§ 1. Меры защиты, применяемые сторонами договора займа
Нарушение прав сторон договора займа может произойти как на стадии заключения договора (преддоговорные нарушения), так и на стадии его исполнения. На стадии заключения договора нарушаются, как правило, информационные права сторон.
Так, займодавцу может быть предоставлена недостоверная информация о заемщике, его текущем финансовом состоянии, уровне доходов и т.п. Заемщик же может быть введен в заблуждение относительного условий договора займа: общей суммы долга с учетом всех комиссий, сборов; обязательности заключения дополнительных договоров (при заключении договора потребительского займа). Одним из нарушений прав заемщика может быть и безденежность займа. Также заемщики в договорах потребительского займа могут столкнуться с необоснованным отказом в предоставлении займа.На стадии исполнения договора займа права и интересы займодавца могут быть нарушены вследствие нецелевого использования предоставленного займа, если в договоре была оговорена соответствующая цель либо если предоставленное в обеспечение выданного займа имущество ухудшилось или вовсе было утеряно. Также права и интересы займодавца ущемляются вследствие нарушения заемщиком срока возврата всего займа либо определенной его части, если договором был предусмотрен возврат займа по частям. Права заемщика в процессе исполнения договора займа могут быть нарушены вследствие начисления непредусмотренных договором комиссий, штрафов; завышения взимаемых процентов; увеличения займодавцем в одностороннем порядке процентной ставки. Исходя из допущенного нарушения сторонам договора займа следует избрать ту или иную меру защиты. Среди мер защиты можно выделить меры регулятивного характера и меры превентивного характера. Меры регулятивного характера, как следует из их названия, преследуют цель урегулировать споры субъектов правоотношения, направлены на восстановление имущественной сферы потерпевшей стороны.
К мерам регулятивного характера относятся признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий её недействительности, применение последствий недействительности ничтожной сделки; прекращение или изменение правоотношения. К превентивным мерам следует отнести такие способы защиты как признание права, предупреждение возможного правонарушения, установление факта, имеющего юридическое значение. Применительно к договору займа в целях эффективного использования такой меры защиты как признание права сторонам необходимо заключать договор займа в письменной форме независимо от суммы займа, несмотря на положение п. 1 ст. 808 ГК РФ, допускающее устную форму для договора займа, если его сумма не превышает десятикратный размер минимального размера оплаты труда (с 1 июня 2018 года - десять тысяч рублей). Письменное оформление заемного правоотношения будет дисциплинирующим образом воздействовать на его стороны, способствуя надлежащему исполнению заемщиком взятого на себя обязательства. Также для сторон договора займа, соблюдающих религиозные правила, например, нормы исламского права, целесообразно руководствоваться следующим правилом: «Верующие, если вы даете в долг (или берете в долг) на определенный срок [если между вами выстраиваются некие долговые отношения], то непременно запишите [это на бумаге].. .»[335].В своем обзоре судебной практики за 2016 год Верховный суд РФ указал, что наличие расписки у займодавца является правоподтверждающим фактом неисполнения заемщиком своих обязательств[336]. Так, Истица обратилась в суд с иском к ответчику с требованиями о взыскании долга по договору займа и процентов за пользование чужими денежными средствами. Согласно представленным распискам ответчик получил деньги в долг у истца под проценты.
Суды первой и апелляционной инстанций отказали в удовлетворении исковых требований в связи с незаключенностью договора займа: представленные расписки не содержали данных об истце и не имели указаний о необходимости вернуть долг.
Верховный суд не согласился с такой трактовкой, указав на ущербность подобного оценивания доказательств, поскольку, во-первых, истицей была предоставлена расписка заемщика, во-вторых, наличие расписки у займодавца является подтверждающим фактом заключения договора займа, в-третьих, ответчиком не было представлено опровергающих доказательств[337]. Таким образом, соблюдение простой письменной формы либо наличие расписки заемщика или иного документа, подтверждающего передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей, имеет важное доказательственное значение в случае возникновения спора между сторонами по вопросу заключенности договора.В литературе высказаны различные мнения относительно юридической природы и характеристик такого способа защиты как признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий её недействительности, применение последствий недействительности ничтожной сделки. По мнению И.А. Буш, данная мера защиты носит регулятивный, восстановительный и некомпенсационный характер[338]. И.В. Матвеев считает, что как двусторонняя, так и односторонняя реституция представляют собой санкцию за нарушение требований закона и, следовательно, относятся к мерам ответственности[339]. Согласно же мнению О.В. Гутникова, при двусторонней реституции стороны договора не претерпевают дополнительные неблагоприятные последствия, стороны возвращаются в положение, существовавшее до заключения договора, вследствие чего данная мера не может быть отнесена к санкции[340]. А без дополнительного обременения невозможно говорить и о применении мер гражданско-правовой ответственности. По нашему мнению признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий ее недействительности, применение последствий недействительности ничтожной сделки относятся к мерам защиты. Д.О. Тузов относит реституцию к частному случаю применения виндикации, к ее разновидности[341], что считаем не совсем верным, т.к.
виндикация является вещно-правовым способом защиты[342]. Также в литературе высказано мнение, с которым мы согласны, что реституция по своей природе является неосновательным обогащением. Например, В.П. Шахматов аргументировал эту точку зрения следующим образом: в случае признания сделки недействительной она считается таковой, как правило, с момента совершения, поэтому переход имущества, совершенный во исполнение сделки, утрачивает правовое основание. Следовательно, заключает В.П. Шахматов, в том случае, когда недействительная сделка уже исполнена, имеет место неосновательное обогащение[343]. В дополнение к этой точке зрения Ф.С. Хейфец указывает, что именно неосновательность сбережения или приобретения имущества является тем правовым основанием, с помощью которого представляется возможным изъятие имущества в случае признания сделки недействительной независимо от того, какое имущество было передано (вещи, определенные родовыми признаками либо индивидуально-определенные)[344].Стороны договора займа имеют право при наличии соответствующих оснований оспорить договор по основаниям, предусмотренным ст. ст. 168-179 ГК РФ. Так, заемщик (семейно-родовая Эвенкийская община «Дылача») обратился с иском к займодавцу (Гуржапову А.А.) о признании недействительным договора займа по мотивам мнимости данной сделки. Суды первой и апелляционной инстанции исковые требования удовлетворили. Однако ВС РФ отменил акты нижестоящих судов, указав, что в материалах дела имеются доказательства получения заемщиком денег, отсутствие нуждаемости в денежных средствах в силу их достаточности (один из доводов истца) не может свидетельствовать о мнимости оспариваемого договора займа, а доказательств отсутствия у займодавца соответствующей денежной суммы для заключения оспариваемого договора займа суду истцом не предоставлено[345].
В том случае, когда деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, передаются по договору займа несобственником либо без необходимого согласия собственника, договор займа в силу статей 807, 209, 168 ГК РФ является недействительной сделкой.
Руководствуясь правилом, установленным в ст. 301 ГК РФ, собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения. Возникает вопрос, каким образом собственник, против воли которого имущество было передано по договору займа, имеет возможность защитить свои интересы в том случае, когда заемщик не знал и не должен был знать о незаконности сделки. По мнению В.В. Витрянского[346] и М. Воронина[347] в таком случае возможно применение реституции в связи с тем, что недействительная сделка не порождает никаких правовых последствий и, следовательно, прав собственника у добросовестного заемщика. Другую точку зрения высказал О.Ю. Скворцов. По его мнению является «юридически порочным фактом» истребование вещи у приобретателя путем применения последствий недействительности сделки[348]. Еще более категорично по этому поводу высказался Ю.К. Толстой, указав, что недопустимы смешение элементарных понятий, замена договорного требования виндикационным иском, трансформация виндикационного притязания в иск о признании сделки недействительной. Ссылка на свободный выбор истцом средств защиты здесь неприменима[349]. В действительности, в приведенном выше примере собственник не является стороной сделки. Возврат же имущества в случае недействительности сделки в соответствии с правилами п.2 ст. 167 ГК РФ производится сторонами, то есть между заемщиком и займодавцем (неуправомоченным отчуждателем), а не между заемщиком и собственником. Представляется, что в данном случае процесс возврата имущества его действительному собственнику должен произойти в два этапа. Сначала собственник должен предъявить требования о признании сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности. В случае удовлетворения его требований в дальнейшем собственник может предъявить иск к неуправомоченному займодавцу виндикационный иск, а также взыскать с него все причиненные убытки.В судебной практике встречаются случаи, когда заемщики заявляют требование о признании договора займа в целом или его отдельных пунктов недействительными в связи с совершением сделки на крайне невыгодных для себя условиях, когда они были вынуждены к этому вследствие стечения тяжелых обстоятельств.
Так, согласно материалам дела № 2-154/2015, рассмотренного Советским районным судом г. Казани, заемщик (ответчик) во встречном исковом заявлении просила признать недействительным пункт 2.2 договора займа, в котором установлен размер процентов за пользование суммой займа. Согласно этому пункту размер процентов равнялся 10 % в месяц, т.е. 120 % в год, что, по мнению заемщика, противоречит сложившимся обычаям банковской практики и нарушает права заемщика. Таким образом, сделка была совершена на крайне невыгодных для заемщика условиях, займодавец воспользовался тяжелыми обстоятельствами ответчика. В отзыве на встречное исковое заявление займодавец указала, что в случае несогласия с размером процентной ставки заемщик не была лишена возможности получить заем в кредитных учреждениях. Кроме того, подавая встречный иск, заемщик злоупотребляет своим правом и нарушает условия заключенных между сторонами договоров, поскольку ничто не ограничивало ее возможности заключить договор на иных условиях, в том числе и с другими контрагентами[350]. По мнению истца ответчиком не представлены доказательства, свидетельствующие о кабальности сделки, она на протяжении более 2-х лет исполняла свои обязательства по договорам займа, в том числе уплачивала проценты в размере 120 % годовых. Таким образом, по мнению займодавца, поведение заемщика идет вразрез с соглашениями, достигнутыми сторонами и соблюдаемыми ими длительное время. Данные обстоятельства влекут за собой потерю заемщиком права ссылаться на недействительность сделки (эстоппель[351]). Суд вынес решение в пользу займодавца, постановив взыскать сумму займа и проценты за пользование ею, в удовлетворении встречного иска о признании отдельного пункта договора займа недействительным отказал[352]. Напротив, в другом случае индивидуальный предприниматель (заемщик) обратился в арбитражный суд с иском к обществу (займодавцу) о признании заключенного им договора займа недействительным на основании статьи 179 ГК РФ, в обоснование иска указав на стечение тяжелых обстоятельств: вследствие дорожнотранспортного происшествия принадлежавший ему грузовой автомобиль был утерян. В целях избежания собственного банкротства истец был вынужден заключить договор займа сроком на 1 год, процентная ставка по которому составляла 100 процентов годовых. При обращении к ответчику истец уведомил его, что вынужден заключить договор в максимально короткий срок и готов согласиться на любые условия. Ответчик иск не признал, указав, что истец, будучи субъектом предпринимательской деятельности, злоупотребляет своим правом и нарушает условия заключенного между сторонами договора, поскольку ничто не ограничивало возможности предпринимателя заключить договор на иных условиях, в том числе и с другими контрагентами[353], стечение же у истца тяжелых обстоятельств счел недоказанным. Удовлетворяя исковое требование, суд исходил из того, что представленные истцом доказательства подтверждают факт стечения тяжелых обстоятельств на стороне истца. При этом судом было отмечено, что в совокупности размер процентов по спорному договору займа, чрезмерно отличающийся от процентных ставок по заключаемым договорам того же типа, и его срок свидетельствуют об установлении крайне невыгодных условий данного договора для истца (заемщика). Более того, размер процентной ставки по спорному договору настолько превышал среднюю процентную ставку, сложившуюся на рынке кредитования для договоров займа с аналогичными условиями (не более 30 - 40 процентов годовых), что совокупность названных обстоятельств в достаточной степени свидетельствует о кабальности указанного договора. Суд также принял во внимание, что ответчик не представил доказательств того, что условие о чрезмерно высокой процентной ставке было предопределено особенностями конкретной сделки, в частности, отсутствием обеспечения по займу. Суд подчеркнул, что наличие у истца статуса индивидуального предпринимателя не означает, что на него не распространяются установленные законом гарантии защиты имущественных интересов участников гражданского оборота, в том числе и при совершении сделок на крайне невыгодных условиях. Спорный договор займа был признан судом недействительным на основании статьи 179 ГК РФ[354]. На наш взгляд, вывод суда полностью соответствует законодательству.В том случае, когда имеет место несовпадение между предметом, переданным в заем, и предметом, который заемщик обязуется передать
займодавцу, имеет место притворная сделка (п.2 ст. 170 ГК РФ). В этом случае к отношениям сторон должны применяться предписания о купле-продаже или мене. Например, договор, предполагающий возврат денежного займа не деньгами, а товаром, не является договором займа[355], а договор о передаче в заем вещей, определенных родовыми признаками, с условием о возврате займа денежными средствами, а не такими же вещами в том же количестве квалифицируется как договор поставки с условием об отсрочке оплаты[356]. Тождественность не нарушается видовым различием переданных и задолженных денег (например, взаймы переданы наличные деньги, а возвращаться должны безналичные деньги)[357]. Погашение долга за третье лицо на основании полученного письма квалифицируется в качестве отношений по договору займа[358]. В то же время перечисление денежных средств по письму с просьбой об оказании финансовой помощи не порождает правоотношений по договору займа[359].
Также к числу регулятивных способов гражданско-правовой защиты прав сторон по договору займа следует отнести изменение и расторжение договора займа. Данный способ призван урегулировать возникшие между сторонами договора противоречия. В этом случае следует руководствоваться общими нормами об изменении и расторжении договора, предусмотренными в главе 29 ГК РФ. Одним из основополагающих принципов гражданского права является принцип недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательства (ст.310 ГК РФ), принцип надлежащего исполнения обязательства в соответствии с его условиями (ст. 309 ГК РФ). На принцип нерасторжимости и неизменности договора указывается и в литературе[360]. Как следствие указанных принципов в ГК РФ на первое место ставится возможность изменить либо расторгнуть любой договор по соглашению сторон как наименее конфликтный способ.
Общие правила об изменении и расторжении договора займа содержатся в статьях 450-453 ГК РФ, согласно которым изменение и расторжение договора займа, как и любого другого договора, возможно по требованию одной из сторон в судебном порядке в случае существенного нарушения договора другой стороной либо в связи с существенным изменением обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора (ст. 451 ГК РФ). В статье 450 ГК РФ предусмотрена возможность изменить либо расторгнуть договор в иных случаях, предусмотренных как самим ГК РФ, так и другими законами либо договором. Основным критерием досрочного прекращения договора займа являются существенные нарушения, допущенные заемщиком или существенное изменение обстоятельств, следствием которых явятся конкретные и абстрактные убытки. Однако не каждое изменение обстоятельств, влияющее на исполнение договора займа (кредита), следует признать существенным. Так, в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 16 августа 2016 г. № 57- КГ16-7 указано, что значительное изменение курса иностранной валюты (японской йены) по отношению к российскому рублю не является существенным изменением обстоятельств, дающим право суду изменить условие кредитного договора. Ошибочное предположение заемщика о выгодности займа в той или иной иностранной валюте само по себе не означает, что стороны не могли и не должны были предвидеть возможность изменения курса валют[361]. Хотя в судебной практике встречаются и противоположные решения, на беспрецедентность которых обращено внимание в письме Ассоциации российских банков от 27.05.
2016 г. № А-01/5-254 «О формировании судебной практики по применению ст. 451 ГК РФ»[362]. Ярким примером является решение Лазаревского районного суда г. Сочи Краснодарского края по делу № 2-1039/15[363], оставленное без изменения Краснодарским краевым судом и Верховным судом РФ. Истица получила банковский кредит в иностранной валюте. Через два года она потребовала пересчитать сумму кредита в рублях по курсу на момент заключении договора и перенести срок возврата долга в связи с существенным изменением курса валюты и ее увольнением с работы. Суды первой и апелляционной инстанций встали на сторону истца. Суды посчитали, что резкое увеличение курса евро по отношению к российскому рублю является основанием для изменения условий кредитного договора в соответствии со ст. 451 ГК РФ. Суд удовлетворил требования заемщика и изменил условия кредитного договора в части валюты кредита. Суд не только пересчитал размер предоставленного кредита в рубли по курсу Банка России, установленного на дату предоставления кредита (08 июля 2013 г.), но также определил размер ежемесячного платежа по кредиту в рублевом эквиваленте по курсу на дату выдачи кредита. Это привело к перерасчету всей ранее поступившей суммы погашения из евро в российские рубли и необходимости зачета «излишне уплаченной суммы» в счет оплаты кредита. При этом размер процентной ставки, установленный в кредитном договоре (который в валютном договоре всегда значительно ниже, чем в рублевом), применительно к измененной валюте кредита судом пересмотрен не был. Изменения, внесенные судом в кредитный договор, привели к возложению всех валютных рисков на банк и снижению валютной выручки в сравнении с рублевыми кредитами[364]. На наш взгляд данное
Определение Судебной Коллегии по гражданским делам ВС РФ соответствует правилам ГК РФ, в частности, п.2 ст. 317 ГК РФ.
Однако по результатам рассмотрения повторной кассационной жалобы, поданной кредитором (АО «ТЭМБР-БАНК»), Верховный суд РФ отменил решения нижестоящих судов, поскольку ссылки судов на невозможность истицы предвидеть увеличение курса иностранной валюты и потерю работы являются несостоятельными[365]. По нашему мнению, а также по мнению А.А. Иванова, А.Г. Карапетова ссылка стороны договора в защиту своих прав на то, что она не могла предвидеть изменения курса валюты, является несостоятельной[366].
Следует отметить, что в законодательстве фигурирует и такой способ защиты прав как односторонний отказ от исполнения договора, например, поставки (ст. 523 ГК РФ). В связи с этим представляет определенный научный интерес выяснить соотношение категории «односторонний отказ от исполнения договора» с категорией «расторжение договора». По мнению Е.М. Денисевич отказ от исполнения договора представляет собой одностороннюю сделку, направленную на прекращение обязательственного правоотношения во внесудебном порядке. В то время как расторжение договора является способом прекращения договорных отношений во внесудебном порядке на основании соглашения сторон либо в судебном порядке путем обращения управомоченного лица к компетентному государственному органу[367]. Также В.В. Витрянский подчеркивает, что для реализации права на односторонний отказ от исполнения договора не требуется обращения в суд[368]. М.А. Егорова подчеркивает, что «реализация субъективного права на односторонний отказ производится стороной своей волей и в своем интересе и может зависеть от наличия или отсутствия некоторых юридических фактов (нарушение договора, существенное изменение обстоятельств и пр.). Односторонний отказ от исполнения договора при нарушении обязательств со стороны контрагента представляет собой меру оперативного воздействия»[369]. Из анализа норм ГК РФ, регулирующих порядок прекращения договора купли- продажи, аренды, подряда и займа, представляется возможным сделать следующий вывод. Согласно п. 2 ст. 475 в случае обнаружения существенных недостатков в переданном товаре покупатель вправе отказаться от исполнения договора купли- продажи. Аналогичное положение предусмотрено в ст. 723 ГК РФ, предоставляющей заказчику право отказаться от исполнения договора подряда, если недостатки результата работы являются существенными и неустранимыми либо не были устранены подрядчиком в разумный срок. Таким образом, в указанных нормах покупателю и заказчику предоставлено право именно на односторонний внесудебный отказ от исполнения договора. В то же время в статьях 619 и 620 ГК РФ перечислены случаи, при наступлении которых арендодатель и арендатор соответственно имеют право заявить требование в суд о досрочном расторжении договора аренды. Хотя, например, в правилах о специальном виде договора аренды - прокате (п.3 ст. 627 ГК РФ), предусмотрено право арендатора на односторонний внесудебный отказ от договора в любое время при условии письменного предупреждения об этом арендодателя не менее чем за десять дней. На основании изложенного можно сделать вывод, что законодатель дифференцированно подходит к способам досрочного прекращения договоров. В одних случаях (договор купли-продажи, подряда, проката) допускается внесудебный односторонний отказ стороны от договора; в других случаях (договор аренды) возможность досрочного прекращения договора возможна только на основании решения суда.
В литературе высказано мнение, что причина дифференцированного подхода законодателя к способам прекращения различных договоров кроется в обеспечении механизма защиты прав слабой стороны. Кроме того, таким отношениям присущ признак «публичности права»[370]. Так, в одном из договоров стороны предусмотрели возможность расторжения договора во внесудебном порядке в том случае, когда у арендодателя появится необходимость использовать сданное в аренду имущество в иных целях, в том числе и в личных. Суд признал такое условие договора не противоречащим законодательству и удовлетворил требования арендодателя[371]. В связи с изложенным нами ранее считаем, что в этом случае в договор было внесено неверное условие, так как расторжение договора возможно только по решению суда, а односторонний отказ от исполнения договора производится самостоятельными действиями стороны. В случае одностороннего отказа от исполнения договора его сторона может заявить о полном или о частичном отказе. Тогда договор должен считаться прекращенным или измененным, а последствия этого должны определяться в соответствии со ст. 453 ГК РФ.
В некоторых случаях помимо рассмотренных нами выше понятий «расторжение договора» и «односторонний отказ от исполнения договора» встречается категория «аннулирование договора»[372]. Следует отметить, что гражданское законодательство не содержит понятие «аннулирование договора», которое можно встретить в Трудовом кодексе РФ[373], например, в статье 61, согласно которой, если работник не приступил своевременно к работе в установленный день начала работы, работодатель имеет право аннулировать трудовой договор. Аннулированный трудовой договор считается незаключенным. Такой договор не влечет юридических последствий за исключением права работника на получение обеспечения по обязательному социальному страхованию при наступлении страхового случая в период со дня заключения трудового договора до дня его аннулирования.
Считаем возможным сделать вывод, что понятия «аннулирование договора», «расторжение договора» и «односторонний отказ от договора (исполнения договора)» имеют некоторые отличия. Так, расторжение договора возможно осуществить по соглашению сторон во внесудебном порядке либо по требованию одной из сторон на основании решения суда. В то же время односторонний отказ от договора (исполнения договора) осуществляется управомоченной стороной путем направления другой стороне соответствующего уведомления, то есть исключительно во внесудебном порядке (ст. 450.1 ГК РФ). Что же касается аннулирования договора, то по мнению М.А. Егоровой[374] данное действие является юридическим фактом, влекущим прекращение договорных отношений. К. Осакве считает, что аннулирование договора допускается лишь с соблюдением интересов третьих лиц и в случае, если договор не исполнен полностью[375]. Односторонний же отказ следует отнести «к мере оперативного воздействия на неисправного должника в договорном обязательстве, предусмотренной в законе или соглашении сторон, применение которой заключается в совершении управомоченным лицом односторонних действий по прекращению договорного обязательства в связи с существенным нарушением обязанностей со стороны контрагента»[376].
Что касается договора займа, то займодавец имеет право потребовать от заемщика досрочного возврата суммы займа и уплаты причитающихся процентов в случае: 1) нарушения заемщиком срока, установленного для возврата очередной части займа, если договором займа предусмотрено возвращение займа по частям (в рассрочку) (п.2 ст. 811 ГК РФ). 2) невыполнения заемщиком предусмотренных договором займа обязанностей по обеспечению возврата суммы займа (ст. 813 ГК РФ). 3) утраты обеспечения (ст. 813 ГК РФ). 4) ухудшения условий обеспечения по обстоятельствам, за которые займодавец не отвечает (ст. 813 ГК РФ). 5) непредставления заемщиком займодавцу возможности обеспечить контроль за целевым использованием суммы займа (п.1 ст. 814 ГК РФ); 6) невыполнения заемщиком условия договора займа о целевом использовании суммы займа (п.2 ст. 814 ГК РФ). Так, стороны заключили договор целевого займа и в дальнейшем, ввиду необеспечения заемщиком возможности контроля за целевым использованием займа, займодавец предъявил иск в суд о досрочном взыскании долга по займу и процентов за пользование заемными денежными средствами. В удовлетворении исковых требований было отказано, поскольку, как при заключении договора займа, так и впоследствии при подписании дополнительного соглашения к нему, стороны не установили в каких конкретно целях, на развитие какого производства ответчика, виды его деятельности истец предоставил заем. В этой связи возможность контроля за использованием денежных средств не обеспечивается[377]. По другому делу займодавец также обратился в суд с требованием о досрочном взыскании суммы займа в связи с нецелевым использованием полученных денежных средств. Однако арбитражные суды трех инстанций отказали в удовлетворении заявленных требований в связи с тем, что заемщик использовал всю сумму займа на цели, предусмотренные договором (строительство двух причалов)[378].
Представляет большой научный и практический интерес выяснить правовую природу требования займодавца о досрочном возврате суммы займа. Вызывает вопрос, является ли данное требование односторонним внесудебным отказом от договора либо это изменение срока исполнения обязательств заемщиком по возврату суммы займа. В судебной практике наблюдается разногласие относительно данного вопроса. Так, в Постановлении Президиума ВАС РФ от 09.11.2004 № 9929/04 по делу № А60-5702/2002-С2 со ссылкой на п. 3 ст. 450 ГК РФ (примеч.: утр. силу с 01.06.2015 г. - А.Х.) указывается, что «в кредитных отношениях односторонний отказ от исполнения договора со стороны кредитной организации допускается путем предъявления требования о досрочном возврате суммы кредита с уплатой процентов, если договором предусмотрено возвращение кредита по частям (п. 2 ст. 811 ГК РФ)»[379]. Аналогичная позиция прослеживается и в постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 26 мая 2010 г. № КГ-А40/4796-10 по делу № А40-64330/09-46-508[380]. Однако уже в 2011 г. в п. 8 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 № 147 «Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о кредитном договоре» обращено внимание на то, что воля кредитора, заявляющего требование о досрочном возврате кредита, направлена на досрочное получение исполнения от должника, а не на прекращение обязательства по возврату предоставленных банком денежных средств и уплате процентов за пользование ими[381]. Для верного ответа на поставленный вопрос следует отразить понятие «способ прекращения обязательства», данное в литературе. М.А. Егорова под способом прекращения обязательства понимает «обеспеченный правовым регулированием комплекс процессов осуществления прав и исполнения обязанностей субъектами обязательства на стадии его прекращения»[382]. Аналогичную позицию заняли и суды общей юрисдикции. Так, Верховный Суд РФ в определении от 8 ноября 2011 г. № 46-В11-20 отметил, что «исходя из смысла ст. 450 (п. 3) ГК РФ в ее системной взаимосвязи со ст. 811 (п. 2) Гражданского кодекса, и разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 13, Пленума ВАС РФ № 14 от 08.10.1998 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами»[383], предъявление кредитором требования о досрочном возврате займа (кредита) влечет за собой изменение условия договора займа (кредита) о сроке исполнения обязательства и не может рассматриваться в качестве требования об одностороннем расторжении такого договора»[384]. Такой же вывод содержится в определении Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 5-КГ15-3 7[385], апелляционном определении Верховного Суда Республики Башкортостан от 28 июля 2016 г. по делу № 33-14386/2016[386]. В другом случае ПАО «Банк «Возрождение» обратилось в суд с иском к Рябову С.А. о взыскании задолженности по уплате процентов за пользование кредитом за период с 26 октября 2007 г. по 11 апреля 2014 г., а также понесенных по делу судебных расходов. В обоснование своих требований истец указал на то, что 25 июля 2005 г. между ним и ответчиком был заключен кредитный договор, в соответствии с которым Банк предоставил ответчику кредит под 12% годовых на срок до 24 июня 2008 г., при этом исполнение обязательств заемщиком было обеспечено залогом автомобиля. В связи с ненадлежащим исполнением Рябовым С.А. своих обязательств решением Хорошевского районного суда г. Москвы от 26 декабря 2007 г., вступившим в законную силу 17 марта 2008 г., с ответчика в пользу истца была взыскана задолженность по кредитному договору и обращено взыскание на заложенное имущество. Поскольку кредитный договор не расторгнут, а указанное судебное решение исполнено частично, кредит истцом не возвращен, то, по мнению истца, он вправе требовать взыскания начисленных на невозвращенную сумму кредита процентов за пользование кредитом после вынесения решения суда. Суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу, что Банк, предъявив иск о взыскании задолженности по кредитному договору, тем самым выразил намерение досрочно прекратить действие указанного договора и в силу решения суда об удовлетворении исковых требований Банка договор был расторгнут, вследствие чего у Банка отсутствовали основания для начисления процентов за пользование кредитом в последующий период. Однако Верховный Суд РФ в своем определении указал, что «предъявление кредитором требования о досрочном возврате суммы займа (кредита) не означает одностороннего расторжения договора, а изменяет срок исполнения обязательства по возврату суммы долга (кредита)»[387]. Аналогичная позиция была высказана и в другом определении Верховного Суда РФ[388]. Таким образом, в статьях 811, 813, 814 ГК РФ предусмотрены основания для изменения срока исполнения обязательства. Как видно из анализа судебной практики вопрос определения правовой природы требования займодавца досрочно возвратить всю оставшуюся сумму займа имеет практическое значение. Если рассматривать это требование как односторонний отказ от договора, то в случае дальнейшей просрочки заемщика в возврате суммы займа (кредита), кредитор должен заявить требование о привлечении заемщика к ответственности в соответствии со ст. 395 ГК РФ. За уклонение от возврата денежных средств на сумму долга подлежат уплате проценты в размере ключевой ставки Банка России, которая с 9 февраля 2018 г. составляет 7,5 % годовых[389]. Если же предъявление данного требования влечет изменение срока исполнения обязательства по возврату суммы займа, то в случае просрочки возврата заемщик должен будет уплатить проценты за пользование этой суммой в размере, установленном в договоре займа (кредита). Средневзвешенные процентные ставки по кредитам, предоставленным кредитными организациями физическим лицам в рублях, варьируются от 13 до 19 %[390]. Экономический эффект налицо. С учетом позиций, высказанных Верховным Судом РФ и ранее Высшим Арбитражным судом РФ, можно сделать вывод о том, что требование займодавца о досрочном возврате суммы займа представляет собой меру оперативного характера.
Особенностью же правового регулирования договора займа является возможность оспорить договор по его безденежности (ст. 812 ГК РФ). Наличие этого правомочия обусловлено реальным характером договора. Заемщик имеет право оспаривать договор займа по безденежности, поскольку наличие письменного документа о получении должником денег или вещей еще не свидетельствует о заключении договора, так как основанием заемной сделки служит передача денег или вещей. Заемщик может ссылаться на то, что указанные в письменном документе деньги или другие вещи не были им фактически получены либо получены в меньшем количестве. Безденежность займа может быть вызвана задержкой выдачи денег заимодавцем, получившим вперед расписку. Основаниями могут быть как обстоятельства, не зависящие от воли кредитора (внезапная болезнь), так и его недобросовестное поведение (мошенничество). В этом случае защита прав заемщика должна осуществляться в порядке искового производства, бремя доказывания возлагается на заемщика, поскольку в соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений. Предметом иска по ст. 812 ГК РФ является признание договора незаключенным либо заключенным на меньшее количество денег, вещей[391]. В том случае, когда участником договора займа является юридическое лицо, то бремя доказывания упрощается, поскольку согласно ФЗ от 06.12.2011 № 402-ФЗ «О бухгалтерском учете»,[392] все хозяйственные операции должны оформляться оправдательными документами, а все обязательства организации являются объектами бухгалтерского учета, подлежат своевременной регистрации на счетах. Соответственно, должны применяться правила, установленные ст. 812 ГК. Между тем, как указал Верховный Суд РФ в Обзоре судебной практики № 4 за 2017 год, «лицо, представившее расписку, подтверждающую частичное погашение долга перед контрагентом, не вправе впоследствии ссылаться на незаключенность между ними договора займа»[393]. В то же время, как указал Арбитражный суд Северо-Кавказского округа, разорванная на мелкие части расписка не является надлежащим доказательством совершения сторонами оспариваемой сделки и не порождает гражданско-правовые последствия для сторон[394].
Также нарушение договора займа может выразиться в злоупотреблении займодавцем своим правом. В качестве одного из примеров злоупотребления правом (ст.10 ГК РФ) следует оценивать такое недобросовестное поведение займодавца как уклонение от принятия суммы займа, если наступил соответствующий срок или заемщик обладает правом досрочного исполнения договора, что по общему правилу признается допустимым в отношениях между гражданами (ст. 315 ГК РФ), а по договору займа - если заем является беспроцентным либо в том случае, когда заемщику-гражданину денежный займ предоставлен для личного, бытового, домашнего или иного использования, не связанного с предпринимательской деятельностью. В последнем случае заемщик обязан уведомить займодавца о своем намерении возвратить денежные средства досрочно не менее чем за тридцать дней, если договором займа не предусмотрен более короткий срок (п.2 ст. 810 ГК РФ).
Просрочившим считается такой займодавец, который, во-первых, не передаст данных о счете, на который следует перевести деньги, во-вторых, избегающий контакта с заемщиком, в-третьих, выразивший отказ возвратить расписку. В таких случаях займодавец вправе совершить действие оперативного характера[395] - внести сумму займа в депозит нотариуса. С этого момента обязательство заемщика считается исполненным[396]. В случае просрочки кредитора должник имеет право возместить соответствующие убытки. Однако к договору займа это положение не должно применяться, поскольку фактически имеет место безвозмездное кредитование заемщика. Право требовать компенсации убытков возникает у заемщика только тогда, когда им были произведены дополнительные затраты на обеспечение сохранности имущества[397]. Вместе с тем, как верно отмечает А.Г. Демиева, недобросовестные действия не следует смешивать с незаконными, поскольку незаконные действия нарушают требования действующего законодательства. В отличие от них недобросовестные действия не противоречат нормам права и являются скрытым (завуалированным) злоупотреблением правом, что не допускается ст. 10 ГК РФ[398]. Аналогичный подход обнаруживает и судебная практика[399].
Далее следует рассмотреть аспекты практической реализации категории «злоупотребление правом». В случае совершения займодавцем правонарушения в форме злоупотребления правом подлежит применению относительно определенная санкция в виде отказа в защите гражданских прав полностью или частично (п. 2 ст. 10 ГК). Данная санкция может проявиться в применении следующих форм: - отказ в конкретном способе защиты; - лишение правомочий на результат, достигнутый за счет злоупотребления правом в процессе его осуществления; - лишение субъективного права в целом; - возложение обязанностей по возмещению убытков и т.д.[400]
Отказ в защите права со стороны суда допускается в случаях, когда материалы дела свидетельствуют о недобросовестном поведении одной из сторон. В зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения суд отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (п. 2 ст. 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (п. 3 ст. 157 ГК РФ)[401]. Для договора займа недобросовестным поведением следует считать, в первую очередь, уклонение займодавца от принятия надлежащего исполнения, предложенного заемщиком[402]. Представляется, что в таком случае суду следует признать наступившим исполнение обязательств заемщиком надлежащим образом.
Представляет интерес и следующий пример из судебной практики. Займодавец передал заемщику 1 млн руб. По условиям договора он является беспроцентным в случае его погашения в срок, а при несвоевременной уплате суммы займа подлежат начислению проценты в размере 1,5% за каждый день пользования займом с момента передачи суммы займа до ее выплаты заимодавцу. Суд первой инстанции частично удовлетворил требования истца о взыскании процентов, придя к выводу, что указанные проценты являются неустойкой, которая подлежит взысканию в связи с ненадлежащим исполнением денежного обязательства, и снизил указанную сумму в соответствии со ст. 333 ГК РФ. Суд апелляционной инстанции, удовлетворяя исковые требования в полном объеме, правомерно пришел к выводу, что истцом истребуются проценты за пользование займом, которые не являются неустойкой, так как имеют другую правовую природу по сравнению с процентами, начисляемыми за нарушение обязательства, они не могут быть уменьшены в порядке ст. 333 ГК РФ. Вместе с тем суд апелляционной инстанции не учел доводы ответчика о недобросовестности поведения займодавца при определении размера процентов за пользование займом, которые составили 547,5% годовых.
В соответствии с п. 1 и 2 ст. 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. В случае несоблюдения данного запрета суд на основании п. 2 ст. 10 ГК РФ с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.
Принцип свободы договора, закрепленный в ст. 421 ГК РФ, не является безграничным. Сочетаясь с принципом добросовестного поведения участника гражданских правоотношений, он не исключает оценку разумности и справедливости условий договора. Согласно п. 1 ст. 423 ГК РФ договор, по которому сторона должна получить плату или иное встречное предоставление за исполнение своих обязанностей, является возмездным. Встречное предоставление не должно приводить к неосновательному обогащению одной из сторон либо иным образом нарушить основополагающие принципы разумности и добросовестности, что предполагает соблюдение баланса прав и обязанностей сторон договора. Условия договора не могут противоречить деловым обыкновениям и не могут быть явно обременительными для заемщика. Таким образом, встречное предоставление не может быть основано на несправедливых договорных условиях, наличие которых суд квалифицировал как недобросовестное поведение. Данные обстоятельства, являясь юридически значимыми для дела, не были установлены судом апелляционной инстанции, несмотря на то, что ответчик ссылался на несправедливость договорных условий. В связи с чем апелляционное определение по данному делу было отменено и дело направлено на новое рассмотрение[403].
Показательно и Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 22 августа 2017 г. № 7-КГ17-4, которым были частично отменены ранее принятые судебные акты и вынесено новое решение в этой части. Согласно материалам дела микрофинансовая организация (МФО) и гражданин-заемщик заключили договор на сумму займа в размере 10 тыс. руб. со сроком возврата 11.07.2014 г. под 730% годовых. В связи с невозвратом займа в срок, МФО обратилась в суд 21.10.2015 г., требуя взыскать свыше 100 тыс. рублей за 467 дней! Суд первой инстанции применил правила ст. 333 ГК РФ, снизил размер процентов за пользование займом (было 730 % годовых) и взыскал 15 тыс. руб. процентов. Таким образом, иск был удовлетворен частично в размере 28,7 тыс. рублей. Но суд апелляционной инстанции существенно увеличил размер взыскания с ответчика - до 107,1 тыс. рублей, обосновывая это тем, что проценты за пользование займом не являются неустойкой (мерой ответственности) и поэтому уменьшить сумму требований было нельзя. При рассмотрении кассационной жалобы ВС РФ определил, что действительно ст. 333 ГК РФ в данном случае неприменима. В подобной ситуации необходимо соблюдать баланс интересов сторон - учитывать, чтобы условия договора не были явно обременительными для заемщика, но при этом принимать во внимание и позицию кредитора, так как он является стороной, права которой нарушены неисполнением обязательства. Следует оценивать условия конкретного договора с точки зрения их разумности и справедливости. Однако начисление процентов за столь длительный период - 467 дней - ВС РФ признал неправомерным, так как они были установлены договором лишь на срок 15 календарных дней. Позиция ВС РФ такова: проценты за пользование займом в размере 730% годовых подлежат начислению в течение первых 15 дней - за период с 12.07.2014 г. по 26.07.2014 г. Но за следующий период до даты обращения МФО в суд, то есть с 27 июля 2014 года по 21 октября 2015 года (452 дня) подлежат взысканию проценты за пользование займом исходя из рассчитанной ЦБ РФ средневзвешенной процентной ставки 17,53% годовых. Речь идет о ставке по кредитам, предоставляемых физлицам в рублях на срок свыше одного года, по состоянию на июнь 2014 года. Таким образом, гражданину нужно заплатить МФО только 2170 руб. и госпошлину пропорционально размеру удовлетворенных исковых требований в сумме 400 руб. Исходя из этого вывода, ВС РФ принял новое решение по делу, частично отменив апелляционное определение[404].
Также одним из примеров злоупотребления служит использование договор займа в целях уклонения от уплаты налогов или занижения налогооблагаемой базы.
Так, АО «Банк ИНТЕЗА» (далее - Банк) в качестве заемщика заключило договор займа с иностранной организацией, получив свыше 11 млрд. руб. в 2010 г. и свыше 6 млрд. руб. в 2011 г. Однако банк при выплате процентов по займам не удерживал как налоговый агент налог с доходов, полученных иностранной организацией от источников в России. Также в 2010-2011 годах Банк относил на расходы для целей налогообложения все начисленные и выплаченные проценты по этим займам (почти 700 млн. руб. в 2010 г. и 40 млн. руб. в 2011 г.). В рассматриваемом случае суд пришел к выводу, что иностранная организация, с которой Банк заключил договор займа, использовалась третьим лицом (также иностранной организацией, акционером займодавца) для возможности применения льготной ставки 0%, установленной ст. 11 Соглашения об избежании двойного налогообложения от 28.06.1993[405]. Эта налоговая выгода не была признана обоснованной в связи со злоупотреблением правом и уклонением от налогообложения. В результате Банк был привлечен к ответственности за совершение налогового правонарушения, было принято решение о начислении налога на прибыль в размере 73 млн. руб., пени в сумме почти 32 млн. руб. и штрафа в размере 354 тыс. руб[406]. Данное решение было оставлено в силе и постановлением вышестоящей инстанции[407]. В этом случае защите подлежат уже публичные интересы.
В другом деле налоговое управление приняло решение о привлечении общества к налоговой ответственности за неуплату налога на прибыль в виде штрафа на сумму свыше 1 млн. руб. в связи с тем, что, по мнению налогового органа, общество незаконно включило в состав расходов проценты по полученным займам, а также в нарушение п. 8 ст. 250 НК РФ не включило во внереализационные доходы суммы экономической выгоды, полученной в связи с безвозмездным пользованием денежными средствами по договорам беспроцентного займа с другими субъектами. На полученные денежные средства налоговым органом начислены проценты в размере ставки рефинансирования Центрального Банка Российской Федерации в сумме свыше 14 млн. руб. В соответствии с п. 8 ст. 250 НК РФ внереализационными доходами налогоплательщика признаются доходы в виде безвозмездно полученного имущества (работ, услуг) или имущественных прав. Согласно п. 2 ст. 248 НК РФ имущество (работы, услуги) или имущественные права считаются полученными безвозмездно, если получение этого имущества (работ, услуг) или имущественных прав не связано с возникновением у получателя обязанности передать имущество (имущественные права) передающему лицу (выполнить для передающего лица работы, оказать передающему лицу услуги). Следовательно, согласно данной статье безвозмездное получение имущества (услуг) не влечет каких-либо встречных обязательств. Довод налогового управления о том, что предоставление денежных средств по договорам займа должно рассматриваться как предоставление в пользование имущества, был обоснованно отклонен судом при рассмотрении дела, как не основанный на действующем законодательстве. При условиях беспроцентности предоставляемых займов по заключенным договорам ссылки налогового управления на ст. 809 ГК РФ, согласно которой при отсутствии в договоре условия о размере процентов их размер определяется существующей в месте жительства займодавца, а если займодавцем является юридическое лицо, в месте его нахождения ставкой банковского процента (ставкой рефинансирования) на день уплаты заемщиком суммы долга или его соответствующей части, не были приняты во внимание как не влияющие на налоговые обязательства налогоплательщика. В данном деле суды всех инстанций встали на сторону налогоплательщика[408]. Таким образом, считаем возможным сделать вывод о межотраслевом характере договора займа.
Межотраслевые связи договора займа проявляются как в статике, т.е. в законодательстве (взаимосвязь положений о договоре займа в ГК РФ и НК РФ), так и в динамике, при правореализации, в частности, в возможности уклонения от уплаты налогов либо уменьшения налогооблагаемой базы путем заключения договора займа, отнесения сумм уплаченных процентов за пользование займом в расходы организации[409].