569. Любой ли договор страхования является разновидностью договора в пользу третьего лица или существуют какие-либо исключения?
По общему правилу на договоры страхования распространяется норма ст.430 ГК, которая является общей для случаев, когда выгодоприобретателем становится не сторона в договоре. Однако из данного правила есть исключение, и касается оно конструкции договора обязательного медицинского страхования.
Вот пример. Администрация Ангарского муниципального образования уведомила ЗАО о досрочном расторжении договора. По истечении 30 дней с момента получения страховщиком данного уведомления договор считается расторгнутым.Окружной суд такой отказ признал правомерным, указав следующее. Положения п.2 ст.430 ГК о невозможности расторжения договора в пользу третьего лица без его согласия в данном случае применяться не могут, поскольку в силу своей специфики договор обязательного медицинского страхования не является договором в пользу третьего лица, предусмотренным ст.430 ГК. Кроме того, нормы, регулирующие вопросы одностороннего отказа от договора обязательного медицинского страхования, не содержат ограничений, установленных ст.430 ГК (см. постановление ФАС ВСО от 30.10.2003 NА19-19268/02-13-Ф02-3651/03-С2).
570. Всегда ли кредитор по договору, заключенному в пользу третьего лица, вправе потребовать исполнения в свою пользу?
ГК исходит из того, что кредитор имеет право потребовать от должника исполнения договора в свою пользу, когда от такого права отказалось лицо, в пользу которого был заключен такой договор (см. постановление ФАС МО от 25.08.1999 NКГ-А40/2630-99). Однако п.4 ст.430 ГК данное право кредитора ограничивает наличием иного регулирования (запрета) установленного в законе, ином правовом акте или договоре. Когда закон запрещает кредитору воспользоваться данной возможностью?
Такое ограничение может быть обусловлено, в частности, необходимостью обеспечения целевого поступления денежных средств в адрес третьего лица. В таком случае кредитор не имеет возможности требовать исполнения обязанности должником в свою пользу.
Вот пример.Договором на организацию промысла сельди установлены обязанности истца по обеспечению предоставления ответчику квоты на вылов сельди в объеме, обусловленном названной сделкой, и обязанность последнего оплатить предоставленную квоту, перечислив денежные средства на счет Главного управления Федерального бюджетного казначейства Минфина России с отметкой на платежном документе о назначении платежа – «Фонд управления, изучения, сохранения и воспроизводства водных биологических ресурсов». Учитывая содержание указанных обязательств, суд обоснованно исходил из правоотношений, предусмотренных ст.430, 454 ГК.
Правильно установив характер спорных правоотношений, суд первой и апелляционной инстанций пришел к обоснованному выводу о том, что из условий не следует право истца на истребование предусмотренной договором платы за предоставленную ответчику квоту в свою пользу. По сути, спорный договор является сделкой в пользу третьего лица, правила возникновения прав и обязанностей по которой регулируются ст.430 ГК.
Поскольку в силу условий спорного договора и при отсутствии оснований для применения ч.4 ст.430 ГК у истца отсутствует право требовать от ответчика исполнения обязательства по сделке в свою пользу и, учитывая, что право требовать применения мер, обеспечивающих исполнение обязательства, в силу закона обусловлено правом требовать исполнения самого обязательства, суд обоснованно и правомерно признал не подлежащими удовлетворению исковые требования как в части взыскания задолженности по оплате предоставленной ответчику квоты, так и в части истребуемой неустойки (см. постановление ФАС МО от 15.08.2002 NКГ-А40/5308-02).