<<
>>

  Начало луги 

Александр Сергеевич Лаппо-Данилевскин родился 15 января 1863 года в имении Удачное села Мало-Со- фисвка Гуляйпольской волости Верхнеднепровского уезда Екатеринославской губернии, в богатой дворянской семье.

Детство и отрочество его прошли в южном имении отца. Отец его, Сергей Александрович, гвардии штабс-ротмистр, был несколько лег предводителем дворянства Верхнеднепровского уезда Екатеринославской губернии, а затем вице-губернатором Таврической губернии. Не имея возможности, по занимаемой должности, постоянно проживать с семьей, он мало внимания уделял сыну. Поэтому всю заботу о его воспитании и образовании взяла на себя мать — Наталья Федоровна (урожденная Чуйкевич). С раннего детства она сумела привить юноше любовь к чтению, иностранным языкам. Благодаря ей будущий ученый получил хорошее домашнее образование, которое вместе с усадебной культурой, по выражению историка А. Е. Преснякова, наложило «на весь его облик отпечаток своеобразного аристократизма»1.

14

КИОІРАФИН

В 1873 году Сергея Александровича назначили таврическим вице-губурнатором и семья переехала в Симферополь. В том же году Саша Лаппо-Данилевскнй поступил в первый класс симферопольской гимназии. Все время обучения он оставался лучшим учеником в классе и имя его не сходило с почетной гимназической доски. Уже в школе почувствовал он интерес к научным исследованиям. Его письменные работы отличались серьезной постановкой проблем и прекрасным изложением. В стенах гимназии впервые проявилась его тяга к истории. чему способствовал учитель Ф. Ф. Лашков, увлеченно занимавшийся исследованиями архивных документов. касающихся прошлого Крыма. Именно он привил любовь Лаппо-Данилевскому к историческому материалу и источникам.

В зги годы будущего историка особенно привлекала античность. Сильное впечатление на него произвела «История Греции» Дж.

Грота. О влиянии этого труда на формирование мировоззрения Лаппо-Данилевского следует сказать особо. Книга Грота была «эпохой» в историографии античного мира. В своем труде автор дал блестящую, оригинальную и живую картину древнегреческой политической жизни. В ней впервые была показана история государства, проникнутая духом либерализма и демократизма. Это исследование формировало понимание связи исторических знаний с углубленным рассмотрением общих вопросов политической и общественной жизни, объединяло интерес к истории с размышлением над проблемами общественной и личной этики. Все это было столь хорошо усвоено Лаппо- Данилевским, что всю свою последующую жизнь он опирался на многие положения, высказанные в этой

ІІГДОО Ц)ТІІ

книге. Ко не только политический аспект работы Грота оказал большое влияние на будущего исгорика. Грот блестяще знал литературу и современные исследования, критически пересматривал многие общепринятые факты и интерпретации античной истории. Оригинальность мышления английского ученого, его свобода от шаблонов, стала своеобразным эталоном для дальнейшей научной работы Лаппо-Данилевского.

Уже в юношеские годы у Александра проявились равные способности как к гуманитарным наукам, музыке. так и к математике. От матери, прекрасной пианистки, он унаследовал музыкальное дарование и играл на фортепьяно, достигнув в этом искусстве совершенства. Он был знатоком и ценителем серьезной музыки и одно время даже пробовал себя в качестве композитора.

Свидетельством мировоззренческих исканий в юношеские годы является переплетенная в сафьян «Зеленая книжка». Как видно из надписи, она была подарена одиннадцатилетнему Александру его тетушкой, родной сестрой материи. М. Ф. Чуйкевич. имевшей на него сильное влияние: «Моему дорогому племяннику и другу Александру Лаппо-Данилевскому, для того чтобы здесь записывались все хорошие идеи, которые у него появятся и которые он услышит, в память о теге и друге Марин Чуйкевич.

30 августа 1873 г.» В этой книжке содержатся записи и выписки, относящиеся ко времени с 1875 по 1887 год. Их не очень много, но они чрезвычайно показательны. Лаппо-Данилевский отмечал, что книжка не раз служила ему материалом для «ехашеп de consience» (сознательного экзамена). Страницы «Зеленой книжки» много говорят о его внутренней жизни. В 1902 году в одном из писем (от 27 апреля) к жене он

писал: «Ты пишешь про зеленую книжку с замочком. Недавно мне пришла в голову мысль, как, в сущности, редко каждый из нас остается наедине с самим собой и как полезно было бы иногда углубляться в самого себя или, напротив, выйти из себя и посмотреть на себя со стороны. И вот под влиянием такой мысли я и достал зеленую книжку. Посмотри се. В ней искренно, хотя высокопарно, высказано несколько настроений, которые тогда переживались»2.

17

Начало nynt

Как и у большинства его сверстников, интеллектуальный облик молодого человека складывался иод влиянием книг. В круг чтения входили произведения Платона, Аристотеля, Цицерона, Сенеки. Монтескье, Вольтера, Канта, Макиавелли, Гизо, Карлейля. В эти же годы он начал заниматься философией. В автобиографической заметке Лаипо-Данилевский отмечал, что по популярному труду Дж. Г. Льюиса «История философии» познакомился с системами Конта и Милля, а под влиянием Тэйлора, Спенсера и Грота стал увлекаться первобытной культурой и античным миром3. Определенное влияние на него оказала публицистика Н. К. Михайловского. Вот достаточно красноречивая запись из дневника: «Есть два понятия, которые для меня особенно дороги: понятие истины и понятие правды. Под истиной я разумею логическую мысль, мысль строгую, беспристрастную, безмятежную, но и безнадежную. І Іод правдой я разумею не логическую мысль, а нравственное чувство, то чувство, благодаря которому он [человек] не только рассматривает свою жизнь как субъективное патологическое явление, не только возвышается до объективного ее изучения, но ею участвует и в окружающей жизни.

Человек, в протнвомостав- лении со вселенной, такое ничтожество в пространстве, о котором и говорить нечего и думать не стоит. Но если он будет рассматривать себя как атом, как часги- цу, хотя бы малейшую частицу мирового здания, как шорох, незначительный звук в гармонии вселенной, словом, если мы взглянем на себя как на участников в мировой жизни, не человеческой только, но именно мировой, — тогда получим значение и станем на свое место. А между гем занять такое место человек может лишь тогда, когда он станет служителем начала истины и правды, когда подчинится взаимодействию этих начал. Вот почему для меня особенно дороги эти два понятия»4.

В 1882 году Лаппо-Данилевский закончил гимназию с золотой медалью и в том же году поступил в Санкт-Петербургский университет на историко-филологический факультет. Во время обучения он проявил себя как очень добросовестный студент. По словам И. М. Гревса, «с самого начала основным центром его занятий стала русская история, хотя не забывались и другие, уже сделавшиеся любимыми областями: история всеобщая, философия, археология»5. Успеху в исследованиях по истории способствовал широкий общенаучный кругозор начинающего ученого. Лапно-Да- нилевский изучал не только исторические, но и юридические, экономические науки, а также физику, химию, астрономию, самостоятельно прошел полный курс математического факультета — в его архиве сохранились рукописи по теории вероятности, дифференцированному исчислению. В университете Лаппо-Дани- левский поражал своими знаниями ие только однокурс- пиков, но и профессоров. Он многим импонировал, его уважали, некоторые даже преклонялись.

Пользуясь заслуженным уважением, он в то же время вызывал некоторую отчужденность у своих товарищей. И. М. Грсвс рисует следующий образ: «В его наружном виде было что-то. действующее неприятно, по внешносги. холодное, замкнуто-недоступное, можно было думать, высокомерное, горделиво индивидуалистическое. Происходило это от совершавшейся внутри его и не законченной еще рабогы, связанной с борьбой духа.

Высокая требовательность к себе вызывала строгое отношение к жизни, обостряла юношеское самолюбие. которое иногда развивалось с болезненной силой. Ощущение собственных недостатков вызывало осторожное отношение к другим, иногда недоверие, боязнь потерять достоинство. Кроме того, он был застенчив, нелюдим и неуклюж, шероховат. Это приводило часто к неловкой манере при обращении с другими (но именно манера, внешность), к отчужденности, это придавало его фигуре ..накрахмаленный" вид»6. Один из ближайших учеников Лаппо-Данилевского, А. Е. Пресняков, дал ему следующую характеристику: «Его внешний облик, культурно выработанный, сдержанный и замкнутый, таил эту натуру, глубоко искреннюю, впечатлительную. алчущую и жаждущую свободы духа от всякой двойственности, от психологических противоречий, свободы мысли от противоречий логических»7.

В студенческие годы отчетливо проявилась его политическая индифферентность. Увлечению революционными идеями, что было свойственно молодежи 80-х годов. Лаппо-Данилевский предпочел участие в студенческом научном литературном обществе, которое

Начало пуп»

противопоставило научную работу «как карьеризму, так и преждевременному политиканству и революционере! ву»8.

В конце 1881 года вышел студенческий устав, одной из целей которого было: «содействовать научным и литературным занятиям студентов, устраивая рефераты и чтения. предпринимая переводы иностранных сборников и издания в виде сборников или отдельных выпусков лучших студенческих диссертаций и статей, приписывая научные и литературные занятия членам и выписывая научные и литературные журналы и книги для пользования членов»9. Весной 1882 года группа студентов во главе с Л. Л. Корниловым, Д. И. Шаховским и братьями Ф. Ф. и С. Ф. Ольденбургами создала Студенческое научно-ли- гературное общество при Петербургском университете. Девизом его стало — «поддерживать в жизни возникшего союза одухотворенную идейность вместе с гуманной терпимостью. всех объединяющею»10.

Члены кружка проповедовали «воздержание» от политики, предпочитая научную работу. В те годы, когда молодежь вместе со всем русским общест вом начинала уставать от политики, призыв добросовестно учиться, а затем мирно, сознательно работать на благо своей родины был весьма привлекательным и актуальным.

В 1884—1886 годах Лаппо-Данилевский принимал самое активное участие в деятельности этого общества, куда был привлечен Ф. Ф. Ольденбургом. Лаппо-Данилевский стал одним из организаторов исторического кружка, несколько лет являлся секретарем его «научно- то отдела». На одном из заседаний он сделал доклад о теории прогресса, но. к сожалению, ни текста, ни более подробных сведений о докладе не сохранилось".

20

ЬИОГРЛФИЯ

Помимо студенческого литературного общества при университете Лаппо-Данилевский входил и в «Приютское братство». Братство было основано в 1885 году, его участники называли себя «приютнинами», по названию будущего общего имения, которое собирались купить, однако этого не произошло. Братство было скреплено не только личными дружескими, но и родственными связями. Лаппо-Данилевский женился на Еіене Дмитриевне Бакарюковой, двоюродной сестре Марии Сергеевны Зарудной — жены И. М. Гревса. Та, в свою очередь, приходилась родственницей Наталье Сергеевне Старицкой — жене В. И. Вернадского. Сестра Елены Дмитриевны, Мария, была женой Федора Федоровича Ольденбурга.

Размышления Лаппо-Даннлевского о жизни, дружбе, науке в тот период хорошо представляют его письма к М. С. Гревс, одному из самых близких ему людей. Так, он цитирует близкую ему по духу мысль Платона о добродетели: она едина и высшее знание есть вместе с тем и высшая добродетель. Служение науке и истине для него есть единый процесс. «Мне кажется, — писал он, — что я готов отдать все. чтобы на миг взглянуть прямо на солнце, увидеть истину». И в другом письме добавляет: «Я хочу жить по правде и истине»12.

Служение науке понималось как важнейшая ценность и долг, а отсюда следовало и мучительное сомнение в своих способностях. «Чувсгвую иногда неуверенность В себе. Во-первых, физически Я СЛИШКОМ НИ'ГГО- жен, чтобы служить науке, во-вторых, и претензии очень большие: хочется быть не только простым добросовестным исследователем, но и ученым, который дает новое освещение не только некоторым проблемам

21

Ушвгрппгтша дип-мыют

науки, но и основным принципам науки. Не думайте,— обращался он к М. С. Гревс, — что это самолюбие, это во всяком случае мои потребности и идеи»13. Подобные сомнения усиливались размышлениями о смерти, а из них вытекала очень рано осознанная цель — успеть сделать как можно больше. В двадцативосьмилетнем возрасте в письме к своей будущей жене Лаппо-Данилев- ский писал: «Личные чувства не должны мешать делу, которому служишь и которое выше всего частного. Только иной раз так страшно хотелось бы знать, долго і ли будешь в состоянии служить этому делу. Если не долго, то надо бы поскорее свои теории обнародовать, не для того, чтобы высказать цельную систему, а лишь для того, чтобы по крайней мере несколькими мыслями дать другим толчок, повод, быть может, иногда новую теорию. Если долго, если есть время, то можно еще многое-многое обдумать и все представить в лучшем виде. Итак, успех работы зависит в значительной мере от того, что не знаешь, и элемент случайности вносится в такое дело, которое ничего случайного не должно было бы иметь»'4.

 

<< | >>
Источник: А. В. Малинов, С. Н. Погодин. Александр Лаппо-Данилсвский: историк и философ. — Санкт-Петербург: «Искусство—СПБ», 2001г. — 285 с.. 2001

Еще по теме   Начало луги :