Апологетика

Утверждение христианства как государственной религии Римской империи в IV веке, сопровождавшееся быстрой сдачей позиций старых языческих культов, варварские нашествия, став­шие бесконечной лавиной вторжения после военной катастрофы под Адрианополем в 378 г., постоянные гражданские войны меж­ду претендентами за власть в империи или какой-либо ее части, экономический и демографический кризисы означали падение ан­тичного мира и возникновение на его развалинах нового, средне­векового общества.

Захват Вечного города Рима готами в 410 г. и его повторное разграбление вандалами в 455 г. предопределили падение импера­торской власти на Западе и возникновение там новых государствен­ных образований - варварских королевств, уже изначально хри­стианских. Империя сохранилась на Востоке, в Константинополе, что создавало еще несколько столетий, по крайней мере до конца VIII века, чувство единства христианского мира и его церкви. При этом уместно напомнить, что Римская империя и в столетия свое­го наибольшего могущества делилась достаточно четко в культур­ном отношении на латинскую и греческую части.

Христианство нуждалось в собственной картине мира, пре­доставить которую могла только античная философия. Первым

этапом становления христианской философии стала апологетика (от греч. Aπολογlα - защита, оправдание) - деятельность Отцов Церкви II-IV веков, христианских авторов, отстаивавших христи­анство и боровшихся против язычества. Апологеты стали первы­ми богословами христианского мира. В задачу апологетов входило отведение обвинений от христиан, создание обстановки терпимо­сти к христианской религии со стороны государства, утверждение идеи об истинности и преимуществе христианской мысли в срав­нении с греческой философией. Началом литературной деятельно­сти апологетов была ситуация, когда христианство решило выйти из замкнутости религиозной секты и представить себя как высшее достижение культурных устремлений общества.

Апологеты, обращаясь как к христианам, так и к язычникам, писали свои произведения в форме речи или диалога по всем пра­вилам классической риторики, что изначально предполагало широ­кое распространение их работ. Образцом для апологетов служила защита Сократа перед афинским судом. Они стремились не толь­ко отвести нелепые обвинения, порождаемые слухами о собраниях христиан, но и доказать безнравственность языческих мифов, про­тивопоставляя их истинному учению о едином Боге. Аргументами апологетов в пользу истинности христианства выступали поло­жения о высокой нравственности христиан через заповедь люб­ви к ближнему, о предсказаниях пророков относительно прише­ствия Христа, о внутреннем единстве Ветхого и Нового Заветов.

Центральное место в теоретических построениях апологетов занимала проблема соотношения Бога и Его ипостасей. Заимствуя понятие Бога из платонизма, апологеты сближали его с библейским Богом. Их определения первоначала в целом апофатичные (от греч.

αποφατικoς - отрицательный), когда сущность Бога выражается пу­тем последовательного отбрасывания («отрицания») всех опреде­лений Бога как несоизмеримых с природой последнего. Опираясь на Евангелие от Иоанна, апологеты начали разработку христологии (от греч. Χρlστος - Христос, λoγος - учение) - учения об Иисусе Христе как раздела христианского богословия, посвященного во­просам воплощения Бога Сына, соединения в Христе божественной и человеческой природы, земной жизни Христа. Вторая ипостась, как извечно присутствующая в первоначале потенция, становит­ся энергией и являет себя в акте творения мира.

Таким образом, можно сказать, что апологеты в целом опре­делили магистральный путь развития мировоззрения христиан­ства, его богословия и философии.

Сведи восточных, греческих авторов можно выделить фигуру Юстина Философа (ум. ок. 165), крупнейшего апологета II века, который, собственно, и ввел понятие «философия» в обиход хри­стианского знания. В двух «Апологиях», большой и малой, адре­сованных императорам Антонину Пию и Марку Аврелию, Юстин Философ опровергает обвинения против христиан со стороны языч­ников, излагает содержание христианской религии и доказывает на основании ветхозаветных пророчеств божественную природу Христа. Не противопоставляя веру и знание, Юстин рассматривает значимых греческих философов как учеников Моисея и предше­ственников христиан. В «Разговоре с Трифоном Иудеем» Юстин

Философ, полемизируя с иудаизмом, доказывает, что еврейский закон имеет временное значение, что почитание Христа не про­тиворечит вере в единого Бога. В духе доникейского богословия Юстин утверждает предельно общее понятие Бога, который есть «Отец всего», Бог по существу. Юстин доказывает, что Бог Сын существует вечно с Богом Отцом как «внутренняя мысль», сово­купность божественных идей о мире, а акт сотворения мира связан с выражением, произнесением этой мысли. Вместе с тем, согласно Юстину Философу, Сын подчинен Отцу, получив самостоятель­ность ради творения. Еврейские пророки и греческие философы могли видеть истину, но лишь с воплощением Христа истина яви­лась полно и открыто.

Ученик Юстина Философа Татиан (ум. ок. 173) создал свод четырех Евангелий, который обслуживал богословский словарь сирийской церкви в течение нескольких столетий. В «Речи против эллинов» Татиан излагает христианскую космологию и демоноло­гию, сравнивая греческий политеизм с христианским представле­нием о едином Боге. При этом Татиан решительно занял отрица­тельную позицию в отношении греческой культуры как целого, доказывая, что христианская традиция содержит все ценное, что имела языческая философия. Он отклонял классические литера­турные и моральные ценности Античности, разрушенные и от­вергнутые их собственным интеллектуализмом, предпочитая им «варварское» христианство.

Автор «Прошения за христиан», апологии, адресованной им­ператору Марку Аврелию, Афинагор Афинский (ум. ок. 190) от­вечал на обвинения христиан в атеизме как неверии в языческих богов, каннибализме и кровосмешении. Афиногор был первым из христианских мыслителей, который использовал неоплатонические понятия для объяснения смысла новой веры греческим и латин­ским язычникам. Предполагая сосуществование нескольких лич­ностей в единой природе, Афинагор был первым, кто привел ра­циональный довод в пользу единства и троичности Бога, то есть сущностного единства ипостасей Бога. Афинагор Афинский откло-

нял платонический взгляд на тело как темницу души, утверждал духовно-телесную взаимозависимость, принимал воскресение из мертвых как проявление всемогущества единого Бога.

О познании Бога, о Троице, о грехопадении и спасении, о суеве­рии язычников и мудрости пророков говорил Феофил Антиохийский (ум. ок. 180) в «Трех книгах к Автолику». Излагая христианское учение о Боге, Феофил указывал, что путем познания Бога являет­ся очищение души человека. На основе сравнения греческой клас­сики и библейских книг Феофил доказывал несостоятельность и противоречивость языческой религии и философии. Отвечая на обвинения христиан в прелюбодеянии, людоедстве и кровосме­шении, он уличал самих языческих авторов в подобных престу­плениях и излагал христианские моральные заповеди.

В трех частях своего труда «Ковер из лоскутков» Климент Александрийский (ум. ок. 215) подготовил целую программу ду­ховного совершенствования на основе согласования христиан­ской веры и истинных элементов греческой философии. Согласно Клименту, философия была для греков подготовительным учени­ем, ведущим к истине, воплощенной в Христе. В «Увещании к эл­линам» Климент критикует язычество, разбирает различные точки зрения греческой философии о первопричине мира, сопоставляя их с писаниями пророков, увещевает читателей оставить языче­ство ради христианства. Климент представляет Христа как воспи­тателя верующих, дает ряд предписаний по отдельным сторонам повседневной жизни, ставит вопрос об отношении христианства к греческой философии и культуре. Христианство есть истинная философия, которая представляет собой не что иное, как знание о Христе. Один и тот же Логос вдохновлял философов, говорил устами ветхозаветных пророков и воплотился в Христе. Разница в том, что философы-язычники имели неполное и туманное знание, христианин же имеет во Христе полное и очевидное понимание.

Истинная философия присутствует в Библии, поскольку хронологи­чески Моисей предшествует Платону, а сама греческая философия имеет много заимствований из писаний пророков. Только христиа­нин-мудрец, истинный гностик достигнет высшей степени совер­шенства нравственной жизни и богословского знания. Описывая истинного, христианского гностика, Климент противопоставляет его ложным гностикам - еретикам. Вера для Климента не проти­воположна истинному знанию духовных реальностей, но является его основанием. Разделение Климентом Александрийским христиан на верующих и гностиков предвосхитило появление монашества.

Самый плодовитый из ранних Отцов Церкви Ориген (ум. ок. 254), перечень сочинений которого включает две тысячи наименований, посвятил свою деятельность толкованию библей­ских текстов.

Ориген исходил из предпосылки, что верующий свободен в сво­их размышлениях относительно истин веры, которые утвержда­лись, но не определялись апостолами. Сам Ориген исходит из идеи Бога как монады, но одновременно утверждает троичность: Отец для него - «собственно Бог», Сын - «второй Бог», а Святой Дух - менее Сына. Для Оригена не существует четкого различия меж­ду творением и рождением, поэтому понятия рожденности и еди-

носущности Сына Отцу (впервые введены Оригеном) не имеют для автора решающего значения. Бог в силу своего всемогущества и благости не может оставаться неактивным, а поэтому является творцом. Творение понимается Оригеном как постоянный акт, ког­да до нашего мира были, а после него будут другие миры. Будучи благим, Бог изначально сотворил равные друг другу духовные су­щества, духи. Свобода, которой обладали эти существа, привела к тому, что они отвратились от созерцания Бога, более или менее удалились от Бога и друг от друга. Глубина падения определила судьбу каждого из них: одни стали ангелами, другие сошли в чело­веческие тела, третьи стали демонами. В соответствии с этим па­дением был создан материальный мир. За падением должно следо­вать спасение или восстановление, которое понимается Оригеном как возвращение духов в первоначальное блаженное состояние единства с Богом, что обеспечивается Божественным провидени­ем. Поскольку никто из духов полностью не лишен разума и сво­боды, постепенно спасены будут все, включая последнего из де­монов, сатану. Спасителем является Христос, воплотившийся Сын Божий. Ориген утверждал, что единственный из всех духов, сохра­нивший изначальное единство с Богом, стал человеческой душой, душой Иисуса Христа, в которой Сын Божий воплотился на зем­ле. Христос представляется Оригену скорее учителем, чем искупи­телем, поскольку спасение заключается в постепенном всеобщем восстановлении путем увещания и внушения. Однако восстанов­ление это не будет окончательным, ибо в силу своей свободы духи вновь могут пасть, и весь процесс повторится сначала.

Целью жизни каждого человека является созерцание Бога, ко­торое достигается борьбой со страстями и освобождением от них. Учение Оригена об аскетической жизни повлияло на развитие мо­нашеской традиции в христианстве, а его богословские представ­ления нашли отражение в трудах позднейших Отцов Церкви.

Под большим влиянием Оригена находился Евсевий Кесарий­ский (ум. в 340), основоположник христианской историографии, который дополняет других апологетов множеством фактов, заим­

ствованных из античной истории и литературы. Евсевию принад­лежит большое число трудов по апологетике, церковной истории, толкованию Библии, церковной географии. Среди собственно бо­гословских сочинений выделяется «Приуготовление к Евангелию», содержащее концепцию духовного развития человечества дохри­стианского периода как подготовки к принятию евангельской исти­ны. «Церковная история», самое известное произведение Евсевия Кесарийского, является выдающимся памятником мировой исто­риографии, ценнейшим источником по истории первых веков хри­стианства. События ранней христианской истории предваряют, по Евсевию, наступление новой эры, когда возникает христианская им­перия, чья судьба неотделима от судьбы церкви, а призвание кото­рой заключается в обращении в христианство всего человечества.

Главный защитник никейского Символа веры в борьбе против арианства Афанасий Великий(293-373) обогатил христианскую дог­матику учением о Святой Троице. Его богословие принципиально отдавало приоритет религиозному опыту, а не умозрительной фило­софии. Афанасий отстаивал монотеизм и говорил о вечном Логосе, через который был сотворен мир и который стал плотью (челове­ком). Афанасий Великий защищал вечное рождение Сына из Отца и Их единосущие (тождество божественной природы). Афанасий рассматривал Христа как лицо, в котором выступили совместно и Бог, и человек, а потому имеющее две воли. Афанасий Великий высказался также в пользу божественности и единосущия Святого Духа, стал автором жития святого Антония, явившегося образцом для последующих описаний жизни святых.

Западная, латинская апологетика представлена в первую оче­редь именами Минуция Феликса, Квинта Септимия Флорента Тертуллиана и Луция Цецилия Фирмиана Лактанция.

Минуций (ум. ок. 210) является одним из первых латинских христианских апологетов. Написанное им в духе цицероновских диалогов сочинение «Октавий» представляет собой собрание стан­дартных апологетических аргументов, но в виде образцовых рито­рических приемов. Три участника диалога (просвещенный языч-

ник Цецилий, его христианский оппонент Октавий и сам автор) рассматривают параллельно аргументы как христиан, так и языч­ников. Автор счел это возможным, поскольку доводы язычника Цецилия о мировоззренческой и моральной несостоятельности христианства, о его социальной опасности имели немало слабых мест. Желая воздействовать прежде всего на просвещенную часть современного ему общества, Минуций указывал, с одной сторо­ны, на то, что христианство не противоречит философскому язы­ческому рационализму, а с другой - на аморализм религиозной и гражданской жизни языческой империи. Аргументы, изложен­ные Минуцием в диалоге, воспроизводились в образованных сло­ях римского общества несколько столетий.

Тертуллиан (ум. после 220) по праву считается крупнейшим представителем ранней христианской мысли, который внес большой вклад в разработку латинской теологической лексики. Обширное наследие Тертуллиана представлено апологетическими, догмати­ческими и моралистическими сочинениями. По стилю и пробле­матике Тертуллиан принадлежит к зрелой апологетике, но прин­ципиальный антирационализм резко отличает его от большинства греческих апологетов. Констатируя кризис языческого мировоззре­ния, Тертуллиан отказывается видеть в христианстве «новую фи­лософию», ибо только вера определяет цели и границы познания. Тертуллиан отвергает самый дух «философичности», склоняясь к эмпиризму. Согласно ему, главными видами познания являются божественное откровение и естественное познание. Последнее на­чинается с чувственного восприятия, так как чувства не обманы­вают. В душе человека естественным путем возникают первичные представления о Боге, добре и зле и т. д. Лишь телесное субстан­циально, ибо «субстанция есть тело всякой вещи». Качество те­лесности варьируется между духом и плотью. Бог есть телесный дух, ибо дух - «своего рода тело». Душа как образ Бога соединя­ет в себе две различные субстанции, «дух» и «тело», помещается в сердце и отождествляется с «ведущим началом». Деятельность души начинается с самоощущения, ибо «ощущение есть душа

души». Рождение души связано с тем, что, не являясь уникаль­ным творением, она передается «по наследству». Моралистические трактаты Тертуллиана призывают к поиску «естественных» основ нравственной жизни.

Главное значение Тертуллиана для христианского богосло­вия заключается в том, что, не принимая конвергенцию античных и христианских ценностей, опасаясь подмены живой веры рассу­дочными абстракциями греческого философствования, Тертуллиан с редкой глубиной выразил суть религиозной метафизики христи­анства в нескольких острых, парадоксальных формулах, которым по преимуществу и обязан своей известностью: «Что общего меж­ду философом и христианином? Между учеником Греции и учени­ком Неба? Между искателем истины и искателем вечной жизни?»; «Что общего между Афинами и Иерусалимом, между Академией и церковью?»; «Сын Божий распят - это не стыдно, ибо достойно стыда; и умер Сын Божий - это совершенно достоверно, ибо не­лепо; и, погребенный, воскрес - это несомненно, ибо невозмож­но» (вероятно, из последней формулы появилось приписываемое Тертуллиану выражение «верую, ибо нелепо»).

Лактанций (ум. ок. 325) сделал попытку доказать существо­вание Бога и Божественного провидения с помощью детального рассмотрения строения человеческого тела как вместилища души, указать читателю на наличие высших целей существования челове­ка. Он критикует как языческую религию, так и философию, пол­ная разобщенность которых имеет следствием то обстоятельство, что человек не может овладеть мудростью, знанием вещей боже­ственных и человеческих. Языческие культы переполнены суеве­риями и предрассудками, а языческие философы лишь стремятся к мудрости, что подтверждается разнообразием их учений. Только вера в божественное откровение дает человеку, созданному по об­разу и подобию Бога, возможность познать мудрость. К обоснова­нию главного тезиса - «в мудрости заключена вера, а в вере - му­дрость» - сводится стремление Лактанция соединить оправдание авторитета разумом и ограничение человеческого разума боже­

ственным авторитетом. При этом Лактанций опровергает утверж­дение о безразличии Бога к людям, утверждает силу и действен­ность божественного правосудия при наказании зла.

Эпоха апологетики часто рассматривается как ранний этап па­тристики. В сочинениях апостольских отцов первого века христи­анства, тесно связанных с кругом представлений Нового Завета, были лишь приблизительно намечены основные пункты будущего теоретизирования. Апологетика сделала первые шаги к построению христианской теории, перейдя постепенно от «чистой» апологии к построению универсальной теологической системы. Начинается смена философских парадигм: с Оригеном на Востоке стоицизм уступает место платонизму, а аллегорический метод толкования Библии получает статус герменевтической нормы. Патристика ин­ституционально оформилась в первых христианских теологиче­ских школах - Александрийской и Антиохийской.

2.2.