§39. Представление в смысле объективирующего акта и модификация его качества
Для того чтобы объединить объективирующие акты в один класс, решающим для нас было то обстоятельство, что весь этот класс был охарактеризован через противопоставление по качеству, а именно: к каждой номинативной вере(belief), как и к каждой пропозициональной, к каждому полному суждению относится «простое представление» как их эквивалент(Gegenstiick).
Теперь возникает сомнение, подходит ли вообще эта модификация качества для того, чтобы охарактеризовать единый класс интенциональных переживаний, и не обладает ли она скорее значимостью в качестве мотивации для разделения всей совокупной сферы этих переживаний. В отношении последнего напрашивается следующий аргумент. Каждому интенциональному переживанию вообще соответствует простое представление: желанию—простое представление желания, ненависти— простое представление ненависти, волению— простое представление воления и т. д. — совершенно так лее, как действительному именованию и высказыванию— соответствующие простые представления.Не следует, однако, смешивать здесь в корне различные вещи. Любому возможному акту, как и любому возможному переживанию, как и вообще любому возможному объекту принадлежит относящееся к нему представление, и оно точно так же может быть квалифицировано как полагающее, так и как неполагающее (как «простое» представление). И все же это в принципе не одно, но целое многообразие различного рода представлений, и это верно даже тогда, когда мы при этом ограничиваемся (как мы это молчаливо делали) представлениями типа номинативных. Это представление может представлять свой объект созерцательно или в мышлении, непосредственно или атрибутивно опосредствованно, и все это самыми разными способами. Для наших целей достаточно говорить об одном представлении или выделить какое-нибудь из них, скажем, представление в воображении, ибо везде равным образом возможны все виды представлений.
Таким образом, каждому объекту соответствует представление объекта, дому— представление дома, представлению— представление представления, суждению— представление суждения и т. д. Однако здесь следует обратить внимание, что представление суждения, как мы уже выше подробно рассматривали, не есть представление обсуждаемого положения дел. И точно так
же вообще представление полагания не есть представление предмета, представленного в модусе полагания. В этих двух случаях представленные предметы различны. Поэтому, например, воля, которая хочет реализовать некоторое положение дел, это иная 5 воля, чем та, которая хочет реализовать суждение или номинативное полагание этого положения дел. Полагающему акту его квалитативный эквивалент соответствует совершенно другим образом, чем ему или какому-либо акту вообще соответствует представление об этом акте. Модификация качества актаю есть как бы совершенно другая «операция», чем создание относящегося к нему представления. Существенное отличие этих двух операций выявляется в том, что последняя, [т. е.] о п е р а ц и я представляющей объективацииin infinitumитеративна (символически: О, П (О), П [П (О)]..., isгде О— какой-либо объект, П (О) — представление об объекте), а модификация качества— не итеративна. И опять-таки, различие в том, что представляющая объективация применима ко всем объектам вообще, в то время как модификация качества имеет смысл только в о т - 2о ношении актов. И опять-таки— в том, что один ряд модификаций составляют исключительно номинативные «представления», тогда как другой ряд не подлежит такому ограничению. И наконец, в том, что там качества остаются совершенно вне рассмотрения, т. е. модификация касается по 25 существу материй, тогда как здесь, при модификации качества, как раз качество есть то, что модифицировано. Каждому акту веры(belief) соответствует— как его эквивалент— «простое» представление, которое делает представимым ту же самую предметность и точно таким же образом, т. е. на основе той же самойзоматерии, как и этот акт веры(belief), и которое отличает себя от ^ этого акта лишь вследствие того, что оно скорее принимает кgсведению(dahinstellt) представленную предметность, вместо того чтобы полагать ее в модусе, подразумевающем бытие(inderссWeisederSeinsmeinungzusetzen). Эта модификация не допускает, естественно, итерации, точно так же как она не имеет смысла относительно актов, которые не подпадают под понятие веры(belief).
Она, следовательно, в самом деле создает единственную в своем роде связь между актами этого качества и их эквивалентами. Например, полагающее восприятие или воспоминание имеет 40 свой эквивалент в соответствующем акте «простого» воображения той же самой материи. Так, например, в перцептивном образном созерцании, при созерцании картины [как произведения искусства] она воздействует на нас эстетически без того, чтобы мы занимали какую-либо позицию по отношению к бытию или небытию изображенного; или в созерцании «образа фантазии», когда
мы вне всякой установки на существование предаемся фантазии. Естественно, что здесь у «простого» представления нет [соответствующего] эквивалента, здесь совершенно непонятно, что быоно означало и какую роль оно должно было бы играть. Если «акт веры»(Glauben) трансформировался в «простое представление », то мы самое большее можем вернуться к акту веры, но модификации, которая бы повторялась в том же самом смысле и вела бы далее, несуществует.
Иначе [обстоит дело], если мы меняем операцию модификации качества на модификацию представляющей объективации, на номинативную модификацию. Здесь возможность итерации очевидна. В самом простом случае это обнаруживается в отношении актов к Я и их распределении между различными моментами времени и личностями. Один раз я воспринимаю нечто, другой раз я представляю, что я это воспринимаю, третий раз я представляю, что я представляю, что я воспринимаю и т. д.441 Или другой пример. А изображаетсяна картине. Вторая картина изображает первую, отражая ее, затем третья— вторую и т. д. Здесь различия несомненны. Конечно, это не просто различия в содержаниях ощущений, но различия схватывающих типологических свойств актов (и в особенности интенциональных материй), без которых речь об образе фантазии, о картине и т. д. была бы ведь бессмысленной. И эти различия схватываются имманентно, они феноменологически достоверны, как только осуществляют соответствующие переживания и обращаются при этом в рефлексии к их интенциональным различиям.
Это, например, так, если, проводя различие, говорят: относительно А я имею сейчас восприятие, относительно В — представление в фантазии, С изображено здесь, на этой картине. Тот, кто прояснит для себя эти отношения, никогда не совершит ошибки тех, кто объявляет представления представлений феноменологически недоказуемыми и просто фикциями. Тот, кто судит таким образом, смешивает, пожалуй, две различенные здесь операции; на место представления о простом представлении ставится невозможная, разумеется, модификация качества этого представления.
В отношении качеств, скоординированных посредством конформной модификации, мы считаем возможным допустить родовую общность442 и считаем также истинным, что те или другие из
этих качеств присущи всем актам, из которых сущностно выстраивается единство любого качественно модифицированного или не- модифицированного суждения, безразлично, обращаем ли мы внимание на акты простой интенции значения или на акты осуществления значения. Впрочем, само собой разумеется, что те простые представления совершенно любых актов, которые мы выше отличали от возможныхэквивалентов по качеству только у полагающих актов, сами— как простые представления— суть такие эквиваленты; только они таковы не по отношению к своим первичным актам, которые скорее суть их объекты представления. Простое представление желания не есть эквивалент желания, но определенный эквивалент полагающего акта, отнесенного к нему, например, эквивалент восприятия желания. Эта пара, восприятие и простое представление желания, принадлежит одному роду; оба суть объективирующие акты; в то время как само желание и его восприятие, а также его воображение или какое-либо иное направленное на него представление— различного рода.