20. Темная и светлая мистика.
От темной мистики, которая состоит в падении души в сферы подсознания, которое есть не что иное, как царство духов, в большей или меньшей степени связанных с телом и, наконец, бестелесных, .от темной мистики сна и смерти следует отличать светлую мистику, возносящейся над телесным, живой души.
В мистическом подъеме святой души, восходящей к Богу, тело не уничтожается, но служит лестницей, по которой душа восхо- дит на мистические высоты. Тело не уничтожается, но приводится в полную покорность духу. Это победа над телом духа, который делает его сво-им верным слугой. Дух-победитель пересоздает тело, и тело святого оказывается не негодной ветошью, а блестящим орудием, которым он побеждает врагов своего темного подсознания.Нет необходимости наделять его новым телом, когда смерть разобьет это оружие.
Вселенная - вовсе не тело Бога, это тело святых, и отчасти, и наше
тело.
"Абсолютное бессознательное" - это резервуар памяти, при этом совершенно пассивный - ио он содержит в себе нечто от жизни - жизнь в потенции. Оно относится к жизни совершенно так же, как потенциальное бытие аристотелевской материи, относится к актуальному бытию субстанции.
Пассивность души после смерти, конечно, не есть абсолютная пас-сивность; доля активности, которая в ней остается, не позволяющая ей обратиться в простой резервуар памяти, дается ей ее связями со всей телесной вселенной, на которую она оказывает какое-то воздействие. Вселенная является ее телом, как принципом тлеющей в ней активности. Действие это - в некоторых частях ее тела вселенной, вероятно больше, чем в других. В некоторых центрах, главным образом в телах, живущих земной жизнью, они могут аккумулироваться. Это воззрение, которое можно назвать не только мистическим, но и магическим, вполне согласуется с религиозным представлением влияния отошедших святых иа людей живущих. Мистический подъем, в котором возносящаяся к Богу душа покоряет себе тело, доводит духовную мощь до такой степени, что душа приобретает способность действовать через тело не только при своем земном существовании, но и по потере его.
С другой стороны, это воззрение близко подходит и к пантеистическому взгляду, выработанному натурфилософией, погружающей душу отошедшего в окружающую его природу, заставляющей его жить ее жизнью, растворяющей ее в шумящем лесе, в благоухающих цветах, в поющих птицах и озаряющем красным отблеском зеркальную поверхность реки солнце. Душа отошедшего в последней молитве святого не сливается с поглощающим ее Божеством, она остается жить, оставаясь той же в этом великом божественном теле.