X. Я. И. Тургенев Париж, 20 нояб./2 дек. 1825.
Очень кстати пошел я сегодня искать комиссионера, отправлявшего Ваши вещи, любезнейший Петр Яковлевич, и которого адрес хозяйка de Thotel du Sully почти забыла. Этот комиссионер (Rozet-Simonnet et С°) представил мне письмо от его корреспондента в Франкфурте (Gebhard und Hauck) котlt;орыйgt; сообщает ему письмо своего комиссионера в Лейпциге (имени не означено).
Птот лейпцlt;игскgt;ий комlt;иссионеgt;р пишет, что вещи Ваши пришли в Москву к купцу Бурхардту, но что этот шут не может отыскать княгини Щербатовой. Итак, если он еще не отыскал по сию пору, то Вы можете в этом пособить ему. Но вот другое обстоятельство:Лейпцигский комиссионер пишет, что цензура объявила запрещенными семь книг (Прадта, Вилсона и пр.) и что книги эти возвращены к комиссионеру варшавскому, варшавский пошлет их к лейпцигскому; этот к франкфуртскому; а фрlt;анкфуртскиgt;й хотел их прислать к здешнему, но здешний ему отвечал, чтобы оставил книги там, где они находятся.
Я теперь же пишу к фрlt;анкфуртскоgt;му комиссионеру, прося его сообщить лейпцигскому, чтоб он эти книги послал к Вам в Дрезден, адресуя на Басанжа. Он это, вероятно, исполнит. Но не худо бы и Вам справиться о сем лейпцигском комиссионере.
От Вас нет ни строчки! Да получили ли хоть платки, котlt;орыеgt; я послал к Вам с Миклашевским, и прежнее письмо мое? Что Вы делаете и что собираетесь делать?
Я продолжаю жить здесь по-прежнему. Теперь довольно часто бываю в Palais du Justice [71]. Слышал речи в процессе журналов. Фопенева была очень хороша. В суде, говорят, мнения очень сильно произнесены, одни в пользу, другие против.— Третьего дня я смотрел похороны генlt;ералаgt; Фуа Тысячи народу толпились на улицах, несмотря на грязь и дождь. Участие было заметно. Фраза [детей генерала Фуа усыновит Франция] начинает сбываться. Открылась подписка. Некоторые банкиры подписали 10, 20 и Лафит 50 т.
франков. Это хоть куда! Я рад за французов. Все это делает им честь.— Maison- fort, написавший книжку после Лейпцигского сражения 2, справедливо сравнивает скаредность тогдашних пожертвований французов с роскошию русских пожертвований. Теперешние не скаредны и делаются в пользу детей честного человека, отличного талантом и честностию. Невольно подумаешь, что это есть действие представительного) правления.— Здесь теперь Оленин. В восхищении от англичан. И прав, хотя уже и потому, что он там совершенно выздоровел.— Простите любезнейший! Нет ли чего из России? Здесь мы ничего не слышим. Да о себе-то скажите что-нибудь. Вы бы уже и сказали, если б знали, как для меня это нужно,— Пушкину позволено приехать в Псков для здоровья3. Он просился в Пlt;етерgt;бург. Говорят, у него аневризм. Боюсь верить, хотя и не знаю, очень ли это опасно.Hune, Darstellung aller Veranderungen des Negerskla- venhandels. 1820, Gottingen [72]. Я читал сегодня в сей книге в Bibl. Universelle. Любопытно, как квакеры и Clark- son4 действовали для уничтожения торга неграми. Девиз печати комитета тронул меня до глубины души. На печати представлен негр на коленях, с поднятыми руками, в цепях, к небу. Am I not a man and a brother! [73] — у тех, котlt;орыеgt; могут и не хотят, можно спросить: люди ли, братья ли вы? Право, невольно хочетпь отказп^ыя ^т этих собратий!
СП 1. С. 358-359. Ответное письмо Чаадаева неизвестно.
- Похороны известного во Франции либерального деятеля генерала Фу а состоялись 30 ноября 1825 г. и вылились в стотысячную манифестацию оппозиционных сил. Это была одна из первых после Реставрации демонстраций недовольства режимом Карла X, с этого времени оппозиция постепенно, но неуклонно набирала силы, пока через пять лет не разразилась июльская революция.
- Книга генерала Майсонфорта: «TableaupolitiquedeГЕигоре depuislabatailledeLeipzig». 1814.
- А. С. Пушкин, находясь в это время в ссылке в Михайловском, рассчитывал, что усиленно жалуясь на аневризм (расширение кровеносных сосудов ноги), сможет добиться от правительства разрешения выехать эа границу для лечения. Николай I предложил ему лечиться в Пскове. «lt;...gt; Милость царская,- писал Пушкин в письме к П. А. Вяземскому в середине сентября 1825 г.,- огорчила меня, ибо новой милости не смею надеяться,- а Псков для меня хуже деревни, где по крайней мере я не под присмотром полиции» (Пушкин. Т. XIII. № 214). Сведения о Пушкине Н. И. Тургенев мог получить от кого-нибудь из общих знакомых - П. А. Вяземского или В. А. Жуковского, хорошо осведомленных в это время об обстоятельствах жизни поэта.
- Две книги Томаса Кларксона: «История квакеров» (Париж, 1821) и «Мысли о необходимости улучшения условий для негров в Британских колониях» (Лондон, 1823), приобретенные Чаадаевым во время его поездки за границу, имеются в его библиотеке (см.: Каталог. №№ 194, 195). Кроме того, в библиотеке Чаадаева имеется книга У. Вильберфорса «Употребление религии, справедливости и человечности жителей Британской империи в защиту чернокожих рабов в Вест-Индии» (Лондон, 1823) (Каталог. № 679). Все эти книги интересовали Чаадаева и Н. И. Тургенева, по-видимому, в связи с размышлениями о перспективах отмены крепостного права в России.