1834 69. П. А. Вяземскому
Вам известно, что я занимаюсь некоторыми серьезными исследованиями и в затворничестве работаю над неким трудом. Вы видели один отрывок, но не самый важный и не лучшим образом отделанный 4. Целое представляет из себя весьма значительный труд, который, признаюсь, мне было бы досадно сделать зря. Я рассматриваю вещи со своей собственной точки зрения, и она кажется мне пригодной для освещения темных мест в философском мире, а также в мире социальном, так как ныне эти два мира, если не ошибаюсь, составляют единое целое.
Как вы понимаете, мне было бы леї ко опубликовать это за границей. Но думаю, что для достижения необходимого результата определенные идеи должны исходить из нашей страны, из России. Такое мнение составляет часть всей совокупности моих мыслей. Мы находимся в совершенно особом положении относительно мировой цивилизации и положение это еще не оценено по достоинству. Рассуждая о том, что происходит в Европе, мы более беспристрастны, холодны, безличны и, следовательно, более нелицеприятны по отношению ко всем обсуждаемым вопросам, чем европейцы. Значит, мы в какой-то степени
fAM 89
представляем из себя суд присяжных, учрежденный для рассмотрения всех важнейших мировых проблем. Я убежден, что на пас лежит задача разрешить величайшие проблемы мысли и общества, ибо мы свободны от пагубною влияния суеверий и предрассудков, наполняющих умы европейцев. И целиком в нашей власти оставаться настолько независимыми, насколько необходимо, настолько справедливыми, насколько возможно.
Для них же это невозможно. Прошлое давит на них невыносимо тяжким грузом воспоминаний, навыков, привычек а гнетет их, что бы они ни делали. Исходя из всего этого вы поймете, что я должен сперва исчерпать все возможности публикации в своей стране, прежде чем решиться выступить перед лицом Европы и освободиться от того национального или местного характера, который является частью моих идей.Говорят, что у вас больше свободы, нежели здесь. Но этой причине я и пишу вам, чтобы спросить ваше мпепие. Впрочем, это меня пе удивляет. Высшие власти всегда менее подозрительны и ограничены в вопросе о природе вещей, чем мелкие подчинеппые исполпители. К тому же, у вас есть люди, которые хотя бы чувствуют добро, если и пе делают его,
Кинга будет называться «Философические письма, адресованные даме» в. Чтобы угодить цензуре, я бы предпочел исключить некоторые письма, но не искажать текст. Если опа увидит свет в одном из периодических сборников, то будет еще большая свобода действий; можно будет выбрать несколько писем, не соблюдая последовательности, и представить их в форме отрывков. Когда у вас не будет более интересного занятия, прошу вас, сообщите мне, что вы об этом думаете. Впрочем, я говорю вам обо всем этом, надеясь, что вы не будете безразличны к подобным вещам. Вы понимаете, что я не слишком рассчитываю на успех.
Что скажете о некоторых совремеппых произведениях, таких, например, как «Тассо» Кукольника и другая его драма?в А что говорят о книге Орлова?7 У меня в руках небольшой томик стихов девицы Тепловой, который доставил мне огромное удовольствие8. Я счастлив, что наши женщины начинают чем-то заниматься, они никогда ранее не вносили никакой лепты в паше развитие; по этой цричине мы так грубы.
Я только что виделся с нашей доброй знакомой, красавицей из красавиц9. Она шлет вам привет. Она стала еще прекрасней! Когда видишься с ней, не хочется более ничего в этот день видеть.
Прощайте, милый князь. Засвидетельствуйте мое глубокое почтение княгине 10. Передайте от меня привет Жуковскому. Есть ли какие-нибудь новости о вечном жиде? 11 Удивительный человек! Он пишет письма, заполненные предназначенными для меня вещами, по мпе лично он никогда не написал ни строчки. Он точно московские дамы, которые находят меня слишком для них серьезным. В нашем друге действительно есть нечто от женщины, но от женщины умной, полагаю. Еще раз приветствую вас. К вашим услугам.
Чаадаев Москва, 9 марта