§ 22. Относительные термы Четыре фазы референции
То, что я до сих пор называл общими термами, точнее было бы назвать абсолютными общими термами, поскольку, помимо них, существуют еще и относительные[47] общие термы, такие, как part of ‘часть чего-либо’, bigger than ‘больше, чем’, brother of ‘брат
кого-либо* и exceeds ‘больше*.
В то время как абсолютный общий терм просто истинен для объекта х и для объекта у, и т. д., относительный терм истинен для х относительно некоторого объекта Z (того же самого или отличного от него) и для у относительно W, и т. д. Так, терм part of истинен для Роксбери относительно Бостона. Bigger than и exceeds истинны для Бостона относительно Роксбери. Brother of истинно для Каина относительно Авеля, и наоборот; истинно также для сэра Осберта Ситуэлла относительно Леди Эдит, но не наоборот.Как абсолютный общий терм может принимать форму существительного, прилагательного или непереходного глагола, так и относительный терм может принимать форму существительного с предлогом (brother of), прилагательного с предлогом или союзом (part of, bigger than, same as) или переходного глагола. Также относительный терм может принимать форму отдельного предлога: in ‘в’, under ‘под’, like ‘как’.
Параллельно к предикации вида „Fa" для абсолютных термов имеет место предикация вида „Fab" для относительных термов: „а является F по отношению к Ь" или „а F Ь".
Мы можем сказать, что относительные термы истинны для объектов, взятых попарно. Но мы должны также признавать и относительные термы в широком смысле — трехместные, — истинные для объектов, упорядоченных по три, четырехместные и т. д. Gives to (‘дает кому-либо’) в выражении „a gives b to с” (‘а дает b с'\ является трехместным относительным термом, pays to for (‘платит кому-то за что-то’) — четырехместным. Предикацию таких термов можно представить как „Fabc", „Fabcd" и т.
д. Все же, говоря об относительных термах, я буду подразумевать двухместные, так же как говоря об общих термах, я буду иметь в виду абсолютные термы.Зачастую мы можем разделить относительные термы на пары взаимных конверсивов: один терм истинен для х относительно какого-либо у тогда и только тогда, когда другой истинен для у относительно х. Таковы bigger than ‘больше’ и less than ‘меньше', parent of ‘родитель’ и offspring of ‘отпрыск’. Часто, как в случае с „брат", „отец" и „часть (чего-либо)", подходящего английского слова для обозначения конверсива не оказывается. Но для случая, когда относительный терм представлен переходным глаголом, в английском языке имеется универсальный способ образования конверсивов: преобразование в страдательный залог с добавлением by.
Обычно ключевое слово относительного терма употребляется также и дерелятивизованно (derelativized), то есть как абсолютный терм: он истинен для какого-либо х тогда и только тогда, когда относительный терм истинен для х относительно по крайней мере одного объекта. Так, некто является братом тогда и только тогда, когда есть кто-то, кому он — брат. Там, где относительный терм представлен переходным глаголом, соответствующий абсолютный терм представлен тем же глаголом, употребленным непереходно.
Относительные термы также сочетаются с единичными термами посредством наложения (application) с целью получения сложных абсолютных общих термов. Так, из относительного терма „брат (кого-либо)" получается не только абсолютный общий терм „брат", но также и абсолютный общий терм „брат Авеля“. Аналогично, из относительного терма „любит" получается не только абсолютный общий терм „любит" (непереходный), но также и абсолютный общий терм „любит Мейбл".
Мы рассмотрели два основных метода получения сложных общих термов. Один из них заключается в атрибутивном присоединении одного общего терма к другому (§ 21); таковы „красный дом", „железный брусок". Второй, только что проиллюстрированный примерами „брат Авеля" и „любит Мейбл", состоит в наложении относительного общего терма на единичный терм.
Эти две операции могут быть объединены для получения более сложных общих термов; таков терм wicked brother of Abel ‘порочный брат Авеля’, образованный атрибутивным присоединением wicked ‘порочный’ к brother of Abel ‘брат Авеля’. Сложные общие термы, образованные одним или обоими способами, могут быть в свою очередь полезны для образования новых единичных термов посредством присоединения this, that и the. К сложным единичным термам, наоборот, мы можем присоединять относительные термы для получения новых общих термов, и так далее. Короче говоря, терм типа his brother ‘его брат’ может считаться своего рода капсулой, состоящей из трех слов, поскольку мы можем рассматривать его как сокращение для the brother of him, где him представляет собой сокращение от the man (ср. § 21). Единичная дескрипция в результате такого подхода к сложным общим термам делает большой шаг вперед, поскольку сложного общего терма зачастую оказывается достаточно для фиксации единственности объекта референции без помощи каких-либо дополнительных детерминантов в контексте или в сопутствующих произнесению обстоятельствах. Традиционным примером из Рассела является „author of Waver- ley" (‘автор Ваверлея*); добавьте определенный артикль the, и вы получите единичный терм, чья референция устойчива и независима от контекста и обстоятельств.Конечно, единственность большинства единичных дескрипций, например the president of the United States ‘президент Соединенных Штатов’, продолжает зависеть от контекста или обстоятельств.
Разобранный выше пример („порочный брат Авеля") наводит на дальнейшие размышления. „Естественный спутник Земли" („natural satellite of the earth") можно было бы разобрать аналогичным образом; а можно рассматривать natural satellite of как относительный терм, где natural синкатегорематично (§ 21). Второй способ является единственно возможным при разборе natural son of Charles the Bald ‘внебрачный сын Карла Лысого’. Тот факт, что синкатегорематические прилагательные не играют большой роли в нашем описании образования сложных термов, обусловлен только тем, что они не являются термами.
О них, а также и о наречиях можно сказать следующее: это слова, присоединяющиеся к термам, как относительным (son of, loves), так и абсолютным (mother, red, talks), для образования таких же термов (natural! son of, loves dearly, expectant mother, deep, red, talks fast).Наложение относительных термов на единичные, как в случаях „брат Авеля" и „любит Мейбл", весьма напоминает наложение относительных термов на общие. В этом сочетании подчиненный общий терм приобретает форму множественного числа, и в результате тоже получается общий терм.
Образование сложных общих термов посредством наложения относительных термов на другие единичные или общие термы приводит к появлению нового типа референции. Вспомним фазы, различаемые нами в референционной функционировании языка, для того чтобы увидеть значение этой новой фазы в соответствующем окружении.
В первой фазе осваивались термы типа „мама" и „вода", которые ретроспективно могут рассматриваться как имена наблюдаемых пространственно-временных объектов. Каждый такой терм изучался в процессе закрепления и пересечения; благодаря ему постепенно совершенствовались пространственно-временные границы применения этого терма. Называемый объект был, несомненно, наблюдаем, в том смысле, что закрепленные стимулы исходили непосредственно от него. Само собой разумеется, это деление на имя и объект принадлежит более поздней стадии изучения языка.
Вторая фаза характеризуется появлением общих термов и указательных единичных термов, а также появлением вырожденных случаев указательных единичных термов — единичных дескрипций. Общие термы по-прежнему осваиваются методом наглядного обучения, но они отличаются от своих предшественников разделенной референцией. Разделенная референция дает возможность временной непрерывности вещества (§ 19) выйти на первый план. В этой фазе уже можно освоить такой общий терм, как unicorn ‘единорог’, наблюдая его изображение; при этом можно быть вполне подготовленным к осознанию того факта, что этот терм ни с чем не соотносится; ведь довольно скоро становится ясно, что термы чаще объясняются изображенными на картинках предметами, чем самими картинками[48].
И так или иначе становится возможной неудача референции при употреблении указательных единичных термов и единичных дескрипций, например тогда, когда мы говорим „this apple" или „the apple" о некотором объекте, у которого либо нет задней половинки, либо это вообще помидор. Но несмотря на простор для возможных ошибок, объекты, чья референция определяется, по существу, остаются прежними. Это объекты, от которых исходили закрепляемые стимулы при наглядном обучении общим термам, или же объекты, достаточно сходные с ними для того, чтобы было возможно применение к ним тех же термов.В третьей фазе появляются сложные общие термы, образованные атрибутивным соединением общих термов. Здесь нам еще в большей степени, чем раньше, грозит неудача референции общих термов; мы получаем сложные сочетания типа „square apple" ‘квадратное яблоко’ и „flying horse" ‘летающая лошадь’, которые не являются истинными ни для каких объектов вследствие того, что множества объектов, для которых составляющие термы истинны, не пересекаются. Атрибутивное присоединение термов также может приводить непосредственно к образованию ничего не называющих единичных термов, а именно к образованию таких массовых термов, как „dry water" ‘сухая вода’. Более того, из атрибутивно соединенных общих термов мы можем получить указательные единичные термы и единичные дескрипции, неудача референции которых безоговорочно гарантирована: this square apple ‘это квадратное яблоко’, the flying horse ‘(определенная) летающая лошадь’.
Эта третья фаза при всех открывающихся в ней возможностях неудачи референции все же не обеспечивает существования новой, присущей лишь общим термам референции для новых типов объектов. Если вообще находятся объекты, для которых истинны вновь образованные общие термы, то они являются лишь отдельными элементами прежнего множества объектов, относительно которого истинны составляющие термы. В третьей фазе происходит массовое производство общих термов, сильно опережающее количество существующих объектов референции, но сами эти объекты остаются прежними.
Может возникнуть вопрос, не открывает ли третья фаза дорогу новым объектам референции единичных термов. Ведь атрибутивное соединение массовых термов приводит к образованию единичного терма, соотносящегося с общей частью двух множеств, или распределенных общностей, называемых его компонентами. Не может ли случиться так, что эта общая часть окажется чем-то, с чем не соотносится ни один из прежних единичных термов и для чего не является истинным ни один из имеющихся общих термов? Нет, не может. Каждый из компонентов, будучи массовым термом, в предикативной позиции употребляется как общий терм (ср. § 20), и при таком употреблении среди прочих объектов будет истинен и для этой общей части.
Доступ к новым объектам открывается в четвертой фазе. Эта фаза была только что объявлена нами как характеризуемая наложением относительных термов на единичные и общие термы для образования общих термов. Эта фаза вводит новый способ понимания, порождая такие сложные термы, как «меньше, чем это пятнышко". Такой терм отличается от терма „квадратное яблоко" тем, что он даже и не претендует на обозначение объектов, на которые мы могли бы указать и которым могли бы дать индивидуальные имена, если бы они нам встретились. Относительный терм „меньше, чем" дает нам возможность выйти за пределы старой области знания, не чувствуя при этом, что мы переходим на тарабарский язык. Механизмом этого является, конечно же, аналогия, а точнее, экстраполяция (ср. § 4).
Постулирование новых объектов обусловлена не только этой грамматической конструкцией. Относительные предложения-составляющие (§ 23) представляют замечательно гибкие средства формулирования условий, которым объекты должны удовлетворять, а неопределенные единичные термы (§ 23) дают нам возможность быть достаточно уверенными в существовании любых объектов, которые нам хотелось бы допустить. Абстрактные объекты вводятся другими способами, которые будут обсуждаться чуть позднее (§ 25). Но наложение относительных термов на другие интересно само по себе: в ряду рассмотренных до сих пор простых конструкций это первая, расширяющая горизонты референции.