§ 2. Семья континентального права § 2.1. Франция

Во Франции законодательное определение соучастия отсутствует. В действующем УК названы лишь виды соучастников. В уголовно-правовой доктрине соучастие понимается исключительно в узком смысле слова аналогично соучастию с юридическим разделением ролей в российском уголовном праве.

Французская доктрина, таким образом, исходит из акцессорной природы соучастия и «заимствования» соучастником того преступного деяния, которое было совершено главным исполнителем. Из тезиса о заимствовании деяния выводятся два важных положения: а) акты исполнителя и соучастника имеют одну и ту же квалификацию; б) если акт исполнителя не может быть квалифицирован в уголовном порядке, лицо, помогающее осуществлению преступного деяния, соучастником не является.

При решении вопроса о наличии или отсутствии соучастия учитывается категория преступного деяния. По закону соучастие в совершении преступления или проступка наказывается всегда (абз. 1 ст. 121-7 УК). Для соучастия в нарушении УК устанавливает некоторые особенности. Согласно абз. 2 ст. 121-7 УК подстрекательство к нарушению всегда наказывается, даже в отсутствие специального указания в статье особенной части УК. Напротив, соучастие в нарушении путем предоставления помощи (aide) или оказания содействия (assistance) не наказывается. Однако в некоторых случаях помощь и содействие нарушению наказываются в качестве самостоятельных деликтов.

Основные условия ответственности за соучастие, относящиеся к характеристике главного преступного акта, следующие.

Во-первых, главное преступное деяние должно быть в действительности совершено. Если основной исполнитель не довел деяние до конца и добровольно отказался от его совершения, соучастник не подлежит ответственности. Соучастие в выполнении приготовительных действий или на стадии исполнения преступного деяния, совершение которого прекращается по воле основного исполнителя до наступления последствий, а также покушение на соучастие не наказываются в уголовном порядке. Так, передача денег для того, чтобы склонить другое лицо к совершению убийства, не влечет уголовной ответственности, если исполнитель не приступил к совершению преступного деяния в силу каких-либо причин. Французские юристы считают, что в данном случае речь идет о ненаказуемом покушении на соучастие. При этом они указывают на необходимость его отграничения от соучастия в покушении, когда начавшееся преступное деяние прерывается по обстоятельствам, не зависящим от воли основного исполнителя, т. е. при наличии подлежащего наказанию главного факта.

Во-вторых, главное деяние должно влечь уголовную ответственность, т. е. иметь преступный характер. Оказание помощи или подстрекательство к непреступному действию не считается соучастием.

В-третьих, наказание главного преступного деяния должно быть объективно возможным. Такая возможность отсутствует в случаях, когда по главному деянию истекли давностные сроки привлечения к уголовной ответственности, либо когда деяние подлежит амнистии или оправданию в силу каких-либо обстоятельств, предусмотренных в УК (необходимая оборона, ошибка в праве и др.), либо когда преследование поступка невозможно по причине какого-либо иммунитета, которым обладает исполнитель. Так, лицо, способствующее совершению кражи одним супругом у другого, не подлежит уголовной ответственности, поскольку такое деяние согласно ч. 2 ст. 311-12 УК не преследуется в уголовном порядке.

Вместе с тем для ответственности соучастника вовсе не требуется, чтобы главное преступное деяние было наказанным фактически. Французские юристы считают, что акт соучастия связан с главным преступным деянием, но не с главным исполнителем, поэтому неответственность последнего не препятствует осуждению соучастника при определенных условиях. Если главный исполнитель не преследуется в силу факта (например, по причине его побега из-под стражи) либо в силу права (при психическом расстройстве, недостижении возраста уголовной ответственности, индивидуальной амнистии и т.

Рассмотрим основные требования, предъявляемые французской уголовно-правовой доктриной к акту соучастия. Из содержания ст. 121-7 УК следует, что акт соучастия включает и материальный, и моральный элементы.

Материальный элемент соучастия состоит в совершении какого-либо из действий, указанных в названной статье. Перечень таких действий является закрытым, поэтому участие в совершении преступления, выраженное в других формах, не признается соучастием и делает его исполнителя «простым второстепенным лицом» (comparse).

В ст. 121-7 УК названы две формы соучастия: а) помощь или содействие; б) подстрекательство.

Вначале рассмотрим соучастие, выраженное в предоставлении помощи или оказании содействия. Прежний французский кодекс 1810 г. наряду с помощью или содействием называл еще один вид действия, довольно сходный с указанными, — предоставление средств для совершения преступного деяния. По действующему УК эта форма соучастия охватывается более широким понятием «помощь или содействие», что французским юристам представляется более правильным.

В уголовном праве Франции помощь или содействие традиционно характеризуются двумя важными моментами: помощь и содействие должны заключаться в действиях, а не в бездействии, и по времени предшествовать главному преступному акту (помощь) или, в крайнем случае, его завершению (содействие).

Как правило, помощь или содействие выражаются в активных действиях: предоставление оружия для убийства, поддельных ключей для кражи и т. п. При этом для наступления ответственности соучастника вовсе не требуется, чтобы эти предметы были в действительности использованы исполнителем. Это объясняется тем, что предоставление средств или орудий для совершения преступления предопределяет решимость исполнителя и его готовность совершить деяние. Таким образом, и субъективные, и объективные основания для уголовной ответственности соучастника существуют.

Что касается бездействия, то, по общему правилу, оно не может рассматриваться в качестве соучастия. Не считается соучастием, например, обещание хранить молчание. Решением Палаты по уголовным делам Кассационного Суда Франции от 15 января 1948 г. соучастником не было признано лицо, которое, застав на месте преступления воров, согласилось за определенное вознаграждение не подымать шума и не сообщать правоохранительным органам о совершенном другими лицами преступлении. Данное дело было прекращено кассационной инстанцией на том основании, что лицо не совершило ка-

ких-либо позитивных действий по оказанию преступникам содействия, а оказать содействие бездействием по закону невозможно.

Вместе с тем из этого правила практика делает ряд исключений. Так, она нередко признавала соучастником лицо, которое, не совершив каких-либо активных действий, тем не менее осуществило порицаемое' поведение. При этом в практике выделяется три вида поведения, которое может быть признано соучастием: а) лицо самим фактом своего присутствия поощряет или психологически поддерживает главного исполнителя (любовник присутствует во время незаконного прерывания беременности женщине-любовнице); б) лицо до совершения преступного деяния дает согласие на его осуществление главным исполнителем (таможенный инспектор «закрывает глаза» на мошеннические действия исполнителя); в) лицо бездействует, хотя в силу своей профессии или должности обязано и должно было противодействовать совершению преступного деяния (агент полиции снисходительно относится к краже, совершаемой его коллегой по службе).

В вопросе о признании соучастием бездействия судебная практика последовала за уголовно-правовой доктриной, которая считает необходимым наказывать бездействие в том случае, когда лицо было обязано в силу права воспрепятствовать преступному деянию, способно остановить действия главного исполнителя и, наконец, осознавало, что последний начал реализовывать свое намерение или в скором времени начнет это делать1.

Действия, совершенные после главного преступного деяния, не считаются во французском уголовном праве соучастием, даже если лицо присоединяется к чужому преступному деянию. Следовательно, помощь или содействие должны быть предоставлены либо на стадии приготовительных действий при условии, что за ними следует хотя бы покушение, либо на стадии исполнения преступного деяния. Это правило, вытекающее из принципа заимствования деяния, имеет исключение. Судебная практика считает подлежащим наказанию хотя и следующее за преступным деянием содействие, но обещанное заранее и предназначенное для облегчения правонарушения (ожидание в автомобиле для облегчения бегства преступника). Заранее не обещанное укрывательство после 1915 г. стало самостоятельным деликтом. Такой подход позволил наказывать укрывателей даже в том случае, когда главный ис

полнитель по какой-либо причине не подлежал уголовной ответственности.

Согласно абз. 2 ст. 121-7 УК соучастником также признается лицо, которое посредством подарков, обещаний, угроз, требований, злоупотребления властью или полномочиями спровоцировало преступное деяние или дало указания для его совершения. Таким образом, подстрекательство (instigation) может быть осуществлено двумя способами: путем провокации или путем дачи указаний.

Провокация считается соучастием только при наличии трех условий. Во-первых, она должна сопровождаться предоставлением тех средств, которые указаны в ст. 121-7 УК (подарки, деньги и т. п.), или теми обстоятельствами, которые там названы (обещания, угрозы, требования и т. д.). Для признания подобных действий соучастием достаточно какого-либо одного из перечисленных обстоятельств, хотя нередко суд констатирует их совокупность. Провокацией в судебной практике были признаны действия любовника, склонившего забеременевшую от него женщину к производству аборта путем обещаний оказать ей материальную помощь в случае согласия прервать беременность и угрозы оставить ее без помощи в случае отказа[169]. Склонение другого лица к совершению преступного деяния иными способами или при наличии иных обстоятельств, чем те, что указаны в ст. 121-7 УК, провокацией не считается.

Во-вторых, французские юристы полагают, что провокация должна прямо побуждать к совершению преступного деяния и быть адресована непосредственно исполнителю, а не другим лицам.

В-третьих, провокация должна привести к своему результату. При отсутствии вредных последствий или хотя бы начала осуществления преступного деяния исполнителем, что характеризует покушение, главный факт не будет иметь места, а значит, не будет и соучастия.

Вместе с тем ряд уголовно-правовых норм предусматривает в качестве самостоятельного деликта такую провокацию, которая не сопровождалась условиями, указанными в ст. 121-7 УК. К таким деликтам относится, например, прямая провокация совершения какого-либо преступления, предусмотренного главой «Об измене и шпионаже» книги IV УК Франции. Попутно отметим, что речь идет о провокации, не повлекшей вредных последствий по обстоятельствам, не зависящим от воли исполнителя, т. е. о неудавшейся провокации. Среди способов

совершения такого деликта названы предложения, оказание давления и насильственные действия, которые не предусмотрены в Общей части УК в качестве способов провокации.

Провокацией нередко признается и такое «склонение», которое адресовано неопределенному кругу лиц. Примером служит провокация, ответственность за которую предусмотрена ст. 223-14 УК. Тремя годами тюремного заключения и штрафом в размере 45 тыс. евро наказывается пропагандирование или рекламирование в какой бы то ни было форме продуктов, предметов или методов, рекомендуемых в качестве средств совершения самоубийства. Понятно, что в данном случае информация об указанных средствах не адресуется какому-либо конкретному лицу. В противном случае ответственность будет наступать за другое правонарушение, предусмотренное ст. 223-13 УК.

Провокацией могут быть признаны и те действия, которые не привели к своему результату. Ранее уже говорилось о провокации совершения государственных преступлений, которая по своей сути является неудавшейся. Это относится и к ряду других преступных деяний, например, склонению к употреблению наркотиков, подлежащему наказанию по ст. L. 630 Кодекса о здравоохранении.

Важной особенностью всех рассмотренных «исключений из правил» является то, что ответственность за провокацию наступает как за самостоятельные правонарушения и лицо признается их исполнителем.

В отличие от провокации дача указаний заключается в предоставлении сведений, необходимых исполнителю для осуществления преступного деяния. В данном случае отсутствует то принуждение, которое характерно для провокации. При этом обязательным условием наступления ответственности соучастника является то, что его указания или инструкции были использованы при совершении преступления.

Судебная практика отграничивает собственно указания от простых сведений, предоставление которых не влеч©# уголовной ответственности. Однако разграничение первых и вторых слишком сложно. В практике были случаи, когда предоставление адреса будущей жертвы и сообщение о его образе жизни были расценены как дача указаний. В 1966 г. был осужден некий гражданин, сказавший другому лицу о том, что их общая знакомая «хороша только для убийства». Это высказывание было признано дачей указания о лишении жизни потерпевшей. Совет судебного чиновника силой занять помещение, из которого обратившиеся к нему лица были законно выдворены, был расценен Кассационным Судом Франции как соучастие этого чиновника во взломе замка (решение Палаты по уголовным делам от 25 февраля 1959 г.).

Случаи признания судами тех или иных сообщений «простым предоставлением сведений» весьма редки. В литературе в качестве примера приводится всего лишь один: обвиняемый на поставленный ему вопрос ответил своей любовнице, что она может вызвать выкидыш инъекцией. Суд признал, что в этом случае «наставления» носили столь общий и неопределенный характер, что их следует считать «простым предоставлением сведений».

При оценке морального элемента соучастия французская доктрина исходит из того, что соучастие должно быть сознательным участием в совершении главного преступления или проступка. Это следует из абз. 1 ст. 121-7 УК, где говорится о «сознательности» (sciemment), из абз. 2 той же статьи, где говорится о подстрекательстве, которое может быть только сознательным актом. При этом практика признает соучастие как в умышленных, так и в неумышленных преступных деяниях. Пассажир, подстрекающий водителя к быстрой езде, в результате чего тот совершает наезд на пешехода, считается соучастником. При этом Кассационный Суд Франции из решения в решение повторяет следующую формулу, записанную в постановлении Палаты по уголовным делам от 14 декабря 1934 г.: «Положения [о соучастии] ст. 59 и 60 УК (имеется в виду УК 1810 г. — Н. К.) носят общий характер и применяются ко всем преступлениям, в том числе неумышленным».

Уголовно-правовая доктрина также признает возможность соучастия в неумышленных деликтах. Французские ученые- юристы полагают, что предварительный сговор лиц о каком-либо опасном поведении, которое осуществляет только один из них, дает основания возлагать ответственность на обоих, поскольку оба осознавали, что идут на риск. Вместе с тем в доктрине отмечается, что в данном случае не стоит обращаться к учению о соучастии, поскольку эти лица должны признаваться соисполнителями, а не соучастниками. Вина второго лица (в приведенном примере — пассажира) соединяется с основными составляющими преступное деяние признаками, поэтому он такой же соисполнитель, как и первый.

Судебная практика отчасти подтверждает это. Так, был признан соисполнителем, а не соучастником неумышленного причинения смерти собственник находящегося в плохом техническом состоянии грузовика, управляя которым его работник причинил смерть третьему лицу. В другом случае соиспол-

нителем был признан автомобилист, передавший управление своим автомобилем другу, не имеющему водительских прав, что привело к несчастному случаю и гибели людей.

Немало проблем в судебной практике связано с квалификацией действий соучастника при эксцессе исполнителя. Последовательное применение акцессорной теории соучастия приводит к тому, что эксцесс исполнителя вменяется в вину и соучастнику. По многим делам о хищениях французские суды вменяли соучастникам в вину такие отягчающие обстоятельства, как групповое совершение, применение инструментов взлома, проникновение в жилое помещение, о которых соучастники не знали и которые не охватывались их умыслом. При этом французские судьи исходят из трех случаев эксцесса исполнителя: а) исполнитель совершает абсолютно другое деяние, нежели то, которое планировалось и предвиделось соучастниками; б) деяние в ходе его реализации было осложнено такими обстоятельствами, которые первоначально не предвиделись и не могли быть известны соучастнику; в) соучастник имеет неопределенный умысел и готов присоединиться к любому деянию главного исполнителя.

Судебная практика занимает позицию, согласно которой только в первом случае ответственность соучастника за эксцесс исполнителя исключается. В остальных случаях он несет всю полноту ответственности за деяния, совершенные исполнителем, даже если они вменяются соучастнику объективно.

Палата по уголовным делам Кассационного Суда Франции в своем решении от 31 декабря 1947 г. по данному вопросу указала следующее: «Соучастник должен предвидеть все квалифицирующие обстоятельства, которыми чревато задуманное преступление, все обстоятельства, которые могут его сопровождать». Это правило, действующее и последовательно применяемое в настоящее время, распространяется и на соучастие с неопределенным умыслом.

В уголовно-правовой доктрине также считается, что если различия между задуманным и фактически совершенным преступлением касаются основных составляющих преступное деяние элементов, соучастник не наказывается за действия, совершенные исполнителем. Если же различия касаются лишь отдельных обстоятельств преступного деяния, например, отягчающих, соучастник подлежит ответственности за такое деяние'.

Еще одна проблема связана с добровольным отказом соучастников. По французскому праву не наказывается, например, тот, кто, предоставив средства для совершения преступления или проступка, затем их изъял и в дальнейшем не помогал главному исполнителю при осуществлении его намерения. Правда, ответственность исключается только в случае положительных (активных) действий, но не бездействия. Лицо должно сделать все возможное, чтобы преступный результат не наступил.

По действующему УК соучастник подлежит такому же наказанию, что и исполнитель. При этом закон не предусматривает смягчения или усиления ответственности для отдельных соучастников в связи с выполняемой ими ролью. Теория, исходившая в учении о соучастии из двух принципов — «заимствования деяния» и «заимствования наказания» — после принятия действующего УК от второго принципа отказалась. О заимствовании наказания нельзя говорить, например, в случае, когда главным исполнителем признается юридическое лицо, поскольку для последнего в УК предусмотрены специфичные виды наказания, которые в принципе не могут быть назначены физическим лицам (ликвидация юридического лица и т. п.).

В связи с соучастием следует сказать несколько слов о таком специфичном институте, как ответственность за чужие действия. Такая ответственность в принципе является гражданско-правовым институтом и устанавливается в виде ответственности родителей за действия своих несовершеннолетних детей, если этими действиями был причинен ущерб (ст. 1384 ГК Франции). В уголовном праве в отличие от гражданского действуют принципы личной ответственности и ответственности каждого за свои собственные действия (ст. 121-1 УК).

Вместе с тем французское уголовное право в ограниченных пределах допускает возможность уголовной ответственности одного лица за преступные действия, объективно совершенные другим лицом. Применительно к таким случаям и принято говорить об уголовной ответственности за чужие действия (responsabilite penal du fait d’autrui). С принятием действующего УК этот институт, имеющий французское происхождение и получивший закрепление в правовых системах других государств, например, в Англии в виде субститутивной ответственности (vicarious liability), существует как исключение из указанных выше уголовно-правовых принципов. Следует отметить, что некоторые французские юристы не видят здесь нарушения принципа ответственности каждого за свои собственные действия, поскольку, как они полагают, «ответственность за действия другого является, в действительности, личной виной либо потому, что лицо нарушило обязанность надзора за объективным исполнителем преступного деяния, либо потому, что это лицо само является косвенным исполнителем преступного деяния»[170] (т. е. совершает преступное деяние посредством другого лица, действующего невиновно).

Значение этого института определяется тем, что с его помощью восполняется пробел в уголовном праве Франции, который не позволяет по общему правилу наказывать бездействие. Последнее влечет уголовную ответственность только тогда, когда законодатель прямо это предусматривает.

Институт ответственности за чужие действия дает возможность наказывать такое бездействие, которое специально не оговаривается в нормативном правовом акте. Работодатель, например, может быть наказан за деликт, состоящий либо в невыполнении возложенных на него обязанностей по контролю или надзору за действиями своих подчиненных, либо в непротиводействии проступкам, совершаемым последними, если в отношении таких лиц руководитель осуществляет властные полномочия, или, как говорят французские юристы, если он является «гарантом» их действий. В судебной практике был случай, когда генеральный директор юридического лица, владеющего недвижимостью, был осужден за некачественное производство ремонтных работ вентиляционного канала над камином, повлекшее вредные последствия, несмотря на то, что эти работы были поручены его работникам-специалистам, недобросовестно выполнившим свои обязанности[171]. Собственники недвижимости отвечают также за нарушение обязанностей по уборке объектов, совершенные их наемными работниками. Если такие нарушения привели к причинению вреда здоровью людей или другим вредным последствиям, работодатели будут нести уголовную ответственность наряду с непосредственными исполнителями. Осуждение собственников основывается на их вине в неосуществлении надлежащего контроля.

Ответственность за чужие действия предусматривается и в других случаях. Так, согласно абз. 1 ст. L. 21-1 Дорожного кодекса собственник транспортного средства несет ответственность за деликты, связанные с нарушениями правил стоянки, за исключением случаев форс-мажорных обстоятельств, доказательство которых возлагается на него, или предоставления данных о действительном исполнителе правонарушения.

С точки зрения соучастия действия руководителей, собственников, работодателей и других лиц, на которых может быть возложена уголовная ответственность за чужие действия, по-разному квалифицируются на практике, В одних случаях суды признавали таких лиц соисполнителями, в других — соучастниками. Судебная практика по данному вопросу достаточно противоречива. Вместе с тем признается, что делегирование части полномочий подчиненному освобождает от ответственности начальника. Ответственность не наступает и в том случае, если указанные лица докажут, что в совершенном другим лицом деликте их личная вина (даже неумышленная) полностью отсутствует.

§ 2.2. Германия

Правовому регулированию института соучастия посвящена глава третья раздела 3 Общей части УК (§ 25—31). Уголовно-правовая доктрина и законодатель выделяют две формы совместного участия в преступном деянии, которыми являются: а) исполнительство (Taeterschaft) и б) подстрекательство, пособничество (Teilnahme).

Особенностью немецкого УК является то, что в нем не содержится понятия соучастия. В доктрине германского уголовного права под соучастием понимается участие нескольких лиц различным образом в совершении умышленного преступного деяния.

Таким образом, законодатель и правоприменительная практика выделяют две основные формы совместного участия в преступном деянии: а) исполнительство и б) подстрекательство и пособничество. Именно вторая из названных форм и является собственно соучастием.

Первой формой совместного участия в преступном деянии является исполнительство. Институт исполнительства определен в § 25 УК. Анализ этой нормы позволяет выделить три формы исполнительства: единоличное исполнительство (Meintaeterschaft, абз. 1 § 25 УК (1 альтернатива)), посредственное исполнительство (mittelbare Taeterschaft, абз. 1 § 25 УК (2 альтернатива)) и соисполнительство (Mittaeterschaft, абз. 2 § 25 УК). Из анализа § 25 УК вытекает, что исполнителем является тот, кто совершает преступное деяние а) сам или б) посредством другого, который является «средством» совершения преступного деяния. В германской уголовно-правовой доктрине исполнитель определяется следующим образом: исполнителем является тот, у кого при совершении умышленного преступного деяния воля направлена на то, чтобы совершить преступное деяние как свое собственное. Если у нескольких лиц эта воля объединена, то речь идет о соисполнительстве. Абзац 1 § 25 УК (1 альтернатива) создает законодательную основу для правовой оценки действий лиц, исполняющих один и тот же состав деяния параллельно друг с другом (Nebentaeterschaft). Такая ситуация встречается, когда несколько лиц, каждый из которых выполняет состав деяния, стремятся к достижению одного и того же преступного результата, однако все они действуют независимо друг от друга. Например, А и Б одновременно стреляют в С для того, чтобы его убить. А и Б не знают о существовании друг друга. А и Б являются так называемыми параллельными исполнителями.

Соисполнительство определяется как совершение уголовно наказуемого деяния несколькими лицами сообща. В германской уголовно-правовой доктрине данный признак трактуется как сознательное и желаемое взаимодействие[172].

В неосторожных преступных деяниях исполнителем является каждый, кто осуществляет состав деяния, не осознавая и не желая его осуществления совместно.

Второй формой совместного соучастия в преступном деянии, т. е. собственно соучастием, является подстрекательство (§ 26 УК) и пособничество (§ 27 УК). Основное отличие этой формы от исполнительства состоит в том, что подстрекатель и пособник, как правило, не имеют господствующего значения в совершении преступного деяния, а имеют лишь подчиненное, хотя и не равноценное, значение. По образному, общепринятому выражению германской уголовно-правовой доктрины и судебной практики, «исполнительство держит в своих руках все преступное деяние». Роль подстрекательства и пособничества иная. Подстрекателем является тот, кто умышленно подстрекал другое лицо к умышленному преступному деянию, а пособником — тот, кто помогает другому в совершении умышленного преступного деяния. § 26 УК устанавливает, что подстрекатель наказывается наравне с исполнителем. На основании § 27 УК наказуемость пособника также ставится в зависимость от наказуемости исполнителя. В этой связи можно говорить об акцессорности (зависимости) соучастия.

Под подстрекательством германская уголовно-правовая доктрина понимает умышленное возбуждение у другого лица решимости совершить преступное деяние. Судебная практика, как правило, исходит в данной ситуации из того, что подстрекатель должен сформировать у лица умысел на совершение преступного деяния. В определенной ситуации подстрекательством может быть признано также «укрепление» у лица решимости совершить преступное деяние, если умысел на его совершение сформировался еще не окончательно.

Таким образом, подстрекательство характеризуется наличием объективных и субъективных признаков. К первым относятся: а) по меньшей мере покушение на умышленное противоправное деяние или оконченное умышленное противоправное деяние и б) склонение к совершению деяния, возбуждения решимости его совершить. Субъективным признаком подстрекательства является двухсторонний умысел на подстрекательство относительно умышленного противоправного оконченного деяния и относительно склонения к совершению деяния, возбуждение решимости его совершить.

Под пособничеством понимается оказание помощи в совершении деяния, причем в любой форме.

Основное отличие пособничества от исполнительства проводится, прежде всего, по объективным признакам: пособник не играет господствующей роли в совершении преступного деяния. Его «вклад» ограничивается только содействием в совершении последнего. УК устанавливает, что пособник наказывается более мягко, чем подстрекатель (абз. 1 § 49 УК), і Таким образом, пособничество, как и подстрекательство, і характеризуется наличием объективных и субъективных признаков. К первым относятся: а) по меньшей мере покушение на умышленное противоправное деяние или оконченное умышленное противоправное деяние и б) оказание помощи в совершении деяния. Субъективным признаком пособничества является наличие двухстороннего умысла на пособничество относительно умышленного противоправного оконченного деяния и относительно оказания помощи в совершении данного деяния.

Как уже отмечалось, в немецком УК не предусмотрен такой вид соучастника, как организатор (используя терминологию, применяемую в российском праве). Так называемые «организаторские» преступные действия получают иную уголовно-правовую оценку. В каждом конкретном случае «организатор» признается иным соучастником преступного деяния: исполнителем, подстрекателем или пособником. Чаще всего он является исполнителем (соисполнителем), учитывая господствующее положение исполнительства в совершении пре- ступного деяния, о чем говорилось выше. Кроме того, в Особенной части УК предусмотрена уголовная ответственность за создание преступных и террористических сообществ (§ 129, 129а УК).

Соучастие возможно только до окончания преступного деяния. После окончания речь может идти только о различных видах укрывательства, которые являются самостоятельными составами преступлений и за которые предусмотрена уголовная ответственность в нормах раздела 21 Особенной части УК.

Что же касается наказуемости соучастников, то необходимо отметить следующее:

каждый соучастник наказывается в соответствии со своей виной (§ 29 УК);

если для наказуемости исполнителя необходимо наличие у него так называемых особых личных признаков (абз. 1 § 14 УК, т. е. определенные в законе признаки специального субъекта) и такие признаки отсутствуют у других соучастников (подстрекателя или пособника), то суд обязан смягчить последним наказание;

если имеет место так называемое покушение на соучастие у подстрекателя или пособника (§ 30 УК), то они наказываются по нормам о покушении на преступление; при этом суд смягчает им наказание; это же правовое предписание действует в отношении лиц, которые «выражают готовность совершить преступление, кто принимает предложение другого или кто договаривается с другим лицом совершить преступление или подстрекать к преступлению»;

в ряде случаев может иметь место добровольный отказ от покушения на соучастие, который исключает уголовное наказание (§ 31 УК).