ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ

Псковская Судная Грамота является важнейшим памятником права при изучении гражданско-правовых отношений Пскова. Как известно, Русская Правда представляла бобой кодекс, содержащий преимущественно нормы уголовно-процессуального права.

Больше половины всех статей Псковской Грамош (63 статьи из 120) посвящены нормам гражданского правей. Это вполне закономерно. В Киевской Руси развитие товарно-денежных отношений не стояло на таком высоком уровне, как во Пскове. Псков в XIII—XV вв вел оживленную торго с русскими и иноземными городами Чрезвычайно было развито ремесло. Большим спросом на торгах пользовались продукты сельского хозяйства. Высокоразвитая экономическая жизнь Псковской республики нашла свое выражение в нормах Судной Грамоты.

Таким образом, Судная Грамота выражала в более развитом виде то русское феодальное право, которое первоначально было зафиксировано в Русской Правде эпохи Киевской Руси.

Даже последующие законодательные памятники Московской Руси XV—XVI вв., изданные после Псковской Судной Грамоты, а именно: великокняжеский Судебник 1497 г. и царский Судебник 1550 г., менее подробно и тщательно регулировали гражданско-правовые отношения, чем Псковская Судная Грамота. Это давало основание некоторым исследователям (например, Владимирскому-Буданову) считать, что великокняжеский и царский Судебники стоят значительно ниже Псковской Судной Грамоты, так как количество норм гражданского права в судебниках по сравнению с Судной Грамотой невелико.

В. И. Ленин указывал на следующие характерные черты феодализма. 1) господство натурального хозяйства, 2) наличие средств производства у непосредственного производителя (крестьянина), 3) личная зависимость крестьянина от землевладельца, 4) низкое, рутинное состояние техники, «ибо ведение хозяйства было в руках мелких крестьян, задавленных нуждой, приниженных личной зависимостью и умственной темнотой»52.

Товарищ Сталин указывает.

«При феодальном строе основой производственных отношений является собственность феодала на средства производства и неполная собственность на работника производства, — крепостного, которого феодал уже не мог убить, но которого он может продать, купить. Наряду с феодальной собственностью существует единоличная собственность крестьянина и ремесленника на орудия производства и на свое частное хозяйство, основанная на личном труде»53.

Экономической основой феодального общества является феодальная собственность на землю.

«Доход земельного собственника, какое название ни давали ему, присваиваемый им свободный прибавочный продукт является здесь той нормальной и господствующей формой, в которой непосредственно присваивается весь неоплаченный прибавочный труд и земельная соб­ственность образует базис присвоения»54.

Следовательно, главной и ведущей формой собственности в феодальную эпоху являлась земельная собственность, которая была основой могущества и силы феодалов и давала им возможность эксплоатировать феодально-зависимое сельское население и осуществлять над ним политическую власть. Поэтому власть феодала над фео-дальнозависимым населением была необходимой принадлежностью феодальной поземельной собственности и служила ему орудием, обеспечивающим эксплоатацию крепостных.

«Высшая власть в промышленности становится атрибутом капитала подобно тому, как в феодальную эпоху высшая власть в военном деле и в суде была атрибутом земельной собственности»55.

Маркс, давая характеристику феодальной собственности, указывал прежде всего на то, что она является собственностью сословной.

Право собственности на землю являлось привилегией двух сословий, вместе составлявших господствующий: дворянства и духовенства. Переход земли из одних рук в другие, за весьма редким исключением, мог производиться лишь в пределах этих сословий.

Главным богатством феодального общества являлась земля, и господствующий класс, владея землей, присваивал весь прибавочный труд непосредственных производителей — крепостных крестьян.

Характерной чертой феодальной поземельной собственности является, как указывает Маркс, «иерархическое расчленение земельной собственности». Сущность этого положения состоит в том, что феодалы находились в отношениях зависимости друг от друга, составляя особую иерархическую лестницу подчинения, во главе которой стояли короли, цари, императоры. Каждый феодал владел своей землей условно, неся определенные обязанности по отношению к своему сеньору, от которого он получил землю.

Крепостные крестьяне, непосредственные производители, наделенные участками земли, были обязаны нести повинности перед феодалом. «Во всех странах Европы феодальное производство характеризуется разделением земли между возможно большим количеством ленно-зависимых крестьян. Могущество феодальных господ, как и всяких вообще суверенов, определялось не размерами их ренты, а числом их подданнык, а это последнее зависит от числа крестьян, ведущих самостоятельное хозяйство»56.

Следующей характерной чертой феодальной поземельной собственности является зависимость крестьянского населения от феодалов. Степень зависимости и подчинения крестьянского населения может быть различна, но какова бы она ни была, феодальное крестьянство должно было платить феодалу так называемую феодальную ренту.

С собственностью на землю связано не только экономическое господство феодала над зависимыми крестьянами, но и политическая власть. Феодал не только организует экоплоатацию крестьянства, но и осуществляет над ним функции государственной власти: судебные, финансовые,

полицейские и т. д.

Соединение крупного землевладения с мелким крестьянским хозяйством также является одной из характерных черт поземельной собственности эпохи феодализма

Учение основоположников марксизма-ленинизма о характере феодальной поземельной собственности полностью относится и к русскому феодальному праву, хотя пути его развития по сравнению с средневековой Западной Европой имеют некоторые особые черты.

Институты гражданского права феодального общества существенно отличались от подобных институтов буржуазного общества.

В буржуазном обществе различные институты гражданского права, как, например, право собственности, представляют такую область, где буржуазия ограничивает вмешательство государства в дела частных лиц в эпоху промышленного капитализма

«Буржуа, — говорит Маркс, — не позволяют государству вмешиваться в их частные интересы и дают ему лишь столько силы, сколько необходимо для их собственной безопасности и для сохранения конкуренции»57.

Совершенно иначе выглядят подобные институты гражданского права в феодальном обществе.

В феодальном обществе государство всячески стремится регулировать гражданско-правовую жизнь всех членов общества, вмешиваясь во все области этой жизни, путем предоставления феодальных прав и привилегий одним лицам и ограничения пользованием этими правами других Маркс, характеризуя феодальное общество, писал: «Старое, гражданское общество непосредственно имело политический характер, т. е. элементы гражданской жизни — например, собственность и семья, форма и способ труда — были возведены на высоту элементов государственной жизни в форме феодальных прав, сословий и корпораций»58.

Интересно отметить, что, не зная этих особенностей гражданских институтов феодального общества, нельзя понять отдельные нормы Псковской Судной Грамоты. Так, ст. 75-а гласит: «Земледелец-старожил обязан подводной повинностью на землевладельца». Перед такой статьей в недоумении остановится буржуазный исследователь, не зная, как совместить эту статью со свободой лиц заключать сделку. Между тем, зная феодальный характер гражданско-правовых институтов, можно легко установить, что обязательственные правоотношения облечены здесь в форму феодальных повинностей крестьянина в пользу феодала.

Как известно, русские буржуазные историки модернизировали поземельные отношения в Московском государстве. Феодальной собственности они присваивали черты буржуазной собственности; всячески стремились скрыть те черты поземельной собственности XIV — XVIII вв., которые отличают ее от позднейшей, буржуазной соственности.

Ф. Устрялов представлял поземельную собственность в древнем Пскове не как феодальную, а как буржуазную. По его мнению, владелец земли «был полным хозяином на своей меже, пользуясь всем неограниченно и уступая это право другим»59.

Псковской Судной Грамоте имеется ряд статей, регулирующих право собственности.

Прежде всего Судная Грамота различает имущество недвижимое (отчина) и движимое (живот). О недвижимом имуществе (отчине) упоминается в ст. ст. 88, 89 и 100, о движимом имуществе (животе) — в ст. ст. 14, 15, 31, 84, 86, 89, 100 и др.

К недвижимому имуществу относятся: пахотная земля, земля под лесом, исад, т. е. вода или рыболовный участок, двор, клесть (кладовая) и борть (пчельник).

Для лучшей защиты недвижимого имущества, принадлежащего господствующему классу, Псковская Судная Грамота обставляет приобретение и отчуждение недвижимого имущества большими формальностями, чем движимого.

Из движимого имущества Псковская Судная Грамота упоминает: серебро, платье, украшения (ст. 14), вооружение, коня (ст. 31), хлеб (ст. 86), деньги (ст. 107), корову, собаку и другой скот (ст. 110).

Движимое имущество (живот) Судная Грамота делит на «животное» (скот) и «назрячее» (другое имущество).

Псковская Судная Грамота знает так называемое право выкупа отчужденной земли. Это право выкупа не распространялось на другие виды имущества, кроме земли. Право выкупа заключалось в том, что собственник земли мог продать другим лицам свою землю, но за ним и за его законными наследниками сохранялось право выкупа проданной земли в течение определенного срока. Поскольку срок выкупа не указан в Псковской Грамоте, следует предположить, что этот срок устанавливался сторонами при заключении сделки.

В ст. 13 право выкупа регулировалось следующим образом: лицо, желающее воспользоваться правом выкупа, должно было обратиться в суд с письменными доказательствами, удостоверяющими, что еще не истекло его право выкупа данной земли. Если он не мог представить письменных доказательств, то опор в этом случае решался по желанию ответчика «полем» или присягой истца.

Псковская Судная Грамота упоминает основные способы приобретения права собственности: по договорам, по наследству, по давности и приплод. В данной главе мы имеем в виду показать, как Судная Грамота регулировала приобретение права собственности по давности и приплод. Другие способы приобретения права собственности будут показаны в разделах, посвященных обязательственному и наследственному праву.

Всякое лицо, обрабатывающее участок полевой земли и имеющее на нем пашню или двор или пользующееся исадом, т. е. рыболовным участком, в течение 4—5 лет, считался собственником этой земли или воды. В случае возбуждения кем-либо спора владелец должен, в соответствии со ст. 9 Грамоты, подтвердить владение землей или водой показаниями 4—5 соседей. Если свидетели покажут, что ответчик действительно обрабатывал эту землю или пользовался водой в течение 4—5 лет, а истец за это время не заявлял каких-либо претензии к владельцу, то суд отказывал истцу, а владелец обязан был подтверждать свое право на спорную землю или воду присягой.

Таким образом, для установления права собственности на землю или на воду по давности требовалось четыре условия: во-перзых, обработка земли или пользование рыболовным участком в течение 4—5 лет; во-вторых, на­личие пашни или двора «а спорном участке; в-третьих, показания 4—5 свидетелей; в-четвертых, отсутствие претензий со стороны истца в течение 4—5 лет на спорную землю или воду.

Однако этот способ приобретения права собственности не распространялся на случаи спора о земле, неудобной для обработки (земля под лесом). В этом случае (ст. 10) спор разрешался в обычном поряде судом. Но если обе тяжущиеся стороны представляли грамоты на право владения спорным участком леса и при этом выяснялось, что одна и та же часть леса по грамотам оказывалась в межах обоих владельцев, то суд назначал межевщиков, которые устанавливали границы между владениями тяжущихся и показывали эту границу в грамотах сторон. После этого тяжущиеся присуждались к поединку. Сторона, победившая в поединке, выигрывала дело, получала правую грамоту суда на спорный участок леса.

Псковская Судная Грамота в ст. 106 зафиксировала порядок разрешения споров между владельцем земли или ульев диких пчел с сябрами, т. е. крестьянами-общинниками. Правда, необходимо отметить, что указанная статья изложена настолько неточно и неясно, что дает основания для различных толкований. Однако, эта статья дает нам возможность установить, как разрешались во Пскове подобного рода споры. Спор в данном случае мог возникнуть вследствие того, что феодал или монастырь могли приобрести земельный участок или лесной участок с ульями диких пчел у сябров, или общинников. По истечении определенного времени границы этого участка могли потерять свою определенность.

Очень часты были случаи, когда владелец этого участка, будь то феодал или монастырь, воспользовавшись неопределенностью границ своего участка с землей крестьянской общины, захватывал близлежащие земли из фонда крестьянской общины с целью расширить свою собственную запашку. Об этом свидетельствуют дошедшие до нас правые грамоты Псковского государства.

В этом случае опор разрешался следующим образом: суд направлял межевщиков, которые должны были, согласно показаниям старожилов, определить границы спорного участка с землей крестьянской общины. После этого владелец участка должен был принести присягу на суде о том, что спорная земля принадлежит ему, или мог предоставить принести присягу сябрам. В этом случае присягали не все сябры, а только один из них по их по­ручению. Присягнувшему владельцу или сябрам выдавалась правая грамота на владение тем участком земли, который был назван под присягой своим. Следовательно, доказательством правильности границ земельного участка феодала с землей крестьян-сябров являлась его очистительная присяга.

Конечно, подобный порядок разрешения опоров между представителями господствующего класса и крестьянами-общинниками всячески облегчал отобрание земель у крестьян, что способствовало еще большему их закабалению.

Указаннььми нормами Псковской Судной Грамоты исчерпывается регулирование феодальной поземельной собственности во Псковском государстве. Как видно из этих статей, в Пскове существовала развитая система сделок, среди которых значительное место занимали сделки, свя­занные с установлением и прекращением права собственности на землю.

Одним из способов приобретения права собственности на движимое имущество являлась находка. Находке посвящена лишь ст. 47. В ней указывается, что если кто найдет какую-либо вещь, а другой признает ее своей, то дело решается так же, как решается вопрос о покупке краденой вещи на рынке введенным в заблуждение покупателем.

Покупка краденой вещи на рынке регулировалась ст. ст. 46 и 50. Порядок рассмотрения подобных споров будет показан несколько ниже, в разделе, посвященном анализу договора купли-продажи.

В заключение рассмотрим еще один из способов приобретения права собственности на движимое имущество: речь идет о так называемом приплоде, регулируемом ст. ст. 110 и 118. По ст. 118 лицо, продавшее стель­ную корову, не могло требовать возвращения телят, родившихся после продажи коровы. Приплод считался собственностью купившего корову.

Согласно ст. 110, истец вчиняет иск к ответчику о взыскании с него коня, коровы, собаки или какого-либо другого животного, утверждая, что это животное принадлежит ему. Если ответчик заявил на суде, что спорное животное является доморощенным, то для установления этого факта достаточно одной его присяги в том, что это животное действительно доморощенное. На этом основании суд должен был отказать истцу.

Из этого очевидно, что законодатель Пскова считал приплод настолько простым и очевидным способом приобретения права собственности, что для доказательства этого факта достаточно было очистительной присяги собственника скота для того, чтобы всякому претенденту на его скот было отказано в иске.

Такой порядок защиты права собственности соответствовал интересам только господствующего класса. Экс-плоатируемые массы были лишены всякой возможности защитить свои права.

Псковская Судная Грамота знала такой институт вещного права, как право пользования чужой вещью («кормля»). Кормля регулировалась ст. ст. 72, 88 и 89. Как видно из грамоты, этим правом обычно пользовался переживший супруг, который владел движимым и недвижимым имуществом умершего супруга пожизненно, при условии, что он не вступит в новый брак. В противном случае он лишался права пользования этим имуществом и оно переходило к родственникам умершего супруга.

В некоторых случаях, то завещанию наследодателя, кормля после смерти пережившего супруга подлежала переходу в собственность монастыря.

В духовной Никиты Хова (XV в.) указывалось: «...a село ж свое в Нитничи, то дает жене своей Катерины и дочери Ксенье и внуки Зановье; а как не станет в животе их, жены и дочери и внуки ево, и то село святому Николы на Могильник...»60.

Лицо, получившее по завещанию недвижимое имущество в пожизненное пользование, в случае продажи этого имущества обязывалось выкупить проданное имущество, а в дальнейшем лишалось права им пользо­ваться. И в данном случае законодатель защищал интересы собственника от владеющего несобственннка.