ФЕРДИНАНД ДЕ СОССЮР АНАГРАММЫ (ФРАГМЕНТЫ)
Перевод с французского, вступительная статья и комментарий Вяч. Вс. Иванова
Значительную часть времени с 1906 г. до 1909 г. Соссюр уделял занятиям индоевропейской поэтикой.
Отправной точкой для него послужило исследование наиболее древних образцов римской поэзии—сатурнова стиха. Соссюр усмотрел принцип построения этого стиха [18а][425], ускользнувший от его предшественников и в недостаточной мере учтенный в гораздо более поздних работах по-, следнего десятилетия, где обычно ограничиваются установлением наличия ритмических схем и аллитерации, в этом стихе, иногда сопоставляемой со звуковыми повторами древнеирландской поэзии [9, 10]*. Такой сатурнов стих, какTaurasia Cisauna Samnio cepit,
Соссюр рассматривал как анаграмму — передачу в отдельных слогах (сі, рї, іб) или фонемах (s) разных слов, входящих в этот стих (в данном случае —имени Sclpio [25, стр. 29]. Приведенный стих входит в надпись на гробнице Сципиона Бородатого). Продолжая заниматься римской литературой, Соссюр обнаружил сходные приемы построения и у гораздо более поздних авторов — не только поэтов (Вергилия, Лукреция), но и прозаиков, а также и в ученой литературе на латинском языке.
Одновременно Соссюр выдвигает гипотезу о том, что сходный принцип передачи имени бога или героя, напоминающий способ загадывания слова в шарадах, определял звуковой состав многих отрывков из гомеровских поэм и ведийских гимнов. Принцип анаграмм он стал считать едва ли не основным для ранних поэтических текстов на древних индоевропейских языках. Такие позднейшие формы, как германский аллитерационный стих, он выводил из этих первоначальных общеиндоевропейских истоков.
Хотя многие короткие латинские и древнеиндийские тексты и сравнительно небольшие отрывки из более пространных сочинений на латинском и греческом языках удовлетворительно объяснялись на основе его теории, принятой и его учеником Мейе, с которым он переписывался по этому поводу, Соссюр оставался не до конца убежденным в своей правоте.
Он сам говорил о необходимости теоретико-вероятностной проверки его гипотезы [22, стр. 31]. Более всего его останавливало то, что этот принцип, который он выявлял в латинских сочинениях на всем протяжении истории литературы на латыни, никем из латинских авторов не был сформулирован. Переписка с итальянским поэтом Дж. Пас- коли, которого он считал крупным современным представителем той же поэтической традиции, не принесла разъяснения этого парадокса. Вскоре Соссюр оставляет работу над анаграммами. В отдельных записях этого цикла можно обнаружить перекличку с одновременно начавшейся работой над курсом лекций по общей лингвистике, в частности внимание к двусторонней природе знака, раскрывающейся всего отчетливей в поэтическом тексте (ср., например, приводимый ниже отрывок о двух сериях акустических последовательностей и значащих последовательностей). Но в период интенсивной работы над курсом Соссюр уже не возвращается к анаграммам. 99 тетрадей, в которых Соссюр записывал свои выводы об анаграммах и многочисленные тщательные разборы конкретных поэтических текстов, оставались неизданными до 1964 г. С этого года до 1971 г. часть записей [20, 21, 22, 23, 24, 25] и писем Соссюра, относящихся к этой работе [8, 13, 18], была опубликована, но основная масса тетрадей Ф. де Соссюра еще даже не описана достаточно подробно, хотя она и составляет главное неизданное наследие Соссюра.Лишь успехи компаративистики и поэтики, достигнутые в последние годы, позволяют оценить те плодотворные идеи, которыми богаты опубликованные части тетрадей Соссюра, намного опередившего общую и сравнительную поэтику, и вместе с тем дают возможность разграничить две стороны проблемы, им самим в достаточной степени не дифференцированные.
Один аспект, где Соссюр, бесспорно, является предшественником современной индоевропеистики, заключается в воссоздании некоторых черт древних индоевропейских поэтических текстов. Теперь уже нельзя сомневаться в существовании общеиндоевропейской поэтической традиции, связанной с анализом состава слова и тем самым подготовившей и развитие науки о языке, в частности, в Индии, о чем Соссюр пишет в приводимых ниже записях.
Следы сходной традиции в последнее время обнаружены и в ирландских текстах [27], что представляется особенно важным потому, что существуют и другие черты сходства между индийским и ирландским, которые удостоверяют древность целого ряда явлений индоевропейской духовной культуры.Соссюр был не только предшественником многочисленных работ недавнего времени по индоевропейскому поэтическому языку [19] и метрике [И, 26]. Его переписка с А. Мейе побудила последнего продолжить занятия сравнительной поэтикой. Эта дисциплина развивалась благодаря импульсу, данному Мейе [16], который уже после смерти своего учителя, но под бесспорным влиянием его примера обратился к реконструкции общеиндоевропейских метров, позднее продолженной Якобсоном [11], Уоткинсом [26] и другими учеными [2, 17].
Вывод о существовании общеиндоевропейских поэтических текстов весьма важен для определения уровня и характера культуры носителей древнейших индоевропейских диалектов, а поэтому представляет интерес не только для лингвистов. Вместе с тем исследование анаграмматических ограничений может помочь выявить меру гибкости (синонимии) раннего общеиндоевропейского языка, необходимую для их осуществления.
Второй аспект проблемы, изучавшейся Соссюром, не имеет прямого отношения к сравнительно-исторической поэтике и должен решаться средствами общей поэтики. Одна из сложностей, мучивших Соссюра и оставшаяся им так и не объясненной, заключается в неясности того, в какой степени анаграмматические построения осознаются самим поэтом. Как замечает по этому поводу в своей последней книге Леви-Стросс, Соссюр не смог сам преодолеть основной трудности, состоящей в объяснении того, почему поэты никогда не говорили о сознательном использовании этого приема. Леви-Стросс видит объяснение этого в том, что «речь идет о частном приложении закономерности одновременно и основополагающей, и архаичной», которая могла продолжаться благодаря бессознательному следованию более древним поэтическим моделям [15]. Леви-Стросс видит в этой закономерности принцип, общий для разных знаковых систем.
Наличие явлений, сходных с анаграммами в музыке, отметил еще Мейе в письме к Соссюру, сославшись на превращение букв фамилии композитора в музыкальную тему у Баха (как, можно добавить, и у ряда последующих композиторов, вплоть до чисто анаграмматического выделения первых букв в латинской передаче фамилии Шостаковича, превращенных им самим в музыкальную тему).Как общий принцип поэтического творчества преломление ключевого слова (в современной поэзии—чаще нарицательного, чем собственного) в слогах и фонемах окружающих его слов не должно быть обязательно связано с далекими диахроническими истоками (хотя наличие классических образцов и может способствовать оживлению этого принципа, как предположил сам Соссюр в приводимой ниже записи о Вергилии и Гомере). Едва ли можно, однако, примеры анаграмм в современной литературе [1,3] и даже в более ранних литературных образцах [12] объяснять сравнительно-историческими построениями к которым еще тяготел Соссюр.
Но хотя это и не было им до конца осознано и эксплицитно сформулировано, Соссюр наметил путь к новому пониманию взаимоотношения звучания и значения в поэтическом тексте. Звуковые повторы и звукопись оказываются не просто средствами достижения звуковой симметрии, но прежде всего связываются со словотемой стихотворения. Поэтому проблема двусторонности знака, столь глубоко освещенная в „Курсе общей лингвистики", по-своему предстает и в соссюровских записях об анаграммах, и в особенности в их многочисленных продолжениях в литературе по поэтике последних лет.
Вяч. Вс. Иванов