Причины утраты родовых корней.Разрыв родственных связей
Многие современные исследователи связывают такое отношение к истории своего рода с причинами, лежащими на поверхности, - с историческими и социальными катаклизмами, переполнявшими историю России в ХХ веке.
Разумеется, отрицать влияние практически на каждую российскую семью и родовую память двух мировых войн, революции, сталинских репрессий, пожалуй, еще более чудовищных ленинских репрессий - просто невозможно. Исторические потрясения, столь масштабные и трагические, неизбежно приводят к многочисленным разрывам связей между представителями рода - как в вертикальной (связь между поколениями), так и в горизонтальной плоскости (связь между представителями одного поколения). При этом первый, наиболее очевидный уровень разрыва родственных связей - уровень физический. Гибель людей на фронте и в результате репрессий, болезни и смерти, связанные с тяжкими условиями жизни, ссылки, эвакуации, переселения... Этот список можно продолжить. Однако физический отрыв от рода кого-то из его членов, даже если он пропал без вести, не сохранилась его могила или вообще неизвестно, жив он в настоящий момент или умер, сам по себе еще не создает пробела в семейной истории и не ведет к неизбежному искажению или повреждению общеродовой идеи в метафизическом смысле. Это происходит в том случае, когда по каким-то причинам сама память о человеке стирается. Его образ в душе родичей меркнет или вовсе исчезает. Личность сознательно или неосознанно пытаются лишить права принадлежности к данному роду. Не случайно на заре человечества самым страшным наказанием у многих племен считалась не смерть, а лишение "права на огонь и воду" - изгнание и забвение. Такой человек вычеркивался из жизни и истории племени не только на физическом уровне, но и как духовная сущность. Даже на произнесение вслух его имени накладывалось строжайшее табу. Образно говоря, это тот случай, когда у дерева (в нашем контексте у семейного древа) не просто отрубают или отпиливают ветку, но тщательно шлифуют и замазывают само место, из которого эта ветвь произрастала. Как будто там никогда ничего и не было. К чему приводит подобная вивисекция применительно к человеческому роду и какое влияние она оказывает на судьбу его представителей, мы увидим чуть дальше. Сейчас же постараемся ответить на вопрос, почему и как это происходит.Самый простой и очевидный пример, когда кто-то из представителей рода или группа родственников совершенно сознательно принимают решение об изгнании и забвении кого-то из членов рода, вычеркивая его или ее из семейной истории. Скажем, на том основании, что "это паршивая овца в семействе", попирающая, на взгляд тех, кто принимает такое решение, некие семейные, моральные, социальные или иные нормы и правила, считающиеся безусловно ценными и обязательными для членов данного рода. Если решение об изгнании принимается, то за ним следуют определенные санкции, обеспечивающие его выполнение. Подвернувшемуся остракизму отказывают от дома, ему не подают руки при случайной встрече. О нем не принято говорить и даже упоминать на семейном собрании и рассказывать детям. Такой духовный и психологический отрыв, пожалуй, наиболее традиционен. Он напрямую происходит от упомянутого древнего обычая лишения "права на огонь и воду". Не случайно примерами подобных ситуаций изобилует мировая литература. Действовавшее на протяжении многих веков практически во всех европейских странах правило престолонаследования, согласно которому принц, вступивший в морганатический брак, лишается права на престол, тоже не что иное, как вариант именно такого подхода. И хотя в этом случае все семейные связи не порываются и личность не вычеркивается из семейной истории, ее роль и предназначение в рамках родовой идеи и цели кардинально меняются.
Если же от истории царствующих домов обратиться к современности, то более простым, бытовым, но психологически и структурно близким к описанному механизму разрыва является вариант, когда мужчина и женщина разводятся "не как порядочные люди". В такой ситуации женщина порой принимает решение вычеркнуть бывшего супруга не только из своей жизни, но и из жизни своих детей.
На том основании, что "он негодяй, развратник и пьяница". Мужчина, в свою очередь, может не только постараться исключить "эту шлюху" из своего круга общения, но и вычеркнуть ее из собственной памяти. Аналогичным разрывом нередко заканчиваются и другие семейные конфликты на бытовой почве или, например, из-за наследства между братьями и сестрами.Еще одно частное основание для отвержения кого-то из родичей, возможно, наиболее уродливое с человеческой точки зрения, но характерное именно для нашей страны в силу исторических причин - это политическая борьба и политические убеждения. То, что в результате революции брат поднялся на брата и сын на отца - не выдумка историков и не метафора писателей. Это, увы, факт. В результате из многих семейных историй были вычеркнуты уже не отдельные члены, но целые группы родичей, а то и все предшествующие поколения. В последнем случае родовое древо уже лишалось не отдельных ветвей. У него отрубали корни... Из всех бесчисленных сатанинских действ русской революции это, возможно, самое сатанинское.
Но попытки сознательного исключения кого-то из семейной истории не всегда и не обязательно обусловлены негативным отношением к этому человеку. Скажем, в семьях репрессированных уста людей нередко запечатывал страх за себя и за детей. Именно поэтому имена "врагов народа" не произносились вслух. Зачастую взрослые сознательно старались не говорить при маленьких детях о погибшем на фронте отце, дабы не травмировать их. Происхождение подобного поведения так же связано с "преданиями старины глубокой". Представители многих первобытных племен избегали произносить вслух имена сородичей, с которыми произошло нечто ужасное, дабы не накликать беду на других соплеменников. В сущности, это не что иное, как разновидность примитивной оберегающей магии. Таким образом, всякий раз, когда речь идет о попытке сознательного исключения кого-то из родовой традиции и семейной истории, вне зависимости от того, какими соображениями руководствуются люди, предпринимающие такую попытку, в дело вступают наиболее темные, архаичные структуры подсознания, берущие начало в глубине мрачных веков дикости человечества.
Несколько сложнее дело обстоит в тех случаях, когда отрыв, вычеркивание из семейной истории происходит неосознанно.
Этот процесс растянут во времени и иногда проходит через несколько поколений, поскольку не является следствием ясного, принятого в какой-то определенный момент волевого решения. Обычно его причиной является подсознательное желание избежать, например, боли от не пережитой до конца потери близкого человека или воспоминания о каком-то ином тяжелом и травмирующем жизненном событии, связанном с кем-то из родственников. При этом упоминания о человеке, с которым связана боль потери и другие тяжелые чувства, не являются табуированными. Они скорее нежелательны, неуместны, нетактичны. Для данного механизма отрыва характерно то, что у его инициатора чаще всего нет не только сознательного намерения вычеркнуть отвергаемого родственника из семейной истории, но наоборот, последний представляется чрезвычайно значимым и ценным и занимает важное, может быть, самое важное место в душе инициатора отрыва. Налицо типичный конфликт между сознательным намерением и механизмом реального функционирования личности под воздействием неосознаваемых побуждений.Образно говоря, если механизмом реализации сознательного решения о вычеркивании кого-то из семейной истории было либо изгнание, либо погребение данного родственника где-то глубоко в недрах индивидуальной и родовой памяти, то при рассматриваемом варианте личность заключается в "башню из слоновой кости" - святилище до такой степени неприкосновенное, что для большинства родственников, особенно для представителей младших поколений, доступ туда закрыт. Конечный же результат в обоих случаях одинаков - изоляция личности от других родичей. Если изоляция сохраняется достаточно долго, за ней следует забвение. В семейной истории образуется лакуна. Ветвь родового древа обрублена.
Характерно, что в варианте со святилищем тоже можно проследить отголоски древнейших культов и суеверий. Особенно показательно в этом смысле ограничение доступа к изолированному родичу и памяти о нем, в первую очередь для представителей младших, так сказать, не прошедших инициацию поколений.
Буквально то же самое происходило вокруг языческих капищ, куда допускались избранные - старейшины и жрецы. Всем же остальным, и в первую очередь молодежи, доступ в такие места был категорически воспрещен под страхом смерти или изгнания. Следовательно, можно предположить, что и в этом механизме отрыва от рода определяющую роль играют, быть может, не столь древние и дикие, как в случае сознательного изгнания и забвения, но тоже крайне архаичные пласты бессознательного.Отсюда следует важный вывод: подлинные, глубинные причины забвения, вычеркивания из родовой истории отдельных членов рода, и тем более целых поколений, кроются не в социальных и исторических катаклизмах, но в возобладании в человеческой душе первобытных начал и инстинктов. Определенные социальные и исторические условия могут лишь способствовать выдвижению подобных инстинктов на первый план, служить катализатором для их пробуждения.
Правомерность такого умозаключения подтверждается и тем фактом, что применительно к России кризис родового самосознания, отрыв от родовых корней отмечался задолго до трагического ХХ века. В частности, Павел Флоренский указывал, что нечто подобное происходило в 60-е годы ХIX столетия. Среди причин отрыва от родовых корней в тот период он выделял:
"а) Нарушение традиций, связей, родов... Нигилизм. Или точнее, это-то и есть нигилизм в точнейшем смысле слова.
б) Разорение уклада жизни, быта, гнезда, оседлости...
в) Дурное чувство зависти к родовым фамилиям. Вместо того, чтобы изучать прошлое, завидовали тем, у кого оно изучено. Вместо того, чтобы делаться родоначальниками, ненавидели тех, у кого они есть.
г) Разрыв с отцами. Не любили отцов, дедов и хотели детей своих лишить родового имущества, генеалогии, традиций... Отрекались от титулов, от предков, от имени"6.
При внимательном рассмотрении за всеми причинами, указанными Флоренским, можно увидеть действие все тех же механизмов возобладания в человеческой душе архаичных, диких начал. Скажем, нигилизм есть не что иное, как "отрицание общепринятых ценностей: идеалов, моральных норм, культуры, форм общественной жизни"7. Иначе говоря, возвращение человека к своему первобытному состоянию в буквальном смысле слова. Не случайно Вольтер как-то заметил, что при чтении творений Руссо, призывающих "быть ближе к природе", ему порой хотелось встать на карачки и убежать в лес. Из такого положения вещей неизбежно происходят малоприемлемые для нормального человека следствия не только морально-этического и нравственного, но и сугубо практического порядка.