3. Уточняется ли судебной практикой определение предпринимательской деятельности, содержащееся в ст.2 ГК?
Судебная практика свидетельствует о том, что суды расширительно толкуют определение предпринимательской деятельности, чему, впрочем, немало способствовал сам законодатель[7].
Расширение толкования понятия предпринимательской деятельности осуществляется в следующих направлениях.
Например, суды последовательно придерживаются вывода о том, что деятельность по сдаче имущества в аренду является предпринимательской деятельностью[8]. На этот счет существует, в частности, недвусмысленное высказывание высшей судебной инстанции. По одному из дел, рассмотренных Президиумом ВАС РФ в порядке надзора, было высказано следующее мнение: осуществление полномочий по распоряжению своим имуществом, включая сдачу его в аренду с получением дохода в виде арендной платы, может рассматриваться как предпринимательская деятельность (см. постановление Президиума ВАС РФ от 31.07.2001 N899/01).
Схожая тенденция наблюдается и в практике окружных судов[9]. Например, при рассмотрении спора между налогоплательщиком и налоговым органом о налоговом режиме операций по сдаче в аренду принадлежащего ему имущества окружной суд указал, что получение дохода от сдачи имущества в аренду само по себе является видом предпринимательской деятельности, не запрещенным законом (см. постановление ФАС СКО от 11.08.2003 NФ08-2895/03).
В другом деле окружной суд признал несостоятельным довод налогоплательщика о том, что сдача им имущества в аренду не является предпринимательской деятельностью, поскольку носит разовый характер. Суд указал, что налогоплательщик является коммерческой организацией, целью создания и деятельности которой является систематическое извлечение прибыли по возмездным договорам. В связи с этим сдача имущества в аренду, осуществляемая налогоплательщиком, охватывается понятием «предпринимательская деятельность» (см. постановление ФАС ЦО от 31.05.2004 NА14-8845-03/246/33).
В еще одном деле суд признал деятельность по сдаче имущества в аренду предпринимательской в связи с тем, что указанная деятельность называлась в уставе налогоплательщика в качестве одного из основных видов деятельности, осуществляемых хозяйственным обществом (ФАС СЗО от 15.11.2004 NА13-4906/04-14).
Впрочем, существуют и иные подходы к определению того, является ли сдача имущества в аренду самостоятельным видом предпринимательской деятельности. Так, по одному из дел окружной суд установил, что сдача имущества в аренду является единственным видом деятельности хозяйственного общества. Такая деятельность была признана предпринимательской (ФАС УО от 26.01.2005 NФ09-5989/04АК).
Схожий подход был применен и ФАС СКО в деле 2000г. Суд установил, что налогоплательщик получал прибыль путем сдачи имущества в аренду (90% прибыли за проверяемый период в 1997г. и 100% прибыли в 1998г. – первом полугодии 1999г.). С учетом этого обстоятельства деятельность по сдаче имущества в аренду была признана самостоятельной предпринимательской деятельностью (ФАС СКО от 26.10.2000 NФ08-2885/2000-841А).
Подобный подход представляется наиболее взвешенным. Бездумная квалификация любой сделки по сдаче имущества в аренду в качестве предпринимательской является ошибочной. Во-первых, передача имущества в аренду для арендодателя не является деятельностью в собственном смысле этого слова. Во-вторых, систематический характер получения прибыли от аренды выражается вовсе не в периодичности получения арендных платежей (как полагают суды). В случае если юридическое лицо вообще не осуществляет какой-либо деятельности и основу его дохода составляет арендная плата, уплачиваемая арендатором, либо если арендные платежи аккумулируются и направляются на приобретение нового имущества, которое впоследствии также сдается в аренду[10], то, действительно, признак систематичности извлечения дохода от аренды налицо. Однако отсутствие приведенных признаков неизбежно должно привести к выводу о том, что совершение подобной сделки не составляет самостоятельного вида предпринимательской деятельности.
Другая тенденция арбитражной практики состоит в том, что предпринимательской деятельностью признается приобретение и владение акциями.
По всей видимости, основой для подобной практики послужила норма ст.47 Закона РФ от 10.07.1992 N3266-1 «Об образовании», в соответствии с которой предпринимательской деятельностью образовательного учреждения признается приобретение и владение ценными бумагами, в том числе акциями. Суды, рассматривая споры между налоговыми органами и образовательными учреждениями буквально применяли и применяют эту норму, совершенно неверную по своей сути[11] (см., например, постановления ФАС МО от 22.08.2000 NКА-А40/3672-00, от 01.03.2002 NКА-А41/930-02, от 20.12.2002 NКА-А40/8088-02, а также постановление ФАС ЗСО от 29.12.2004 NФ04-9145/2004(7358-А27-35)).
Прежняя практика окружных судов (середины – конца 1990-х гг.) исходила из того, что лицо, являющееся акционером, не становится только в силу этого факта субъектом предпринимательской деятельности. Например, в одном из дел, рассмотренных ФАС МО в 1999г., окружной суд указал, что деятельность по приобретению акций Сбербанка РФ была неправомерно расценена нижестоящим судом как предпринимательская деятельность (см. постановление от 02.02.1999 NКГ-А40/12-99).
Другой пример. Окружной суд отменил судебные акты нижестоящих судов, которыми констатировалось, что акционер, предъявивший иск о признании общего собрания акционеров недействительным, является субъектом предпринимательской деятельности и потому этот спор подведомствен арбитражному суду[12]. Окружной суд счел, что довод истца о том, что он занимается предпринимательской деятельностью в виде систематического получения прибыли (дивидендов) от владения большим пакетом акций акционерного общества, не основан на законе (см. постановление ФАС ВВО от 15.10.1998 NА11-2267/98-Е-4/103).
Однако недавнее постановление КС РФ может существенно изменить и практику арбитражных судов. Так, по одному из дел Суд указал следующее: право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности служит основой конституционно-правового статуса участников хозяйственных обществ, в частности акционеров акционерных обществ – юридических лиц, а также физических лиц, в том числе не являющихся предпринимателями, которые реализуют свои права через владение акциями, удостоверяющими обязательственные права ее владельца по отношению к акционерному обществу (см.
постановление КС РФ от 24.02.2004 N3-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 74 и 77 Федерального закона «Об акционерных обществах», регулирующих порядок консолидации размещенных акций акционерного общества и выкупа дробных акций, в связи с жалобами граждан, компании «Кадет Истеблишмент» и запросом Октябрьского районного суда города Пензы»). Из указанного фрагмента следует, что КС РФ относит владение акциями к «предпринимательской и иной экономической деятельности». Однако ГК не знакомо понятие «иной экономической деятельности», отличной от предпринимательской. Поэтому с точки зрения гражданского права правовая позиция КС РФ может быть истолкована в том смысле, что акционер признается лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность.