11.1. Критика представлений о неправовом характере переходных преобразований
В юридической литературе бытует мнение о неправовом по существу характере управления переходными процессами[1]. Население целого ряда переходных стран оценивает состояние законности в переходный период как крайне неудовлетворительное.
Высказывается предположение о том, что в условиях перехода обеспечение правопорядка и режима законности в подлинном смысле этих явлений невозможно. Так, А.П. Семитко, упоминая резкий рост преступности, массовые нарушения прав человека, «войну законов» и иные антиправовые процессы, указывает на «определенную их неизбежность, потому что между разрушенной старой и возводимой новой системами устанавливается часто правовой вакуум, заполняемый, как минимум, разным в юридическом отношении содержанием. Это происходит практически всегда в эпохи резких исторических сдвигов и переломов», - полагает А.П. Семитко. К более радикальным выводам приходит В.А. Федотова: «Наше общество деструктурировано, средний класс не существует, власть поддерживали не только олигархи, но и та часть общества (около 40 млн человек), кто предпочитал волю и самостоятельное выживание любому общению с государством, возникла аномия (деструкция ценностей) в масштабах общества. Вместо демократии воцарилась анархия и полная невозможность после 1996 г. повернуть к реформам ввиду парадоксальной ситуации: социальной базой режима оказались люди, которые не желали иметь с ним никакого дела и терпели его только за предоставленную им волю». В научных позициях такого рода неизбежность неправовой формы переходности объясняется различными причинами, но объединяет их недооценка эволюционной формы переходных преобразований. Даже будучи сторонниками демократического транзита, отдельные авторы свыклись с идеей неизбежного обвала правовой системы в переходных условиях и пока относятся с недоверием к опыту эволюционных преобразований.На неправовую форму государственной деятельности в переходный период обращали внимание в 1920-х гг.
В. Вегер, М. Ветошкин, Э. Понтович. Э. Понтович называл деятельность государства, не оформленную правом, фактической или организационной формой, обеспечивающей порядок в обществе, но не влекущей правовых последствий. Нужно учитывать, что данный вывод имеет непосредственное отношение к переходному развитию России двадцатых годов прошлого века. В это время Конституция РСФСР 1918 г. устанавливала диктатуру беднейшего населения в условиях Гражданской войны. Тогда официально провозглашалось право государства на неправовые методы воздействия по отношению к любой оппозиции. Так, в п. 3 гл. 2 разд. 1 закреплялось в качестве основной задачи советской власти «уничтожение всякой эксплуатации человека человеком, беспощадное подавление эксплуататоров». Явочным порядком проводилась также фактическая национализация значительного количества промышленных объектов. Еще до издания соответствующих актов в ряде стран, переходных к социалистическому типу развития, крестьяне захватывали и делили между собой земли помещиков. В периоды революционных преобразований, действительно, возможно кратковременное приостановление правового регулирования как такового, когда прежние нормативно-правовые акты перестают действовать или действуют неэффективно. Но это не значит, что в революционные моменты перестает функционировать и правовая система в целом. Ведь правопорядок нельзя сводить лишь к «законопорядку», «нормопорядку». Он включает в себя и результаты индивидуального правового регулирования в условиях пробельности нормативно-правового массива – конкретные правоотношения, возникающие в ходе встречного правообразовательного процесса. Хотя их общая модель еще не зафиксирована в правовых нормах, они признаются и защищаются правоприменительными органами, являясь составной частью существующего правопорядка. Поэтому правопорядок в переходном обществе существует даже при значительной деформации его нормативной основы. Благодаря механизму самоорганизации правовая система оказывает правовое воздействие на общественную жизнь самыми разнообразными средствами: при временном отсутствии норм права ею используются ресурсы правосознания и другие регулятивные компоненты.Вместе с тем закономерности функционирования правовой системы в условиях революций утрачивают свою актуальность при эволюционной форме перехода. И вряд ли правы те авторы, которые признают разрушительные методы и последствия преобразований универсальными для всех форм переходного развития. Так, в коллективной монографии «Концепция стабильности закона» (Москва, 2000) утверждается: «Структурная устойчивость сейчас возможна только на неправовой основе». Е.Н. Мощелков отмечает, что на всем протяжении истории России доминирование жесткой государственной власти, соединенной с собственностью, было наиболее адекватно ее социуму: «Российский авторитаризм, имеющий глубокие национальные исторические корни, обеспечивал целостность, устойчивость общества, его идентичность и самодостаточность», – отмечает он[2]. В пользу подобных суждений авторы находят немало примеров из опыта переходных государств. Так, решение о созыве Конституционного конвента в Филадельфии в мае 1787 г. для изменения «Статей Конфедерации» было принято в обход не только Конгресса, но и легислатур штатов, которые, как полагали организаторы Конвента, вряд ли были заинтересованы в передаче своих полномочий центральному правительству. Но ведь даже в стабильных условиях правореализационная практика нередко отклоняется от конституции и иных нормативно-правовых актов. При нестабильной обстановке переходного периода противоправные деяния в целом возрастают, но это не исключает, а скорее обостряет потребность в правовом регулировании общественных процессов.
Переходное состояние общества не является неправовым, хотя в переходный период правовой порядок не является абсолютным в силу вероятностного характера развития правовой системы и возрастании в ней процессов дезорганизации. Если исходить из традиционного понимания режима законности и правопорядка, то их существование невозможно будет признать не только в переходный период, но и по его окончании, поскольку выработанная в теории права идеальная модель правопорядка на практике неосуществима.
Теоретически она возможна лишь при отсутствии каких бы то ни было противоречий в праве и при бесповоротной ликвидации правонарушений. Сердцевиной законности в литературе традиционно признается требование точного понимания и повсеместного выполнения законов и иных правовых актов, защиты прав, свобод, законных интересов граждан, субъектов права и обеспечение выполнения ими возложенных обязанностей, осуществление ответственностиПравовой порядок рассматривается как результат режима законности, являющий собой состояние правовой упорядоченности общественных отношений. При этом подразумевается рациональная организованность общественных отношений на основе справедливости и иных начал права, дающих простор историческому прогрессу и развитию личности.
Правопорядок – завершающий этап всех юридических процессов. Он вбирает в себя упорядочивающие начала, которые исходят из разнообразных правовых явлений, выступая некой суммирующей величиной. Это совершенно не означает, что правопорядок является всеобъемлющей величиной по отношению к правосознанию, правотворчеству, правореализации и что его можно отождествить с самой правовой системой. Это неравнозначные категории. Правовые явления трансформируются в правопорядке, теряют многие свои свойства и передают часть свойств ему. Таким образом, правовой порядок есть тот юридический результат, к которому стремятся субъекты права при использовании правовых средств общения. Правопорядок есть та контролируемая государством правовая ситуация, которая наступает в результате выполнения требований законности.
К требованиям законности, которые одновременно являются условиями правопорядка, различные авторы относят:
реальную защиту прав и свобод граждан;
строгую регламентацию деятельности организаций государственной и частной форм собственности;
неуклонное соблюдение и исполнение правовых актов всеми организациями и физическими лицами;
своевременное издание правовых актов компетентными органами в соответствии с правилами юридической техники;
верховенство закона в иерархии правовых актов;
обеспечение реализации правовых актов всеми необходимыми материальными, юридическими и иными средствами и гарантиями;
долгосрочную стратегию правового развития общества.
Очевидна невыполнимость большинства из перечисленных требований в переходных условиях. Но и о свертывании правового регулирования при эволюционной форме перехода речь также не идет. Переходное развитие не может состоять исключительно из фактических отношений, из которых не складываются права и обязанности. Правовое регулирование в условиях перехода встречает массу препятствий и испытывает серьезные сбои, но этим не отрицается возможность существования правоотношений в переходный период. Стереотипы правового сознания и поведения значительной массы субъектов права и необходимость частичного сохранения прежнего нормативно-правового массива подтверждают этот факт. А правопорядок в переходный период представляет собой совокупность функционирующих правоотношений. В самые кризисные моменты перехода состояние законности минимально необходимо для поддержания правопорядка, но совершенно недостаточно для построения правового государства. Потому-то правовая государственность и возможна только за рамками переходного периода.
Полное отсутствие устойчивости, упорядоченности, повторяемости общественных отношений в условиях перехода означало бы невозможность общественной жизни, ибо субъекты не смогли бы приспособиться к среде, где царствуют полный хаос, беспорядок. Определенный алгоритм действия правовой системы в переходный период формирует типические, повторяющиеся, регулярные общественные отношения. В результате общественное отношение обретает правовое свойство, становится формализованным, стандартизованным. Правовой порядок можно считать качеством переходной правовой системы, состоящим в такой упорядоченности социальных связей, которая в условиях нестабильной обстановки обеспечивает относительную согласованность, ритмичность и устойчивость общественной жизни.
Переходная правовая система при эволюционной, а не катастрофической форме перехода способна на постоянное воспроизводство права, исторически непрекращающийся процесс правообразования и непрерывное, исключительно многообразное воплощение правовых установлений в общественные отношения, постоянно действующий процесс правореализации.
В переходный период право не только не отмирает, а наоборот, становится богаче по содержанию и гибче. В признаках права в переходный период происходят определенные изменения, но они не влекут его гибель. Р. Шарле полагает, что «такие свойства права, как формальная определенность, внутренняя согласованность, гарантированность реализации несовместимы с нестабильностью, противоречивостью, остротой социальных конфликтов, характерных для современных переходных обществ». Однако внимательное изучение переходного права обнаруживает неприменимость некоторых традиционных подходов юридической науки при его характеристике и приводит к постановке прежде не ставившихся вопросов.
Важно заметить, что право по своей природе обращено к общественной среде, насыщенной противоречиями, ибо только в ней право может в полной мере реализовать свои регулятивные потенции. Отсюда можно заключить, что условия переходного периода представляют собой благодатную среду для права, несмотря на все сложности правового регулирования.
Традиционно выделяемые признаки права наблюдаются и в переходный период, пусть и в значительно деформированном виде. Так, системность переходного права у ряда авторов вызывает сомнения ввиду противоречивости нормативно-правового материала. По мнению P.O. Халфиной, переходное право не отличается внутренней согласованностью, а многие законы являются таковыми только по названию. Нормы права в переходных условиях, действительно, сложно согласовать, поскольку сложно согласовать интересы ведущих социальных сил в единую официальную волю. И тем не менее представительные органы государства способны в рассматриваемый период синтезировать совокупную, общесоциальную волю, придавая ей официальное значение. Согласованность переходного права выражается в существовании определенной иерархии между нормами, издаваемыми вышестоящими и нижестоящими органами, в конкретизации более общих норм в менее общих. Нормы переходного права регулируют общественные отношения не изолированно друг от друга, а совместно. Между ними существуют системные связи, вытекающие из их специализации. Наличествуют внутрисистемные связи и зависимости между отраслями переходного права и внутри каждой из них. Поддерживаются определенные приоритеты в ходе осуществления нормотворческой деятельности.
Регулятивность переходного права также дает сбой в условиях интенсивного социального обновления. Однако именно благодаря своим регулятивным возможностям переходное право делает поступки субъектов права предсказуемыми. Высокая степень преемственности в правовой сфере в условиях эволюционного перехода позволяет сохранить и поддерживать относительный правопорядок. Право в этом случае создает условия для появления типологически новых общественных отношений и последовательно воспроизводит их на новой качественной основе. Именно регулятивность позволяет переходному праву проявить свою преобразовательную направленность.
Государственная обеспеченность права также лишена в переходный период того смысла, который ей придается в условиях стабильно функционирующей правовой системы. Но отрицание данного признака вообще в отношении переходного права было бы преувеличением. Даже революционные события не влекут приостановления государственной деятельности, хотя значительно нивелируют арсенал необходимых обеспечительных средств. Непомерно сужая свою компетенцию и не справляясь с возложенными функциями, государственная власть не способна обеспечить элементарного правопорядка. Но в случаях сохранения необходимых ресурсов и рычагов влияния на переходные процессы государство способно проводить в жизнь принятые правовые решения, снабжая их авторитетными санкциями и механизмами реализации. Эволюционная форма переходного правового развития не согласуется с принципом «чем меньше государства – тем лучше», а предполагает авторитетную государственную власть, располагающую значительными ресурсами собственности для проведения кардинальных реформ.
Таким образом, отмечая своеобразие признаков права в условиях переходности, представления о неизбежной в переходный период неполноценности права можно признать односторонними. Правовое регулирование в переходных условиях не знает перерывов и не заменяется полностью произволом реформаторских и иных социальных сил. Без права невозможно вернуть жизнь общества в нормальную колею, не говоря уже о создании новых социальных форм. М.А. Рейснер, отрицавший социальную ценность права в первые годы социалистических преобразований, позднее был вынужден пересмотреть свои нигилистические взгляды. «Уже на седьмом году революции в Советской России чрезвычайно усилился интерес к праву, - констатировал он. - В области реальных взаимоотношений мы находим положительный расцвет законодательства и кодификации. Это законодательство по содержанию несет с собой целый мир новых отношений».
Глубинные основы правовой ментальности российского общества свидетельствуют о том, что наш народ всегда стремился к справедливости, порядку, стабильному развитию на основе ответственности и взаимопомощи. Это означает, что общественному развитию России в самые тяжелые времена был свойственен правовой смысл.
Итак, правопорядок в переходный период представляет собой реально достижимый устойчивый компромисс относительно организованности общественной жизни и путей дальнейшего правового развития. Он не исключает острых противоречий и юридических конфликтов в рамках конкретных правоотношений. Но постепенное вытеснение отживших общественных отношений и воспроизводство регулярных правовых связей свидетельствуют о непрерывном правовом регулировании. Состояние правопорядка и законности можно рассматривать как характеристику качественного состояния правовой системы в переходный период, режима ее функционирования. Правопорядок и законность являются концентрированным выражением природы и структуры правовой системы, ее системных связей. В условиях эволюционной формы перехода они выступают факторами стабилизации правового развития, смягчающими динамику переходных процессов.
Научное видение переходной политико-правовой проблематики может заключаться также в идее недопустимости навязывания порядка и законности обществу любой ценой. Правопорядок не самоценен, и упорядочение общественной жизни не должно осуществляться ради самого упорядочения. Необходимо, чтобы содержание правопорядка отвечало принципам одухотворенного правового строя. Юридическим же механизмом обеспечения законности и правопорядка будет выступать правовая система в целом, реформирование которой означает процесс по формированию нового правового порядка.
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОКОНТРОЛЯ
1. Можно ли признать, что в условиях переходного периода право «отмирает», утрачивая свои характеристики?
2. Какие обстоятельства могут свидетельствовать о наличии правоотношений в переходном обществе?
3. Спрогнозируйте последствия «вакуума» в правовой сфере применительно к условиям переходного периода.