16. Работа редактора над языком и стилем рукописи. Критерии оценки языка и стиля текста.
Анализ языка и стиля — область литературного редактирования, практической стилистики. Однако эти дисциплины не затрагивают практической методики этого анализа. Они учат, как правильно согласовывать сказуемое с подлежащим, объясняют, почему плохо повторять без специальной цели одинаковые или однокоренные слова и т.
д. Благодаря этим дисциплинам редактор знает правила и нормы согласования, знает, в каких случаях повторение одного слова оправдано и допустимо и т.д. И даже хорошо зная все нормы и рекомендации стилистики, редактор на практике нередко не замечает и несогласованность, и другие языково-стилистические погрешности. Более того, исправляя текст, он порой сам вносит подобные ошибки. Знание норм и рекомендаций оказывается, таким образом, нереализованным. Ни практическая стилистика, ни литературное редактирование не дают ответа на вопрос, как методически построить работу редактора над языком и стилем так, чтобы этого не случалось.Соблюдая несколько основных выверенных на практике требований, которым должен удовлетворять анализ языка и стиля произведения, редактор выполнит свои задачи лучше и точнее, избегнув ряда существенных ошибок.
Первое требование — начинать анализ с определения общих и специфических особенностей языка и стиля текста. Только уяснив особенности языка и стиля произведения, смысл и направленность использованных в нем стилистических приемов, лексические и синтаксические пристрастия автора, его типичные ошибки и промахи, редактор может вести критику текста по стилю продуманно. Определяя особенности языка и стиля произведения, редактор подготовляет почву для ясного осознания задач языково-стилистической критики текста — с чем бороться, что рекомендовать автору.
Кроме того, каждому, кто накопил даже сравнительно небольшой редакторский опыт, приходилось замечать, что стоит только ту погрешность, которая ускользала от внимания и оставалась неустраненной, увидеть раз-другой, как она начинает назойливо лезть в глаза и уже редко оказывается упущенной.
Поймав себя на «зевке», редактор невольно ставит себе целью не пропустить больше такого рода погрешностей. Например, при неумеренном употреблении автором одного неудачного оборота редактор, заметив это, при дальнейшем чтении преследует цель найти в тексте все такие обороты, чтобы заменить их, добиваясь правильности и разнообразия языковых средств. Но беда в том, что редактор, случается, начинает подмечать типичную для автора стилистическую погрешность лишь к концу рукописи, и тогда ему приходится читать все заново, чтобы устранить эту погрешность везде.Иногда же редактор, поглощенный целиком решением других задач критики текста, вовсе не замечает некоторых типичных погрешностей.
Другое дело, если типичные ошибки автора определить заранее, при оценочном чтении. Тогда при шлифовочном чтении ничто не будет упущено.
Но главное достоинство работы, начатой с определения особенностей языка и стиля произведения,— конечно, в другом. Вряд ли можно без специального анализа по-настоящему понять источники совершенства и несовершенства авторского стиля, а значит, узнать, что же, собственно, надо делать автору и редактору, чтобы произведение стало еще совершеннее.
Второе требование — избегать субъективности в стилистических оценках, поправках, замечаниях. Одно из самих драгоценных редакторских качеств — умение отделить субъективные пристрастия от объективной необходимости стилистических исправлений в тексте. Беспристрастных к языку людей не существует. Но вот что нередко получается, когда автор не испытывает любви, допустим, к деепричастиям, а редактор их любит и охотно употребляет в собственных писаниях. Редактору важно научиться понимать любые логико-синтаксические структуры и, если требовать отказа от какой-либо из них,- то не потому, что она трудна для его. редактора, понимания, а потому, что не отвечает задачам издания или не подходит для читателя.
Но, к сожалению, мысленную переделку текста, необходимую для того, чтобы приспособить его к собственному строю мыслей, многие редакторы воспринимают нередко как результат недостатков авторского стиля.
А недостатки, разумеется, должны быть устранены. Ну и возникает субъективная правка.Другая причина субъективности в правке и замечаниях — слепое следование мнению какого-либо крупного авторитета, который свои пристрастия в языке с большой силой и убежденностью выдает нередко за объективную закономерность.
Нет слов плохих и хороших. Все дело в контексте. И если слово не противоречит само по себе законам языка, то объективно судить, хорошее оно или плохое в данном тексте, можно, лишь исходя из задач и специфики этого текста, из совокупности всех слов, употребленных в нем. Вот почему редактору никак нельзя подчиняться только силе авторитета даже таких гигантов, как В. Г. Белинский, тем более что его стилистические замечания связаны с речевой практикой первой половины прошлого века. Стать выше этих пристрастий и предрассудков, знать законы языка и критиковать текст, исходя только из них, а также из особенностей и задач контекста,— вот что необходимо редактору для полноценного анализа языка и стиля.
Третье требование — осторожно, осмотрительно пользоваться правилами и рекомендациями стилистики. Выдвигать это требование приходится по двум причинам:
1) потому, что некоторые редакторы пользуются правилами и рекомендациями стилистики, как отмычкой, грубо, прямолинейно, не сообразуясь с особенностями и задачами контекста;
2) потому, что язык произведения — вещь вообще чрезвычайно тонкая, и шаблонные действия его уродуют, а не улучшают.
В принципе лучше избегать всякой возможности двойного прочтения и избавляться от таких конструкций, но нет правил без исключения. Шаблонные решения в работе над языком противопоказаны. Одно и то же правило нормативной стилистики в одних случаях, при одних условиях, применимо, а в других совершенно не подходит.
Четвертое требование — знать приемы анализа, помогающие замечать и устранять типичные нормативно-стилистические ошибки, и развивать эти приемы в навыки. Без таких навыков многочисленные, часто случайные, упущения в языке и мелкие погрешности стиля будут проскальзывать в набор и печать.
Соотнесение между собой членов предложения, требующих согласования. Если члены предложения, которые должны быть согласованы между собой, отдалены друг от друга, то случаи их несогласованности часто не замечаются: сказуемое оказывается во множественном числе, а подлежащее в единственном или наоборот, причастие (прилагательное) — в одном падеже, а слово, от которого оно зависит, — в другом. Чтобы «не прозевать» несогласованности, редактору надо всегда соотносить сказуемое с подлежащим в числе или в числе и роде, а прилагательное и причастие с определяющим словом — в роде, числе и падеже.
Соотнести — это значит мысленно или зрительно связать члены предложения, требующие согласования: прочитав сказуемое, вспомнить о подлежащем или вернуться к нему взглядом, если оно предшествовало сказуемому, и наоборот. Такая мысленная или зрительная связь между указанными членами предложения должна стать навыком шлифовочного чтения редактора.
Особенно часто нарушается согласование причастия (прилагательного) с определяющим словом. Мало убедиться в том, что причастие согласовано с каким-либо словом в падеже, числе и роде. Надо непременно проверить, то ли это слово, с которым следует согласовать причастие по смыслу, или случайно принятое за него. Соотнося по смыслу определяющее слово и согласованное с ним причастие, редактор никогда не пропустит в печать предложений с формально согласованными словами.
Соотнесение управляющего слова с каждым из управляемых или каждого из нескольких управляющих с одним управляемым. Когда один глагол (одно отглагольное существительное) управляет несколькими словами, нередко не замечают, что в сочетании, например, с одним существительным управляющее слово требует одного предложного управления, в сочетании с другим — другого (поехал в Белоруссию, на Украину, в Краснодарский край). Соотнося при чтении (особенно если употреблен один общий предлог) каждое управляемое слово с управляющим, редактор непременно заметит, в каких случаях в сочетании глагола с разными существительными невозможно употребить один предлог, если в языке утвердилось управление с разными предлогами.
Отдаленность управляемого слова от управляющего нередко мешает заметить стилистическую или смысловую их несочетаемость.То же происходит, когда несколько однородных слов управляют одним, а каждое из них требует разных предлогов и падежей управляемого слова. Например, стилистика не допускает Уход и обслуживание машины, так как Уход за машиной, а Обслуживание машины.
Установление вариантов синтаксических зависимостей
Во многих случаях синтаксический строй фразы ведет к возможности двоякого ее понимания — и правильного, и неправильного, и не исключено, что читатель поймет фразу совсем не так, как задумал автор. Чтобы этого не произошло, редактор при чтении текста обязан видеть все варианты прочтения, все варианты синтаксических зависимостей, возможные в условиях контекста, и предлагать исправления, которые сделали бы текст однозначным. На помощь и здесь приходит прием соотнесения синтаксически взаимосвязанных слов в разных вариантах.
Соотнесение слова который в придаточном определительном со всеми соотносимыми словами в главном. Формально слово который в придаточном определительном соотносится со стоящим перед ним словом в главном. Однако на этом месте нередко оказывается дополнение к тому слову, которое по смыслу должно определяться придаточным предложением. Возникает неясность: с каким же из двух слов связано придаточное?
Даже в тех случаях, когда вариант прочтения явно бессмыслен, надо иметь его в виду, чтобы не отвлекать читателя не заставлять его посмеиваться там, где он должен быть только серьезным.
Вариация разбивки предложения на синтаксические группы, меняющей его смысл. Нередко при определенном порядке слов можно прочитать предложение по-разному: то с одной разбивкой слов на синтаксические группы, то с другой. Это ведет к разному пониманию текста или не к месту смешит читателя, даже если он понимает, что сделанная им разбивка возможна только формально, а не по существу.
Вряд ли можно согласиться с мнением, что если редактор сразу читает правильно, не замечая возможности неверного варианта, то порядок слов, допускающий двойное прочтение, вполне приемлем.
Редактор — лишь один из читателей. А каждый читатель — индивидуальность, со своим восприятием текста, и рассчитывать на то, что оно всегда совпадет с редакторским, нет никаких оснований. Какой же выход? Читать, членя предложение на синтаксические группы и проверяя, нет ли возможности другого членения при данном порядке слов, особенно настораживаясь при инверсиях. Только навык такого чтения может предостеречь от двусмысленного порядка слов.Итак, редактору в ходе чтения надо мысленно непременно подставлять взамен местоимения то слово, которое оно замещает. Это убережет от случайных описок: нужно его, а поставлено ее, нужно им, а стоит ими.
Выделение и связывание одинаковых, однокоренных и противостоящих по смыслу слов
Неоправданный повтор одинаковых слов или слов одного корня упустить из виду, не заметить очень легко. Чтобы не читать текст специально для поиска и выкорчевывания таких повторов, редактору нужно владеть сложным навыком острой реакции на них.
Если проделать специальные упражнения (подчеркнуть при чтении все повторяемые одинаковые слова, все однокоренные слова, все противостоящие по смыслу слова), то в конце концов выработается навык мысленного выделения таких слов по ходу чтения. Подкрепленный навыками подчеркивания типичных повторов (такая — так как и т. п.), общий навык будет безотказно действовать, предостерегая редактора от случайного пропуска ненужного повтора.
Выявление лишних слов
Редактор обязан помочь читателю быстрее получить те знания, к которым тот стремится, а не потакать авторам, заставляющим продираться сквозь чащу лишних слов. Неоправданное многословие ослабляет действенность печатного произведения, делает его менее доступным для читателя. Именно поэтому профессионально читающий редактор должен легко выявлять лишние слова. Но заметить, что слово лишнее, можно только владея рациональными приемами чтения. Нужно отдавать себе отчет в том, какую смысловую или стилистическую нагрузку несет в предложении каждое слово; проверять, передает ли слово какой-либо смысл или оттенок смысла, привносит ли оно в текст какой-либо стилистический нюанс или фраза может существовать, ничуть не меняясь, без этого слова.