§ 35. Cogito в качестве «акта». Модификация в направлении неактуальности
Начнем с примеров. Передо мною в полумраке лежит вот этот белый лист бумаги. Я вижу, я касаюсь его. Такое восприятие — видение-ощупывание — листа бумаги, как полностью конкретное переживание зо лежащего здесь листа бумаги, причем данного с точно такими-то качествами, в точно такой относительной неясности, в такой неполной определенности, являющегося так-то ориентированным относительно меня, — и есть cogito, переживание сознания.
Сам же 35 лист бумаги с его объективными свойствами, его протяженностью в пространстве, его объективным положением относительно той пространственной вещи, какая именуется моим телом, — это не cogitatio, а со- gitatum, не переживание восприятия, а воспринятое. 40
Конечно, и воспринимаемое вполне может быть пере-
живанием сознания, однако очевидно и то, что такая
8 материальная вещь, как вот этот данный в Переживаем
-е-
О
iZ
U 0)
нии восприятия лист бумаги, принципиально — никакое не переживание, но бытие, отличающееся вполне отличным видом бытия.
О
х О
-е-
0) X
.о
Прежде чем прослеживать все это дальше, увеличим число примеров. Когда я в собственном смысле § слова воспринимаю нечто, замечая его, я обращен к о5 ю предмету, например к листу бумаги, я схватываю его о как здесь и теперь сущее. Схватывать значит выхватывать, все воспринимание наделено неким задним планом опытного постижения. Вокруг листа бумаги лежат книги, карандаши, стоит чернильница и т. д., и все о is это тоже «воспринимается» мною, все это перцептивно есть здесь, в «поле созерцания», однако пока я об- % ращаюсь в сторону листа бумаги, они лишены любого, хотя бы и вторичного обращения и схватывания. Они -в- являлись, но не были выхвачены, не были положены О 20 для себя. Подобным образом любое восприятие вещи обладает ореолом фоновых созерцаний (или фоновых смотрений, если считать, что в созерцании уже заключается обращенность к предмету), и это тоже «переживание сознания », или же, короче, «сознание», при- 25 чем сознание всего того, что на деле заключено в том предметном «заднем плане», или «фоне», какой созерцается вместе с созерцаемым в восприятии.
Само §_ собой разумеется, речь сейчас идет не о том, что мож- 8 но «объективно» найти в объективном пространстве, зо какое, быть может, принадлежно к созерцаемому зад- 5 нему плану, о всех тех вещах и вещных встречаемо- ^ стях, какие зафиксирует в нем значимый, поступает) тельно совершающийся опыт. Речь идет исключительно об ореоле сознания, относящемся к сущности 35 восприятия, совершаемого в модусе «обращенности к объекту», а кроме того, о том, что заключено в собственной сущности такого ореола. А в ней заключено вот что: возможны известные модификации исконного переживания, какие мы обозначаем как свобод- 40 ный поворот «взгляда» — не просто и не собственно
физического, но «духовного взгляда », — который от листа бумаги, замеченного первым, переходит к тем предметам, какие являлись уже раньше того,, следовательно, «имплицитно» уже сознавались здесь, — они- то после поворота взгляда и становятся сознаваемыми эксплицитно, воспринимаемыми «со всем вниманием» или же «отмечаемыми наряду с иным».
Как в восприятии, вещи сознаются и в воспоминании, и в подобных воспоминанию наглядных представлениях, и в вольных фантазиях. И все это происходит то в «ясном созерцании», то без приметной наглядности по способу «неясных» представлений; при этом они грезятся нам с различными «характеристиками»— как вещи действительные, возможные, измышляемые и т. д. Очевидно, что относительно таких различных в своем существе переживаний верно все изложенное нами относительно переживаний восприятия. Мы и не подумаем о том, чтобы смешивать со- знаваемые во всех этих разновидностях сознания предметы (например, сфантазированых русалок) с самими переживаниями сознания, т. е. с переживаниями, в каких они сознаются. Тогда мы, в свою очередь, распознаем, что от сущности всех подобных переживаний — их мы берем в полной их конкретизации — неотделима замечательная модификация: таковая переводит сознание, находившееся в модусе актуальной обращенности, в сознание в модусе неактуальности, и наоборот.
В одном случае переживание — это, так сказать, «эксплицитное» сознание своей предметности, в другом же — имплицитное, потенциальное, и только. Может быть так, что предметное уже является нам в восприятии, либо же в воспоминании или фантазии, но мы еще не «направлены» на него своим духовным взором, не направлены даже и вторично, не говоря уже о том, чтобы мы были в каком-либо особом смысле «заняты» всем этим.х
х -©-
О и о с; х
gt;х о
U (D х
о с; о х О) ? о х (D
о с; о х О)
3
х О)
gt;х о
х
X
а
X
J3
Подобное мы констатируем для любых произвольных cogitationes в смысле Картезиевой сферы примеров, для всех переживаний мышления, чувствования и воления, только что, как выяснится в еле- дующем параграфе, «направленность-на», «обращен- ность-к», — чем отмечена актуальность — отнюдь не покрывается, как то было в избранных простейших примерах чувственных представлений, с выхватыва- 5 ющим принятием к сведению объектов сознания. Очевидно, и для всех подобных переживаний верно то, что актуальные из их числа окружаются «ореолом» неактуальных; поток переживаний не может состоять из сплошных актуальностей. Именно последние ю в самом широком своем обобщении, что еще предстоит продолжить с выходом за пределы круга наших примеров, и в своем контрастном сопоставлении с не- акутальностями, и определяют отчетливый смысл выражения «cogito»у «я сознаю что-либо», «я осущест- 15 вляю акт сознания». Чтобы резко отграничить это твердое понятие, мы оставим его исключительно для Картезиевых cogito и cogitationes, — за вычетом тех случаев, когда будем в явном виде указывать модификацию, дополняя словом «неактуальный» и т. п. го «Бодрствующее » же Я мы можем определить как то* которое в пределах своего потока переживания непрерывно осуществляет сознавание в специфической форме cogito; этим, естественно, не подразумевается то, что оно постоянно доводит эти пережива- 25 ния до их предикативного выражения, что оно вообще поступает так или что оно способно так поступать. Ведь бывают же и животные — субъекты Я. От сущ ности потока переживаний бодрствующего Я неотде- 8 лимо, однако, согласно выше сказанному, то, что не- ^ зо прерывно протекающая цепочка cogitationes посто- 5 янно окружена средой неактуального, всякий миг ^ готовой перейти в модус актуальности, подобно тому, m как, напротив, и актуальность — в неактуальность.