4. СОЗДАНИЕ ЗАПАДНОГЕРМАНСКОГО ЦЕНТРА ПО РАССЛЕДОВАНИЮ ПРЕСТУПЛЕНИЙ НАЦИЗМА
Четвертый период (1958—1965 гг.) отличается от предыдущих известной активизацией западногерманской юстиции в деле преследования нацистских военных преступников. В 1958 году суд присяжных города Ульм-Донау (земля Баден-Вюртемберг) слушал дело 10 бывших членов карательного объединения «Айнзатц-командос Тильзит» по обвинению в уничтожении 4 тыс.
литовских граждан. Это был один из первых судебных процессов над нацистскими военными преступниками после нескольких лет почти полного застоя. Поэтому реакция западногерманской общественности, как бы пробудившейся от приятных иллюзий о том, будто уже давно покончено с преступным прошлым, была очень бурной. Юристы, по понятным причинам, пытались поставить это в заслугу себе, развивая идею о том, что будто только западногерманской стороне удалось выя-вить в полной мере размеры и масштабы преступлений нацизма.Одновременно оккупационные власти «упрекались» в том, что они, не выявив в полной мере преступления, совершенные гитлеровской Германией за границей, и изъяв основные нацистские архивы, тем самым якобы лишили немецкие суды возможности осуществлять преследование. Имея в виду эти и подобные претензии, логично было бы предположить, что именно в целях максимальной координации усилий судебных органов федерации и земель была созвана в октябре 1958 года в Бад-Гарцбурге конференция министров юстиции и сенаторов всех земель. Участники ее пришли к выводу, что только путем централизации всей деятельности по выявлению преступников и сбору изобличающих материалов возможно осуществить преследование основной массы нацистских военных преступников. С этой целью 1 декабря 1958 г. было создано центральное межземель-ное ведомство по осуществлению преследования нацистских преступлений, так называемый Людвигсбургский центр. Как указывалось в п. 2 соглашения о создании Центра, к его ведению был отнесен сбор материалов о преступлениях, совершенных за пределами Германии в период с 1939 по 1945 год против гражданского населе-ния оккупированных государств.
Деятельность Центра при этом ограничивалась лишь сбором материалов, ко-торые затем пересылались в прокуратуры соответствую-щих земель, и лишь эти последние были компетентны решать вопрос о предании виновных суду. Через неко-торое время в помощь Центру в землях были созданы специальные комиссии уголовной полиции.Таким образом, Центр как орган, располагающий подготовленными кадрами следователей и прокуроров, имеющий доступ к многочисленным архивам, пользую-щийся услугами полиции и т. п., созданный для прове-дения расследований в достаточно централизованной и организованной форме, мог бы в максимальной степени способствовать расширению преследования нацистских военных преступников на территории ФРГ. Он распола-гал обширными материалами для предъявления конк-ретным лицам соответствующего обвинения и при этом мог использовать правовую помощь социалистических стран. Однако этого не случилось.
Как показывает статистика, с 1958 года по 15 июня І963 г. Центр провел всего 645 предварительных расследований и из них только 418 направил в прокуратуры земель. По этим материалам в судах присяжных было проведено лишь 45 процессов, в которых обвинялось 152 чел., из них: 33 — оправданы, 19 — приговорены к пожизненному заключению, 94 — к различным .срокам лишения свободы.
Такое положение объясняется рядом причин. Конечно, если подходить к вопросу сугубо формально, исходя из внутреннего механизма деятельности Центра, то столь низкая продуктивность явилась запрограммированным результатом ограничения и сведения компетенции Центра либо к преступлениям, которые были совершены против гражданского населения в фбрме карательных акций, не предусмотренных военной необходимостью, т. е. речь шла cfпреступлениях «Einsatzkom- mandoss», либо к преступлениям в концлагерях, расположенных на территории ФРГ.
Такая ограниченная компетенция сохранялась до декабря 1964 года, когда к ведению Центра были отнесены и преступления, совершенные на территории нынешней ФРГ непосредственно правителями третьего рейха или по их заданию, но опять-таки вне рамок военных действий.
И наконец, 28 апреля 1965 г. в ведение Центра были переданы преступления, совершенные высшими органами власти империи, а также специальными организациями и службами НСДАП. Центр стал заниматься также комплексами преступлений, совершенных в концлагерях, расположенных на территории ФРГ.Для того чтобы правильно оценить объективные возможности Центра и судить о степени субъективной эффективности его деятельности, следует иметь в виду, что многократное расширение его компетенции было произведено под давлением мировой и западногерман-ской прогрессивной общественности. Равным образом оказалось и то обстоятельство, что федеральному пра-вительству удалось реализовать свое намерение исполь-зовать институт давности для оправдания нацистских военных преступников. Это действительно так, но оче-видно и другое.
Первоначальное ограничение компетенции Центра было явно нацелено на то, чтобы, создав общефедеральный орган, а вместе с ним продемонстрировав и видимость активизации преследования нацистских преступников, в то же время максимально сузить его возможности изнутри. Такое решение вопроса о компетенции Центра впрочем отражает распространенное в судебных кругах ФРГ общее негативное отношение к системе составов преступлений, установленных. Уставом Между-народного Военного Трибунала и уточненных Законом № 10 Союзного Контрольного Совета. И в теории, и особенно в судебной практике ФРГ, наблюдались слу-чав, когда искусственно раздувалась дискуссия вокруг вопросов о квалификации нацистских преступлений и компетентности суда. При этом значение проблемы раз-граничения между составом военных преступлений и преступлений против человечности заведомо преувели-чивалось.
Критикуя союзнические трибуналы за смешение этих составов, например в процессе, по которому проходила жена коменданта Бухенвальда Ильза Кох, западно- германские судьи пытались истолковать преступления против человечности как военные, а эти в свою очередь объяснить как ответные действия, предпринятые в силу военной необходимости (репрессалии и т.
п.). Так, в западногерманских процессах о преступлениях карательных отрядов обычно приходилось слышать о том, что эсэсовцы убивали тысячи и тысячи гражданских лиц якобы только потому, что считали их пособниками партизан. В действительности эти «объяснения» были сформулированы уже после войны. Например, в приказе начальника полиции безопасности и СД в Риге от 6 февраля 1942 г., адресованном одному из карательных отрядов, упоминалось «о проведении карательной опе-рации по уничтожению евреев, коммунистов, партизан, душевнобольных и прочих (русских военнопленных, цыган, поляков, армян)», т. е. прямо назывались все «объекты уничтожения» .Получив статус автономного учреждения, Людвиг-сбургский центр, казалось бы, располагал всеми возможностями действовать целеустремленно и объективно, выявлять и привлекать к уголовной ответственности всех нацистских военных преступников на территории ФРГ. Однако в действительности этого не случилось, и не только потому, что первые шесть лет Центром ру-ководил старый нацист обер-прокурор Эрвин Шюле, а прежде всего потому, что Центр зачастую умышленно оставлял без внимания поступающие сигналы.
Известно, например, что только при содействии пред-седателя нижнесаксонского объединения лиц, преследо-вавшихся при нацизме, Людвига Ландвера вдове Эрнста Тельмана удалось в 1962 году возбудить иск о при-влечении к уголовной ответственности убийц Тельмана, бывших эсэсовцев из отряда смертников Отто и Бергера, проживавших в ФРГ. Последние уже были однажды осуждены американским военным трибуналом в 1947 году за другие преступления: Бергер — к пожизненному заключению, Отто — к 20 годам*. Однако в 1951 году оба были освобождены и, попав под защиту формулы «поп bis in indem», начали работать: Отто — учителем, а Бергер — служащим банка. Даже после того, как было начато уголовное следствие, которое продолжалось два года, оба преступника находились на свободе. Бергер так и умер, оставаясь на свободе. В ходе следствия было допрошено 200 свидетелей, в основном соучастники и единомышленники обвиняемых типа Юппа Мюллера, который в свое время был осужден американским военным трибуналом к пожизненному заключению.
В то же время свидетели обвинения — узники Бухенвальда — допрашивались в явно издевательской манере. Например, допрос свидетеля обвинения прокурор доктор Кош начал таким образом: «Что вы, собственно, имеете против Отто?»; или — «Обдумайте хорошенько то, что вы скажете, если вы снова не хотите попасть в тюрьму»1.1«Deutsche Ansscnpolitik», 1965, N 1, S. 94. 7 Заказ 2752
Наряду с этим выявились многочисленные случаи, когда лица, по делам которых Центр начинал собирать материалы, вскоре после этого исчезали, очевидно заблаговременно получив предупреждение. Правда, этот упрек в равной мере возможно сделать и в адрес полиции или прокуратуры. Так и поступает, например, прокурор из города Мангейма Варвара Юст-Дальман, которая сетует по поводу того, что передача списков в полицию часто приводит к прямо противоположному результату — преступник исчезает с места жительства.
Для оценки практики преследования нацистских военных преступников в связи с деятельностью Люд-вигсбургского центра в рассматриваемый период важное 'значение приобретает проблема правовой помощи и документации. Поскольку Центр был создан и наделен соответствующими полномочиями в деле координации и централизации всей деятельности по расследованию и сбору материалов в пределах Федеративной республики, то естественно, что особое место в этой деятельности заняли международные связи, т. е. сношения с другими государствами, особенно с теми, территория которых была оккупирована в свое время третьим рейхом.
.Проблема правовой помощи и документации стала особенно острой в 1965 году в связи с дискуссией по поводу намерения правительства Эрхарда узаконить давность применительно к нацистским военным прес-тупникам, совершившим наиболее тяжкие преступления. Один из аргументов в пользу этого намерения состоял в утверждении официальных лиц ФРГ, что основная масса преступников уже наказана, что иных документов и материалов, дающих основание преследовать других лиц, у западногерманских властей нет. Деятели типа Эрвина Шюле, бывшего министра юстиции Эваль-даБухера пытались обвинить страны «восточного бло-ка» в том, что они поставляют не ту документацию или вовсе отказывают в ней.
Директор Главной комиссии по расследованию гитлеровских преступлений в Польше доктор Чеслав Пи-лиховский нарисовал картину отношений между Польшей и ФРГ в связи с проблемой оказания правовой помощи.
Польша передала судебным органам ФРГ более чем 70 тыс. кадров микрофильмов и приблизительно 15 тыс. показаний свидетелей, в том числе непосредственно Людвигсбургскому центру за 10 лет его деятельности1. Польша готова продолжать и дальше оказывать помощь, подчеркнул Пилиховоиий. Однако ФРГ не только не использовала оказываемую помощь по назначению, но умышленно нарушала принцип взаимности. Прежде всего ФРГ ни разу не переслала Польше тексты обвинительных заключений и приговоров по делам с участием польской стороны. Лишь в 1967 году Польша, получила несколько актов обвинений и приговоров, но в них специально были вычеркнуты фамилии тех свидетелей, которые должны были бы привлекаться к уголовной ответственности в качестве соучастников, в то время как они проживают на свободе в ФРГ.Особенно остро проблема наказания нацистских преступников встала в связи с вновь высказанным в 1964 году намерением правительства христианских де-мократов использовать общеуголовный институт давно-сти для прекращения уголовного и судебного преследо-вания на этот раз в отношении всех категорий военных преступников. Намерение правительства ФРГ чрезвы-чайно накалило атмосферу. Дело в том, что как раз в это время завершился первый и проходил второй Ос-венцимский процесс- — два наиболее крупных процесса в ФРГ, еще раз выявивших и подтвердивших чудо-вищность преступлений национал-социализма. Общест-венное мнение Западной Германии было крайне воз-буждено, а потому стремление христианских демократов прекратить преследование нацистских преступников ссылкой на сроки давности вызвало ответную реакцию возмущения.
Для того чтобы склонить это мнение в пользу применения давности, идеологи правящих кругов пытались играть на национальных чувствах западногерманского населения. Была пущена в ход идея о том, что сторонники проведения процессов над нацистами копаются в мусорных ямах истории и стремятся унизить немецкий народ в глазах других народов. Однако эти доводы с достаточной наглядностью опровергались и оказывались полностью несостоятельными в свете тех разоблачений и доказательств, которые выявились в ходе судебных процессов. Последние свидетельствовали о доказаннос-ти вины и необходимости дальнейшего преследования преступников. В связи с одним коупным процессом — делом о злодеяниях в концлагере Треблинка, проходив-шим в Дюссельдорфе, как раз в это время (1965 г.) сообвинитель Иозеф Нейбергер утверждал в статье «Они делали больше, чем им приказывали», что «наказание необходимо, если ФРГ всерьез намерена после режима беззакония и террора восстановить правопорядок» .
В специальном послании Совета евангелической церкви Германии ко всем немцам от 13 ноября 1963 г. говорилось о том, что высокий долг правосудия в отно-шении нацистских и военных преступников состоит в том, чтобы «восстановить разрушенные в прошлом пред-ставления об обязательности и торжестве права и тем самым содействовать внутреннему оздоровлению на-рода» .
В известной мере образование и деятельность Люд-вигсбургского центра, а затем в 1961 году еще двух — в городах Дортмунде и Кельне (земля Северный Рейн — Вестфалия) — явились результатом активизации прогрессивного общественного мнения в борьбе за проведение и в ФРГ правомерного наказания нацистских преступников. В размахе этой борьбы особое значение имел факт справедливого осуждения нацистских военных преступников в странах социалистического лагеря — Чехословакии, Болгарии, Польше, Румынии, Советском Союзе, ГДР, а также в ряде буржуазных государств — во Франции, Бельгии, Голландии и т. д. В пределах ФРГ Центр определенно содействовал общей активизации процесса преследования нацистских преступников. Однако его деятельность, естественно, не могла сколько-нибудь существенно изменить ситуацию. Как показывает статистика, с 1 января 1958 г. по 31 декабря 1970 г. суды ФРГ рассмотрели лишь 255 дел. Обвинение было предъявлено 666 подсудимым. Признаны виновными 402 (60,4%), оправданы 169 (25,3%) обвиняемых. В отношении 95 обвиняемых дела были приостановлены или прекращены вследствие давности. Однако в силу вступили приговоры только в отношении 45% осуж-денных .