341. Какие правовые последствия порождает выражение суммы денежного обязательства в иностранной валюте без оговорки о платеже в рублях?

Выражение предмета обязательства в иностранной валюте само по себе еще не означает, что его исполнение также должно быть осуществлено в иностранной валюте. Поэтому было бы неверным утверждать, что обязательства, номинированные в иностранной валюте и не соответствующие требованиям законодательства о валютном регулировании, автоматически являются недействительными.

Приведем такой пример из судебной практики.

Хранитель обратился в суд с иском к поклажедателю о взыскании стоимости услуг по хранению имущества, а также договорной неустойки за нарушение обязательства по оплате услуг хранителя. Суд первой инстанции удовлетворил требования хранителя о взыскании стоимости услуг по хранению, но в удовлетворении требования о неустойке отказал, так как счел, что договор хранения является недействительным по ст.168 ГК. Противоречие договора закону суд усмотрел в том, что стоимость услуг хранителя была номинирована в иностранной валюте, разрешение на совершение валютных операций у хранителя отсутствовало. Окружной суд, рассматривая дело по кассационной жалобе хранителя, решение суда первой инстанции отменил, указав следующее. Вывод суда первой инстанции о том, что договор хранения является ничтожной сделкой в связи с несоответствием требованиям валютного законодательства, противоречит положениям ст.317 ГК. Согласно ст.424 ГК исполнение договора оплачивается по цене, установленной соглашением сторон в национальной валюте – российских рублях[204].

Кроме того, в этом деле окружной суд сделал ряд весьма любопытных выводов относительно природы так называемой «валютной оговорки» и последствий ее включения в договор. Суд указал, что валютная оговорка принимается сторонами либо в качестве защиты кредитора от инфляционных процессов, либо в качестве способа кредитора рассчитаться со своими кредиторами по оплате товара, переданного должнику.

Окружной суд обязал суд первой инстанции выяснять, в связи с чем сторонами принята валютная оговорка[205]. Если будет установлено, что валютная оговорка установлена по требованию хранителя в качестве способа для расчета с третьими лицами за услуги, связанные с приемкой, размещением и хранением имущества поклажедателя, нижестоящему суду следует проверить, в какой степени издержки хранителя по хранению вещи связаны с расчетами в иностранной валюте. Если суд придет к выводу о том, что включенная в договор валютная оговорка носила компенсационный характер и была направлена на устранение неблагоприятных последствий, связанных с инфляцией, суду необходимо выяснить, какова стоимость услуг по хранению, обычно взимаемых при сравнимых обстоятельствах за аналогичные услуги, и решить, не является ли требование истца о взыскании долга по курсу доллара США на дату платежа злоупотреблением права в смысле ст.10 ГК.

Окружной суд также подчеркнул, что в соответствии с действующим гражданским законодательством включение сторонами в договор валютной оговорки не препятствует сторонам устанавливать ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств. Однако если условие о «валютной оговорке» носит компенсационный характер, суд, по мнению кассационной инстанции, должен учесть, что валютная оговорка компенсирует кредитору неблагоприятные последствия, вызванные несвоевременным исполнением должником денежного обязательства. При таких обстоятельствах суду необходимо будет решить вопрос об уменьшении размера неустойки с применением ст.333 ГК (см. постановление ФАС СКО от 05.10.1999 NФ08-2046/99).

Таким образом, по мнению ФАС СКО, включение в договор валютной оговорки должно отвечать принципам рациональности и справедливости. В принципе, такой подход представляется вполне разумным в условиях резких колебаний валютных курсов, которые позволяют одному лицу извлекать не вполне обоснованную выгоду из изменения стоимости одной валюты по отношению к другой. Однако в условиях стабильных валютных курсов приведенные рассуждения ФАС СКО представляются излишне инквизиционными и противоречащими основному принципу договорного права – принципу свободы договора.

См. также комментарий к практике применения ст.140 ГК.