О том, что приобретения, сделанные неправильно утроенными республиками, не соблюдающими заповеди римской доблести, служат их погибели, а не возвышению
распространенность мнений, противных истине и основанных на дурных примерах, подаваемых нашим развращенным веком, ведет к тому, что люди и не помышляют сворачивать с проторенных дорожек.
Возможно ли было бы на протяжении последних 30 лет внушить любому итальянцу, что 10 тысяч пехотинцев способны атаковать на равнине 10 тысяч конных и такое же количество пехотинцев и не только противостоять, но и победить их, как это было в неоднократно упоминавшейся нами битве при Нова- ре? И хотя история полна таких примеров, tamen* в это никто бы не поверил, а поверив, сказал бы, что современные доспехи куда надежнее и что эскадрон тяжелой кавалерии смел бы с лица земли целую скалу, а не то что отряд пехоты. Подобными измышлениями наши современники оправдывают свои заблуждения, забывая о том, что Лукулл, располагая немногими пехотинцами, разгромил 150-тысячную конницу Тиграна, а в ее составе были части, во всем похожие на наших современных рыцарей. Равным образом ложность этих доводов была обнаружена примером за- альпийцев. Он доказывает справедливость того, что в истории говорится относительно пехоты, и точно так же следует полагать, что и остальные древние обычаи окажутся истинными и полезными. Если бы люди поверили этому, государи и республики допускали бы меньше ошибок, умели бы успешнее противостоять внезапным нападениям и не искали бы спасения в бегстве, а те, КТо Держит в своих руках бразды правления гражданского сообщества, могли бы с успехом направлять его на путь расширения Или сохранения приобретенного и понимали бы, что умножение ^селения, принятие в союз, а не в подданство, основание коло-ний Для охраны завоеванных стран, обогащение с помощью тронов, обуздание противника битвами и набегами, а не осадой, по- общественного богатства за счет ограничения частно-* однако (лат.).
го, всемерное поощрение воинских упражнений ведут республи- ку к величию и расширению ее владений.
А если не нравится та-кой способ расширения территории, то пусть запомнят, что всякий другой путь приобретения губит республики, и пусть навсегда распростятся с честолюбивыми планами, позаботившись лишь о хорошем внутреннем устройстве С ПОМОЩЬЮ соответствующих городских законов и порядков, воспрещающих завоевание и направленных на оборону и ее организацию. Так поступают республики Германии, которые сохраняют таким способом свою свободу с давних пор и поныне.Однако, как я уже говорил, рассуждая о разнице между устройством, предназначенным для расширения государства, и устройством, имеющим в виду только защиту, навряд ли какой-либо республике удастся жить в мире и спокойствии, наслаждаясь своей свободой в малых границах, ибо если она не станетпричинять никому беспокойства, то ее побеспокоят другие, вследствие чего у нее возникнут желание и необходимость раздвинуть свою территорию. А коль скоро у нее не окажется внешнего врага, она найдет его у себя дома; похоже, что так случается со всеми крупными городами. Если же германским республикам удается жить по такому образцу и они долгое время сохраняют свою независимость, то это вызвано определенными условиями страны, без которых ему нельзя было бы следовать и которых в других местах нет.
Та часть Германии, о которой я говорю, входила в состав Римской империи, так же как Франция и Испания. Но когда империя пришла в упадок и ее название сохранилось как раз только в этом краю, самые сильные германские города начали освобождаться благодаря денежным потребностям императоров или вследствие их слабости, откупаясь от империи при сохранений небольшого ежегодного налога. Постепенно все города, зависевшие непосредственно от императора и не подчинявшиеся никаким другим князьям, заплатили за себя подобный выкуп. В то же самое время, когда названные города покупали свою свободу, воС' стали некоторые общины, подвластные герцогу Австрийскому»3 том числе Фрибур, швейцарцы и другие. Процветая с самого на- чала, со временем они добились таких успехов, что не только не
рлулись под австрийское иго, но и наводят страх на своих сосе- л Это относится к народам, именующим себя швейцарцами.
\ак#м образом, все германские земли поделены между швейцарцами республиками, называемыми вольными городами, князья- императором. Причина, почему среди такого разнообразия властей не возникает войн, а если они возникают, то длятся очень недолго, заключается в наличии императора, который хотя и не располагает большими силами, но пользуется уважением и играет среди них роль миротворца; он выступает как посредник и своим авторитетом пресекает в корне всякие раздорычСамые тяжелые и затяжные войны происходили у них между швейцарцами и герцогом Австрийским, и хотя вот уже многие годы император и герцог Австрии — это одно и то же лицо, ему все же никак не удается справиться с бесстрашными швейцарцами; все спорные вопросы решаются между ними только силой. Остальная часть Германии не оказывает императору существенной помощи, как потоку, что городские общины не в состоянии нанести обиду тем, кто хочет жить, подобно им, свободно, так и потому, что германские князья отчасти не могут из-за бедности, отчасти не хотят из ревности помогать императору, чтобы не увеличить его власти. Таким образом, названные общины довольствуются своими малыми владениями, не имея повода при наличии императорской власти желать большего. Близость противника заставляет их под-держивать внутреннее единение, потому что в противном случае они станут жертвой собственных разногласий. Но если бы эта страна жила по-другому, им пришлось бы позаботиться о расширении территорий и тем самым нарушить царящий там мир. А поскольку в других местах подобных условий нет, этот способ существования не может служить образцом для других, которые вынуждены расширять свои владения, вступая в союзы или подра- Римлянам. Тот, кто поступает иначе, не становится жизне- а приближает свою гибель и крах, ибо существуют ТЬ1сячи способов и причин для того, чтобы новые приобретения Становились пагубными. Очень нетрудно обзавестись владения- Которые не придают тебе сил, а тот, кто обретает владения, но Сйлу, неизбежно погибнет. Кто изнуряет себя войнами, тот останется слабым, хотя бы и одерживал победы, ибо он затрачу вает на расширение владений больше, чем приобретает. Так поступали венецианцы и флорентийцы, первые из которых замет, но ослабили себя присоединением Ломбардии, а вторые — Тос- каны; им было бы лучше довольствоваться в первом случае мор. скими владениями, а во втором — границами на расстоянии шести миль. Все дело тут в желании приобретать, не подкрепленном знанием правильного способа, которое заслуживает тем большего порицания, что у венецианцев и флорентийцев нет оправдания — ведь им были известны способы, применявшиеся римлянами, и они могли следовать их примеру, в то время как римляне открыли их благодаря собственному разумению, никому не подражая. К тому же приобретения иногда наносят немалый ущерб всякой хорошо устроенной республике, когда она присоединяет к себе город или область, предающуюся удовольствиям, и благодаря общению с ее жителями может проникнуться подобными нравами; так случилось при занятии Капуи сначала с римлянами, а затем с Ганнибалом. И если бы Капуя была так удалена от Рима, что промах солдат было бы невозможно исправить, или город был бы в какой-то степени затронут разложением, то это приобретение, несомненно, привело бы к гибели Римской республики. Тит Ливий свидетельствует об этом в следующих словах: «lam tunc minime salubris militari disciplinae Capua, instrumentum omnium voluptatum, delinitos militum animos avertit a memoria patriae» . Воистину победитель испытывает месть со стороны таких городов или провинций без войны и кровопролития; заражая его своими скверными обычаями, они делают его жертвой первого захватчика. Ювенал как нельзя лучше выразил эту мысль в своих сатирах, говоря, что вследствие завоеваний чужих земель в римских сердцах привились чужеземные нравы и вместо бережливости и прочих замечательных добродетелей «gula et luxuria incubuit, victumque ulciscitur orbem» . Итак, если приобретения представляли опасность для римлян в то время, когда они ДеГ сТвовали с таким благоразумием и с такой доблестью, насколько ласнее они могут быть для тех, кто далек от подражания римлянам й для тех' кто' кРоме прочих ошибок, подробно описанных ыдое, использует чужих или наемных солдат. Отсюда следуют для них и те убытки, о которых будет упомянуто в следующей главе.