Новоуказные статьи о татебных, разбойных и убийственных делах,

изданные в 1699 году 22 января. Статьи сии разделяются на четыре отделения. В первом отделении говорится об общем устройстве суда по татебным, разбойным и убивственным делам. Судоустройство это по новоуказным статьям является совершенно измененным в своем характере в отмену Уложения и всех древних русских узаконений.

Губные старосты по прежнему порядку выбирались всем уездом, всеми сословиями, из прожиточных дворян или, по крайней мере, из боярских детей; выборы велено присылать в Москву в Разбойный Приказ; самим выборным в Москву не ездить, а приводить их к вере и давать наказные памяти Разбойного Приказа сыщикам по городам, и быть им у сыщиков в послушанье. Губные целовальники вовсе отменяются, также отменяются выборные целовальники у тюрем; вместо первых назначаются губные дьячки, состоящие в полной зависимости от сыщиков, а на место вторых - стрельцы и наемные сторожа за поруками. Сыщики судят губных старост, дьячков и сторожей в истцовых исках и дают им очные ставки, и по тем судным делам чинят указ по Уложению. Таким образом, по новому устройству, суд по губным делам поступает в полную зависимость от сыщиков и выборные старосты являются не более как подчиненными исполнителями.

Отделение второе говорит собственно о татебных делах. В суде над татями, так же как и в общем судоустройстве по губным делам, настоящие статьи представляют много изменений против Уложения; в них уже значительно изменена прежняя строгость и жестокость. По Уложению, приведенного в первой татьбе предписывается прямо пытать, потом после пытки за первую татьбу бить кнутом, отрезать левое ухо, посадить в тюрьму на два года и потом сослать на жительство в украинные города. По новоуказным же статьям: ежели приведенный в губу тать в расспросе повинится в первой татьбе, то его не пытать в иных татьбах, а только расспрашивать накрепко и посадить в тюрьму на две недели; и ежели в эти две недели будут на него новые челобитчики в иных татьбах с явными уликами, то тогда его уже пытать; а ежели новых челобитчиков не будет с явными уликами, то, бив кнутом, отсечь два меньшие пальца левой руки и освободить с порукою, что ему впредь не воровать. А ежели по них порук не будет, то отпускать их и без порук и выдавать им письмо за сыщико- вою рукою, чтобы шли на старину, где прежде за кем жили, а на воровстве нигде бы потом не объявлялись; и таковых, отпущенных с сыщиковым письмом, держать на старых местах беспенно. А которые казненные вновь объявятся на воровстве, таковым отсечь по руке и по ноге. А которые объявятся на первой татьбе и в расспросе скажут, что они гулящие люди и ни за кем не записаны, таковых, по учиненном наказании, отсылать в Разбойный Приказ, в Москву и оттуда уже ссылать на жительство в Сибирь.

По Уложению, повинившегося в двух татьбах назначалось бить кнутом, отрезать ему правое ухо, посадить в тюрьму на четыре года и потом сослать в украинные города. А по новоуказным статьям за две татьбы положено бить кнутом и, отрезав левую руку по запястье, освободить на поруки; а порук не будет - отпустить с письмом сыщика на старое место жительства, имение же его отдать истцам в выти. А за третью татьбу новоуказные статьи, согласно с Уложением, назначают смертную казнь, а имение истцам в выти.

В этом же отделении помещены статьи о правеже исков. Ежели какие люди сидят в тюрьме, а из тюрьмы истцовы иски на них правят, а истцов у правежу нет, а сидят они в тюрьме лет по пяти и больше - таковых отдавать на статные поруки, чтобы им стать к суду, когда спросят. А кому служилым людям: дворянам, детям боярским и стрельцам с правежу откупаться будет нечем, на тех просить долговые деньги после указного месяца без всякой пощады, а истцам головой не отдавать. А прочих служилых людей после указного месяца отдавать истцам головой до искупу без жен, а работать им за пять рублев по году; а кому они будут выданы, и по тех людей взять поруки, чтобы их не убить и не изувечить. А дворян и детей боярских держать на правеже, пока с должником не разделаются. А за стрельцов платить долги из государева денежного жалованья, по 4 рубля на год.

Отделение третье - о разбойных делах.

1. Буде приведут разбойника, и его пытать, и с пытки повинится, что он разбивал впервые, а убийства не учинил, и ему чинить указ как и татю в первой татьбе. А которые разбойники попадутся или повинятся с пыток в двух разбоях, тех казнить смертью; также казнить смертью и тех разбойников, которые были хотя и в одном разбое, но на этом разбое учинили убийство или пожгли дворы и хлеб. А которые разбойники с пыток повинятся во многих разбоях и будут сказывать о своих товарищах, а товарищей их в сыске в ту пору не будет, смертную казнь таковым разбойникам откладывать на месяц; а в продолжение месяца товарищей не сыщут, и разбойников, не откладывая, казнить смертью. По Уложению срок на отыскание товарищей был назначен полгода. Которые разбойники с пытки, сидя две недели в тюрьме, не будут говорить разбоя на иных людей, а после двух недель станут на кого говорить, и их оговорам не верить. Далее говорится об удовлетворении истцов из разбойных животов совершенно согласно с Уложением и с Разбойным Уставом.
2. В настоящем отделении говорится о разбойниках, которые с пыток не будут виниться.
   Здесь закон принимает в рассмотрение два условия. Первое: ежели в повальном обыске их назовут лихими людьми, то пытать вторично; а не повинятся со второй пытки, то отдавать с поруками тем, у кого они жили; а ежели их там не примут, то ссылать в Сибирь на пашню с женами и детьми. Второе условие: ежели их в обыске назовут добрыми людьми, то отдавать их на прежнее место жительства с поруками, с тем чтобы, ежели таковые пытанные объявятся на воровстве или тайно уйдут с прежних мест жительства, то немедленно о том давать знать сыщикам. Настоящим узаконением отменяется закон Уложения, по которому лихованные люди, не признавшиеся со второй пытки, заключаются навсегда в тюрьму.
3. Настоящее отделение излагает подробные правила, как производить повальные обыски. Об этих правилах в прежних узаконениях нет и упоминания. Здесь законодатель узаконяет постоянную форму для обысков, по которой повальный обыск дозволяется производить на пространстве 20 верст и больше; в обыске непременно без отвода участвуют всяких чинов люди на определенном пространстве, за исключением духовенства; обыскные речи отбираются от каждого порознь под присягой и за рукоприкладством того, кто говорит эти речи. Обыщики должны смотреть накрепко, чтобы обыскные люди, семьями сговорившись, в обысках не лгали. А ежели которые обыскные люди будут в обысках лгать или не дадут обыскных речей, и на тех ослушников и ложных свидетелей государева пеня по чину: на дворянах и детях боярских по 30 руб. с человека, с посадских старост по 70 руб. с человека и проч. А будет обыщики начнут про кого сыскивать не по правде, и им быть за это от государя в опале и наказанье и платить пени по 50 руб. Писать в обысках речи только достоверных свидетелей, которые сами видели и хорошо знают дела, а не по слуху, и не писать в обыске глухих, немых, бесных, малолетних, детей на родителей, отпущенников и рабов на господ. А сыщикам и подьячим образцовых писем для обыскных людей не писать. Эта новая форма совершенно изменяет характер повального обыска; он превращается в показание свидетелей и перестает быть выражением общественного мнения.
   Здесь уже явное и сильное влияние римского права; законодатель здесь применяет статьи градских законов о свидетелях и прямо ссылается на них.

Далее, в настоящем отделении новоуказные статьи согласны со статьями Уложения о разбойных делах, за исключением следующих немногих изменений: 1) ежели будет оговорен разбойником бродящий человек и с пытки не будет говорить на себя, то такого по Уложению следовало отдать на поруки, а не будет порук, вкинуть в тюрьму, пока не явятся поруки; по настоящим же статьям таких бродящих людей сыщики должны отсылать к государю, в Москву. 2) На которых оговорных людей в обысках именно не скажут - худ он или хорош, таких по Уложению следовало сажать в тюрьму, а по настоящим статьям должно ссылать в Сибирь с женами и детьми. 3) В дополнение к 81 статье Уложения, что тех ссылать в Сибирь, которые по Уложению не могут выплатить пени за отбитие оговорных людей у приставов. 4) По Уложению лица, принимавшие у разбойников разбойное и татебное, ежели не запрутся в одном приеме, подвергались пытке, дабы узнать, не принимали ли они еще каких поклаж у разбойников; по но - воуказным же статьям здесь пытка отменена и прямо сказано: «и их в таких поклажеях и в разбойной рухляди разспросить, а не пытать». 5) По Уложению истцы, которые бьют челом в татьбах и разбоях без поличного, отсылались в Судный Приказ, где кто судим; по новоуказным статьям к этому правилу прибавлено: «а в городах к воеводам тех дел не отсылать, и судныя и разбойныя дела вершить сыщикам». Здесь поэтому судебное делопроизводство соединяется с следственным, чего по древним законам не допускалось.

Отделение четвертое об убийственных делах. Это отделение в новоуказных статьях несравненно обширнее и полнее, чем в Уложении; сюда вошли некоторые постановления из старого Разбойного Устава и Литовского статута и много ссылок на градские греческие законы.

Особенно важны статьи, касающиеся имения, остающегося после приговоренных к смерти, и их наследников; по этой статье после приговоренных к смерти из поместий выдается по указу государеву на прожиток женам, матерям, сестрам и дочерям, а остающееся затем раздается челобитчикам, а не в род; а ежели после них останутся сыновья, то поместья передать сыновьям, вотчины же - матерям и детям, удовлетворив иски истцов.

Потом в этом же отделении говорится о некоторых полицейских мерах и о порядке производства следствий. В отношении к полицейским мерам и порядку производства следствий здесь предписывается: в городах и уездах выбрать сотских, пятидесятских и десятских, добрых людей и зажиточных, и взять на них выборы за руками всех градских и уездных людей и всем сделать крепкий заказ, чтобы татей, разбойников, смертоубийц и всяких воровских людей и ведунов у себя не таили, а поймав, приводили к сыщикам. А которые люди прежде воровали, а теперь не воруют, тех бы к сыщикам не отводили, опричь убивственных дел. А у дворян, боярских детей и всяких посадских и уездных людей спрашивать и взять с них сказки за руками: кто у них есть татей, разбойников, убийц, ведунов, поджегщиков, ста- новщиков и всяких воровских людей, и где они пристают, к кому приезжают и кто у них принимает татебную и воровскую рухлядь? А то им, всяких чинов людям, приказывать накрепко, чтобы они, помня страх Божий, сказывали правду, воров не таили и не укрывали, добрых людей не клепали и на соседстве сумежных браней и деревенских драк в разбой не ставили. А кого всяких чинов люди в сказках своих напишут именно в татьбах, разбоях, убийствах или других воровских делах, и для поимки тех лихованных людей посылать губных старост. А для великих дел и на становых разбойников ездить сыщикам в те города самим, собравшись со многими людьми; а брать им с собой тех городов дворян и детей боярских меньших статей, и служек монастырских, и пушкарей, и за- тинщиков, и уездных людей, и с теми людьми ходить на разбойничьи станы тайным обычаем, чтобы их всех изловить и, изловив, чинить по государеву указу, как писано выше сего. А животы их переписать и раздать истцам в выти, а что затем останется - оценить ценовщикам и продать на государя, и вырученные деньги записывать в книги и отсылать к Москве, в Разбойный Приказ. А кто по своим винам доведется до смертной казни, и тех воров казнить смертью вскоре, не отписывая к государю. А в тюрьмах тюремных сидельцев, всяких воровских людей больше месяца не держать; а после месяца велеть их вершить в тех местах, где они жили или воровали, чтобы оным, смотря на них, неповадно было воровать, а на пустых местах таких воров не казнить. А с вытных денег брать великого государя пошлин - с рубля по три алтына, а по убийственным делам и на чьей земле убитых тела подняты будут, поголовных денег брать с убийства по четыре рубли по четыре алтына по полуторы деньги.

В отношении к отчетности по следственным делам настоящие статьи узаконяют:

1. Деньги пошлинные, поголовные и другие, собираемые сыщиками на государя, писать в приход в книги именно, порознь, статьями; а что из тех денег в расходы дано будет, и те деньги записывать в расход именно ж, статьями. Да те приходные и расходные книги и остаточные наличные деньги, что в году останется, сыщикам присылать в Разбойный Приказ ежегодно.
2. Старых тюремных сидельцев, татей, разбойников и смертных убийц переписать на роспись именно, кто именем и какого чину люди, и что в расспросах и со скольких пыток на себя говорили, и в которых городах татьбы, разбой и смертные убийства учинили.
3. В городах же, если которые тюремные сидельцы сидят в тюрьмах за поруками, что по них порук нет, то тех тюремных сидельцев переписать себе статьей именно ж, сколько человек и в которых городах и уездах живали, и каких они отцов дети. А переписав тех тюремных сидельцев, те росписи прислать к Москве, в Разбойный приказ. А которые тюремные сидельцы сидят в каких расправных делах, а не в татьбах, и не в разбоях, и не в смертных убийствах, и не в поджогах, и не в ведовствах, и им указ чинить по рассмотрению тотчас, чтобы в тюрьмах напрасно не сидели.

Общий характер новоуказных статей выражается: 1) в смягчении прежней строгости и даже жестокости, допущенной Уложением; 2) в передаче главного ведения по губным делам сыщикам, назначаемым от правительства, которым вполне подчиняются выборные губные старосты, и в совершенном отстранении воевод от участия в губных делах; 3) в изменении повального обыска, так что он уже не представлял выражения общественного мнения, а более или менее обратился в показание свидетелей, на основании градских греческих законов;

4. новоуказные статьи постоянно стараются заменить прежнее тюремное заключение ссылкой в Сибирь на житье; 5) в новоуказных статьях замечается обращение к прежнему обычаю собирать поголовные деньги с волости, где найдено тело убитого человека. Этот обычай, вытекавший из древнего вирного устройства, постоянно соблюдался в Московском государстве до самого Уложения, Уложением же он был отменен, а по новоуказным статьям опять возвращен; наконец, новоуказные статьи постоянно обращаются к градским греческим законам и во многих случаях подтверждают свои положения греческими узаконениями. Вообще при царе Алексее Михайловиче и при его преемнике Федоре Алексеевиче заметно особенное расположение к византийскому законодательству.

В том же 1669 году в апреле месяце издано было дополнение к новоуказным статьям по разбойным и татебным делам; в этом дополнении сказано, чтобы тюремные сидельцы не брали у других людей под заклад платье или другую какую рухлядь, в противном случае закладную рухлядь брать в Разбойный Приказ безденежно, а тюремных сидельцев за сию вину бить кнутом,

В том же году 27 июня был издан весьма замечательный указ об отчетности в суммах, поступающих в приказы; в этом указе сказано, что по всем приказам дьяки должны считать каждомесячно подьячих, которые сидят у прихода и расхода денежной казны, чтобы они казны не крали, а в займы никому не давали и заемных записей в государевой казне ни с кого не брали, чтобы государева денежная наличная казна за расходы всегда была в целости и начета б на подьячих ничего не было. И в случае упущения сего начеты править на дьяках мимо подьячих, и дьякам быть в государевой опале, а подьячим в жестоком наказанье. В этом же указе предписано, чтобы с посторонних людей, в случае взыскания с них денег, не принимать в приказы заемных кабал и записей их на других людей, которые занимали у ник.

6 августа 1675 года был издан указ, в котором, во- первых, князь Андрей Кольцов-Масальский понижается из стряпчих в жилецкий список (т.е. двумя чинами ниже) за то, что он на голове у себя волосы подстриг; во-вторых, стольникам стряпчим, дворянам московским и жильцам строго предписывается, чтобы они иноземных немецких и иных из- вычаев не перенимали, волос у себя на голове не подстригали и платья, кафтанов и шапок с иноземных образцов не носили и людям своим потому же носить не велели. За неисполнение сего указа быть им в опале, и из высших чинов написаны будут в нижние чины.

Этот указ замечателен как прямое свидетельство того, что в XVII столетии, точно так же, как и в XVI столетии, иноземные обычаи и иноземный покрой платья сильно распространялись между московскими, особенно между молодыми служилыми людьми высшего сословия. Только в XVI веке больше нравились азиатские платья, которые, как мы знаем, преследовал Стоглавый Собор, в XVII столетии стали входить в употребление платья европейского покроя, преимущественно немецкие. А посему введение европейского платья Петром Великим не было новостью в Москве, молодежь его любила и прежде.