§ 147. Разветвления проблем. Формальная логика, аксиология и практика
ю
Если принять во внимание дальнейшие структурные различия, какие сказываются определяющими для характеров разума, — на различия по основным видам тезисов, на различия тезисов простых и фун- о is дируемых и на пересекающиеся с названными различия одночленных тезисов и синтезов, — то общая феноменология разума разветвляется.
Главные группы проблем разума (проблем очевидности) сопрягаются с главными родами тезисов и теми материями полага- 20 ния, какие, по мере сущности, требуются первыми. На первом месте, естественно, стоят пра-докса, док- сические модальности с соответствующими им модальностями бытия.j3
Q_
Преследуя такие цели теории разума, необходимо 25 достигаешь проблем прояснения формальной логики со стороны такой теории, а также и прояснения параллельных ей дисциплин, названных у меня формальной аксиологией и практикой. у Отошлем поначалу к прежним соображениям17
зо касательно чистых учений о формах предложений и 5 специально предложений синтетических в сопря- ^ женности таковых с предикативным доксическим m синтезом, равно как с доксическими модальностями и далее — с принадлежными к актам душевного и во- 35 левого синтетическим формам. (Так, к примеру, к формам предпочитания, оценивания, желания «ради другого», к формам аксиологических «и» и «или».) В таких учениях о формах говорится — ноэматиче-
ски — о синтетических предложениях по их чистой форме, причем вопрос о значимости и незначимости для разума не встает. Тем самым такие учения еще не принадлежат к тому слою, что учение о разуме.
Но как только мы поднимаем этот вопрос, причем для предложений вообще, поскольку они мыслятся как определенные исключительно чистыми формами, мы обретаемся в пределах формальной логики и вышеназванных параллельных ей формальных дисциплин, какие по своей сущности возводятся на соответствующих учениях о формах как предварительных своих ступенях.
В синтетических формах — как формы тезисов и, соответственно, предложений соответствующей категории предложений они, явно, предполагают весьма многое, оставляя притом это многое неопределенным по его обособлению, — заложены априорные условия возможной значимости, какие достигают своего выражения в сущностных законах дисциплин, сюда относящихся.Специально же в чистых формах предикативного (аналитического) синтеза заключены априорные условия возможности доксической достоверности разума, — говоря же ноэматически, возможной истины. Объективное выявление таковых совершает формальная логика в самом узком смысле — формальная апофантика (формальная логика «суждений»), обладающая своим фундаментом в учении о формах этих «суждений».
ческая и практическая разумность оборачивается — способом, нам понятным, — разумностью доксиче-
х
-Є-
о
8 ской, ноэматически же — истиной, а предметно —
х
О ^
и CD
J-
Подобное же значимо и для синтезов и ноэмати- ческих коррелятов таковых, принадлежных к сфере душевного и волевого, следовательно для относящихся к ним видов синтетических «предложений», систематическое учение о формах каковых вновь составляет подоснову для построения учений о формальной значимости. Дело в том, что в голых синтетических формах этих сфер (например, во взаимосвязях целей и средств) действительно заложены условия возможности аксиологической и практической «истины». При этом, в силу «объективации», какая, к примеру, совершается и в актах душевного, любая аксиологи- действительностью: мы говорим об истинных или о действительных целях, средствах, совершенствах и т. д.
О
ет многое из проведенных нами анализов. В чистой логике, разрабатываемой «догматически», исследователь схватывает, абстрагируя, апофантические о 15 формы («предложение вообще», или «суждение», суждение категорическое, гипотетическое, конъюнк-
Само собой разумеется, со всеми этими взаимосвязями сопрягаются особые и в высшей степени § важные феноменологические исследования.
Уже сам Ф ю вид только что данной формальным дисциплинам о характеристики феноменологичен, и он предполага- 0-е-
х х
о
X
| тивное, дизъюнктивное и т. д.) и фиксирует для них
х аксиомы формальной истины. Такой исследователь
-©- не знает ровным счетом ничего об аналитическом
о 20 синтезе, о ноэтически-ноэматических сущностных
и
X X
ct
_Q
CD U U
сопряжениях, о включении вычлененных и понятийно зафиксированных им сущностей в сущностные g комплексы чистого сознания; он, изолируя, изучает " то самое, что свое полное разумение может находить 25 лишь в полноте сущностных взаимосвязей. Лишь феноменология, возвращаясь к источникам интуиции в трансцендентально очищенном сознании, проясняет для нас, в чем тут, собственно, дело, если мы говорим то о формальных условиях истины, то о формальных зо условиях познания. В общем виде феноменология 5 просвещает нас относительно сущности и сущност- ^ ных отношений, принадлежных понятиям позна- (г) ния, очевидности, истины, бытия (предмет, положение дел и т. д.); она учит нас уразумевать построения 35 как вынесения суждения, так и самого суждения, тот способ, каким структура поэмы оказывается определяющей для познания, то, каким образом «предложение» играет при этом свою особую роль, а затем и различные возможности его «полноты» по мере 40 познания. Феноменология показывает, какие спо-
собы ис-полнения служат сущностными условиями разумного характера очевидности, о каких видах очевидности всякий раз спрашивается и т. д. В особенности же феноменология позволяет нам уразуметь то, что, когда мы говорим об априорных истинах логики, речь идет о сущностных взаимосвязях между возможностью интуитивного исполнения предложения (благодаря чему соответствующее положение дел достигает синтетического созерцания) и чисто синтетической формой предложения (формой чисто логической) и что одновременно первая возможность есть условие возможной значимости предложения.
Феноменология показывает также, что, если точно всмотреться, здесь необходимо различать двоякое — в соответствии с коррелятивностью ноэсиса и ноэмы.
В формальной апофантике (к примеру, в учении о силлогизмах) речь ведется о суждениях как но- эматических предложениях и их «формальной истине». Установка тут исключительно ноэматическая. С другой стороны, в формальной ноэтике апофанси- са установка — ноэтическая; тут говорится о разумности, правильности вынесения суждения; тут высказываются нормы такой правильности, причем в сопряженности с формой предложений. Так, к примеру, противоречие нельзя считать «истинным»; кто выносит суждение, сообразуясь с формами предпосылок значимых модусов умозаключения, «обязан» выводить следствия соответствующих форм и т. д. Такие параллели без лишних объяснений понятны в феноменологической взаимосвязи. События, затрагивающие вынесение суждения, ноэсу, равно как соответствующие, по мере сущности, в ноэме, в апофанси- се, исследуются тут именно в своей необходимой взаимосопряженности и в своей полной сплетенности в сознании.Естественно, что то же самое значимо и для всех остальных формальных дисциплин, касательно параллелизма ноэтических и ноэматических установлений.