Заключение.
Подводя итоги, можно сказать, что Черноморские проливы имели важное политическое и экономическое значение для России. Экономика России во многом зависела от проливов. К тому же в мирное время путь через Проливы был дешевле и выгоднее для торговли России с Европой, Азией и Африкой, чем любой другой.
Морская перевозка грузов имела неоспоримое преимущество перед сухопутной, так как обходилась в 25 раз дешевле.С развитием российского юга росло экономическое и политическое значение Проливов.
Значение Проливов для экономики юга России в полной мере проявилось во время закрытия Дарданелл во время Итало-турецкой (1911–1912) и Балканских войн (1912–1913), в результате чего Россия потерпела большие финансовые убытки.
Однако Константинополь и проливы были обозначены в качестве цели войны не сразу, а с того момента, как в войну вступила Турция. Эта цель формулировалась постепенно, в ходе войны аннексионистские устремления России развивались по нарастающей. Первоначально намеревались ограничиться только свободным проходом через проливы, позднее появился план присоединения к Российской империи Константинополя и проливов с прилегающими берегами и островами. В значительной степени эта цель носила также пропагандистский характер, поскольку была призвана оправдывать те жертвы и потери, которые несла Россия в Первой мировой войне.
Реализация данной цели была невозможна без соглашения с союзниками по Антанте.
Между западными союзниками отсутствовало единство мнений по этой проблеме. На протяжении предшествующих десятилетий Великобритания и Франция активно противодействовали попыткам России завладеть Черноморскими проливами.. Однако, если Англия во время войны продемонстрировала готовность смириться с тем, что Россия аннексирует Константинополь, то Франция категорически не желала давать на это согласия. Причиной тому были слишком большие финансовые интересы, как в Константинополе, так и в Малой Азии.
Естественно, что Франция выступала против того, чтобы Россия сделалась средиземноморской державой. И потому России пришлось приложить большие усилия, чтобы добиться согласия старой союзницы.При анализе отношения к этому вопросу внутри страны также было выяснено, что единство мнений отсутствовало как в рядах правящей элиты, так и в среде политической оппозиции..
Несмотря на то, что проблема проливов существовала во внешней политике России на протяжении десятилетий, тем не менее, правящие круги вступили в войну, не только не имея военных и материально-технических возможностей для проведения операции по захвату проливов, но и ясной программы территориальных и иных требований.
Точки зрения в правящих сферах менялись от принятия великодержавной «максимальной» программы - присоединения Константинополя и Проливов с прилегающими территориями, до полного отказа от этой цели и провозглашения лозунга мира «без аннексий и контрибуций». С течением времени множились сомнения в отношении целесообразности, рациональности аннексии проливов и Константинополя, которые в будущем осложнили бы отношения с большинством европейских стран. Имели место даже заявления, что оккупация Константинополя была бы чистым проигрышем, так как потребовала бы содержания в дальних краях и во враждебной обстановке большого горизонта.
За три года войны менялось и отношение российского общества к решению «исторической задачи» России в Проливах — от патриотического энтузиазма первого года войны, перспектив завоевания с помощью союзников «главного приза», до полного отрицания внешней политики царского режима и империалистических целей войны.
Кадеты противились нейтрализации проливов и настаивали на праве их укрепления. Идеею нейтрализации проливов категорически отвергали также и консерваторы, настаивая на опубликовании соглашений, заключенных с союзниками. Националисты, как и консерваторы, считали важным не упустить момент и безотлагательно заключить с союзниками договор.
Таким образом, можно сделать вывод, что российская политическая элита так и не смогла решить, нужен ли ей Константинополь или нет. Т.е. не было осознанной необходимости в его приобретении, и Россия фактически без целей вступила в эту войну.