Ханаан и его соседи: финикияне, сирияне, ассирияне и вавилоняне
Палестина (Ханаан), изобиловавшая хлебом, вином и маслом, а потому стоившая борьбы, должна была, по мысли Моисея, при соблюдении естественных ее границ составлять одну округленную и безопас-
48
Первый и второй периоды (от начала времен до Кира) ную от вторжения территорию.
На западе она граничила с Средиземным морем, поэтому Моисей приказал овладеть всем берегом от Ако до маленькой полосы, занятой филистимлянами. На юге границей им был назначен неизвестный в наше время «Египетский ручей», далее которого евреи не должны были заходить; но в особенности Моисей воспретил им делать попытки к завоеванию лежавшей недалеко оттуда страны Гозен, принадлежавшей им в прежнее время и годной только для пастьбы скота. Так как Моисей не предназначал еврейский народ для торговли, то он и не придвинул южную границу к Аравийскому заливу, а предоставил лежащую в промежутке степь кочевавшим в ней народам. На север границу нового государства должен был составлять Иордан и с моавитянами и аммонитянами, как с потомками Лота, предполагалось жить в мире; но так как эти народы напали на израильтян, то после проигранного сражения у них были отняты все их земли, которые и перешли в собственность к евреям.При всем том оставалась еще разница между странами по эту и по ту сторону Иордана, и последняя считалась менее священной. Она простиралась до Евфрата, который должен был оставаться самой отдаленной ее границей. Между тем лежавшие далее к востоку земли состояли преимущественно из бесплодных и годных только для скотоводства пространств. Вполне плодородными и удобными для постоянного жительства были только местности, непосредственно прилегавшие к Иордану. Они принадлежали коленам Рувимову и Гадову, а впоследствии и полуколену Манассиину, занявшим эти земли после своей победы над аммонитянами и моавитянами. Таким образом, эта страна благодаря распоряжениям Моисея была совершенно замкнута, опасные соседи были от нее удалены, а с полезными она находилась в дружбе.
К числу последних в особенности принадлежали финикияне. Хотя этот народ был также из числа племен ханаанских, однако Моисей никогда не вменял в обязанность евреям истреблять его, как это он с намерением сделал по отношению к другим хананеянам. Оба народа, и иудеи, и финикияне, в продолжение всей своей истории жили в мирных отношениях между собой. Это объясняется тем, что хотя евреи были народ завоевательный, но при этом исключительно земледельческий; финикияне же никогда не были народом воинственным и занимались одной торговлей, вследствие чего никогда ее могли вредить евреям, которым их учреждения не дозволяли вести торговлю, а напротив были им полезны, покупая у них запасы хлеба, вина, масла и меда. Благодаря такому взаимному обмену необходимыми предметами потребления между двумя народами установилась прочная, дружественная связь.
Краткое описание финикиян' еще лучше объяснит эти отношения. Этот замечательный народ естественными условиями своей страны
был предназначен к деятельности на море. Он занимал узкую полосу земли в пятьдесят миль длины и не более пяти миль ширины, с хорошими гаванями и безопасными от ветров бухтами. Позади этой полосы земли тянулся Ливан, доставлявший финикиянам богатства своих кедровых и кипарисных лесов и превосходных рудников. Поэтому еще в самые древние времена они стали заниматься судостроением и мореплаванием и, начав с рыбной ловли у своих берегов, перешли к морской торговле и распространили свою деятельность до Индии, Атлантического океана и даже до берегов Англии и северной Франции. Они не составляли, подобно большинству других азиатских народов, одного общего государства под управлением одного главы, а разделялись на многие независимые общины, имевшие каждая своего государя, власть которого ограничивалась советом из членов старейших родов, а впоследствии главами богатых торговых домов. К самым значительным городам принадлежали: Арад, Триполи, Библ, Берит (Бейрут), Сидон, Сарепта и Тир. Между ними, в продолжение первых веков, от 1600 до 1100 года, сохранял за собою господство Сидон «первенец Ханаана»; в следующие 5—6 столетий первое место занимал Тир, которому принадлежала известного рода верховная власть над другими финикийскими городами.
Из числа изобретений, приписываемых финикиянам, изготовление стекла принадлежит не им, а египтянам, в древнейших могилах которых были найдены стеклянные сосуды и кубки. Но после того как это искусство перешло из Египта к финикиянам, заводы Сидона и Саренты стали выделывать из стекла разные украшения, сосуды и кубки, далеко превосходившие своей красотой египетские произведения. Зато финикияне были изобретателями пурпуровой краски, приготовлявшейся с особенным совершенством на фабриках в Тире. Об этих двух изобретениях предания говорят следующее.«Финикийские моряки, выйдя однажды на берег, захотели приготовить себе обед и развели огонь на месте, покрытом прекрасным, чистым, крупным песком. За неимением треножника они взяли два куска селитры, лежавшие тут же поблизости, поставили на них свой котел и развели под ним огонь. Когда вода начала кипеть, то под котлом тоже закипело; куски селитры расплавились, смешались с золой и песком, и когда огонь потух, кипевшая масса отвердела и превратилась в прекрасные белые прозрачные камни — сделалась стеклом. Впрочем, другого употребления стекла, кроме изготовления упомянутых предметов, они не делали; им неизвестно было употребление оконных стекол и стекол для оптических инструментов; излишнее же стекло они променивали на другие, более ценные товары».
«Другой раз один финикийский пастух пас свое стадо неподалеку от Морского берега. Его собака, бегавшая взад и вперед и все вокруг себя обнюхивавшая, вернулась наконец к нему с окровавленной мордой. Пастух захотел осмотреть больное место, но к удивлению заметил, что Крови не было и что морда собаки вымазана соком багрянки, раковину которой она раскусила на морском берегу. Такой прекрасной краски
пастух еще никогда не видывал, и он объявил другим о своем открытии. Сначала сделана была попытка красить этим соком материи для одежды, и так как она удалась, то финикияне усовершенствовали это искусство тем более, что на их берегу было очень много таких раковин и притом превосходного качества»'.
Кроме того финикияне славились своим искусством в горнозаводском и литейном деле, умели шлифовать и обделывать драгоценные камни, занимались резьбой на дереве и слоновой кости и изготовляли изящные ткани и превосходные благовонные мази. Их торговля была и сухопутная, и морская. Они посылали караваны в Аравию и Египет, к берегам Евфрата и Тигра, вступали в торговые сношения с Вавилоном и Ниневией и обменивали на вино и масло вавилонские ткани и благовония.
Первым толчком к большим мореходным предприятиям и к основанию значительных колоний послужило вторжение евреев в XIII веке в Ханаан, причем северные и западные обитатели его были оттеснены к береговой стране соплеменных им финикиян. Не будучи в состоянии содержать такое множество пришельцев в своей небольшой области, сидоняне перевезли их на плодородный остров Кипр, распространились оттуда на Крит и Родос и завладели островами Эгейского моря вплоть до Геллеспонта. Равным образом и на берегах греческого материка они основали свои поселения. Сказание о Кадме истолковывается в том смысле, что финикияне высадились на берегу Беотии и научили местных жителей употреблению медного вооружения, постройке стен, горнозаводскому делу и буквенному письму. Из Греции финикияне перешли далее на запад, заняли острова Мелиту и Гоулос (Мальту и Гоццо), основали поселения в Сицилии (Панормос, ныне Палермо) и в Сардинии (Каларис, ныне Кальяри), высаживались на берегах Средней Италии, вели торговлю с любителями искусств — этрусками и основали в Северной Африке города Гиппо, Великий Лептис, Малый Лептис, Тапс, Гадрумент и Утику. Последний из этих городов, в противоположность другим колониям, основанным по большей части сидонянами, был колонией Тира, возвысившегося с течением времени над Сидоном. Несколько
Эту прекрасную улитку уже не употребляют более в красильном деле с тех пор, как познакомились с другой алой краской, приготовляемой из высушенных кошенилевых червей.
знатных семейств переселились из Сидона на лежащий напротив Старого Тира скалистый остров и основали там Новый Тир; когда же это новое поселение слилось в одну общину со старым городом, то тиряне в XI столетии почувствовали себя настолько сильными, что стали вести независимо от Сидона свою собственную торговлю.
Они превзошли даже сидонян, плавали на Дальний запад, заняли группы Балеарских и Питиузских островов, высаживались на берегах Испании, завладели местностью Тарсис (Тартезус) и орошаемой Гвадалквивиром богатой Андалузией и в продолжении многих веков разрабатывали естественные богатства этой страны. Они основали там города Картею, Малаку (Малагу), Гиспалис (Севилья) и Гадес (Кадикс), причем последний из этих городов сделался средоточием
Финикийские военные и торговые суда. По Р. Hottenroth. Trachten der Volker.
их колоний и торговли в Испании. Точно так же и в противолежащей Мавритании (Марокко) они основали торговые поселения, переплывали на своих судах восточную часть Атлантического океана, достигали Оловянных островов (Касситериды, ныне острова Сцил- ли) и высаживались на южном берегу Англии и Северной Галлии. В этой последней стране они, вероятно, покупали янтарь, называвшийся у греков электроном и привозимый жителями берегов Балтийского моря сухим путем в Галлию. Большой известностью пользовалась их торговля и в противоположном направлении, именно с Ост-Индией, с которой они сначала находились в торговых связях только через посредство других народов.
При царе Хираме, бывшем в торговых сношениях с царями соседней Иудеи — Давидом и Соломоном, тиряне предприняли из одного приморского города на Красном море так называемое путешествие в Офир. Офиром они, вероятно, называли Малабарский берег или же страну, лежащую при устьях Инда. Это путешествие, из которого тиряне привезли много золота, драгоценных камней, слоновой кости, сандального дерева, обезьян и павлинов, доставило им такие прибыли,
что участвовавший в этом предприятии царь Соломон получил на свою долю более 15 миллионов рублей[5].
Громадной торговой деятельности финикиян был нанесен жестокий удар подчинением их страны власти персов, ноеше более сильным ударом для них было возвышение греческого могущества на море.
Греки вытеснили финикийскую морскую торговлю со всех островов и берегов Эгейского моря, усеяли всю малую Азию своими торговыми городами и сделались соперниками финикиян в Египте, Северной Африке, Сицилии, нижней Италии, Южной Галлии и Тарсисе. Но между
Молох.
тем, как в последние столетия до Р. X. значение финикийских городов начинало падать, главнейшая из их колоний, Карфаген, основанный тирянами (в 850 г.) в Северной Африке, явился обновленным Тиром и занял его место, так что финикияне еще раз, в течение четырех столетий, господствовали со своими флотами на Средиземном море от берегов Сицилии до Гибралтарского пролива.
Услуги таких опытных моряков везде ценились очень высоко. Поэтому мы встречаем финикийских моряков на службе у египтян, ассириян, вавилонян и персов. Чрезвычайно замечательно сообщаемое Геродотом известие о том. что по приказанию фараона Нехао-
им (617—595), финикийские мореплаватели объехали вокруг Африки. «Они плыли, — говорит он, — из Красного моря по направлению к югу, вдоль африканских берегов и вступили в Южное море. Когда наступала осень, они выходили на берег и сеяли хлеб в тех местах Ливии (Африки), где это было возможно, а собрав жатву, снова садились на суда и отправлялись в дальнейший путь. На третий год они прошли через Геркулесовы столбы (Гибралтарский пролив) и возвратились в Египет. Они рассказывали также — верить чему я предоставляю другим, — что будто бы, огибая берега Ливии, они вдруг увидели солнце с правой от себя стороны». Геродот совершенно неосновательно заподозривает правдивость этого рассказа потому, что финикияне должны были переходить через экватор, и чем далее плыли они к югу, тем севернее должно было им казаться положение солнца.
Религия финикиян, как и религия всех восточных народов, была основана на поклонении природе. Ваал, бог солнца, считался благодетельной, а М о л о х, бог огня и войны, разрушительной силой природы. Богиня луны, девственная Астарта, была предана одинаково и любви, и войне. Молох требовал человеческих жертв, и ему особенно приятно было, когда в честь его сжигали детей. Так как Ваал считался также и покровителем Тира, то в этом последнем качестве носил название Мелькарта, то есть царя города, у греков — «тирского Геркулеса». Цветущей эпохой Финикии было время правления царя Хирама (1001—967 до Р. X.); затем могущество финикиян начало клониться к упадку благодаря внутреним раздорам партий, и Финикия сделалась, наконец, добычей чужеземных завоевателей.
Итак, это государство с давних времен находилось в мирных и дружественных отношениях с израильтянами, на что несомненно рассчитывал и Моисей, и эти отношения сохранились навсегда.
Зато между израильтянами и их восточными соседями: сириянами, ассириянами и халдеями (вавилонянами) существовали большей частью неприязненные отношения, и Иудея, наконец, пала под ударами этих народов.