471. Соответствует ли трактовка процентов по ст.395 ГК в качестве меры гражданско-правовой ответственности диспозиции ее п.1, постановляющей, что предусмотренные статьей проценты взыскиваются «за пользование чужими денежными средствами»?

Да, вполне соответствует, поскольку в статье ведется речь не просто о пользовании денежными средствами, а только о таком пользовании, которое явилось следствием неправомерного удержания денежных средств, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате либо неосновательного получения или сбережения денег, т.е.

В ранних актах арбитражной практики встречались случаи резкого противопоставления друг другу, с одной стороны, неправомерного удержания денежных средств (фактора объективного, не привязанного к субъективному отношению должника к данному своему акту бездействия) и уклонения должника от уплаты долга (субъективно-противоправного деяния) с другой. Так, в постановлениях Президиума ВАС РФ от 10.09.1996 N1618/96 и от 21.01.1997 N3637/96 утверждается, что основанием для применения ответственности за неисполнение денежного обязательства является факт неправомерного удержания либо пользования денежными средствами, в то время как в его же постановлениях от 26.12.1996 N662/96, от 25.02.1997 N4208/96 и N4296/95 говорится, что основанием для применения ст.395 ГК является уклонение должника от уплаты долга, т.е. наличие в его действиях (бездействии) элемента противоправного поведения.

В настоящее время подобного противопоставления уже не наблюдается. Как отмечалось выше, в практике возобладала совершенно справедливая, соответствующая смыслу п.1 ст.395 ГК точка зрения, согласно которой проценты за пользование чужими денежными средствами являются мерой гражданско-правовой ответственности за противоправное (незаконное) пользование чужими денежными средствами.

Известны и более суровые (по отношению к истцу) акты; так, в постановлениях от 13.05.1997 N456/97 и от 29.07.1997 N2726/97 Президиум ВАС РФ заметил, что поскольку основанием для применения ст.395 ГК являются и пользование чужими денежными средствами, и неправомерное уклонение от уплаты долга, оба этих обстоятельства входят в предмет доказывания по делу и должны быть исследованы судом. Разумеется, это неверно; подобный подход вызывает резко негативную реакцию ВС РФ; так, например, в его определении от 14.02.2006 N7-В05-11 указано, что тот факт, что «...истец не доказал факта пользования ответчиком его денежными средствами», не может служить основанием для отказа в удовлетворении его требования о взыскании процентов, поскольку основанием для их взыскания «...является сам факт нарушения этого обязательства, выразившийся в невыплате денежных средств». Точно так же и многие арбитражные суды целенаправленно упрощают общее правило п.1 ст.395 ГК, указывая, что основанием для взыскания по этой норме является сам факт просрочки исполнения денежного обязательства, безотносительно к тому, повлекла ли такая просрочка пользование чужими денежными средствами или нет (см., например, постановления ФАС УО от 12.05.2006 NФ09-3988/06-С4; ФАС ЦО от 27.11.2002 NА23-2107/02Г-8-104).

Кроме того, п.26 постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 08.10.1998 N13/14 установлено, что проценты за пользование чужими средствами подлежат начислению на сумму неосновательного денежного обогащения лишь с того времени, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неосновательности получения или сбережения денежных средств, т.е. принимается во внимание субъективная сторона противоправного деяния. Должник, следовательно, может доказывать, что он не знал и не должен был знать о неосновательности своего пользования чужими денежными средствами (пользовался ими добросовестно): это обстоятельство, будучи установленным материалами дела, является основанием для освобождения должника от ответственности за нарушение денежного обязательства по ст.395 ГК.

Вопрос о моменте, с которого должник узнал о неосновательности своего пользования денежными средствами, – вопрос обстоятельств каждого конкретного случая. Так, например, если денежные средства передаются приобретателю в безналичной форме (путем зачисления на его банковский счет), следует исходить из того, что приобретатель должен узнать о неосновательном получении средств при представлении ему банком выписки о проведенных по счету операциях или иной информации о движении средств по счету в порядке, предусмотренном банковскими правилами и договором банковского счета. При представлении приобретателем доказательств, свидетельствующих о невозможности установления факта ошибочного зачисления по переданным ему данным, обязанность уплаты процентов возлагается на него с момента, когда он мог получить сведения об ошибочном получении средств (постановление Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 08.10.1998 N13/14, п.26)[371]. Другой пример: страховщик, неосновательно отказывающийся уплатить причитающуюся с него, согласно обстоятельствам случая, сумму страхового возмещения, считается узнавшим о неосновательном сбережении им своих денежных средств со дня, следующего за днем получения от страхователя (выгодоприобретателя) документов, необходимых для производства выплаты, а отнюдь не с даты вступления в силу судебного акта, обязывающего страховщика произвести выплату (см. постановления ФАС ПО NА55-18254/02-33 от 29.05.2003; ФАС СЗО от 16.11.2004 NА26-2014/04-112, от 06.02.2006 NА13-12662/04-16).