совершенных преступлений одним и тем же лицом) с субъективным (определенным социально опасным настроением личности) может получиться достаточное основание для дифференциации уголовной ответственности134. Нормы о множественности преступлений, содержащиеся в Уголовном кодексе, должны выполнять двуединую задачу: являться основой квалификации преступлений и основанием усиления уголовной ответственности. Таким образом, положения, относящиеся к специфическим правилам квалификации, условиям ответственности лица, совершившего несколько преступлений имеют ряд общих черт, которые позволяют выделить множественность преступлений в самостоятельный уголовно-правовой институт. См.: Лесниевскн-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. М.: Норма, 1998. С. 268: Щепельков В.Ф. Проблемы конструирования института множественности преступлений //Уголовное право. 2001. № 1. С. 42-46; Черненко Т.Г. Формы множественности преступлений и их отражение в квалификации преступлений // Уголовное право. 2000. № 4. С. 40-43; Вол- женкин Б.В. Указ.соч. С. 2-7. 133 См.: Бойко А.И. Верните неоднократность. С. 121-130; Павлов В.Г. Субъект преступления. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. С. 200; Побегайло Э.Ф. Зигзаги и парадоксы современной российской уголовной политики // Публичное и частное право. 2012. № 3. С. 129-137; Малков В.П. Множественность преступлений: сущность, виды, наказание. С. 58; Плаксина Т.А. Проблемы ответственности за преступления против жизни в свете изменений в УК РФ // Изменения в УК РФ 1996 г.: состояние, тенденции и проблемы применения. Барнаул, 2005. С. 79. 134 Данная позиция была озвучена еще В.Д. Набоковым на Копенгагенском международном съезде криминалистов в 1913 г. (См.: Козлов А.П., Севастьянов А.П. Указ.соч. С. 106.). Действующее уголовное законодательство включает в систему рассматриваемого института следующие группы правовых норм: о совокупности преступлений, рецидиве преступлений, назначении наказания при рецидиве преступлений, назначении наказания по совокупности преступлений, назначении наказания по совокупности приговоров. Однако такая система норм данного института далека от совершенства, поскольку не отражает реально существующие формы множественной преступности. Поэтому ее следует дополнить и другими нормами, что позволит охватить правовым регулированием и иные случаи совершения лицом двух или более преступных деяния. Кроме того, осуждение лица при наличии признаков множественности преступлений влечет за собой ряд уголовно-правовых последствий, имеющих не только теоретическое, но и практическое социальное и правовое значение: при досрочном освобождении от уголовной ответственности или наказания, применении мер воспитательного воздействия при отбывании наказания, установлении дополнительных ограничений после отбытия наказания и т.д. Уголовное законодательство целесообразно дополнить нормами, определяющими признаки всех разновидностей множественности преступных деяний, а также нормами, определяющими понятия продолжаемого и составного преступления. Это способствовало бы устранению разнобоя в следственно-судебной практике, единообразному пониманию закона при его применении. Введение в уголовное законодательство новых понятий, связанных с множественностью преступлений, окажет влияние на другие институты Общей и Особенной частей, в частности, на институты обстоятельств, отягчающих наказание, условно-досрочного освобождения, условного осуждения и ДР- Система норм рассматриваемого института мгла бы выглядеть следующим образом. На первое место следует поместить нормы, посвященные определению понятий множественности преступлений и ее разновидностям.