V. КОММУНИТАРИЗМ

для себя смысл и ценность своего опыта. Для тех. кто перешёл порог зре­лости и умственной дееспособности, право самим принимать важней­шие решения в жизни неприкосновенно.

Но почему мы должны рассматривать самоопределение с точки зре­ния такого порога? Некоторые из людей, достигших -возраста разума» и имеющих умственные способности, превышающие условный минимум, всё-таки принимают плохие решения относительно своей жизни.

Марксистский перфекциониэм является одним из примеров такой государственной политики, ибо он запрещает людям делать то, что счи­тает плохим выбором, т.е. избирать участие в отчуждённом труде. Я до­казывал, что такая политика непривлекательна, ибо она полагается на слишком узкое представление о благе. Она осуществляет наше благо только с одним видом деятельности — производительным трудом — на том основании, что только он создаёт нашу человечность как видовое от­личие. Но не всякая патерналистская или псрфекционистекая политика основывается на таком неправдоподобном представлении о достойной жизни. Рассмотрим политику субсидирования театров при одновремен­ном налогообложении профессиональной борьбы. Защитники такой политики не обязаны говорить, что театр является единственным или даже наиболее важным благом в жизни. Они могут просто утверждать, что из двух этих ныне существующих возможностей театр более ценен. Это утверждение может быть подкреплено рядом различных аргумен­тов. Исследования могут показать, что театр вдохновляет, в то время как борьба порождает фрустрацию и склонность к повиновению, или что фаны борьбы впоследствии часто жалеют о своём пристрастии, а посе­тители театра — нет, или что большинство людей, испытавших оба этих вида развлечений, предпочитают театр.

Либералы рассматривают такую политику независимо от убедитель­ности лежащей в её основе теории .как неправомерное ограничение самоопределения. Если есть желающие участвовать в боях реслеров и смотреть на это, то антиреелннговая политика есть необоснованное ограничение свободы выбирать себе досуг. Как могут либералы за­щитить важность свободы выбора досуга? Так как аргументы в поль­зу перф-екционизма зависят от допущения, что люди могут ошибаться относительно ценности своей деятельности, одним из способов защи-

277

Уилл Кимлика. Современная политическая философия

ты является отрицание того, что люди могут ошибаться в своих суж­дениях о том, что в жизни ценно. Защитники самоопределения могут доказывать, что ценностные суждения в отличие от суждений о фактах суть просто выражение наших субъективных предпочтений и антипа­тий. Выбор здесь в конечном счёте произволен и не может быть пред­метом рационального обоснования или критики. Все варианты выбора в одинаковой степени рациональны, и государство не имеет оснований вмешиваться в них. Многие перфекционисты исходят из того, что такой скептицизм относительно ценностных суждений должен быть позици­ей либералов, ибо если мы признаем возможность совершения людьми ошибок, то тогда государство, конечно, должно поощрять правильные образы жизни и препятствовать или запрещать ошибочные [Ungcr 1984: 52,66-67; laggar 1983:194,174; Sullivan 1982:38-40].

Но либералы не одобряют скептицизм (см. [Nagel 1986: ch. 8; Dworkin 2000: ch. 6; Rawls 1993a; 62-64; Scanlon 1993]). Одна из причин этого в том, что скептицизм на самом деле не поддерживает самоопределение. Если люди не могут ошибаться в своем выборе, то и правительство тоже не может. Если все образы жизни одинаково ценны, то никто нс может жаловаться, когда власть выбирает какой-то один образ жизни для со­общества.

Как либералы защищают важность самоопределения? Нам нужно бо­лее пристально рассмотреть эту идею. Самоопределяться значит решать, что делать с собственной жизнью. Как мы принимаем такие решения? На самом общем уровне наша цель — вести достойную жизнь и иметь то, что содержит в себе понятие «достойная жизнь». На таком общем уров­не это утверждение может показаться совершенно неинформативным. Но из него вытекают важные следствия. Ибо, как мы видели в главе 1, вести достойную жизнь и вести жизнь, которую мы в настоящее время считаем достойной, — разные вещи (см. с. 31-32 наст изд.). Мы призна­ём, что можем ошибаться относительно ценности нашей сегодняшней деятельности. Мы можем осознать, что растрачивали жизнь, преследуя незначительные цели, которые по ошибке считали очень важными. Об этом, о кризисе веры, пишется в великих романах. Но допущение о том, что это может случиться со всеми нами, а не только с трагической герои­ней, необходимо для того, чтобы придать смысл тому способу, каким мы обдумываем важные решения в жизни. Мы обдумываем их тщательно, поскольку знаем, что можем принять ошибочное решение. И не просто в смысле ошибки в предсказании или в оценке неопределённостей. Ибо мы обдумываем даже тогда, когда знаем, что случится, и можем сожа­леть о наших решениях даже тогда, когда всё осуществилось как и пред­полагалось. Я могу успешно стать наилучшим игроком в пушнин в мире, но потом осознать, что пушпин не так ценен, как поэзия, и пожалеть о том, что я вообще начал этим заниматься.

278

v. Коммунитаризм

Таким образом, обдумывание не только принимает форму вопро-шания о том. какой порядок действий максимизирует некую ценность, которая сама не ставится пол сомнение. Мы также задаёмся вопросом и беспокоимся о том, действительно ли эта ценность заслуживает того, чтобы к ней стремиться. Как пишет Ролз,

В качестве свободных личностей граждане признают друг за другом моральную способность иметь свою концепцию блага.

Мы можем -отстраниться- или -сделать шаг назад- от наших нынеш­них целей и поставить под вопрос их ценность для нас. Та серьёзность, с которой мы подходим к таким суждениям в некоторые моменты на­шей жизни, понятна только исходя из допущения, что наш важнейший интерес в том, чтобы жить достойной жизнью, а не жизнью, которую мы считаем таковой в данный момент. Мы не просто делаем подобные суждения, мы тревожимся, иногда мучаемся в связи с ними — для нас важно не вести жизнь на основе ложных убеждений о ценности нашей деятельности (см. [Raz 1986:300-302]).

Идея о том, что некоторые вещи стоят того, чтобы их делать, а неко­торые нет, находится очень глубоко в нашем самосознании*. Мы серьёз­но воспринимаем различие между стоящими и малозначимыми видами деятельности, даже если не всегда уверены, что именно попадает в ту или иную категорию. Самоопределение есть в большой степени задача делать эти трудные и потенциально подверженные ошибкам суждения, и политическая теория должна принимать во внимание эту трудность и уязвимость для ошибок.

Должны ли мы поэтому быть перфекционистами, поддерживать го­сударственную политику, препятствующую малоценным видам деятель­ности, к которым люди ошибочно привязываются? Необязательно. Ибо, с одной стороны, никто не может быть в лучшем положении, чем я сам, чтобы знать, в чём моё благо (см. [Goodin 1990)). Даже если я не всег-

' Как отмечает Дворкин, это применимо не ко всем нашим предпочтениям или интересам: нет правильного или неправильного ответа на вопрос о том. должны ли мы предпочесть шоколад или ванильное мороженое.

279

Уилл Кимликл. Современная политическая философия

да прав, я могу быть с большей вероятностью прав, чем кто-то другой. Милль обосновывал одну из версий подобной аргументации,утверждая, что каждый человек — это уникальная личность, чьё благо отлично от блага кого-либо ещё. Поэтому опыт других не даёт оснований для опро­вержения моего суждения. Это — противоположность марксистского пергфекционизма: там, где марксисты говорят, что благо каждого заклю­чается в тех способностях, которые он разделяет со всеми остальными людьми, Милль утверждает, что оно в том, что он ни с кем их не разде­ляет. Конечно, обе эти крайние точки зрения ошибочны. Паше благо ни универсально, ни уникально, но в важных отношениях связано с куль­турными практиками, которые мы разделяем с другими членами нашего сообщества. Мы разделяем с окружающими достаточно много для того, чтобы перфекционистскос правительство, исходя из благих намерений и опираясь на мудрость и опыт окружающих, могло выработать рацио­нальную систему представлений о благе своих граждан. Конечно, мы можем сомневаться в том, что правительства имеют благие намерения или способность выполнить такую программу. Но ничто в принципе не исключает возможность, что власть может обнаружить ошибки в пони­мании блага людьми.

Тогда почему либералы возражают против государственного патер­нализма? Потому, говорят они, что никакая жизнь не станет лучше, если направлять её извне согласно ценностям, которые индивид не одобряет. Моя жизнь будет лучше, только если я веду её «изнутри», согласно моим представлениям о ценностях. Молитва Богу может быть ценной деятель­ностью, но я должен верить в то, что это стоит делать — что в этом есть некий ценный смысл. Мы можем заставить человека ходить в церковь и делать правильные физические движения, но так мы не сделаем его жизнь лучше.

* Принудительное отправление религиозного культа является любимым при­мером либералок от Локка до Ролза. Неясно, можно ли от этого примера пере­ходить к подобным обобщениям, так как здесь имеет место эписгемное тре­бование по отношению к молитве, не присутствующее где-либо ещё. Однако я полагаю, что -ограничение одобрении- применимо к большинству важных и ценных видов деятельности людей (см. [Dworido 1989:484-487; Raz 1986: 291-293; (Johen А. 1998; ср. Daniels 1975ti: 266)). Некоторые либералы утверждают, что ■ограничение одобрении* неизбежно делает патернализм саморазруши­тельным. Ибо если даже государство и может поощрить или заставить людей придерживаться наиболее цепных жизненных путей, оно не может сделать так, чтобы люди делали это исходя из правильных оснований. Некто, меняющий свой жизненный стиль для того, чтобы избежать наказания со стороны госу-

280

V. Коммунитлризм

ниченис одобрения", пытаясь обойти или преодолеть представлении людей о ценностях,становится саморазрушительной (см. [Dworkin 1989: 486-4871). Она может добиться успеха, заставляя людей заниматься цен­ными видами деятельности, но при условиях, в которых такая деятель­ность перестаёт обладать ценностью для этих индивидов. Если я не вижу в деятельности смысла, я ничего не получу от неё. Поэтому патернализм порождает ту самую бессмысленную деятельность, ради предотвраще­ния которой он и был разработан.

Итак, есть два условия выполнения нашего важнейшего интереса жить достойной жизнью. Одно из них требует, чтобы мы вели свою жизнь из­нутри, в согласии с нашими убеждениями о том, что придаёт жизни цен­ность; другое — чтобы мы могли свободно ставить под вопрос эти убеж­дения, изучать их в свете любой информации, примеров и аргументов, которые могут иметься в нашей культуре. Поэтому люди должны иметь необходимые ресурсы и свободы, чтобы вести жизнь в согласии с их убеждениями о ценностях, чтобы их не наказывали за неортодоксальное религиозное или сексуальное повеление и т.д. Отсюда традиционная за­бота либерализма о гражданских и личных свободах. Индивиды должны иметь и необходимые культурные условия, чтобы узнавать о различных взглядах на достойную жизнь и приобретать способность изучать эти взгляды разумным образом. Отсюда традиционная забота либералов об образовании, свободе выражения, свободе печати, свободе художествен­ного творчества и т.д. Эти свободы позволяют нам судить о том, что ценно в жизни, единственным способом, которым это можно делать, — изучая различные аспекты нашего общего культурного наследия.

Это понимание самоопределения составляет основу первоначально­го аргумента Ролза в пользу принципа свободы. Согласно Ролзу,свобода выбора необходима именно для того, чтобы находить, что ценно в жиз­ни — формировать, изучать и пересматривать наши убеждения о цен-

дарства или чтобы получить от него субсидии, не руководствуется пониманием подлинной ценности нового вида деятельности (см. [Waldron 1989: 1145-1146; lomasKy 1987:25J-254]).Это верное возражение против принудительных и ма-иипулятивных форм перфекциоми»ма. Но оно не даёт оснований исключить кратковременное вмешательство государства, направленное на то, чтобы 0Мв> комить людей с ценными жи шейными путями. Одним из способов сделать так, чтобы люди инимачксь чей-то в силу правильных мотивов, — заставить их ка­нн мяться этим в силу ложных мотивов и нажиться, что они увидят подлинную ценность згой деятельности. Это не является чем-то по своей сути неприемле ммм и довольно часто встречается на культурном рынке. Позгому -ограниче­ние одобрения* само по себе не может исключить всех форм государственного перфекциониша.

281

Уилл Кимлика. Современная политическая философия

ном'. Свобода позволяет нам прийти к пониманию нашего блага: «за­сечь оптимальность», по выражению Нозика (Nozick 1981: 314,410-411, 436-440.498-504; ср. Dworkin 1983: 24-30)). Поскольку важнейший ин­терес веек нас в том, чтобы добиться правильности этих представлений и действовать в соответствии с ними, правительство может обращаться со всеми людьми с равной заботой и уважением, обеспечивая каждому свободы и ресурсы, необходимые для изучения этих представлений и для действия на основании их.

Ролз утверждает, что его трактовка самоопределения должна при­вести нас к поддержке -нейтрального государства», т.е. государства, которое не обосновывает своих действий на основе внутренне прису­щего превосходства или неполноценности тех или иных концепций до­стойной жизни и не пытается намеренно повлиять на суждения людей о ценности этих различных концепций". Он противопоставляет это пер-фекционистским теориям, содержащим конкретное представление, или представления о том, какие качества более всего заслуживают развития. Согласно перфекционистам.ресурсы должны распределяться так,чтобы поощрять подобное развитие. То, что кто-либо получает, зависит от того, сколько ему нужно для того, чтобы следовать этому привилегированно­му представлению о достойной жизни, или насколько он способствует его (представления) реализации. Поэтому люди не свободны выбирать свою концепцию достойной жизни, по крайней мере несвободны делать это без наказания со стороны общества. Люди делают ошибки относи­тельно достойной жизни, и ответственность государства в том, чтобы учить граждан совершенной жизни. Оно пренебрегает этой ответствен­ностью, если финансирует, или, возможно, просто терпит жизненные планы, основанные на ложных взглядах о том, в чём совершенство человека.

Кроме этого, по мнению Ролза, нашим важнейшим интересам нано­сится ущерб попытками навязать людям какое-либо конкретное пред­ставление о достойной жизни и, таким образом, государство должно оставаться нейтральным в отношении выбора достойной жизни. -Ней -

' В елмих последних своих рвботи Рола постарался принитить важность во»-можиости пересматривать наши цели и найти способы обоснования принципа свободы, мг обращаясь к мой идет. Теперь он говорит, что им должны прини­мать принцип рационального пересмотра для определения наших обществен­ных прав и обязанностей, необязательно принимая его кап точное описание нашего частного самосознания. я буду рассматривать эту ноную концепцию в параграфе 7. Однако здесь я сосредоточусь на изложении первоначальной по 1иции Рил и. питому что именно на нес откликнулось большинство коммуни-таристов.

1 Другие важные наложения идеи либеральной нейтральное тисы (Лскегттъал I9S0. ! I.M I шток 1987

282

V. Коммунитлризм

тральность». возможно, не лучшее слово для описания затрагиваемою здесь подхода. В конце концов, либеральный эгалитаризм не основывает­ся на какой-либо общей идее моральной нейтральности. Напротив, как мы видели на протяжении всей книги, либеральный эгалитаризм — это глубоко моральная теория, базирующаяся на фундаментальных прин­ципах неотъемлемой моральной ценности индивидов, расового и тен­дерного равенства, справедливости как честности, равенства возмож­ностей, индивидуальных прав и ответственности и т.д. Либеральный эгалитаризм не только привержен этим принципам, но также стремится использовать государственную власть для их соблюдения, проведения в жизнь и запрета любых действий или поведения, нарушающих их.

Таким образом, та -нейтральность-, которую поддерживают Ролз и Дворкин. является более ограниченной, фокусирующейся исключи­тельно на внутренних достоинствах различных (уважающих справед-1ивость) концепций достойной жизни. Роль государства в том, чтобы ищищать способность индивидов самим судить о ценности различных концепций достойной жизни и обеспечивать справедливое распределе­ние прав и ресурсов, позволяющее людям реализовывать их концепции блага. Государство говорит людям, что правомерно принадлежит им и что правомерно принадлежит другим, и настаивает на том, чтобы люди соотносили свои концепции блага с уважением законных притязаний других. Но если чья-либо концепция достойной жнэнн действительно уважает эти принципы справедливости, то либералы скажут, что госу­дарство не должно оценивать внутренние достоинства (уважающего справедливость) образа жизни этого человека.. I ибера л ьное государство не должно оправдывать свои действия, ссылаясь на какое-то обществен­ное ранжирование внутренней ценности различных образов жизни, ибо нет такого ранжирования. По словам Ролза, государство нейтрально по отношению к различным концепциям блага -не в смысле того, что есть согласованное общественное мерило внутренней ценности или удовлет­ворённости, по которому все эти концепции равны, но в том смысле, что они вообще не оцениваются с {общественной] точки зрения- (Rawls 1982&: 172|.

Так что тот вид -нейтральности-, которого придерживаются либе­ралы, ограничен в применении, т.е. применим только к (уважающим справедливость) концепциям блага. Более того, даже по отношению к концепциям блага понятие -нейтральность- может всё-таки вводить в заблуждение. Нейтральность в повседневном употреблении часто отно­сится к последствиям действий, а не к обоснованиям их. «Нейтральная-политика, в этом обыденном смысле, была бы та, которая обеспечивала бы. чтобы все концепции блага чувствовали себя одинаково хорошо в обществе, независимо от того, насколько они затратны или непривлека-

283

Уилл Кимликл. Современная политическая философия

тельны. Некоторые критики решили, что Ролз защищает нейтральность в этом повседневном смысле (см.. напр.: (Raz 1986: 117|). Однако такой вид нейтральности совершенно нелиберален, поскольку он и ограничил бы свободу выбора, и нарушил бы то требование, чтобы люди принима­ли ответ венность за цену своего выбора. Любое общество, позволяю­щее различным образам жизни соревноваться за свободное принятие людьми и требующее от людей оплачивать цену своего выбора, будет су­щественно ограничивать дорогие и непривлекательные образы жизни. Либералы принимают и даже ценят эти неравные последствия граждан ских свобод и индивидуальной ответственности. Поэтому либеральная нейтральность — это нейтральность в обосновании государственной политики, не в её последствиях. Государственная нейтральность есть просто идея о том, чтобы не было общественного ранжирования ценно­сти различных (уважающих справедливость) образов жизни (см. (Rawls 1988:260,265; 1993fl; 192-194; Nagel 1991: 116; Kymlicka 1989b: 883-886)'.

Учитывая эту потенциальную путаницу вокруг термина «нейтраль­ность-, возможно, было бы предпочтительнее говорить о -государ­ственном антиперфекционизме», а не о -государственной нейтрально­сти-. Формулировка -государственный антиперфекционизм» выявляет реальную суть вопроса — роль перфекционистских идеалов в принятии решений государством — и проясняет, что релевантной альтернативой является какой-то вид государственного перфекционизма.

Конечно, даже либеральное государство должно делать некоторые допущения относительно интересов или благополучия людей. В конце концов, когда либеральное государство пытается гаран тировать некото­рые свободы, возможности или ресурсы для людей, оно исходит из допу­щения, что жизнь людей становится лучше, когда у них это есть. Некото­рые критики утверждают, что это показывает неизбежность обращения к перфекционистеким идеалам при разработке любой политической те­ории. Но для либералов есть важная разница между определением того, в каких средствах или ресурсах нуждаются люди, и того, какие целы они должны преследовать с помощью этих средств. Как мы видели в главе 2, теория Ролза предусматривает распределение некоторых «средств для

' Чтобы избежать возможных неправильных интерпретаций понятия -ней традьность>. Рола испояьзует вместо этого понятие «приоритет права над бла­гом-. Но оно тоже имеет многочисленные и вводящие в мблуждения значения, поскольку используется Ролзом для описания и предпочтения нейтральности перфекцион и ту и предпочтения деонтологии телеолотни. Эти вопросы надо разграничивать, и ни один из них. рассматриваемый сам по себе, не может бы 11> С пользой охарактеризован как дело •приоритета права-. Но поводу критики ролзоаского использования -приоритета блага- см.; (Kymlicka 198Sfr |73-I90|. Ввиду отсутствия явно лучшей альтернативы я буду продолжать использовать термин -нейтральность*.

284

V. Коммунитаризм

любых целей», или первичных благ, которые, как он утверждает, будут полезны независимо от того, какой окажется их (уважающая справед­ливость) концепция блага. Согласно Ролзу, люди, которые еще не знают своей конкретной концепции блага (например, стороны в исходном по­ложении за занавесом неведения), могут,тем не менее, согласиться с тем, что есть некоторые вещи, которые принципиально важны или полезны для почти всех образов жизни, такие как материальные ресурсы и ин­дивидуальные свободы. Эти средства для любых целей затем будут ис­пользованы индивидами для того, что способствовать формированию, пересмотру и реализации их собственных конкретных концепций блага (си. с. 91 и далее наст. изд.).

Могут усомниться в том, действительно ли права и ресурсы в ролзов­ской списке -первичных благ- полезны для всех образов жизни, напри­мер, для таких, как у монахов, принявших обет бедности. Вообще-то я думаю, что кандидаты в монахи нуждаются в доступе к ролзовским пер­вичным благам, и что список Ролза делает максимально возможное для выявления тех средств, которые будут полезны для широчайшего воз­можного диапазона (уважающих справедливость) жизненных стилей10. Но в любом случае это не фундаментальная проблема для большинства критиков нейтральности государства. Для большинства сторонников государственного перфекционизма проблема ролзовского подхода не в том, что он ставит в невыгодное положение некоторые необычные, но ценные образы жизни, но скорее в том, что он терпит слишком много обычных, но не имеющих ценности образов жизни. Перфекционисты хотели бы, чтобы государство распределяло ресурсы не так, чтобы сде­лать возможными как можно большее количество жизненных стилей,

м Монахи, придерживающиеся аскетизма,обычно принадлежат к монашеский орденам.обладающим большими хмельными владениями, доходы от которых помогают платить м землю, здания и поддержание монашеского сообщества н используются для того, чтобы способствовать их хорошему функциониро­ванию. Более того, обет бедности понимается как отказ от иконных прав мо­нахов на вещи, принадлежащие им в соответствии с теорией справедливости, а не отказ ог вещей, которые, как они думают, не должны иметь место в обо­снованной теории справедливости. Действительно, духовная ценность отказа связана с тем фактом, что отказываются от чего-то. на что имеют право. В более общей формулировке большинство образов жизни, которые рассматривают как нематериалнетические (например, «кологические — жизнь в единстве с природой; духовные, стремящиеся создать -пространства сакрального-), тем не менее требуют доступа к ресурсам для того, чтобы можно было их успешно придерживаться — например, распоряжения землей, водой н воздухом. Мате­риальные ресурсы — крайне необходимые средства для таких обрами» жизни. По поводу утверждения о том. что ролэовский список первичных благ направ­лен против таких образов жизни, см.: [Schwartz 1973; Sage! 1973b Я подробно рассматриваю это возражение в |kymli.k.a 19*9Ь]

285

Уилл Кимлика. Современная политическая философия

но так, чтобы пни (ресурсы) служили конкретным целям, считающимся государством наиболее ценными. Государственные перфекционисты хо­тят использовать распределение ресурсов для того, чтобы формировать цели людей, а не только снабжать их средствами для всех целей.

Однако для Ролза и Дворкина, если распределяемые государством ре­сурсы полезны только для единственного плана жизни, то нельзя дей­ствовать, исходя из наших представлений о ценном в случае преобла­дания мнения о том, что эта привилегированная концепция достойной жизни ошибочна. (Или, во всяком случае, мы не сможем это делать, не потерпев некоторого ущерба в социальных благах.) Поскольку каждый сам проживает свою жизнь, наказание или дискриминация со стороны общества тех жизненных проектов, которые индивид по зрелом раз­мышлении считает наиболее ценными для себя, не способствуют осу­ществлению его глубокой заинтересованности в проведении достой­ной жизни. Распределение ресурсов в соответствии с «тонкой теорией блага» (не насыщенной содержанием) или тем, что Дворкин называет «ресурсами в самом широком смысле», лучше всего позволяет людям действовать на основе своих представлений о ценностях и изучать их, а это — самый уместный способ содействовать важнейшему интересу людей вести достойную жизнь.