§ 14. Долгие плавные и носовые сонанты

В 21-м томе KZ, быть может, впервые со времени зарождения сравнительной грамматики, прозвучал авторитетный голос, отстаивавший первичность санскритских презенсов глаголов 7-го класса.

К тому же, если мы признаем вслед за тем же ученым, что 7-й класс является порождением процесса распространения корней, то избавимся от призрака инфикса; так, например, в yunag- корнем, при таком взгляде на положение дел, был бы уи (уаи), a g представлял бы собой всего лишь детерминатив. Но на случай, если бы эта теория, не располагающая в свое подтверждение по-настоящему вескими доводами, оказалась отвергнутой, мы заявляем о своей готовности признать здесь наличие инфикса, и в особенности из-за того, что Виндиш сопровождает свою гипотезу выводом, который мы не можем одобрить. Он усматривает в 7-м классе нечто вроде продолжения 9-го класса и тем самым побуждает нас видеть в нем частный случай 7-го класса.

Итак, изложим правило, с помощью которого устанавливается переход от корня, каким он предстает перед нами в основных временах, к основе глаголов 7-го класса.

Корневое ах выпадает, и между двумя последними элементами редуцированного корня вставляется слог -пкх-

b h ах Ld: bhi-nax-d yaxUg:              yu-nax-g waxd: u-nard

taxrgh: tr-nax-gh bhaxng: bhn-nax-g

Словоизменение определяется, согласно законам, изложенным на стр.

Теперь сопоставим с этим образованием презенс 9-го класса, проанализированный в соответствии с нашей теорией а долгого: pu-nax-A, слабая форма pu-n-A. Обнаруживается родственность, которую трудно не заметить, и мы составляем формулу:

)= punatA :х = ргпагА: х = gfbhna1A:x.

Значения х, то есть истинных корней наших презенсов на -па, очевидно, будут: paxwA, рахГА, gaxrbhA (или graxbhA).

Такова непогрешимая точность этого правила, одного из трех, которые мы постараемся вывести.

За несущественными исключениями, все санскритские корни, не оканчивающиеся на -Ї и принадлежащие к 9-му классу, в инфинитиве на -turn, в основах на -tavya и на -tar, а также вфуту- руме на -sya принимают і (долгое или краткое), называемое соединительным. Сверх того, в сигматическом аористе они допускают только образование на -i-§am.

puntfti: pavi-tar, pavi-tra [284], pavi-§yati, a-pavi-§us. lun?ti: lavi-tum, lavi-§yati, a-lavi-§am. gjjnMti: gari-tar[285].

gjnMti: „пожирать" (см. В б h 11.—R о t h): garf-tum, gari-Syati, a-gari-§am. pjn^ti: parT-tum, p?rT-§yati (cp. parl-man, parl-nas). т?гШі: a-marl-tar. w

gjjn’clti: дйгі-tos, дагї-Syati (cp. garl-ra, g-garl-ka).

stjnMti: starT-tum, star!-§yati (cp. starl-man).

греч. 6d|Avr)fu: d ami-tar.

gamnati [286]: gami-tar.

grathn?ti: granthi-tum, granthi-§y?ti.

mathn?ti: m?nthi-tum, manthi-§y?ti.

grathndti: й-gjthi-ta

mjdnMti: mardi-tum, mardi-§y?ti.

gj;bhndti: grdbhl-tar, grabhl-tum, a-grabhT-§ma и т. д.

skabhndti: skambhi-tum, skabhi-ta.

stabhndti: stambhi-tum, stabhi-ta, a-stambhi-§am.

agndti: pra-agi-tar.

isndti: e§i-tum, e§i-§yati.

kugndti: ko§i-tum, ko§i-§yati.

mugpdti: mo§i-tum, mo§i-§yati (cp. mu§l-van).

Исключениями, насколько я мог установить, являются: badh- namp;ti, которое дает і лишь в футуруме bandhiSyati; pusnati, которое дает po§tum или poSitum, но pusta и никогда — *pu§ita; и, наконец, klign^ti, где і повсюду факультативно.

Чтрбы полностью определить роль и значение 1, о котором мы говорим, нужно принять во внимание три главнейших момента.

1. Допустив, что между презенсом на -па и конечным Ї существует какая-то связь, нельзя не признать, что это Ї, которое вовсе не представляет собой лишенной всякого смысла механической вставки, является составной частью корня[287].
2. Что касается природы этого Т, то ничто не препятствует отождествлять его с Ї в sthita, pita. Мы признали в этом последнем продолжение слабого праязыкового гласного, обозначенного нами какА (см. стр. 462 и сл.), гласного, представляющего собой модификацию какого-то вида а или видов а, отличных от at и а2 (л, о). Выше 5 долгое в stha-, pa-, половина которого образована гласным, обнаруживаемым в sthi-, рї-, показало, что этот гласный в древнейший праязыковый период был полноценным. Здесь а в puna-, grbhna- указывает нам на то же самое в отношении Ї в pavi-, grabhi-.
3. С другой стороны, между Ї или а в sthita, pita и Ї илиА в pavi-, grabhi- существует важное морфологическое различие, состоящее в том, что первое Ї возникает вследствие редукции а (аха), тогда как второе, по-видимому, существует на положении автофтонга с момента своего появления. Если оно сочетается с at в презенсе на -па, то не в меньшей мере оно существовало и до образования этого презенса.

В итоге мы имеем перед собой в качестве корневых типов: ра^и, pajH, graibh^ и т. д. В своей исходной форме, которая является базой презенса на -nafA, эти типы суть paxwA, рахгА, grajbhA.

С одной стороны, как мы только что видели, роль фонемы А в pav-i puna- совершенно сходна с ролью, выполняемой d или s в bhe-d- bhinad- и ре-§- pina§-.

Если неуклонно придерживаться более или менее внешней классификации, которая была принята нами на стр. 467 и сл., придется установить два крупных разряда корней. К первому из них отойдут различные типы корней, выделенные нами на стр. 519; ко второму—те же самые типы, к каждому из которых добавился а. Короче говоря, если исключить все, что касается концепции Т, то мы придем к делению, которое установлено древней индийской грамматикой между корнями udatta, то есть требующими соединительного гласного і, и корнями anudatta, которые его лишены*.

Вернемся на короткое время к 9-му классу, чтобы коснуться вопроса, остававшегося до сих пор нерассмотренным. Презенсам kSinSti, linamp;ti отвечают инфинитивы k§etum, letum. Можно было бы ожидать ‘kSayitum, layitum’ и т. д. Необходимо, таким образом, предположить, что группа -аул претерпевает другое развитие, чем группа -aw-4-, -агл- и т. д. Поскольку и.-е. оптатив bha- ralt = *ЬЬагауД (стр. 475) представляет собой параллель к этому стяжению, есть основание считать его праязыковым 1. Что фонема а, во всяком случае, действительно имеется в приведенных выше корнях, в этом не оставляет ни капли сомнения долгое і в причастиях k§I-na, ll-na (см. ниже). Добавим к этим двум примерам еще rinSti: гї-ti. В формы презенса krinSti, prlnSti, bhrinflti, frl- пйіі долгое і проникло, бесспорно, под аналогическим влиянием таких форм, как krlta, prlta. Именно таким путем вед. minSti изменилось позднее в minflti. Инфинитивы kretum, pretum, ?гё- tum подобны во всем Hetum, letum.

* Термины «udatta» и «anudatta» Ф«де Соссюр употребляет здесь в значении, не соответствующем индийской лингвистической традиции. Обычное для этой традиции наименование двух рассматриваемых Соссюром типов корней — соответственно set и anit.

1 Qayitum, gvayitum оказались бы в таком случае образованиями по аналогии. Мы не знаем, каким образом можно решить проблему, которую ставят пред нами такие формы, как lasyati от linMti (параллельно с leSyati), masyati от mindti и т. д. Курциус (Grdz., стр. 337) видит корень этого последнего глагола в та. В этом случае і в mindti может быть лишь опорным гласным: m-i-nMti (вместо mndti) было бы по отношению к maxA тем же, что unatti по ртношению к waxd.

«і

Количественно udatta составляет явно почти половину общего числа корней. Ниже мы увеличим на несколько примеров список, начатый на стр. 519 и сл. Но прежде нужно отметить, что теория 9-го класса дает возможность предвидеть, что по крайней мере значительная группа корней является корнями anudatta. Эта группа—корни 7-го класса. В противном случае, согласно закону, («вставка -па- происходит между двумя последними элементами корня»), они дали бы, очевидно, презенсы на -па[288].

rinakti: rektum, reksyati. bhanakti: bhanktum, bhanksyati. bhunakti: bhoktum, bhokSyati. yunakti: yoktum, yoksyati. vinacmi: vektum, vekSyati.

chinatti: chettum, chetsyati. bhinatti: bhettum, bhetsyati. runaddhi: roddhum, rotsyati. pina§ti: pe§tum, pekSyati. ginasti: geStum, gekSyati.

зенд. dinagti: вед. cettar.

Для anakti, tanakti и tfnedhi „соединительное" і факультативно. Глаголы trnatti и chjnatti образуют футурум с і или без него, инфинитив с і. Другие глаголы, содержащие в себе группу аг + согласный (ardh, рагб, varg, kart), так же, как и vinagmi, имеют всегда в указанных формах і[289]. Во всех этих примерах соединительный гласный, там, где он появляется, вводится по аналогии. Большинство времен нуждалось в нем, чтобы избегнуть трудно произносимого сочетания аг + удвоенный согласный (ср. drakSyati из darg и т. д.).Доказатель- ством этого позднейшего происхождения і Являются слабые формы на -ta и на -na: akta, takta, tjdha, tjnna, chjnna, fddha, pjkta, vrkta, vigna. Сравните причастия глаголов 9-го класса agita (agndti), i§ita (i§ndti), ku§ita (kuSndti), gfhlta (gfhndti), muSita (muSgdti), mfdita (mfdndti), skabhita (skabhndti), stab- hita [290] (stabhndti).

Основное правило образования презенса на -пахи (5-й класс) не следует отделять от правила образования остальных презенсов с носовым. Формы на -naru-ti должны были иметь с самого начала корни, оканчивающиеся на и. В большинстве случаев это предположение подтверждается: vano-ti, sano-ti (=wg-na!-u-ti, sg-naru-ti) сопутствуют vanutar, sanutar (-waxnu-tar, saxnu-tar [291]); Vfno-ti, помимо varQtar, varQtha, родственны греч. eEXo-co, лат. volv-o, гот. vaiv-jan; kfgo-ti восходит к корню karu, откуда karoti ?. Тот же корневой тип

представлен в taru-te (презенс) taru-tar, taru-tra, tarQ-sas, taru-§anta; сюда не входит, впрочем, презенс *tfnoti (ср. Tpcovvoco). Место аг в корне нисколько не изменяет условий существования нашего презенса:              итак,              graxu              „слушать"

позволяет образовать gf-naru-ti, gfnoti te

Но нельзя отрицать, чтд начиная с праязыкового периода слог -naxu был использован в качестве простой глагольной приметы. Таким образом, k2i-na xuti (скр. cinoti, греч. xtvvxai), tg-ndiUti (скр. tanoti, греч. xavoco) не могут быть разъясняемы как органические образования. Весь этот вопрос требует, впрочем, исключительно тонкого и глубокого исследования; ив самом деле, уместно спросить себя, является ли и в таких примерах, как tarutar, sanutar (а следовательно, и в таких, как sanoti), обычным индоевропейским и. Его стяжение с г в таких формах, как tOrti и dorna от carvati (эквивалентах taruti минус а и daruna минус а), делает положительный ответ на этот вопрос более чем сомнительным. Ср также в греческом соотношение между ор,б-ааai и ojivu-jn.

К перечисленным выше корням udatta добавим несколько новых примеров, не имеющих презенса 9-го класса. Мы имеем в виду главным образом случаи, в которых^ предшествует сонант2:

avi „присутствовать": avi-ta (2 л. мн. ч.), avi-tave^^ avi-tar, dvi-§am.

dhavi „возбуждать": dhavi-tum, dhavi-syati, a-dhavi-§am.

savi „приводить в движение": savi-tar, savl-man, a-savi-§am

havj „призывать": havl-tave, havl-man (но также hotra).

k a r ї „лить": кагї-tum, a-kari-sam.

к a r і „хвалить": ?-kari-§am.

баг^„идти“: dari-tum, dari-tra1 a-dari-§am.

g a rJ „стареть": garT-tum, garT-§yati, a-gari-§am.

tar Г „переезжать": tarl-tum, tari-tra, pra-tarl-tar, a-tari-§am, tan-sa.

к h a n і „рыть": khani-tum, khani-tra, a-khani-sam.

gani „рождать": gani-§va (императив), gani-tar, gani-tar, gani-tra, gani-man (также ganman), gani-tva, gani-§yate, a-gani-§ta. van і „любить": vani-tar, vani-td (сильная форма, внесенная аналогией в основы на -ta), vani-§T§ta. Аорист vamsat без і разъяснить трудно, sanj „завоевать": sani-tar, sani-tra, sani-tva, sani-§yati, a-sani-sam. ami „вредить": атї-si (2 л. ед. ч.), ami-na, атї-va (amitra?) b h г a m і „путешествовать": bhrami-tum, bhrami-Syati. v a m T „изрыгать": vami-ti. a-vaml-t (D e 1 b г ti с k, 187). gam! „давать себе труд": gami-§va, gaml-dhvam (D e 1 b г ti с k, цит. раб.), gami-tar.

g г a m і „утомляться": gramMum, grami-Syati.

Кйк нетрудно заметить, различные суффиксы, которые начинаются с t и s, склонны сохранять I. Но не всегда дело обстоит именно так, если за этой фонемой следует т. Перед суффиксом та \ никогда не появляется. Среди образований на -man форг ы ?animan, darlman, рагїтап, savTman, stdriman, havlman правильны, но вместе с тем встречаются и такие формы, как ganman, darman, homan, и другие такого же рода х. Позволительно предположить, что m поглощал слабый гласный, как это имело место и при образовании cinmas, ?uhmas—вместо cinumas, guhumas.

Другая группа форм, где можно отчетливо проследить вытеснение і, это презенсы 2-го и 3-го классов. Некоторые глаголы полностью сохранили парадигму: корень rodi (rodi-tum, rodi- isyati, rudi-tva, a-rodi-§am) еще имеет презенс rodi-ti, мн. ч. rudi- mas. Известны и другие примеры: ani-ti, ani-la, ani-§yati, ?vasi- ti, cp. ?vasi-tum, ?vasi-Syati; vami-ti (Панини), cp. vami-tum, vami-Syati. Могут ли возникнуть какие-либо сомнения, когда, с одной стороны, мы находим gani-tar, gani-tri, gani-man, gani- tvt, а с другой — императив gani-Sva и 2-е лицо ga-gani-§i (Ворр, Кг. Gramm., § 337),— Вестергард добавляет для ведийского диалекта еще ganidhve, ganidhvam, ganiSe,— могут ли возникнуть какие-либо сомнения, что ga-^aqi-si, ga-^an-ti вторичны? Всякий раз, когда в каком-либо остатке презенса, каковы, например, атї-§і, ?ami-§va, появляется Ї, можно положительно утверждать, что корень обнаруживает Ї в инфинитиве и в футуруме[292]. Таким образом, мы нисколько не колеблемся заявить, что в pfparti от рагї, в cakarti от кагї когда-то существовал Ї на конце корня и что его отсутствие вызвано преобразованием, в котором мы еще не в состоянии разобраться. Возможно, что к этому изменению повело сходство *pipar!ti, *cakar!ti с интенсивами.

Другое явление, которое ни в малой мере не должно вводить в заблуждение,— это частое появление ! вне его первоначальных пределов распространения. Значительное число корней udatta, а также забвение значения Ї полностью разъясняют его вторичное распространение. К тому же, оно чаще всего происходит в высшей степени спорадически. Систематического распространения і в основных образованиях, за исключением футурума на -sya, закрепившего этот гласный во всех корнях на -аг, а также в корнях han и gam, не наблюдается. Перед суффиксами -tar, -tu и -tavya—тремя образованиями, подчиняющимися в этом отношении тем же правилам (Benfey, Vollst. Gramm., § 917), -і, за исключением единичных случаев, в основном первично[293]. Аорист на i-§am, несмотря на частичные важные отклонения, в отношении ! ведет себя в общем так же, как инфинитив на i-tum (Benfey, § 855 и сл.). Среди ведийских примеров (Del- b г tick, стр. 179 и сл.) обнаруживается очень немного таких, которые не происходили бы от корня на іг.

Лишь особый статистический подсчет, который мы не чувствуем себя в состоянии предпринять, смог бы дать достоверный ответ на вопрос, в какой мере оправдывается предложенная нами теория о распространении, а также исчезновении 1.

Заслуживает быть отмеченным сохранение і в словах-корнях: vani и sani дают такие сложные слова, как vr§ti-vani-s, upamati- vani-s, vasu-vani-s; urga-sani-s, go-Sani-s, pitu-sani-s, vaga-sani-s, hrdam-sani-s. Эти формы—vani- и -sani-,—очевидно, очень употребительные, не являются подлинными основами на -і: ударение, корни, к которым они восходят, наконец, явное стремление носителей языка избегать падежных образований с дифтонгом („Ригведа", за исключением urgasane (зват.), дает лишь именительный и винительный ед. ч.)—всё побуждает признать в них тип vrtra-han. Родительный от -sani первоначально мог иметь вид только -san-as = -snn-as (ср. ниже).

Что обнаруживается перед суффиксами, которые начинаются с гласного? Корни mardi, pavi, tari, gani дают mrd’u, pav’ate, tar’ati, gan’as. Это можно было предвидеть: здесь наблюдается то же самое, что и в somap,e = somapi4-e— дательный падеж от soma-pS (стр. 485), и гласный, выпавший в pav’ а-, не иной, чем тот, который, как мы видели, должен был иметь такую же судьбу в формах 3-го лица мн. ч. pun’ate==pun’nte (стр. 335).

Если мы теперь рассмотрим особо группу сонант + л, то из всего предыдущего в первую очередь вытекает такое правило: Группа сонант + л, которой предшествует гласный, отбрасывает л, если за ним следует второй гласный, и остается такой, какова она перед согласными.

Переходим к изложению дополнительного правила, которое, строго говоря, и составляет предмет настоящего параграфа.

Группа сонант +л после согласного или в начале слова преобразуется в долгий сонант, независимо от характера следующей за нею фонемы.

Здесь более, чем где бы то ни было, нельзя упускать из виду то положение, которое мы старались осветить в предшествующих главах. Исключая некоторые особые случаи, к тому же вызывающие сомнения, всякое праязыковое ослабление, всякая деградация, всякое чередование сильных и слабых форм неизменно сводится, в каком бы виде эти явления не предстали перед нами, к вытеснению ах. Это и есть то основное положение, которое заставило нас принять за морфологическую единицу не слог, но группу звуков или ячейку, находящуюся в зависимости от ах (стр. 469). Когда имеет место смешение ударения, оно переходит не с одного слога на другой, но с одной ячейки на другую, точнее с одного ах на другое. Таким образом, ах—это репрезентант и вместе с тем регулирующее начало всего окружения, центром которого оно является. Это окружение—непременная арена всех происходящих событий, но сказываются они (ils n’ont de prise) только на at.

Согласно данному нами определению, предесинентной ячейкой в таком слове, как др.-инд. roditi, является rodi; но в bodhati такой ячейкой оказывается а. Оттого и множественным числом от rodi-ti является обязательно rudi-mas, потому что rodi- подпадает под действие законов II и III (см. стр. 471). То же самое наблюдается и в словообразовании. Так, например, grabhl-tar, skambhi-tum, moSi-tum—основам с нормальным корнем—сопутствуют grbhl-ta, skabhi-ta (= *skrpbhita), mu§i-ta. Какой звук был принесен в жертву в редуцированном типе? Быть может, слабый гласный А, непосредственно предшествовавший ударному слогу? Ни в коем случае: это неизменно полноценное а, находящееся за два слога до ударения.

Установив это, мы не сможем, обнаружив pu-ta рядом с pavi-tar, давать данному факту два различных объяснения: рй- не будет ни «стяжением», ни «сгущенной формой» pavi-. Нет: pflta будет равно pavita минус а; А в составе pilta заключает в себе -vi- из pavi-, ни больше, ни меньше.

Основы на -ta, -ti и т. д.

1. Ряд с u: avi-tar: (indra-flta), й-tl; dhavi-tum: dhfl-ta dhu-ti; p a v i-t и m: рй-ta; savi-tar:              sil-ta; havi-tave: hfl-ta, deva-hu-ti.

Сравните: cyo-tum: 6yu-ta, -cyu-ti; plo-tum: plu-ta, plu-ti; gro-tum: gru-ta, дгй-ti; so-tum „давить, теснить": su-ta, soma- su-ti; sro-tum: sru-ta, sru-ti; ho-tum: hu-ta, A-hu-tix.

2. Ряд с r: 6ar i-t um: сГг-tva[294], cflr-ti; gari-tar: gflr-ta, gflr-ti; t a r i-t u m : tir-tha, a-tur-ta, su-pra-tur-ti; p a r I-t u m: piir-ta, pur-ti; ?ari-tos: giir-ta.

Сравните: dhar-tum: dhf-ta, dhf-ti; bhar-tum: bhr-ta, bhr-ti; sar-tum: sr-ta, sr-ti; smar-tum: smr-ta, smr-ti; har- t u m : hr-ta и т. д.

3. Ряде n: khani-tum: kha-ta, khd-ti; gani-tum: ?a-ta, ga-ti; vani-tar: va-ta; san i-tum: s3-ta, sa-ti x.

Сравните: tan-tum : ta-ta; man-tum: raa-ta; han-tum: ha- ta, -ha-ti.

4. Ряд с m: dam i-t ar: dSn-ta; bhrami-tum: bhran-ta, bhran-ti; vam i-t um: van-ta; ?ami-tum: ?an-ta, ?5n-ti; ?ra- m i-t u m : ?ran-ta и т. д.

Сравните: gan-tum: ga-ta, ga-ti; nan-tum: na-ta, d-na-ti; yan-tum: ya-ta, ya-ti; ran-tum: ra-ta, ra-ti.

Прежде чем перейти к другим образованиям, отметим все то, что можно почерпнуть из всего сказанного выше.

1. Ряд с и. Вторичные изменения отсутствуют; этот ряд должен служить как бы отправной точкой и нормой при исследовании других рядов. Отмечаем все же *р\у*Ча или *риліа, которое, являясь по отношению к pajW*4 тем же, чем pluta по отношению к plaxu, преобразовалось в piita.
2. Ряде г. Становится очевидным, что 1г и flr представляют собой не что иное, как древнеиндийский рефлекс древнего гласного г долгого2. В случае, если он продолжает существовать и ныне, например, в таких формах, как pitfn и mflt;jati взамен *mrMati8, то он образовался очень поздно, в результате процесса, именуемого заменительным растяжением. Мы тут же добавим, что 1г и йг никоим образом не являются вторичным растяжением ir и иг. Повсюду, где было подлинное Г (иначе говоря, перед согласными), мы вполне закономерно обнаруживаем Ir и йг, и только тогда, когда f в результате разложения дало гг (иначе говоря, перед гласными), мы отмечаем появление Ir, йг.

fr, йг: Ir, йг = Q: uv

Именно этим и объясняется форма женского рода urvf от uru (корень war) при pflrvi = *pfwf от ригй *.

Причина, определяющая всякий раз ту или иную окраску і или и, чаще всего остается невыясненной. См. по этому поводу J. Schmidt, Voc., II, стр. 233 и сл.

Иногда группа йг содержит в себе скрытое w, которое растворилось в и: таково, например, йгпа вместо *wurna ==слав. vluna. И все же в этом слове без труда обнаруживается наличие J долгого: ведь г краткое дало бы ‘vrna’, или, по меньшей мере,— ‘йгпа’. Предстоит исследовать, почему в некоторых случаях, например в hotr-vurya, v сохранилось перед йг.

Быть может, группа согласный иногда бывает равноценной в своем ряду группам їг и тсогласный; возможно и то, что ul—модификация 1 краткого, обусловленная, например в phulla, долгим согласным, следующим за плавным.

3. Ряды спит. Полный параллелизм а в gata с I, и и Ir=f говорит с достаточной убедительностью о том, что нельзя, не впадая в несообразность, приписывать этому а в праязыке какое-либо иное.значение, кроме значения долгого носового сонанта. И все же признание здесь перехода пл в п наталкивается, пожалуй, на известные трудности. Я хорошо понимаю переход гл в г. Этот переход вызван удлинением г в течение изглашения (durant /emission du)+ Подобное явление становится невозможным, когда перед л находится носовой, поскольку затвор ротовой, а следовательно, и носовой полости неизбежно завершается в момент появления звукал. И действительно, мы видели, наряду с род. п. matur=*matr^s, что группа пл сохраняется в ukSnas. Свидетельство родственных языков не имеет решающего значения, так как гласный, следующий за п в лат. anat-, др.-в.-нем. anud= скр. ati, так же как и в janitrices, скр. yatar (об этих словах см. ниже), мог выделиться из долгого носового сонанта и не иметь ничего общего с праязыковым л, которым характеризуется этот сонант.

Допустимо также—и такое решение вопроса нам представляется наиболее приемлемым,—что пл не преобразовался в пл: говоря точнее, последний—это долгий носовой сонант, за которым следует весьма слабый гласный.

Мы не предлагаем гипотезы относительно последовательности явлений, которая привела к преобразованию названной группы в а долгое. Наиболее естественной представляется мысль, что переходную ступень образовывал носовой гласный, но я не знаю, может ли подтвердить такое предположение ряд с т, где am (danta=*damta) явно образует соответствие (fait pendant) й.

Группа п-|-л в рассмотренных случаях дает в санскрите а долгое, что непосредственно сказывается на словоизменении 9-го класса, в глаголах которого эта группа чрезвычайно распространена во всех слабых формах. В punltha, pfnltha все совершенно нормально:              пА находится в этих

словах, так же как в ganitar, позади гласного. Напротив, в gfbhnitha, muSnltha названная группа оказалась в условиях, при которых она обычно преобразуется в а. И действительно, я уверен,^ что, если бы не крепкая узда аналогии, нам пришлось бы спрягать: gfbhndti, *gfbhatha. Не знаю, позволительно ли сослаться в доказательство этого на зенд. friySnrnahi = pngTmasi; впрочем, так или иначе санскрит и сам снабжает нас доводами в пользу этого предположения. Глагол hfnl-te „iratum esse" располагает производной основой hfnl-ya- в причастии hfni-ya-mana. Попробуем создать такое же образование на основе презенса типа gfbhna-; мы получим, в точном соответствии с фонетическим законом, gfbha-ya-. Общеизвестно не только то, что gfbhayati действительно существует, * но и то, что все глаголы на -ауа, за исключением отыменных, обнаруживают весьма тесные связи с 9-м классом [295]. Дельбрюк попытался объяснить это родство, предположив такие первичные формы, как *gfbhanya-, но ап никогда не изменяется в а, да и основа в gfbhnati вовсе не gfbhan [296].

Как нетрудно предположить после всего сказанного, перед -ауа- всегда должен находиться согласный, а не сонант, однако m составляет исключение, например, в damayati. Это, вероятно, зависит от природы группы -ipn-, которая в действительности произносится как -rnmn-. Следовательно, *dffi(m)nA- уа- дает damaya-, а не ‘damniya-\

Основы на -па

Ряде u: dhavi: dhQ-na; lavi: 1й-па.

Ряде г: karf: кТг-ца; gar!: gir-ца; саг і: бїг-па; gar!: gir-ga; tar!: tir-ца; par!: pflr-na; mar!: mflr-na; gar!: gir-ga.

Глагольные основы на -уа

Можно объединить 4-й класс и пассив. Эти образования различаются акцентуацией, но не вокализмом.

Ряды с і и и не предлагают нам ничего интересного, так как в них отмечается общее этим гласным протяжение переду. Таким образом, ge, дго дают giyate, grflyate вместо *giyate, *gruyate.

Ряд с г: §а г i: gfr-yati; к а гї „лить“: кТг-уate; garT „пожирать": glr-yate; parT: pur-yate; ?агї: ?ir-yate, и т. д.

Сравните: kar: kr-iyate; d..ar: dhr-iyate; bhar: bhr-iyate; mar: mr-iyate[297].

Такое же расхождение корней на -ari и на -аг наблюдается перед -уа в оптативе и прекативе: kir-yat, tir-yat, pupflr-yas и т. д. Ср. kr-iyama, sr-iyat, hr-iyat и т. д.

Ряд с п. Кое-где имеет место недостаточно четкое разграничение корней на -ап и корней на -ani: khan і, sani дают kha- уаіеили khan-yate, sa-yate илиэап-уМе; в свою очередь tan образует tan-yate и ta-yate. Не возникает ни малейших сомнений насчет того, что именно в каждом случае первично, если мы учтем, чтоgапі неизменно образует gS-yate и что man, hап не допускают ничего иного,кроме man-yate, han-yate. Группа ап в hanyate и т. д. в согласии с правилами закономерно представляет п перед у (стр. 333—334). В оптативе g а п і образует ga^a-ySt или gagan-yctt (В enf е y.Vollst. Gramm., §801).

Рядсш: dam і: ddm-yati; bhrami: bhrSm-yati; ?ami: ?Smyati; ?rami: ?rSin-yati и т. д.

Сравните: паш: nam-yate; ram: ram-yate.

Слабые формы презенсов 2-го и 3-го классов

Ряд с u: havi: ha-mahe, gu-hu-masi; bravi: brfl-mas, bru-te (3 ji. ед. ч. актива bravbti).

Ряде r: ^ari „хвалить": gur-ta (3 л. ед. ч. медиума); part: pipflr-mas, pipQr-tha и т. д.; вед. pflr-dhf. Ведийская форма pipr- tam могла, принимая во внимание греч. mjXTrla-, произойти от более короткого корня, который одновременно разъяснил бы сильную основу pipar-[298].

Ряд с n: gani: gaga-tha, ?aga-tas. Ввиду отсутствия веских примеров трудно сказать, чем становится п в положении перед w и ш: долгим а, как это имеет место перед согласными, или ап, как это имеет место перед гласными. Преобразование, которому это 0 подвергается перед у, говорит, казалось бы, в пользу первой альтернативы, и в этом случае gaganvas, gaganmas нужно будет счесть метаплазмами.

Мы получили следующую пропорцию:

gaga-thas: ga?ani-§i .

bru-thas : bravi-Si f ~гиш tnas' roai S1*

Слабые формы сигматического аориста

В „Ригведе"мы встречаем аорист медиума a-dhfl§-ata (3-є л. мн. ч.) от корня dhavi. Эта форма считается «аористом на -s-am», тогда как a-dhavi§-am относят к «аористам на -i§-am». Мы видели, что оба эти образования в принципе представляют собою одно-един- ственное образование и что вообще видимое отличие обнаруживается только в конечной фонеме корней (стр. 524 и сл., там же прим.). Здесь это отличие вызывается другой причиной: dhaviS- и dha§- образованы от одного корня, только і, наличный в dhavi§, содержится в dhusgt;- в латентном состоянии; второе есть слабая форма первого.

Вот что объясняет правило, которое сформулировано в § 355 санскритской грамматики Боппа: в активе корни на Г следуют образованию на -гё-am; в медиуме они допускают также образования на -sam и в этом случае преобразуют f в Тг, йг. Суть дела прозрачна: сначала спрягали a-stari§-am, a-stirS-i совершенно так же, как a-k§aips-am, a-klips-i (ср. стр. 473); медиум a-starTS-i — не что иное как аналогическое подражание активу.

Именные основы типа dvis

Мы здесь рассматриваем только такие формы, окончание которых начинается с согласного; они приводятся нами в именительном падеже ед. ч.

Ряде u: pavi: ghrta-pu-s; ha vi: deva-hu-s.

Ряд с r: ga г і „хвалить": gir(-s), g а г і „стареть": ama-?ur(-s); tarf:              pra-tflr(-s); parf:              pur(-s); mari:              a-mur(-s); stari:

upa-sttr(-s). В первом элементе сложных слов: рйг-bhid и т. д.

Ряд с n: khani: bisa-khS-s; g;ani: rte-g[i-s; sani: go-§S-s.

Ряд с m: fa mi: pra-fSn(-s), твор. п. мн. ч. pra-f4m-bhis.

Не следует удивляться, если мы обнаруживаем gihfrsati от har, bubhur- §ati от bhar и т. д., поскольку известны также gigfSati, gugruSati и т. д. от таких корней anudatta, как ge и дго.

Прежде чем приступить ко второму разделу этой темы, полезно предостеречь себя от вполне естественной мысли, представляющейся к тому же более правдоподобной, чем предложенная выше теория. Эта мысль состоит в следующем: вместо того, чтобы допускать, что Q, г и т. д. в Шла, *prta и т. д. являются модификациями и + л, г + л, почему не предположить такие корни, как laiU, paxf? Сильные санскритские формы lavi-, part- могут быть отлично возведены к ним, да и объяснение слабых форм значительно упростится. Этой мысли, однако, мы противопоставим следующие замечания:

1. Гипотеза, о которой мы только что говорили, неприемлема:

1. Предположим на мгновение, что корнями, от которых образованы lavitar, luna и pantar, purta, и в самом деле являются lau и par. Что мы можем извлечь из такого предположения? Ничего, так как, только дойдя до крайних пределов неправдоподобия, можно утверждать, что Т в grabhltar и moSitum никогда, даже в ограниченном числе случаев, не следовало после сонантов, как оно предстает перед нами повсюду. Все корни, оканчивающиеся на «lt;сонант +1», дают долгий сонант в слабых формах. Таким образом, для какого-то числа примеров нам придется вернуться к тому самому правилу, которое мы хотели отвергнуть, и вместо того чтобы упростить разъяснение, мы усложним его еще больше.
2. Исходя из корней lau, раГ и т. д., мы будем вынуждены отказаться от объяснения 9-го класса как частного случая 7-го класса. Но, следуя по этому пути, мы не поймем ни предпочтения, отдаваемого корнями «долгому сонанту», ни нерасположения, оказываемого ими «краткому сонанту» при образовании презенса на -па.
3. Мы готовы согласиться, если это необходимо, что не существует никакой обязательной связи между долгим сонантом и презенсом на -па; уподобим слог -па таким суффиксам, как -уа или -ska. Но как разъяснить, опираясь на корни lau и ра?, презенсы lunamp;ti и prnSti? Каким образом, вообще говоря, может быть понято, что lau способно дать Iu, a paf — рг? Этот пункт не только опровергает гипотезу относительно корней с долгим сонантом, но является тем самым пунктом, на котором мы можем, как полагаем, с полной уверенностью обосновать теорию 9-го класса и, следовательно, теорию таких корней, как lawA, рагл. Ибо a priori не подлежит сомнению следующее: всякая теория, основанная на представлении, что -па является простым суффиксом, окажется бессильной объяснить характерное и коренное

различие вокализма таких образований, как Iunati, prnAti, и таких, как lflna, pflrna.

2. Другая гипотеза, весьма далекая от того, чтобы создавать трудности, возникла в результате наблюдения аналогичных случаев:

В корнях, в которых мы находим «сонант+ai +а», например в gya, va, дга, по нашему глубокому убеждению, а является составной частью корня. Итак, если наша гипотеза правильна и если кёГ-ца, 1й-па, рйг-да и т. д. происходят от корней, подобных во всем gya и, где меняется лишь место аі, то оба корневых типа должны совпадать в тех формах, где выпадает ах.

Так оно и есть на самом деле:

Ряд с і:

gya (g2yai/i) „стареть": gya-syati, gi-na.

gya (giyan)[299] „торжествовать над к.-н.“: gya-yas, gi-ta.

руа „жиреть": pyA-yati, рї-na.

gya „замораживать": gyA-yati, gi-na и gi-ta.

Ряд с и дает нам fl-ti „ткань" от va, vasyati.

Ряд с г:

kra „ранить, убивать" в krA-tha, откуда krathayati[300]; слабая форма: kir-na.

gra „стряпать, смешивать":              презенс              grA-ti, grA-tum, gir-ta,

А-дїг *.

Ряд с п дает ganati от gna: это—образование, позволяющее восстановить *gata = *znta (ср. gatavedas?) в качестве утраченного причастия от gna. Презенс ganati не может быть абсолютно первичным. Органической формой было бы ganati вместо іппШ: ср. ginati от gya. Включение rj долгого вторичного происхождения можно сравнить с таким же включением Ї долгого в prinati (стр. 521).

Таких примеров меньшинству; большинство санскритских корней, оканчивающихся на -га, -1а, -па, -та, очевидно, не располагает слабыми формами [301]: trata, ргада, glana, mlata, griata, mnata, snata, dhmata и т. д.

Причину_ этого установить _ нетрудно. Между trStum и *tlrta, между gAStum и *gata, dhmdtum и *dhanta расхождение было настолько большим, что оказалось неизбежным выравнивание. Не наблюдаем ли мы то же явление в процессе его становления в корнях на -уа, которые наряду с glna, glta, ріпа дают также gyana, gyata, руапа и где *khlta от khya уже уступает место khyata?

К этим примерам, подобранным нами из корневых слогов, добавляется еще поразительно прозрачное I в формах оптатива, образованное равным образом из i-f л (стр. 473 и сл.).

И, наконец, последнее, что свидетельствует о тождественности способа образования корней, давших pflta, рйгпа и т.д., и корней таких типов, как gyaxA, кгахл—это презенсы ginflti, зенд. zinaj от gxya; ?inflti, зенд. ginaiti от g2ya; kpjclti от кга „ранить"; *ganati (см. выше) от gna. Сюда же относятся те презенсы 9-го класса, которые придают столь исключительные черты нашей группе корней. Нет необходимости еще раз производить их расчленение:

Тип А:              корень              ?уах-л:              gi-nax-A-ti;              «gi-^-ta (?i-ta).

Тип В:              корень              рахш-л:              pu-nax-A-ti;              *ри-лЛа              (pfl-Ш.

(Тип А:              корень              frax-u:              fr-nax-u-ti;              fr-u-ta).

(Тип В:              корень              paxr-k:              pr-nax-k-ti;              рг-k-ta).

Мы ознакомились (стр. 525) с правилом, в силу которого корень taxr^ устраняет конечную фонему в такой основе, как t'ar’ati. Но мы сталкиваемся с совершенно иными условиями, когда дело идет о таких образованиях, каковы образования 6-го класса: здесь корневое ах выпадает, и сначала получается tr^+ati. Поддерживаемый согласным г не допускает исчезновения звука А; в соответствии с правилом он его ассимилирует. В результате получается tr-ati и, наконец, вследствие удвоения f,—trr-ati. Если бы корень был просто tar, тот же процесс дал бы tr-ati (ср. греч. id-saftat и т.д., стр. 311).

Этот процесс создает в различных рядах группы -iy-, -uw-, -nn-, -ipm-, -rr-. Две первые группы санскрит сохраняет неизменными, а три остальные преобразует в -ап-, -am-, -ir-[302] (-йг-).

Ряд cu: dhavi: dhuv-ati; savi „возбуждать": suv-ati.

Ряде г: каг! „лить": kir-ati; gar! „пожирать": gir-ati, gil-ati; gar і „одобрять": a-gur-ate; t а г Т: tir-ati, tur-ati; sphari (вед. аорист spharis): sphur-ati.

Ряд с n: van і: вед. van-ema, van-Sti; san і: вед. san-eyam, san-ema. Место ударения не оставляет и тени сомнения относительно сущности группы -ап, которую мы находим здесь вместо -пп. Эта акцентуация весьма примечательна, так как вторичные корневые а обычно торопятся принять на себя ударение и таким образом уравняться с исконными. И среди приведенных нами глаголов vanati, sanati принадлежат, возможно, к 1-му классу только по видимости: это vanati, sanati с оттянутым назад ударением.

Ряд с ш. Не представляется возможным решить, восходит ли такой презенс, как bhramati, к *bhra1mati или к *bhripmatiх.

Перфект

Мы находим в соответствии с dudhuvus, dudhuve от dhavi такие формы, как taturiiSas, titirus от tar!, tistire, tistirana от star! (Delbriick, стр. 125), guguriiSas от gar![303].

Если не принимать во внимание эти случаи, то можно утверждать, что корни «на рgt; в слабых формах перфекта ведут себя иначе, чем корни «на г». Сохранение а для них, как правило, факультативно, но для некоторых глаголов обязательно; так, star! дает tastariva (Benfey, стр. 375). Причина этой их особенности от нас ускользает: можно было бы ожидать ‘tastirva’.

Ряд с носовым обнаруживает многочисленные модификации под действием аналогии. Правильны только такие формы, как gaganus (вед.) вместо *gagpnus от gani, vavamus=*vavrpmus от v a m і. Наряду с ними известны gagnus, vemus и т. д.[304]

Именные основы типа dvi§

Перед окончаниями, которые начинаются с гласного, мы имеем:

от mano-gO: mano-giiv-;

от g!r-(*gj): gir-(*grr-);

от go-S3 (*go-§n-): go-§an-as (*go-§nn-as) („Ригведа", IV, 32, 92). Обычно тип go-SS поддается аттракции склонения soma-рй.

В ряду с m pra-gam, несомненно, вследствие позднейшей унификации, сохраняет свое а долгое перед гласными.

Корни на -ахл предлагают нам примечательные примеры: рга (сравнительная степень prS-yas, зенд. fra-yanh) дает pur-u, иначе говоря—*ргг-й (ж. р. pGrvt или *pr-vi); дга дает a-gir-as. В ряду с носовым manati и dhamati весьма возможны и в самом деле происходят от шла и dhma, как учит индийская грамматика. Эти формы восходят в таком случае к *mrjnati и *dhmmati.

В заключение упомянем два факта, которые мы должны считать нарушениями исконного правила:

1. Некоторые именные формы со слабым корнем содержат в себе краткий сонант 1) перед гласными: tuvi-gra (наряду с sam-gira, в котором все нормально) от gar!; papri (рядом с papuri) от par!; sasni, sisgu от sani; 2) перед согласными: darkjti от kari „хвалить"; satvan, satvana от sani и т. д.
2. Восходящий к долгому носовому сонанту а подает повод к недоразумениям: так, sa—слабая форма от sani истолковывается как корень и от него образуют, например, gata-seya. С другой стороны, корни anudatta han и man дают нам ghata и mdtavai. Появление этих форм объяснимо, по-видимому, лишь при условии признания, что языку присуще некое смутное представление о закономерности замены -ап- на -а—представление, порожденное существованием таких пар, как sani turn : sata, и побуждающее порою к такой замене без достаточных оснований к этому.

Небольшое число примеров обнаруживает G и Г внутри корня с конечным согласным. К несчастью, сильная форма сохраняется весьма редко: так, mGrdhan, sphur^ati, kurdati и многие другие ее не имеют. Мы сочли, что сильная форма от gir§an обнаруживается в греч. храа- (стр. 504). Главнейший пример: dlrgha „длинный", сопоставленное с drSghlyas, draghman, зенд. draganh [43].

dlrgha (=djgha, *dri4gha): drdghlyas =p?thii: prathlyas

=glr-ta: grd-ti =pQr-ta: рагї-tar и т.д.

Некоторые корни являются, видимо, одновременно и udatta и anudatta. В ряду с и можно найти бок о бок с причастием yu-ta такие слова, как yu-ti и yG-tha, в которых G долгое вполне согласуется с футурумом yavi-ta, аористом a-yavi-Sam и презенсом yunati. Можно проследить раздельное существование двух корней—var и var і,— имеющих одно и то же значение „избирать": первый корень дает varati, vavrus, vriyat (прекатив), avjta, vfta; второй—vfnlte, vavarus, vGryat, vurlta (оптатив), vGrna, hotfvOrya, varttum. Наряду с dari (drnSti, daritum, diryate, dlrna, греч. 8spa-;) форма dar вскрывается в drti, зенд. dereta, греч. йратб;. Двум формам инфинитива—startum и starltum —соответствуют две формы причастия—strta и stfrna, и в греческом продолжается тот же дуализм в отратос : атрсотос (=*etftoc, *ат7т6с). Число подобных примеров нетрудно умножить.

Вообще говоря, корень udatta может быть всего лишь одним из распространений корня anudatta.

Рассмотрим, например, все корневые сочетания, которыми обросли корневые базы -и- „ткать“, кх-и- „увеличиваться", ghx-u- „называть".

1. -ахи. о-turn, vy-ошап (Грассман);

ho-tra, ho-man;

2. -alwA              —

(udatta) gavi-ra

havi-tave, havl-man;

3. -wa,A vA-tum, va-vaii, греч. rj-tptov

gva-tra (?)

hva-tum и т.д., зенд. zba-tar

4. -waxi vay-ati, uvAya.

gvay-ati, gvayitum. hvay-ati.

vy-dta, u-ma.

a-gv-a-t.

a-hv-a-t.

U-ti, Qviis. gu-ra.

hfl-ta и т.д., huv-a-te.

Корни, обычно приводимые в форме bhQ и sfl „gignere", обнаруживают две характерные черты: 1) в сильных формах появляются неправомерные -flv и Q вместо -av’- и -av!-, которые в ряде случаев, однако, удерживаются; так, первый из упомянутых корней дает babhuva, bhuvana, abhut (1 л. мн. ч. abhflvam), bhuman и в то же время bhavati, bhavitra, bhavitva, bhavlyas[305]; второй образует sasQva (вед.), su-§uma и в то же время savati. 2) Некоторые слабые формы имеют и краткое: gam-bhii, mayo-ЬЬй, ad-bhuta; su-ta.

Эти аномалии более или менее точно воспроизводятся в греческих ipS=bhQ и 8и. Известно, что количество о в этих корнях варьирует не иначе, чем количество а в рamp; или в атamp;, что можно объяснить тем, что О долгое появляется здесь вместо дифтонга во. Непонятность древнеиндийских явлений самих по себе лишает нас данных, которые могли бы прояснить эту особенность. К группе этих корней следует отнести и корень pfl „гнить", который не имеет а ни в одном языке, но зато дает и краткое в лат. рй-tris. Было бы недостаточно обоснованньм устанавливать, исходя из таких показаний, ряд Q:u, параллельный, например, ряду aiu:u. Нельзя упускать из виду а в скр. bhavati, bhavitva.

В наши намерения не входит проследить в греческом и других языках Европы весьма обширную и часто исключительно запутанную историю корней udatta. Мы ставим себе более ограниченную задачу, а именно постараться, если это возможно, доказать, что рассмотренные выше на санскритском материале звуковые явления, имевшие своим следствием возникновение долгих Г, й, г, п, ф, должны были совершаться уже в индоевропейский период.

Для ряда с і эта уверенность основывается на общеевропейском I слабых форм оптатива (стр. 473 и сл.).

В ряду с и можно назвать и.-е. dhii-ma—от корня, который представлен в санскрите в форме dhavi, слав, ty-ti „жиреть" при скр. tavi-ti, tavi-sa, tuv-i, tu-ya; лат. pfl-rus при pavi-tar, рїї-ta. В греческих глаголах йш и (скр. dhavi dhu, lavi lfl[306]) следует отметить, быть может, не столько часто встречающееся о долгое, сколько отсутствие ступени с дифтонгом. Сопоставим хкво х\о=скр. gro gru, тгХєо ттіо=скр. plo рій, рво ро=скр. sro sru, уво р=скр. ho hu [307]. Эта утрата отчетливо указывает на расхождение, которое существовало между образованиями обоих рядов. Перейдем к ряду с плавными.

А. Перед согласными

Всякий, кто признает тождество скр. рїїгпй = *рглпа, должен будет тем самым, учитывая положение плавного в лит. pllnas, непременно и сразу датировать этот переход праязыковым периодом. А что касается точного значения результата этого преобразования, то мы видели, не выходя за пределы санскрита, что многое побуждает усматривать в нем r-гласный (долгий), но никоим образом, например, не такую группу, как аг или Аг. Из европейских языков германский дает веское подтверждение этого предположения; звук, который появляется в нем перед плавным,— это обычно звук и, что имеет место и перед г-гласным кратким.

В литовском г передается через іг, і 1, реже—через ar, al.

girtas ,,laudatus"=gurta; zlrnis, cp. girna; tiltas=tirtha; ilgas= dirgha (?); pilnas=purna; vilna=urna; zarna „кишка", ср. ниже греч. х°рй*1'gt; szaltas=3eHu. gareta, которое, безусловно, звучало бы в санскрите как *gjrta, принимая во внимание родственное слово gigira; spragu=sphur?ati.

Старославянский дает ri, ru, їй.

krunu=klrna „искалеченный"; zrino=gIrna; privu==pDrva; dlugu=dlrgha; plunu = pflrna; vluna=arna. Мы находим lo в $1оІа=лит. szaltas.

Исключение: лит. befzas, слав, breza „береза“=скр. bhflrga.

Германский колеблется между ur, и1 и аг, al. Гот. kaurn= glrna; fulls=purna; vulla=urna; —arms=Irma; (untila-)malsks=: milrkha; hals=gifsa (?), cp. хбррц- трауціої Гесихия; а следует за плавным в frauja=pflrvya.

В греческом те же сочетания звуков весьма регулярно передаются через op, о![308] или через рсо, Ясо:

opyyj1 urga. брдб;2 flrahva. хорат)[44] gir§a.

SoX-t-/6lt;;3 dlrgha. iroptt;4              purti.

ooio;5              urna.

ттріЬїо;              pilrvya.

xptbo)              turvati (?).

Ррсотб;              cp. glrna.

atpcDto;              cp. stlrna.

Вместо poo в Ррбто; „свернувшаяся кровь" должно было бы быть ро, если прав Бугге, сближая с этим словом скр. milrta „свернувшийся" (KZ, XIX, стр. 446). Ср. афрорю; (Гесихий)=лфр(о}хо;.

1. Согласно тому, что сказано на стр. 527,—безразлично, начинается ли или не начинается корень с w.
2. Предыдущее замечание должно быть отнесено и к ордо;— Qrdhva; только зенд. ёгебсоа показывает, что корень в Qrdhva не имеет начального w. Если же, основываясь на pcopdia* 6p(Ka и вопреки мнению Аренса (II, стр. 48), приписать ордо; дигамму, то отпадает параллель ордо;— Qrdhva.
3. і в оокі%6$ не исконно. В эпоху, когда второй 8 сильной формы *6sAe%og (ivbekeyrfe) был еще неопределенным гласным л, этот гласный мог быть усвоен по аналогии с формой *6оЯ^о;; затем развитие в обеих формах пошло разным путем.
4. Ср. стр. 541, прим. 6.
5. ооЯо; „курчавый, волнистый" равно *FoA/vog. Ср. обЯг] Яеоюг dplg ЯєОХї].

В латыни аг, al и га, 1а равнозначны греческим группам ор, оЯ, рсо, Ясо.

arduus              flrdhva.

armus              Irma.

largus[309]              dirgha.

pars              pflrti.

cardo cp. kurdati.

gratus              gflrtA

granum              Іігца

(?) planus              pflrna [310]

stratus              отритб;.

1. Что касается *dargus, то, несмотря на 1 в бо/ду/j'g, мена между 1 и г достаточно часта, особенно в корнях, о которых мы говорим1. Можно исходить и из *dalgus и допустить ассимиляцию *lalgus с последующей диссимиляцией. 2. Ср. complanare lacum „засыпать озеро" у Светония; слово plenus образовано по аналогии от сильной формы. Не будь ^ayvr), слово lana можно было бы возводить к *vlana=Drna.

Группе al в санскрите противостоит группа ul (стр. 528) в таких словах, как calvus=kulva и alvus=tilva, йІЬа.

Мы находим -га- в слове fraxinus, ср. скр. bhflrga. С другой стороны, Буденц, поддержанный И. Шмидтом (,,Voc.“, I, стр. 107), сближает provincia с скр. purva. Это слово обнаруживается также в prlvi-gnus, которое восходит к *provi-gnus (ср. convlcium)2.

Примеры, обнаруживаемые в различных европейских языках:

Лат. crates, гот. haurdi-.—Лат. ardea, греч. pwSto; (в результате протеза—spwSioc).— Лат. cracentes и gracilis, греч. хок-о-хаж, хок-е-хаж, xok-0-ааоі.— (?) Лат. radius, греч. op-6-Sap.vo;. Греч, ррйт), др.-сканд. gamir, лит. zarna.

Б. Перед гласными

Переходим к обзору европейских представителей у как такового. Нам остается рассмотреть его в расчлененной форме, которая дает группу гг (скр. ir, иг); здесь особенно примечательны явления, представленные в греческом. Мы бы восприняли как нечто вполне естественное, если бы этот язык, в котором г и J преобразуются в ар и al, передавал группы гг и J1 через те же ар и а к. Наблюдения, однако, показывают, что ор и оХ по меньшей мере столь же часты и, быть может, даже более обычны, чем ар и аХ, так что noXi;, например, соответствует скр. puri точно так же, как хор от) соответствует ?1г§а. На основании этого факта можно прийти к выводу, что фонема А, слившись с плавным, придала ему,

Форюуеи;              bhuranyu (Kuhn).

Trcsp-popstot rcoXt;              puri

тоАбс              ригй, pulu

еще с праязыкового периода, особую вокалическую окраску, от которой, естественно, свободно г краткое.

| girf.

XoXdc, v6XiSl hjra (cp. xopamp;f|) /              ,

Xoptov[311]              cira[312]

(?) тощ-фбХоу- bhuragate (J. Schmidt, Voc., И, стр. 4).

При скр. hiranya и hiri- мы имеем эол. ірлаЬ (древняя форма позднейшего ХР[313]®1*)' которое, видимо, равно *ХГхУО, ср. гот. gulfia-[314].

Глагольные формы:

poXetat              скр.              -gura-te[315] „одобрять"

xopsiv              скр.              tira-ti, tura-ti.

jjloXsIv              скр.              mila-tH „сходиться,              подобать".

То же совпадение наблюдается в нижеследующих корнях, основа которых на -а отсутствует в одном из обоих языков.

бр-saftat [op-ao]              ср.              скр.              tr-te, Ir-Sva (стр. 530, там же прим.).

pop-а [Ррlt;о-т6;1              ср.              скр.              gir-ati, glr-pa.

ітор-siv [-прю-хос]              ср.              скр.              purayati и т. д.®

охор-, [ахрю-хб;]              ср.              скр.              stir-ati, stir-ija.

аіца-хооріаі              ср.              скр.              kir-ati.

Перечисленные только что формы неизменно обнаруживают лишь одну ступень своего корня, правда, почти всегда наиболее широко распространенную. Восстановление исконного вокализма в различных формах—задача общей истории данного класса корней в греческом языке, истории, которой мы совершенно не занимаемся. Вот очень коротко о различных преобразованиях корня, который дает axdpvupi:

1. axepa. 2. axop, axpco. 3. axap-.

1. axepa или axepe. Это—полный и нормальный корень, соответствующий скр. stari. В одном разряде слов греческий сохранил лишь форму этой ступени: xe'pa-pvov или xepe-pvov[316] вместо *axepa-pvov (,,Grdz.“, стр. 215). Это отпрыск основы на -man, для которой полный корень является правилом (стр. 419), ср. скр. starl-man. Другие примеры: лєрос-ааі, яєра-асо;—тєра-pcov, теpe-xpov, хєге-aaev (expcoaev, Гес.);—xeA,a-plt;bv, xe/ia-aaai (Гес.). Как показывают уже несколько этих форм, интересующая нас ступень неизменно включается в те основы, которые требуют неослабленного корня.
2. axop, axpco—редуцированная ступень, которой мы специально занимались выше и которая соответствует скр. stir. При xepa-pvov мы имеем axpco-xog, при яєра-aai—jrdp-vq, при xepd-pcov— тор-eiv, xop-og, xi-xplt;o-oxco, и т. д.
3. (тгоср или атрсс = st j. Эта форма, в основном, налицо только в пре- зенсе на -vrjpi и в других образованиях с носовыми, которыми греческий часто его заменял. Теория этого презенса достаточно полно изложена выше, на стр. 520. Примеры: pdpvapai, согсуг. pdpvapai [317] = скр. mjndti от корня mari; xe-xpaivco—от тєра.

Три вышеприведенные формы постоянно смешиваются вследствие расширения по аналогии. Третья форма по этой причине почти полностью вытеснена. Примеры: параллельно с papvapai Гесихий приводит popvapai, о которого, несомненно, позаимствовано из какой-то утраченной формы такого рода, как Гторог. Параллельно с nepvrifn, которое должно было бы быть *яарггщі, но подверглось влиянию со стороны яераасо, тот же лексикограф дает лоргар^ (ср. TOJpvrj). Аорист ffropov побуждает заподозрить в 'fropvDp.ai заместителя презенса на -vrjpi, -vapai; во всяком случае, о в этом презенсе на носовой вторично и, действительно, Гесихий приводит ddpvuxai и dapveoco (tidpvuxai: T0gt;opov = st?n4ti: stirati). О-микрон неправомерен также в opvupi, axopvupi, PodAopai = *PoA,vopai, и т. д. С другой стороны, ступень, содержащая в себе ор, рсо, берет верх над неослабленной ступенью; отсюда, например, атрсордп], Рршра, iPpcov[318]. Зато можно думать, что epaAov—от корня РеЯе — обязан своим а только презенсу pdAA(o = *PaA/vco. Правильно было бы *?poA,ov.

о, выделяющееся из звуковых групп, о которых мы говорим, обнаруживает известную склонность к преобразованию в о (ср. стр. 390). Так, nvlri соответствует -рига в скр. gopura (Бенфей), рігЗІ7] родственно шйгпа „раздавленный"[319], lt;рирсо и тторlt;рг5р(о воспроизводят bhurati и garbhuritil, ptlpxo; —то же, что инд. mflrkha. Было бы легко умножить число этих примеров, использовав перечень их, приводимый И. Шмидтом (,,Voc.“, II, стр. 333 и сл.). Группа up (ol), по-видимому, также иногда восходит к г краткому.

flap б;              gurti.

(?) yaXs7)              giri «мышь»

irapa              pur S.

(?) xaXla

Вот немногочисленные примеры развития в греческом а перед плавным:

таро; puras. фаХоу-г; sphulinga.

(?)ipapoy? bhurig (Бугге). kulAya (более вероятно, что это сложное слово, образованное от кйіа).

Добавим: f-j$aX-ov—от корня (feXs (ехатт)-(5еХ4-ті);, piXs-ptvov), yap-ov—от того же родоначальника, что и (tap-a, tpap-ow2 (зенд. barenenti 9-го класса).

По поводу вышеперечисленных случаев следует отметить, что среди других более или менее достоверных форм, которые принимает в греческом фонема |, помимо ор, оЯ, она, видимо, иногда бывает представлена и как аЯа, ара. Примеры: таЯа-(сильная форма в теЯа-); паХащ—герм, folma, лат. palma (сильная форма в яєЯєрі?й)?); иаЯадо;, соотносящееся с хЯшдсо так же, как dirghS—с draghlyas; афарау?(о=скр. sphargayati; |3dpadpov рядом с Рор-gt; Ррсо-.

Латинский дает то аг, а1, то or, ol:

1. а г, а 1 (г а, 1 а в тех случаях, когда последующий гласный сонант преобразовался в согласный).

gravis              guru,

haru-spex hira. mare              mtra.

trans              tiras8 (?).

parentes греч. nopovte; (Curtius).

caries              гот. hauri.

2) or, ol:

orior греч. op- (стр. 541). corium скр. бТга. vorare скр. gir-.

molo, mo1 а греч. jjuIXt) (стр. 542). torus, storea скр. stir- (ср. стр. 400

и 401).

В тех случаях, когда в греческом мы находим а вместо о, латинский, видимо, избегает групп ar, al и отдает явное предпочтение or, ol; gravis = [kpv; составляет исключение. Примеры перечислены на стр. 398: volare, греч. [5а)-‘; tolerare2, греч. та).-; dolere, dolabra, греч. Sa)-; рог-, греч. пара; forare, греч. фарою.

Сомнительно, чтобы латинский мог свести группы гг или J1 к простому г или 1, хотя некоторые примеры создают видимость подобного преобразования. Таковы, в частности, glos, (g)lac, grando, ргае, если их сопоставить с уа)сю;, '{яка., р)а?а, пара:. Индийские параллели к этим примерам, к сожалению, отсутствуют. Но что касается glos, то ст.-слав, zluva поддерживает латинский и показывает, что а в греч. уа)сю; не очень древнего происхождения; рядом с уа)ахт- есть и у)ахто-фауо:, у)ауо;, и т. д. Что касается уосІаОх—grando, то это слово, во всяком случае, трудное; -а)а- в нем в свете скр. hraduni должно, очевидно, рассматриваться как вполне неделимое3 и адекватное лат. -га-. Сближение ргае и пара( крайне недостоверно. Остается glans при ст.-слав, zelqdi и греч. pd)avo;. В литовском мы находим gile, и Фик сближает его, не без доли вероятности, с скр. gula „glans penis"4. Но и этот пример мало что доказывает: начальной группой италийского, славянского и греческого слова могло быть gj-.

Литовский: gire „лес", скр. giri; gil6 „желудь", скр. gula (см. выше); pills, скр. puri; skura, скр. dtra; — шагёэ, скр. mtra; malu = лат. molo (см. выше).

Старославянский: gora, скр. giri (расхождение вокализма в литовском и славянском, совпадающего с группой ir в санскрите, является весьма примечательным); skora, скр. dtra; morje, скр. mtra.

Готский: kaurs или kaurus, скр. gurii; faura, скр. ригй (Kuhn); герм, gora, скр. hira (Fick, III3, стр. 102); гот. pulan, греч. та)-; др.-в.-нем. poran, греч. фарою; — гот. marei, скр. mtra; mala = лат. molo.

Ши=скр. ригй представляет собой одно из самых поразительных исключений и напоминает др.-сканд. hjassi (=hersan-) при скр. ?irigt;an.

Переходим к ряду с носовыми. Он проливает вокруг себя так мало света, что полнее освещается сказанным о предшествующем ряде.

’ ”              что              а              в              fia)e!v              представляется              скорее              заимствованным

выше.

v4ii.mu joy г. м представлен в latus*

8 Это -«)«-, быть может, следует возводить к *-Яй- или, если это слабая форма, связанная с скр. hrad таким же образом, как dlrgha связано с dragh, то оно может быть выведено из г; см. стр. 543.

4 Если бы не существовало латинской и славянской форм, можно было бы думать о связи glans с скр. granthi.

То, что мы наблюдаем в греческом, представляется связанным с весьма сложным вопросом о метатезе. Сказанного достаточно, чтобы понять, на каком зыбком и ненадежном основании нам предстоит строить наши гипотезы.

Замечания относительно некоторых явлений в греческом, обычно понимаемых как метатеза.

Мы сразу же исключим из нашего рассмотрения группу рсо (Ясо), которая чередуется с ор (оЯ): и та и другая — не что иное, как производные г (стр. 539).

1. Преобразование такой группы, как яеЯ- в яЯг)-, по общему мнению, невозможно.
2. Теория, отстаиваемая главным образом И. Шмидтом, предполагает, что лвЯ- изменилось в леЯв- в результате сварабхакти; из последней формы и происходит зтАлгр. Мы возражаем на это, исходя из трех следующих положений:

1. Соответственно правилу, группа яєЯє- первична, и никоим образом нельзя возводить леЯе- к леЯ-; лвЯе—корень типа udatta.
2. Если яєЯє- и в самом деле давало иногда itA/q-, то это происходило исключительно редко, и существует, несомненно, много других причин, которые могли способствовать появлению корневых групп последнего типа.
3. Когда мы допускаем переход яєЯє- в лЯг]-, то это явление нужно относить к той эпохе, когда второе є (равное А) в леЯв резко отличалось от первого и по сравнению с ним, равным ах, было намного менее полным.

3. Прежде всего вспомним о том, что каждый корень имеет полную форму и форму, лишенную ах. Необходимо всякий раз тщательно определить, с какой из этих обеих форм мы собираемся иметь дело. То обстоятельство, что, например, в yev (более точно — yeve) и кар, наличествуют различные гласные, само по себе не является ни обязательным, ни характерным для обоих корней. Напротив, это обстоятельство чисто случайное, поскольку в первом корне возобладали неослабленные формы, тогда как второй их утратил. Если обе ступени существуют в таких корнях, как xapeTv : хера/од, РаЯєгу : РєЯод, то и это, по правде говоря, тоже случайность. Итак, при разъяснении yvq-, xpq-, xp/q-, |3A,q- от нас полностью зависит, исходить ли тут из yev, там из кар,, поступая подобным же образом во всех остальных случаях, смотря по тому, какая из форм является наиболее распространенной.

Больше того, когда мы убедимся в том, что тип с „метатезой" регулярно имеет в качестве базы одну и ту же корневую форму, допустим, слабую, нам придется обратиться к положению дел в праязыковый период, где а в таких формах, как xap,eiv, еще не было, так что вполне может быть — и это даже вероятнее, — что xp,axog не восходит ни к хардод, ни к хердод, ни к xep-axog.

4. Тип, в котором гласный следует за подвижным согласным, вовсе не обязательно должен происходить от другого типа. Напротив, вполне допустимо, если мы договоримся, например, что корнем слова '6,aveTv( = tigveTv) является ftva. В таком случае мы бы имели:

-Oav-erv: Ova = скр. dham-ati (*dhmm-ati): dhma — скр. pur-й: prd-yas °и т. д.

Весьма достоверный пример вне греческого мы находим в лит. zin-au, pa-zin-tis, гот. kun-ps (стр. 548 и сл.). Эти отпрыски gna „знать" в качестве базы имеют слабую форму gn- (перед гласными—ggn), которая заменила gnA-.

В случае, о котором мы говорим, тип OaveTv — неизбежно слабый, и гласный в нем всегда анаптиктический.

5. Наконец, оба типа могут быть различными по образованию. Нужно различать два случая.

а) Корень udatta и корень на -а (отличающиеся друг от друга лишь позицией ах\ ср. стр. 537)^ В греческом можно указать, по-видимому, на теЯа (теЯаршг) и тЯа (xXamp;pcov), яеЯе (яєЯєдрог) и яЯг) (яЯт)рг]; и т. д.); ср. скр. рагТ и рга.

б) Корень anudatta и корень на -а. Второй является (праязыковым) распространением первого, например: pev, pivo;, pepova, pspapev и pv-a, pvYjpr], pipvYjaxco (скр. man и mna).

К такой именно схеме и хотел бы свести почти всю совокупность случаев с „метатезой" К. Бругман в своей недавно опубликованной работе. Он полагает, что элемент -а присоединялся к наиболее слабой форме (мы сказали бы — к слабой форме) корней и затем исчезал при любой деградации. Распространение при помощи -a (-ахА), несомненно, широко известно: мы ставим его на одну доску с распространением при помощи -а{\ или -ajU, что наблюдается среди других случаев в lqr-ахі (скр. gre) „наклонять", ср. к^г (скр. garman); sr-a^ (скр. sro) „лить", ср. sajr. Но у gre и sro есть свои слабые формы gri и sru. Таким образом, мы не можем поверить в это необыкновенное свойство элемента а, который, по словам Бругмана, огражден от ослабления. Эта смелая гипотеза покоится, если мы не ошибаемся, на нагромождении ряда случайных фактов, которые, действительно, способны породить иллюзорные представления, но, при ближайшем рассмотрении, немногого стоят.

Во-первых, некоторые греческие презенсы, каков, например, amp;тци, везде удерживают долгий гласный, что без труда объясняется расширением по аналогии. В санскрите все презенсы на а 2-го класса дают ту же аномалию (стр. 433). Из этого ясно, что такие сопоставления, как оьгцлее : vamas, ничего не доказывают.

Во-вторых, санскритские корни на -га, -па, -та сохраняют а долгое В' основных слабых временах. Таким образом, мы имеем sthita, но snata. Мы уже объяснили, как нам кажется, причину этого явления, которое имеет относительно недавнее происхождение.

Остаются такие греческие формы, как трг^то;, тр/дто;. Но поскольку наличие в них элемента -а надо еще доказать, нельзя прийти к каким-либо заключениям относительно свойства этого -а.

Что же касается собственно греческого, то мы должны выдвинуть следующие возражения.

1. Эллинские формы должны быть тщательно отделяемы при их анализе от таких индийских форм, как trata, snata. Для последних теорию метатезы можно считать отвергнутой. Их окружает, как правило, целая семья слов, которые указывают с полной очевидностью на истинную форму их корня; так, trata присоединяется к trdti, trdyati, tratar и т. д. Нигде не наблюдается tar te Напротив, в греческом такие группы, как трг]-, трг]-, неотделимы от групп тер-, тер- (тере-, тера-) и в слабых формах они явно их замещают.
2. Нельзя считать случайным то обстоятельство, что такие группы, как трт|-, трг]-, yvq-, когда они не образуют независимых корней типа pvrj-, регулярно восходят к корням, принадлежащим к тому разряду, который мы называем udatta.
3. Чтобы не останавливаться на этой соотнесенности, я заявляю, что если перед нами корень udatta, например gaxnA и элемент а, то их совокупность могла бы дать ggn-a (греч. ‘уагт]*), но никоим образом не gn-a (греч. ууц) [320]. Здесь нам достаточно отослать читателя к стр. 534 и сл.

Мы признаем в „метатетических" группах три основных черты:

1. Они оказывают явное предпочтение тем из образований, для которых нужна слабая форма.
2. Они бывают только в корнях udatta.
3. Окраска их гласного определяется той окраской, которую избирает для себя конечный А корня udatta:

-yv7]-to; :              ysvs-xgp              х\ха-то;              :              яоща-то;

-х\Г]-то; :              хаіє-jcd              тріа-то;              :              tsjxa-p;

рІ7]-то; :              -PsXs-ttj;              1              Spta-xo;              :              §а{ла-т(ор

трг]-т6; :              тєрз-tpov              2              8}ха-т6;              :              Sspta-;

ахХ7]-р6; : аяеіе-тб; яра-тдр : xspa-aaat тгХа-ttov : тггіа-аааі тгра-тб; : ттєра-aaat.

В ряду с носовым эти три черты поразительным образом поддаются непосредственному сравнению с такими индийскими слабыми группами, как ?а- от gjani, dam- от dami. И действительно, их изначальными формами, согласно тому, что, как нам кажется, установлено нами выше (стр. 528 и сл.), являются: gnA-, drrr4-. Если предположить, что звук А в двух ступенях корня претерпел ту же судьбу, мы получим такой последовательный ряд:

[Сильная форма: *ysv8-tgp, ysvsxgp.]

Слабая форма:              *уп8-то;, -уу7]т6;.

[Сильная форма: *хг{ха-р;, teptap;.]

Слабая форма:              *тта-т6;,              xptaTо;.

Объяснив подобным образом изменчивость гласного и подтвердив правило всеобщей равноценности примером

vgaaa (дор. vaaaa) = CKp. ati[321],

мы отождествляем -yvTjto;, xptaxo;, Sptaxo; с скр. gata, ganta, danta[322]. Все соглашаются с тем, что yvgato; соответствует скр. gatya.

Мы, правда, не можем объяснить, что происходит в ряду с плавным. Здесь всякая первичная слабая форма должна была иметь г чистое и простое, а вовсе не г4; это ? мы, действительно, обнаружили в группах ор, о\ и рсо, iw. Куда же теперь отнести такие формы, как тгратб;, рЦтб;? Под воздействием чего слабая ступень, соответствующая тгєра-aat, дает нам параллельно с нормальным типом ттбр-vT) это необыкновенное образование тгратб;? На этот вопрос мы все еще не находим никакого удовлетворительного ответа.

Замечания

1. Греческий, если предложенная гипотеза справедлива, неизменно смешивает нормальную ступень и слабую ступень в корнях на -па и -та. Возьмем, к примеру, корень yvco „знать"; его редуцированной формой будет *gn°, которое и дает yvco. Таким образом, вполне возможно, что слог yvco- в yvwpcov и yvwaig в первом случае соответствует др.-в.-нем. chna- (скр. gfia-), во втором — гот. кип- (скр. ga-); ср. ниже. Из этого наблюдения вытекает, что а краткое в tsdvapsv должно быть объяснено аналогией: фонетический закон не допускает корневых слабых форм на -va (-V8, -vo) или на -pioc (-ре, -ро). И. Шмидт, исходя из другой точки зрения, приходит к такому же заключению.
2. Известен параллелизм групп -ava- и -vq-, -apa- и -pq-, например в d'O’dvatog : ftvqTog; — d6apag : абру,д; — dxdpatog : xpqtog. Здесь возможны две гипотезы: или -ava-, -apa- представляют собой варианты -vq-, -pq-, смысл существования которых лежит в каком-нибудь неустановленном обстоятельстве; или они происходят от сильных форм -eva-, -ера- ввиду того же смешения вокализма, благодаря которому развилось tataxaaai вместо xamp;aaaai[323]. Таким образом, jtav-6apd-Tcop должен был бы иметь вид *rcav- бера-тсор и обязан своей а влиянию 6apvqpi и ?6apov.

Латинские примеры таковы:

ant а скр. ata [324]. anat-              ati.

janitrices              yatar.              cp. geni-tor= gani-tar.

То же мы обнаруживаем в man-sio, которое по отношению к греч. psvs(psvst6lt;;) является тем же, чем gnatus—по отношению к geni-, и далее, в sta(n)g-num, заключающем в себе редуцированный корень слова xsvay-o;. Возможно, что gna- в gnarus является слабой формой от gno-. В этом случае gna- соответствует двум эллинским YV(0“gt; 0 которых мы говорили выше. Что касается co-gmtus, то рассуждение о нем должно быть таким же, как и о tedvapev.

Таким образом, -ап, -апі или -па—италийские эквиваленты рассматриваемой нами носовой фонемы. Не следует удивляться,

находя 3 в gnatus рядом с г\ в -yvrjto;. Напротив, это совершенно нормально. Мы видели, что греч. е, восходящий к л, в латинском регулярно соответствует а, по меньшей мере в начале слова:

gnatus (*griatos) : ущтоа (*уп8то;) = satus : єхб;.

В северных языках мы находим, вообще говоря, те же рефлексы, что и для краткого носового сонанта. Фонема л9 за которой, по нашему мнению, следовало п, не оставила после себя следов. Она была подавлена в силу той же причины, что и в duSti, гот. dauhtar = йоуlt;^іГ|Р и т. д. (стр. 463 и сл.).

Литовский: gimtis, ср. с скр. gati; pa-zin-tis „знание"—от gna. Эта последняя форма—одна из наиболее интересных. Она дает нам слабую ступень gnA9 которую арийские языки сохранили лишь в презенсе ga-nati[325] и которая по отношению к gna является тем же, чем скр. дїг—по отношению к дга; см. стр. 533 и 536. Скр. ati соответствует antis.

Старославянский: jgtry, ср. скр. yatar.

Германский: гот. (qina-) kunda-=CKp. gata; kunfgt;ja[326], ср. лит. -zintis „знание"; англо-сакс. thunor „гром" = скр. tara „звучный, громкий" (несомненно, от stani или tani „звучать, греметь"); англосакс. sundea „грех", которое Фик сопоставил с скр. sati; др.-в.-нем. wunskan, ср. скр. vanChati[327]; др.-в.-нем. anut =скр. ati.

Б. Перед гласными (группы -пп- и -тт~)

Греческий преобразует, как можно было предвидеть, щ и tpm в av и ар.

Аористы exapov, e'Sapov, ixapov, eftavov в этом отношении сходны с санскритскими формами vanati, sanati вместо *vnnati, *sgnati (стр. 535) и, подобно им, предполагают корни udatta. И действительно,

наряду с exapov мы имеем xeps-vo;, хєра-р;, xpyj-xoc.

„              I8apov—скр. dami-tar, тгау-йара-хсор, Лао-8а-ра-С, 8р7]-х6с.

наряду с еяароу —скр. gami-tar, хара-хо;, а-хара-g, хр7]-хо;.

„              edavov[328]—Oava-xo;, Ov7)-xo(;.

В Ixtavov при хтато; (стр. 343) группа av оправдана лишь наличием двойного согласного хх.

Так как найти образования этого рода в других языках Запада, кроме греческого, можно было бы только с немалым трудом, мы ограничимся приведением лишь нескольких примечательных общеевропейских примеров, морфологический анализ которых, впрочем, не вполне достоверен. Среди этих примеров есть даже такой, как tgn-й, который, бесспорно, восходит к корню anudatta (tan). Строго говоря, можно было бы устранить эту аномалию, расчленив слово следующим образом: tn + nu. Однако более естественно думать, что суффиксом является -и, что органическая форма в действительности должна была бы дать tn-u и что группа -пп- возникла лишь из стремления избежать в начале слова столь жестко звучащей группы, как tn-.

Скр. tanii, греч. tavo-, лат. tenuis, др.-в.-нем. dunni.

Скр. ваша „некто", греч. ацб;, гот. suma- (ср. стр. 387 и

прим. 2 там же).

Гот. guma, лат. homo, hemonem (hflmanus— загадочно), лит. zmu.

Греч, хацаро;, др.-сканд. humara- (Fick).

[Возможно, что слав. 2епа = гот. qino содержит в себе другую основу, чем греч. Pava, уоуц, (стр. 391). Последнее слово, соответствующее скр. gna (а не gana), видимо, сменило п на пп лишь в греческий период. Слово со значением „земля": греч. xaPaL лат. humus, слав, zemja, лит. zem6, скр. k§ama, несомненно, имело в своем составе группу грш, но она стала необходимой из-за предшествовавшего двойного согласного]. Суффиксальные слоги дают: скр. -tana (также -tna) = rpe4. -tavo в en-jjs-xavo-c, лат. -tino; скр. tama = roT. -tuma в aftuma и т. д., лат. -tumo.

На стр. 329 мы говорили о таких порядковых числительных, как скр. йа9аша=лат. decumus. В праязыке было, несомненно, daxkxipma, а не daxkxama. Гот. -шла, акцентуация, самый характер образования (daxkrp + a)—все заставляет предполагать это. Греческий сохранил единственное числительное из числа тех, о которых идет речь: ер8оцо;. Уже Курциус предположил, чтобы объяснить ослабление пт в р8, что о, которое следует за этой группой, является анаптиктическим. Несомненно, скорее можно было бы ожидать ‘ірamp;хрос’, но тут та же аномалия, что и в еїхозс, biaxooioi и в других числительных (§ 15). В Гераклее мы находим epSspoc.

I.

Индийская группа га как репрезентант слабой группы, состав которой, впрочем, с трудом поддается определению.

1. Два обстоятельства заставляют предполагать, что в скр. га?а1а=лат. argentum начальная группа была особой природы: разная в обоих языках позиция плавного и то, что в латинском гласным является а (ср. largus—dirgha и т. д.). Эти наблюдения подтверждаются зендским, в котором наличествует erezata, а не ‘razata’.
2. Соотношение erezata с ragata обнаруживается также в tere- ?aiti, поддерживаемом др.-перс. tar?atiy, а не ‘6ra?atiy’ — при скр. trasati. Таким образом, можно, несомненно, сказать, что слог tras- в trasati не представляет собой, вопреки, казалось бы, очевидности, слабой ступени корня. Было бы естественно видеть соответствующую сильную ступень того же корня в вед. taras- anti, если бы та же мена га и ага не представала перед нами в примере 3, где было бы затруднительно истолковать ее таким образом.
3. Третий пример является менее ясным из-за исключительно изменчивой формы слова в различных языках. Скр. aratni и ratni, зенд. аг-ейпао (им. п. мн. ч.) (зенд.-перс, словарь) и гайпа; греч. cuXsvt), (bU-xpavov и 6)s-xpavov, лат. ulna; гот. aleina. Быть может, лит. аікйпе восходит к *altne и тождественно скр. ratni. Возможно, что начальная группа в родственном образовании та же самая: греч. amp;\аamp; ти)р;. ’A^apdvwv, лат. lacertus, лит. olektis, слав, lakfiti. (См. Curtius, Grdz., стр. 377.)

IL

В ряде случаев мы видим, что начинающие собою слово арийские сонанты і, и, г, її, гр передаются в европейском особым и неожиданным образом: гласный, который, вообще говоря, представляет собою а, появляется здесь в сочетании с примыкающим к нему сонантом. Мы помещаем в скобки формы, свидетельство которых не вполне отчетливо.

Ряд сі:

1. Скр. tlt;J-e вместо *i2d-e: гот. aistan (ср. нем. nest=CKp. пї?1а).
2. Скр. ina „могущественный": греч. ouvo; (?).

Ряд си:

3. Скр.              и и uta: греч. ао              и аоте, гот. au-k.
4. Скр.              vi: лат. avis, греч. aisxo;.
5. Скр.              ukSati: греч. абamp;о              (тогда как vakSati—lt;Щlt;о).
6. Скр.              u§as: лат. aurora,              эол. аоlt;о;.
7. Скр.              usra: лит. auszra.

8. Скр. uv-e „называть": греч. аисо[329]?

Ряд с г:

9. Скр. rga: лат. alces (греч. amp;\щ9 др.-в.-нем. elaho).

Ряд с носовыми:

10. Скр. а- (отрицание): оск.-умбр. ап- (лат. in-, греч. а-,

герм. un-).

11. Скр. agra: лат. angulus, слав. qglu.
12. Скр. ahi, зенд. azhi: лат. anguis, лит. angis, слав.

греч. бери[330] (др.-в.-нем. ипс).

13. Скр. ahati (вместо *ahati): лат. ango, греч. аур (слав. v-§zq).
14. Скр. ahu параллельно amhu в paro’hvT (см. Bohtl.— Rhot):

гот. aggvus, слав, qzuku, ср. греч. еууис.

15. Скр. abhi: лат. amb-, греч. аркрі, слав, obu (др.-в.-нем. umbi).
16. Скр. ubhaii: лат. ambo, греч. ОДрю, слав, oba, лит. abu,

гот. bai).

17. Скр. abhra: оск. anafriss (лат. imber), греч. брфрос[331].

Последний ряд дает большое разнообразие в передаче этого

гласного а с последующим носовым. Среди приведенных примеров нет, очевидно, ни одного, которому мы были бы вправе приписать, восстанавливая праязыковую форму, краткий носовой сонант, или долгий носовой сонант, или полную группу ап. Но это не мешает отдельным языкам сглаживать порою различия между ними. В германском звук, который мы рассматриваем, обычно смешивается с носовым сонантом (un); однако в aggvus представлен ап. В балто-славянском мы находим то ап, то a, a в одном случае, в v-gzq,— группу, равнозначную герм. un. В латинском та же неопределенность: наряду с ап, то есть нормальной формой, мы встречаем и in, которое обычно воспроизводит п, и — что особенно любопытно—в двух случаях лат. in противостоит ап оскского или умбрского[332]. Греческий почти всегда дает av, ац и только один-единственный раз — а. В орфрос гласный принял более темную окраску, наконец бери изменило от на о, проведя его через промежуточную ступень долгого носового гласного 8. Гомер, Гиппонакт и Антимах употребляют бери (ophis) еще как трохей; подробнее см. Rose he г, ,,Stud.“, I6, стр. 124. Никоим образом не исключается, что вариант 6lt;jgt;t- скрыт в ajxlt;рЕ- aptatva иapiptaflpatva („Etym. Magn.“)—образовании, которое можно было бы уподобить axflSpatvoc (Гес.), eptSpatvco, aXoaDptaEvw. — apiptafiatva (Эсхил) порождено, по-видимому, народной этимологией.

Ввиду морфологических трудностей, доставляемых типом u§as— аосо;, abhl—ащрЕ и т. д. (см. стр. 554 и сл.), почти совершенно невозможно определить природу звука, который могли иметь в праязыке начальные фонемы этих форм. Тем не менее, допустимо отважиться на предположение, что сонанту предшествовал слабый гласный А (стр. 462 и сл.) и что следует реконструировать ^usas, лтЬЫ и т. д.

Такие формы, как арlt;рЕ, брфро; и бфк, приводят нас к аналогичным случаям, которые можно наблюдать на некоторых срединных группах с носовым. Прежде всего: греч. elxoai и lxavxiv (Гес.) = скр. vimfati. Ср. бlt;рсс и anguis = CKp. ahi. Второй элемент в slxoat принимает форму -хоу- в xptaxovxa[333] (скр. trimfat); ср. брфро;: abhra; в exaxov он выступает как обычный носовой сонант и приобретает окраску о в Staxoaiot. Если, с одной стороны, некоторые диалекты имеют такие формы, как FExaxt, то, с другой стороны, Sexoxav и exoxopijlota (стр. 393) увеличивают число примеров со[334]. Наконец, славянский совсем не имеет ‘sfto’ (ср. лит. szimtas), но sfito. Второй, относительно достоверный случай,— это префиксе-, чередующийся с а-8 (ср. exaxov :8iaxolt;jtot), в бттахрос, би т. д. при aSsX^sto; и т. д. В литовском мы обнаруживаем sq-, в старославянском—sq- (sqlogfi: а Хор;); соотношение здесь, таким образом, то же, что и в 6(pic:q2i[335].

Эти факты по меньшей мере обязывают нас к осторожности при рассмотрении некоторых причастий, которые, быть может, с излишней торопливостью были сочтены образованиями по аналогии, в частности ovx-, Eovx- и oSovx-. Своеобразие этих форм обнаруживается, помимо греческого, и в других языках, как это видно по др.-в.-нем. zand (параллельно гот. tunfius), по лат. euntem и sons при -iens и -sens. Эти три примера относятся к причастиям с согласной основой. Нетрудно прибегнуть для их объяснения к гипотезе воздействий по аналогии. Но насколько вероятно такое воздействие для слова со значением „зуб“, аномалия которого обнаруживается в двух различных лингвистических ареалах? Оно еще менее допустимо для лат. euntem и sons, при том, что тематические причастия (такие, как ferens) лишены о (см. стр. 479). Отметим, сверх того, что ооюс, по всей вероятности, тождественно скр. satya (Kern, KZ, VIII, стр. 400).

Греческая группа -sv- в некоторых полностью аналогичных словах также заслуживает тщательного исследования, например в evtt, Ivtaaat, если эти формы восходят к *a-svxt, *a-evtaaat. Здесь эта группа, являясь начальной, может стать особенно важной. Мы уже упоминали об при гот. aggvus[336] и при скр. ahu. Далее нам известно также еуугкоь[337] = лат. anguilla (лит. ungurys); наконец, ерптЕс, равнозначное лат. apis[338], германская форма которого в виде др.-в.-нем. Ьїа- живо напоминает арирсо—гот. bai[339] (стр. 552).

В ряду форм, перечисленных на стр. 551 и сл., отличительной чертой арийских языков является то, что интересующую нас начальную фонему они передают как сонант обычного рода. Но еще более странно, что та же семья языков показывает нам ту же фонему прочно закрепленной в морфологической системе всех прочих корней и подчиняющейся, по крайней мере по видимости, обычному механизму.

Первый случай. В сильной форме а предшествует сонанту. Наряду с ahati (вместо *аЬаП)=лат. ango существует основа на as, а именно amhas, и наряду с abhra существует ambhas. Тождество ukSati и а5?(о побуждает предположить, что и в ugra, корень которого мало чем отличается от корня этих слов, дает au в языках Европы и что с этим ugra нужно сопоставить лат. augeo, гот. auka; таким образом, этому и сопутствуют сильные формы ogas, oglyas. Равным образом и u§as (= аосо;) связано с глаголом oamp;ati.

Второй случай. В сильной форме а следует за сонантом. В презенсе 6-го класса uksati (= ао|(о) соответствует vakSati 1-го класса. Скр. ud- (например, в udita „сказанное, произнесенное") соответствует греч. ао§- в аойт][340]; но санскрит имеет, кроме того, неослабленное образование Vadati.

Следует заметить, что трудности возникают при рассмотрении вопроса о том; как представлены в европейских языках оба ряда сильных форм.

Вернемся к первому случаю и рассмотрим мену, имеющую место между us-as и oamp;-ati, ug-ra и og-as, abh-ra и ambh-as, ah-ati и amh-as.

Трудно допустить, чтобы а сильных форм могло представлять собой что-либо иное, кроме аг. Но если это действительно так, мы должны были бы обнаружить в Европе параллельно с такой, например, слабой формой, как angh, сильную форму, содержащую е: engh. И действительно, мы имеем в греческом sow (лат. uro) = oSati при а’боо „зажигать", aoaUoc, aoatrjpoc (слова, где ao(a) равнозначно скр. и§, как свидетельствует об этом aoco;—u§as). С другой стороны, убедительность этого единичного показания снижается наличием некоторых языковых фактов, среди которых тождество скр. andhas с греч. avOo; кажется нам особенно достойным внимания. Примечательно, что а этой формы является начальным а, за которым следует сонант, совершенно так же, как в ambhas, amhas. Аналогия распространяется еще дальше, и здесь нам представляется удобный случай отметить интересную особенность корневых типов, к которым восходят такие формы, как Ausas. Им регулярно сопутствуют корни-братья, в которых место а изменено[341], и в этом втором корне а всегда отчетливо указывает на то, что оно является не чем иным, как ах.

Слабая форма Сильная форма, прослеживается

2-й корень

(Сильная форма)

только в арийском; качество ее а подлежит определению

u§as—абсо;              o§ati

ugra — augeo              oamp;as

ahati — ango              arphas

abhra—anafriss              ambhas

скр. a-, оск. an- (отриц.)

waxs: скр. vasara, vasanta, греч. (F)s(a)ap. waxg: лат.              vegeo,              зенд.

vazyanf[342]. naxgh: лат. necto, греч.

veSa;' axpujpaxa. naxbh: скр. nabhas, греч.

vkyot, и т. д. nax:              скр.              па,              лат.              ne.

Вернемся к слову andhas. Для нас несомненно, что наличным в нем носовым первоначально мог быть только т, и что это слово принадлежит к тому же гнезду, что и madhu „мед“.

Итак, мы записываем:

andhas | maxdh: скр. madhu, греч. jjuHIo.

Но поскольку andhas представлено в греческом как d'vfto;, то из этого следует, что ambhas соответствует *ар.фо;, а не ‘еркрос’ и что лат. *angos в angustus должно быть непосредственно сопоставлено с amhas. Короче говоря, корневые а второй колонки — это не ах. Этот вывод, который представляется правильным, ставит нас перед морфологической загадкой, решить которую в настоящее время, без сомнения, невозможно.

Переходим к рассмотрению второго случая. Здесь западные языки еще позволяют различать сильную форму. Так, uk§ati передано в греческом через аб$со, vakSati—через d(F)s$w. Другой аналогичный пример: корень скр. vas „пребывать" обнаруживается в греч. amp;(F)e(a)-aa, d(F)4a-(a)xovxo, слабая форма которого (в санскрите—и§) появляется в аоЦ, i-adlt;o\

На первый взгляд, ключ ко всем наблюдаемым нами пертурбациям может быть, наконец, найден в природе начального сонанта (в вышеприведенных случаях—в природе и, w). Остается предположить более густое (epaisse) произношение названного сонанта, позднее утраченное в арийском, передаваемое в европейском протетическим а и распространяющееся в одинаковой мере как на сильную, так и на слабую форму. Предельно ясную картину дают нижеследующие равенства:

а-б$- = uks a-FsS- = vak§.

Однако надежда на разъяснение рушится перед новой и очень странной особенностью тех же корневых групп. Действительно, параллельно с такими типами, как aFeS или «Fee, наблюдается своеобразный тип, равный Fa$, Fa;. Этот последний позднее появится в родственных языках или даже в самом греческом.

aFs?-(o: гот. vahs-ja (перфект vohs, быть может, вторичен).

aFslt;j-(a)*ovTo: Faa-to.

Вот другие примеры с корнями, которые представлены только в западных языках:

aFsft-Xov: лат. vas, vadis; гот. vad-i.

’ApsiT-oIai[343]: лат. rap-io.

aXsy-stvo;1 (и aХєу-(о?): Xay-stva'SetvA (Гес.)

Эта неустойчивость гласного при других обстоятельствах говорила бы о наличии фонемы Л\ но если эта фонема равнозначна е в aFsSoD, то соотношение этой формы с vaksati, ukSati, аиamp;о, так же как и рассмотренная структура сама по себе, становятся для нас решительно непонятными.

Стр. 309. [1] Наличие гласного г в древнеперсидском можно обнаружить, как нам кажется, из следующего факта Вед. martia соответствует гпаг- tiya (или, возможно, просто martya); вед. m?tyu противопоставлено (uva-)mar- shiyu или (uva-)marshyu. Без сомнения, различие трактовок, которым подверглось t, зависит от того, что і в martia было гласным, а в mgtyu—согласным. Но это различие в свою очередь обусловлено одним лишь количеством корневого слога, а по закону Сиверса нужно, чтобы корневой слог в -marshyu был кратким, другими словами, чтобы г функционировало как гласный. Возможно, ? еще существовало в эпоху, когда была высечена надпись, так что следовало бы читать uvamfshyu.

Стр. 312 (сн. 2). [2] Курциус допускает для вышеперечисленных форм подобное отклонение имперфектов, превращающихся в аористы (,,Verb.“, I2, стр. 196 и сл.).

Стр. 312. [3]. Можно лривести в зендском gd-a-ntu от даб и в санскрите г-a-nte, r-a-nta от аг.

Стр. 316. [4] Предложенная              (в примечании) для              іаЯЯсо              гипотеза оказыва

ется, как я замечаю, очень старой. См. Aufrecbt, KZ, XIV, стр. 273 и, против его мнения, A. Kuhn,              там              же,              стр. 319.

Стр. 317. [5] Предложенная              для              гот.              haurn этимология              несостоятельна.

Достаточно рунической формы horna (вин.), чтобы ее опровергнуть

Стр. 321. [6] К JiafteTv от nevO присоединяются Aa/eTv от А,еу%, x«6eTv от %ev6, 6axe!v от *беух.— Относительно аориста с удвоением ср. стр. 397, строку 15-ю снизу.

Стр. 321. [7] Уже после того, как эти строки были напечатаны, Бругман опубликовал свою теорию в ,,Beitrage“ Бецценбергера (II, стр. 245 и сл.). Укажем на интересную форму, опущенную в этой работе: ая-есрато* dnedavev (Гес.) от (pev. Возражения против реконструкции таких форм, как foujxev от шь (Brugmann, стр. 253), ср. ранее, стр. 465, сн.

Стр. 331, сноска 2. [8] Знакомство с этой работой, перепечатанной в настоящее время во втором томе „Studі Critici", избавило бы нас от необходимости касаться многих вопросов (стр. 329 и сл.), которые Асколи уже затронул, и притом рукой мастера, в этой работе.

Стр. 331. [9] К agmasya нужно добавить композит ukSdnna из ukSan и anna.

Стр. 333. [10] Сноска 1-я должна быть изложена так: Медиум punate (= pungte), где отсутствие суффиксального а очевидно, не позволяет сомневаться относительно сущности группы ап в punanti.

Стр. 339. [11] «$ оказывается на конце слова только в данном случае». Это ошибочно. Мы должны были бы обратить внимание на korq и на местоимения mq, tq, sq—формы, где конечное q заведомо происходит из долгого ё +носовой. Тем не менее, высказанное относительно imq мнение не кажется нам вследствие этого невероятным.

Стр. 339, сноска 1-я. [12] Так как в цитированной работе Остгоф имеет в виду лишь особый случай гласного г, то будет уместным напомнить, что существование этой фонемы было подтверждено в общем виде только в статье Бругмана о носовых сонантах. Исключительно заслугой первого ученого является установление того факта, что ог есть латинский представитель гласного г. Это последнее правило, знакомству с которым мы обязаны устному сообщению проф. Остгофа, было с его разрешения опубликовано в „Memoires de la Soc. de Linguistique" (III, стр. 282), так что в воспроизведении его здесь нет никакой нескромности.— Известно, что существование гласного в праязыке всегда в принципе защищалось как Говлаком, так и Миклоши- чем, однако эти ученые не указывали, каковы были специальные группы, соответствовавшие в европейских языках древнеиндийскому ?.

Стр. 341, сноска 2-я. [13] Скр. ат4 не может восходить к дт4, так как эта форма должна была бы дать ‘anm4\

Стр. 342. [14] Форма, подобная р-ta, может быть, скрывается в p-oyvi)?, если возводить его к *ap-ugt;vi)g. Помимо этого, jnovog вместо *ap-ovog, без сомнения, идентичен скр. samana, эквиваленту ека (вместо sm-ana путем свара- бхакти). Все же форма poovog не находит объяснения.

Стр. 348. [15] Когда печатался настоящий мемуар, вышла в свет первая тетрадь „Morphologische Untersuchungen" Остгофа и Бругмана. В примечании на стр. 238 (ср. стр. 267) Остгоф, как мы видим, признает существование гласной, которую мы назвали а и для которой он к тому же принимает то же обозначение, что и мы. Остгоф представляет себе морфологическую роль этого гласного, так же как и его соотношение с долгим а, именно таким образом, против которого мы сочли необходимым предостеречь читателя в § 11. Мы можем только сослаться на § И, чтобы читатель мог составить себе представление о тех, на наш взгляд, неопровержимых доводах, которые говорят против этой точки зрения.

Стр. 349. [16] Предложенная в настоящее время Фиком этимология, объединяющая хефаХт) с гот. gibi a („Beitr. de Bezzenb.", II, стр. 265), будет способствовать окончательному отделению caput от хефаА+ О quattuor ср. L. Ha vet, „Mem.              Soc. Ling.", III, стр. 370.

Стр. 351.              [17]              К этому списку, вероятно, можно прибавить ptak              (pt5k):

греч. ятаxeTv, лат. taceo (ср. гот. фаЬап).

Стр. 353. [18] (см. список 2). Слово рорфєбд „шило“ создано, чтобы внушить сомнения относительно справедливости сближения Бугге. Оно, по-видимому, показывает, что корнем ралтсо является рерф, а а представляет здесь носовой сонант.

Стр. 356. [19] Латинское имя Stator помещено среди форм корня sta, имеющих долгое а. Это ошибка: а здесь краткое.— Можно было бы упомянуть лат. суффикс -Ш = дор. -тат (Ahrens, II, стр. 135).

Стр. 365—366. [20] Ср. стр. 409—410.

Стр. 372.              [21]              Добавить гот. hlai-na- „холм" от k1la1i              „наклонять"*

Стр. 375.              [22]              Добавить: Яерфо-д „сопливый", фєібо-g              „бережливый".

Стр. 378, сноска 4. [23] Нам представляется возможным допустить для отдельных случаев вторую разновидность индоевропейского s с более резким звучанием, чем обычное s. В самом деле, появление g в санскрите вместо s во многих случаях совпадает с исключениями из фонетических законов, распространяющихся на этот шипящий в греческом, латинском или славянском. Скр. guska, gusyati: греч. aaoxog, aaoaapog. Скр. gevala „липкое вещество": греч. ataA,ov „слюна". Скр. кёдага : лат. caesaries. Старое отождествление Гаод с скр. vigva, хоть и осужденное Курциусом, кажется нам чрезвычайно убедительным г: ведь славянский со своей стороны имеет visi (а не уШ). Случай с Y]pn-ai), как мы сейчас увидим, ни капли не отличается от случая с taog. Асколи признал в -аи формативный элемент зенд. бті-shva „треть"[344]. Теперь разве не очевидно, что вторая половина wi-s2u (скр. vi§u) и wi-s2wa (foog), являющегося всего лишь его продолжением, содержит тот же самый слог -s2u в сложении с wi- вместо dwi- [345] „два"?—Отметим дельф. Tjjuaaov= эдн-aFo-v.

Стр. 393. [24] Добавить frflstra, lustrum наряду с fraus, lavare.

То, что сказано об отношении incolumis к calamitas, неверно, так как в древней латыни было слово columis, синоним incolumis. .

Стр. 394. [25] После внесенной выше поправки к стр. 353 пример раятсо—рор-феод следует изъять.

Стр. 399, список б. [26] Добавить: [боЯірд — largus], см. стр. 539.

Стр. 409. [27] Форма xdv6odog есть, разумеется, не более как вариант axdv6aA,ov и совершенно не должна сравниваться с kandara.

Стр. 410. [28] Следует отметить, что разграничение ах и а2 проведено почти повсюду в системе Шлейхера. Его ошибка состояла только в смешении а2 с а. Трудно представить себе в настоящее время, как такому крупному лингвисту, как Шлейхер, не бросилось в глаза подобное заблуждение, имеющее в самом себе нечто шокирующее, потому что оно ведет к отождествлению греческих о и а. В фактах, способных его раскрыть, не было, однако, недостатка. Так, Шлейхер очень верно утверждает, в противоположность мнению других авторитетов, что тематическое а в фєрорєд— bharamas отличается от тематического гласного в фгрєтє— bharStha, но буквально тут же он смешивает его с долгим гласным в ddpvapi—pundmi. Но рассмотрим имперфект, дающий закрытый слог. Санскрит сам старается отметить и подчеркнуть здесь различие, потому что о в ftpepov соответствует а в abharSm, в то время как apunam наряду с eddpvav сохраняет долготу а.

Стр. 413 и сл. [29] Изложенные нами взгляды на „гуну", по-видимому, одновременно возникли в уме нескольких лингвистов. Совсем недавно Фик предложил в „Beitrage" Бецценбергера (IV, стр. 167 и сл.) защищаемую выше теорию.

Стр. 428. [30] Слово -бсоу) „наказание", по-видимому, относится к бсород, корень dq. Ср. flcorjV кт-$гро\1ЪУ (Одис. И, 192).

Стр. 435. [31] Бругман дает в публикуемых им вместе с Остгофом „Morphologische Untersuchungen", первая тетрадь которых появилась, когда печатался настоящий „Мемуар", другое объяснение аи в dadhati, agvau и т. д. Он усматривает в нем различительный знак долгих конечных а санскрита, содержавших в своей второй половине аг (цит. раб., стр. 161).— На стр. 226 Остгоф присоединяется к этому и предлагает, помимо этого, относительно типа dadhad, замечания, частично согласующиеся с нашими.

Стр. 435. [32] Мы счастливы, что по поводу ліфт] Г. Малов высказал мнение, совершенно идентичное нашему. См. KZ, XXIV, стр. 295.

Стр. 437. [33] Мы должны были упомянуть, что такие каузативы, как snSpayati от sna, являются исключением, впрочем, незначительным, ввиду позднейшего характера этих форм.

Стр. 445. [34] Слово урорфа;, которое Курциус (,,Grdz.“, стр. 57) не может решиться отделить от урафсо, могло бы показать, что эта последняя форма выступает вместо *уртфlt;Ь (кор. уреиф), следовательно, урафсо не имеет никакого отношения к вопросу о фонеме А и его нельзя отождествлять с гот. graba.

Стр. 455. [35] К g4hate добавить dur-g2ha, а к hrddate — hladate: prahlStti (Ben fey, Vollst. Gramm., стр. 161).

Cmp. 456. [36] Добавить gakvara „могущественный".

Cmp. 458f 3-й абз. Мы приводим в другом месте (стр. 535) два наиболее интересных исключения — vanati и sanati. Слишком изолированные, чтобы поколебать правило, они приходятся как раз кстати как свидетельство абсолютно вторичного характера этого правила при том абсолютном содержании, которое придавали ему впоследствии.

Стр. 463. [37] Добавить: nactus и ratis от корней а1пАк1 и аггА х. Согласно законам, изложенным в § 14, фонема л должна была бы дать в этих формах долгие сонанты, и мы ожидали бы *anctus или *anactus и *artis. Слишком долго было бы выяснять здесь, почему это явление не имело места. Упомянем гот. -nauhts, целиком и полностью совпадающее с nactus.

Cmp. 466. [38] Добавить в сноску — pdvdpa „стойло" наряду с скр. mandira. Это сближение сомнительно.

Стр. 473 и сл. Когда мы правили гранки этого листа, „Журнал" Куна (XXI, стр. 295 и сл.) опубликовал диссертацию И. Шмидта об оптативах. Между теми результатами, к которым он приходит, и нашими имеется лестное для нас сходство.— Однако тщетно было бы искать в работе видного лингвиста объяснения того факта, что в слабых формах іа дало I.

Стр. 478. [39] Гласный г, действительно, превращается в аг в армянском: artsiv = CKp. fgipya; аг? = скр. ?k§a; gail = скр. vfka, и т. д.

Стр. 480. [40] Индийское прилагательное gau-ra дает некоторое подтверждение гипотезы ga-au, так как иначе дифтонг аи не имел бы смысла в этом производном.

Стр. 486. [41] Добавить dand от daman.

Стр. 50L [42] Следовало бы принять во внимание такие композиты от lt;ppif]V, как amp;lt;ppo)v. Наши заключения в этом случае были бы несколько иными.

Стр. 536. [43] Корнем слова Ordh-va могло бы быть radh, radhati. В этом случае данный пример можно было бы присоединить к dlrgha: dr4ghlyas.

Стр. 539, см. табл. [44] Отметить дор. харра = хбраг). Оно, по-види- мому, показывает, что звук, предшествующий р, сложился очень поздно.

КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ[346]

«Evidence for laryngeals» (ed. by W. Winter), 2 ed., The Hague, 1965.

H. Hendriksen, Untersuchungen iiber die Bedeutung des Hethitisches fur die Laringaltheorie, K^benhavn (Munksgaard), 1941.

F. B. J. К u і per, Die indogermanischen Nasalprasentia, Amsterdam, 1937.

Jerzy Kurylowicz, з indoeuropeen et h hittite.— «Symbolae in Gram- maticae in Honorem Joannis Rozwadowski», 1, Krakow, 1927, стр. 95—104.

W. Petei sen, Hittite h and Saussure’s doctrine of the long vowels, «Journal of the American Oriental Society», vol. 59, 1939, стр. 175—199.

E. H. Sturtevant, The Indo-Hittite laryngeals, Baltimore, 1942.

C. Valleri, Problemi di methode in Ferdinand de Saussure indoeurope- anista, «Studi e Saggi Linguistici», 9, Pisa, 1969.

Э.              Бенвенист, Индоевропейское именное словообразование, перев. с франц., М., 1955.

Т. В. Гамкрелидзе, Хеттский язык и ларингальная теория, в: «Труды Института языкознания АН Груз. ССР» (Серия восточных языков), т. III, 1960.

Луи Ельмслев, Метод структурного анализа в лингвистике, в кн.: «В. А. Звегинцев, История языкознания XIX—XX веков в очерках и извлечениях», ч. II, изд. 3-є, М., 1965.

С. Д. Кацнельсон, Теория сонантов Ф. де Соссюра и ее значение в свете современных данных, ВЯ, 6, 1954.

С. Д. Кацнельсон, К фонологической интерпретации протоиндоевропейской звуковой системы, ВЯ, 3, 1958.

Н. В. Крушевский, Новейшие открытия в области ариоевропейского вокализма «Русский филологический вестник», 4, 1880.