Закон о царской власти
Прежде всего следует говорить о сакральном законе первого консула Юния Брута, согласно которому проклятию подвергался всякий римский гражданин, замысливший вернуть к власти царский род Тар- квиниев.
Вот что пишет об этом законе Ливий: «Сначала (Брут), чтобы народ, жадный к новообретенной свободе, и впоследствии не мог быть прельщен уговорами или дарами царей, привел граждан к клятве, что они никого не потерпят в Риме царем»[513]. Дионисий дополняет это сообщение тем, что клятва распространялась не только на самих присягнувших граждан, но и на их детей и потомков (Dionys. V. 1.3). Причем традиционная сакральная санкция sacer esto обрекала виновного и весь его род на принесение в жертву или добровольное изгнание, а имущество их конфисковалось и передавалось для жертвоприношений в храмы. В случае с имуществом Тарквиниев произошло несколько иначе. Значительная его часть была не просто конфискована, а роздана римскому плебсу (Liv. II. 5. 2: Dionys. V. 13. 2: Plut. Poplic. 8). Царское же имение (Марсово поле) стало местом проведения центуриатных народных собраний и военных упражнений[514]. Действию данного закона подверглись и дети самого Брута, и весь род второго консула Тарквиния Коллатина (Dionys. V. 9-12). Причем в случае казни детей Брута и племянников Тарквиния Коллатина, участвовавших в заговоре о возвращении царя, четко прослеживаются два варианта одной и той же санкции закона. В случае если приговоренные подвергались казни со стороны самого их отца, во власти которого они находились[515], то имущество рода, из которого были осужденные, не подвергалось конфискации. Если же глава рода не участвовал в осуществлении правосудия, то сакральной санкции sacer esto подвергалось и имущество рода. Именно по этой причине Тарквиний Коллатин, защищавший своих племянников, был подвергнут изгнанию, а имущество рода Тарквиниев - конфискации.Закон более общего характера, касающийся вообще всякого римского гражданина, обвиненного в стремлении к царской власти, был издан консулом 509-508 гг. до н.э. Валерием Публиколой[516]. Об этом законе Ливий пишет следующее: «С наибольшей благодарностью были приняты законы (Валерия) о праве жаловаться народу на магистратов и о посвящении богам имущества и самой жизни всякого, кто помыслит о царской власти»[517]. Уже знакомая нам санкция sacer esto этого закона не требует подробного комментария, сделанного в предыдущей главе. Однако в начале Республики данная санкция претерпела некоторые изменения, на которые обращает внимание Плутарх в следующем рассказе о данном законе Валерия:
«Попликола... назначил слишком строгое наказание. Он издал закон, по которому разрешалось без суда убить человека, замыслившего сделаться тираном, причем убийца был свободен от всякой вины, коль скоро предоставлял доказательства, уличающие убитого. Ведь если невозможно затеявшему такое дело остаться полностью неразоблаченным, то весьма возможно, что, будучи разоблачен, он предвосхитит суд и уйдет целым и невридимым, а потому Попликола предоставил право каждому, кто окажется в состоянии, исполнить над преступником тот приговор, которого преступление попытается избежать»[518].
В интерпретации Плутарха санкция sacer esto закона Валерия отнюдь не выглядит смягченной формой, так как речь идет о разрешении убить преступника до суда с целью не позволить тому избежать наказания, бежав из города. В то же время следует отметить, что стремление к царской власти рассматривалось как самое серьезное государственное преступление, относящееся к разряду perduellio (Liv. П. 41. 11). В случае таких преступлений еще в царский период народ для расследования преступления назначал особую экстраординарную магистратуру - ду-
умвиров по государственным преступлениям (duumviri perduellionis)53. По наиболее крупным и опасным заговорам следствие проводили сами консулы и сенат. Так было в 500 г. до н.э., когда Тарквинии, решив воспользоваться тяжелым экономическим положением должников, попытались организовать мятеж с целью своего возвращения к власти (Dionys.
V. 53. 1-4). Однако два руководителя заговора - Дуилий иМарк Тарквинии, испугавшись ответственности, сами донесли о готовящемся мятеже консулам (Dionys. V. 54. 1-3). Сенат вынес предварительный приговор по этому делу, о содержании которого Дионисий сообщает следующее:
«Консулы... пришли в собрание и обнародовали предварительное решение сената, которое было следующего (содержания): "Тарквиниям, сообщившим о заговоре, дать гражданство и десять тысяч драхм серебра каждому, а также по 20 акров общественной земли; заговорщиков же, схватив, предать смерти, если это будет угодно народу"»54.
Согласно этому сенатскому постановлению многочисленные заговорщики были обезглавлены ликторами прямо в народном собрании55, а сам народ ввиду его присутствия при столь обильном кровавом жертвоприношении был подвергнут ритуалу религиозного очищения56.
В V-IV вв. до н.э. закон о стремлении к царской власти неоднократно применялся в реальной жизни. Наиболее известны три судебных казуса по данному обвинению: осуждение в 486 г. до н.э. экс-консула Спурия Кассия, убийство в 440 г. до н.э. Спурия Мелия и казнь в 384 г. до н.э. знаменитого защитника Капитолия от галлов - Марка Манлия Капитолийского.
,J Santalucia . Op. cit. P. 6.
- Dionys. V. 57. " Kai цеха xorgt;x'... cfoQiq cici xf|v еккА/nolav каї to лро- ройЯ-екца aveyvcooav. fjv 5e xoiovSe- Tcxptcovioic; pev ход pryvvaaai \fv eniGeaiv noAaxelav 5e56a6ca Kai apyoplov (xupiaq ёкахёрсо 5paxn«S ка! yfjq 6тцхоспаlt; eiKoat- xoiic; 5e pemaxo'vxaq xfjq со vco цоснаА auXAricpOevxaq.
- Dionys. V. 57. 4:
( ).' ( ).
( ’ ) ’ ¦ . ( ’ )
- Dionys. V. 57. 5. Таким вот способом были уничтожены те, кто устроил заговор. Сенат же вынес решение о том, чтобы все граждане были подвергнуты (обряду) очищения.
Начнем с разбора случая Спурия Кассия. Вот что пишет о его осуждении Тит Ливий:
«Кассий... приказал возвратить народу деньги, вырученные от продажи сицилийского хлеба.
9. Но и этим плебеи пренебрегли, как мздой, предлагаемой за царскую власть. 10. Кассий... был осужден и казнен... Отец после домашнего разбирательства высек его и умертвил, а имущество сына посвятил Церере... 11. Но у других писателей сказано, что квесторы... привлекли его к суду за государственное преступление (perduellio), народ приговорил его к смерти, а дом его по решению на-57
рода разрушен» .
Из слов Ливия ясно, что существует две версии казни Кассия: либо самим отцом, либо квесторами по уголовным делам. Для нас нет принципиальной важности, кто именно привел приговор народа в исполнение, важно лишь то, что законными были обе возможности. Примерно ту же информацию дает Дионисий Галикарнасский, однако он приводит некоторые интересные детали в следующем отрывке (Dionys. VIII.
- 5):
«Квесторы... приговорили его к смерти... потащив Кассия на вершину холма над Форумом, они в присутствии всех сбросили его со скалы...
- 3. После смерти Кассия его дом сравняли с землей и по сей день это место остается пустым... Имущество Кассия было конфисковано государством, будучи посвящено в качестве первинок в различные храмы, особенно - бронзовые статуи с надписями Церере...»
Итак, Дионисий уточняет, что смертная казнь осужденного Кассия была осуществлена путем сбрасывания его с Тарпейской скалы и конфискации имущества в различные храмы. Не менее важную информацию Дионисий дает в связи с древним обычаем приносить в жертву богам не только самого преступника, но и его детей. Так, он пишет (Dionys. VIII. 80. 1):
«Когда кто-то задумал предать смерти также и сыновей Кассия, сенаторы расценили этот обычай как жестокий и пагубный... И с того времени у римлян вплоть до наших дней установился обычай что сыно-
Liv. II. 41. 8-11: Cassius... iubere pro Siculo frumento pecuniam acceptam retribui populo. 9. id uero haud secus quam praesentem mercedem regni aspemata plebes; (10) propter suspicionem insitam regni...
damnatum necatumque constat... eum cognita domi causa uerberasse ac necasse peculiumque filii Cereri consecrauisse... 11. inuenio apud quosdam, idque propius fidem est, a quaestoribus Caesone Fabio et L. Valerio diem dictam perduellionis, damnatumque populi iudicio, dirutas publice aedes.вья освобождаются от всякого наказания за преступления, совершенные их отцами...»
Из этих слов Дионисия явствует, что сенатусконсульт 486 г. до н.э. ввел в санкцию закона Валерия и в подобные санкции других законов существенную модификацию, согласно которой сыновья перестали нести ответственность за преступления отцов. Этот сенатусконсульт красноречиво свидетельствует об эволюции права в сторону постепенной отмены родовых обычаев кровной мести, требующих уничтожения всего преступного рода.
Казни по обвинению в стремлении к царской власти, по-видимому, были подвергнуты и децемвиры в 450 г. до н.э. По крайней мере Ливий пишет об этом так:
«В городе, где недавно децемвиры за царскую гордыню поплатились имуществом, родиной, головой...»[519]
Такой же казни подвергся Спурий Мелий, стремившийся бесплатными хлебными раздачами во время голода привлечь римский плебс к своим замыслам захвата власти. Ливий пишет об этом следующее:
«Мелий вознесся в мечтах слишком высоко... он замахнулся на царскую власть... 14. Консул объявляет Луция Квинкция диктатором. Наконец, диктатор назначает Сервилия Агалу начальником конницы...
- 6. Агала Сервилий догоняет кричащего (Мелия) и закалывает его...
- 8. Добро (Мелия), запятнанное сделками для приобретения царской
власти... диктатор приказал квесторам распродать, а доход поместить в
59
казну» .
Согласно приведенному тексту Ливия, диктатор был назначен специально для осуждения Мелия, так как консулы из-за закона об апелляции к народу 6jgt;mn не в состоянии осудить его (Liv. IV. 13. 11). Это первый известный нам случай, когда для возбуждения уголовного дела о стремлении к царlt; lt;ой власти и исполнения приговора римлянам пришлось воспользоваться институтом диктатуры, против которой не было права апелляции.
Наконец, весьма нашумевшим делом было обвинение Манлия Капитолийского в стремлении к царской власти. Наиболее ярко это отражено у Зонары: «Он захватил Капитолий с целью установить тиранию, а также для того, чтобы терзать патрициев прислуживанием Манлию». (Zonar. VII. 23 (26)). Об отношении Манлия к должникам эта версия предпочитает умалчивать или отводит его на задний план[520]. Иную трактовку дают Аппиан (Rom. II. 9), Ампелий (Мешог. 27. 4) и Луций Флор. Основной причиной казни Манлия является то, «что он освобождал много должников» (Flor. I. 26). Наиболее взвешенную позицию занимает Ливий. Он подробно излагает деятельность Манлия и его попытку разрешения долгового вопроса: «Не довольствуясь аграрными законами, он начал колебать кредит: болыпие-де бедствия соединены с долговыми обязательствами, которые грозят не только нищетой и позором, но и пугают свободного человека кандалами и оковами»[521]. Одновременно Ливий сообщает версию о том, что целью деятельности Манлия было привлечь на свою сторону широкие слои обнищавших граждан и с их помощью установить тиранию. Но он высказывает сомнение в истинности такой версии: «...ни у одного автора я не нахожу указаний на то, какие обстоятельства, кроме созывания плебеев, его мятежных речей, щедрых раздач и ложного показания, относящиеся собственно до обвинения в домогательстве царской власти, выставлены были обвинителями, когда наступил день суда». (Liv. VI. 20. 4). Объяснение дает Зонара, указывая, что Манлий со своими сторонниками захватил Капитолий, для осады которого римляне вынуждены были использовать войска (Zonal: VII. 23 (26)). Трудно сказать, насколько это соответствует истине, однако тот факт, что Манлий жил на Капитолии и собрал там толпу своих приверженцев (он освободил от долгов около 400 человек. -Liv. VI. 20.6), а также запрещение патрициям селиться на Капитолии, принятое после подавления мятежа (Liv. VI. 20. 13; Plut. Q. г. 91), говорят в пользу достоверности сведений Зонары. Саму казнь Манлия Ливий описывает так[522]:
«10. Народ созван был по центуриям... и суд скрепя сердце вынес суровый приговор... 12. Впрочем, некоторые говорят, будто (Манлий) был осужден дуумвирами, избранными для расследования о государственных преступлениях. Трибуны сбросили его с Тарпейской скалы. 13. Вдобавок мертвого обрекли на бесчестье, во-первых, общественное: так как дом его стоял там, где теперь храм и двор Монеты, то предложено было народу, чтобы ни один патриций не жил в Крепости и на Капитолии; (14) во-вторых, родовое: решением рода Манлиев определено никого более не называть Марк Манлий».
В приведенном отрывке следует обратить внимание на то, что Манлий был казнен тем же способом, что и Кассий, - сбрасыванием с Тарпейской скалы. Видимо, это была общепринятая форма казни за подобное преступление. Необходимо также отметить, что и конфискация имущества в пользу богов также имела место, ведь из текста следует, что дом Кассия был разрушен, а само место посвящено храму Юноны Монеты.
Подводя итог рассмотрению законов 509 г. до н.э. Юния Брута и Валерия Публиколы о стремлении к царской власти, следует отметить, что, конечно, уровень концентрации власти в руках консулов несопоставим с уровнем власти последнего царя Тарквиния Гордого. Всякое проявление даже намека на авторитарность римляне преследовали самым жесточайшим образом на протяжении многих веков. Перед угрозой тирании стихали даже сословные распри патрициев и плебеев, как это было в случае с Манлием Капитолийским. И те и другие единодушно отворачивались от своих лидеров, как только те проявляли стремление к царской власти. Возможно, именно поэтому законы Юния Брута и Валерия Публиколы о царской власти сталл цементирующей основой республиканского государственного строя. Не менее важным для укрепления этой основы стал и закон Валерия о праве обжаловать судебные решения магистрата в народном собрании.
quirerent creatos, auctores sint damnatum. tribuni de saxo Tarpeio deiecerunt... 13. adiec- tae mortuo notae sunt: publica una, quod, cum domus eius fuisset ubi nunc aedes atque officina Monetae est, latum ad populum est ne quis patricius in arce aut Capitolio habitaret; (44) gentilicia altera, quod gentis Manliae decreto cautum est ne quis deinde M. Manlius uocaretur. hunc exitum habuit uir, nisi in libera ciuitate natus esset, memorabilis.