Соотношение международно-правовых и внутригосударственных нормативных правовых актов в контексте взаимодействия международного и внутригосударственного права в Республике Таджикистан

Проблема взаимодействия норм международного права и национальных норм есть одна из тех «стыковых» проблем в науке, с исследованием которых связана дальнейшая эволюция современного международного и национально-правового регулирования.

день объективно выступает как социально необходимый инструмент регулирования международных отношений. Принципы и нормы международного права являются сводом правил, признаваемых всеми цивилизованными государствами, дающим возможность в процессе сотрудничества решать важнейшие проблемы международных отношений. Но так было далеко не всегда.

Проблема взаимодействия международного права и внутригосударственного права уходит своими корнями в предшествующие столетия. Первоначально в обществе оформлялись правовые нормы, закрепляющие примат институциональных (государственных) ценностей, когда права и свободы индивида были подчинены задачам сохранения и функционирования основ самого государства. Наиболее ярким примером такой организации общества могут служить Римская империя, древнегреческие республики^[376]. Наиболее четко эта проблема обозначилась к XIX веку^[377][378]. Это объясняется тем, что, во-первых, в это время утверждается принцип суверенного равенства государств; во-вторых, достаточно четко происходит размежевание между международным и

397 национальным правом .

Проблема взаимного влияния международного права и внутригосударственного (национального) права не сразу нашла отражение в юридической литературе. По мнению Ф.Ф. Мартенса, связь международного и национального права происходит на стыке международного и внутреннего законодательств, которые определяют социальное устройство, взаимные права и обязанности общественных классов и государства, оказывают влияние на право, обеспечивающее социальные интересы каждого народа в области международных

398 отношений .

Теоретическое исследование по данной проблеме возможно только на определенном этапе развития теории права. Акцентируя внимание на собственно международном праве, многие исследователи (И. Кант, Г. Гегель и др.) пренебрегали характером отношений международного права с внутригосударственным правом, хотя в то же время придавали большое значение проблеме соотношения международного права и морали.

К середине XIX века в специальной юридической литературе вопросы взаимодействия международного и национального (внутригосударственного) права выделились в одну из важных самостоятельных проблем.

Влияние национального права на международное право. Первоначально разрабатывалась точка зрения о верховенстве национального права над международным правом в рамках монистических теорий, которые фактически международное право определяли как отрасль внутригосударственного права. Объяснялось это следующими обстоятельствами. Во-первых, в обществе оформлялись правовые нормы, закрепляющие примат институциональных (государственных) ценностей. Во-вторых, в середине XIX века сильно развился юридический позитивизм, который отождествляет право и закон. В-третьих, расцвет национально-освободительного движения и формирование национальных государств, в особенности в Германии, были питательной почвой для тех теоретиков, которые соответствующим образом рассматривали проблемы

400 соотношения международного и национального права .

По Г. Кельзену, вопрос о соотношении между международным и национальным правом может быть решен только вместе с рассмотрением вопроса о государственном суверенитете. «Вопрос о том, - пишет он, - является ли государство суверенным, совпадает с вопросом, является ли

398

399

400

401 международное право правопорядком выше национального права» .

Другая группа мыслителей (Мальберг, Эйхельман, Цорн, Кауфман и др.), отстаивающие теорию примата внутригосударственного права над международным правом, отстаивают мнение, что государство как коллективное объединение, согласно логике и по времени, появляется до права и независимо от него.

Сторонники этой теории утверждают, что правовая сила международного права зависит от самого государства, участвующего в международном общении. По их мнению, международное право становится частью государственного правопорядка, который регулирует отношение отдельного государства к другим государствам.

В частности, Мальберг считал, «что государство соблюдает нормы, повинуясь собственной воле, а международное право и международное общество - анархия, которую вносит государство, «самоограничивая себя». Внутреннее право не подчинено никаким другим нормам права^[382][383].

Вслед за этим в правовой науке появляется дуалистическая теория, рассматривающая вопросы соотношения международного и внутригосударственного права^[384]. Эта теория была сформулирована и обоснована в фундаментальной монографии немецкого юриста Трипеля «Международное и внутригосударственное право» (1899)^[385]. Русский юрист-международник В.И. Даневский проблему взаимодействия международного и внутригосударственного права решал в рамках отстаиваемой им идеи взаимодействия международного правового

общения и начал государственного суверенитета. Подобное взаимодействие он объяснял тем, что «требования, выставляемые интересами международного правового общения, приводят и к соответственным изменениям во внутреннем законодательстве государств (членов международного союза), а эти последние, влияя на международные сношения, отражаясь и преломляясь в них, приводят к заключению международных договоров и, вообще, к известным формам международной организации, в которых выражены интересы и идеи, составляющие содержание известных актов внутреннего законодательства

405 государств» .

Д. Анцилотти, оценивая международное и внутригосударственное право как «отдельные правопорядки», выделил следующие принципы их взаимодействия: «А) международные нормы формально не являются

производными от норм внутригосударственных.

406

международному праву» .

Следующее различие между этими правовыми системами дуалистическая теория проводит по источникам права. Источниками международного права считают международный обычай,

правообразующие договоры, заключенные государствами, а источником внутригосударственного права признают обычай, развившийся в пределах ^[386][387]

данного государства, и акты его законодательной власти^[388]. Объектом правового регулирования источников международного права являются международные отношения между государствами и международными организациями. А объектом регулирования источников национального права являются внутригосударственные отношения. По справедливому замечанию С.Л. Зивса, проблема соотношения источников международного и внутригосударственного права исходит из того, что они составляют параллельные автономные правовые системы по таким принципиальным предметам, как субъекты, процесс волеизъявления, способы обеспечения и реализации^[389][390].

Г.И. Тункин обозначает две позиции по вопросу влияния

409 внутригосударственного права на международное право . Одна из них заключается в том, что внутригосударственное право предопределяет сущность и содержание международного права посредством осуществления внутренней политики государств. В таком случае внутригосударственное право выступает как право суверена над отдельными лицами, подчиненными его власти, а международное право рассматривается как право не над суверенными государствами, а между этими государствами, следовательно, как право более слабое.Р.А.

Вторая позиция по данному вопросу обосновывает практику воздействия внутригосударственного права на процесс создания и реализации норм международного права. Свое выражение это находит в том, что системой норм национального права, предопределяющих внутригосударственные отношения, и в связи с этим - проводимую внутреннюю политику, оказывается влияние не только на сущность и

содержание международно-правовых актов, заключаемых договоров и соглашений, но и опосредуется порядок их принятия и заключения, а вместе с ним и порядок их реализации^[392].

В некоторых западных изданиях, ссылаясь на то, что вышеназванное влияние преимущественно затрагивает процессуальную сторону международного права, его условно называют процессуальным влиянием^[393]. При этом, как показывает международная правовая практика, такие нормы возникают в рамках деятельности одного или нескольких государств, а затем трансформируются в нормы международного права.

По мнению Х.Р. Кадыркулова, трансформация - это один из условных способов реализации норм международного права посредством норм внутригосударственного права, ибо на самом деле норма международного права не преобразуется, а сохраняет свой статус. Лишь содержанию данной нормы придаётся статус нормы национального права^[394]. И.И. Лукашук подчеркивает, что в законодательстве зачастую речь идет о «непосредственном действии», «непосредственном применении» норм международного права. Нередко эти выражения понимаются буквально, как означающие прямое применение международных норм помимо национальных правовых систем.

Однако о каком прямом действии может идти речь, если нормы международного права включаются Конституцией в правовую систему страны? Они действуют как часть этой системы^[395]. В правовую систему Республики Таджикистан могут быть включены только те нормы договоров, по которым Республика Таджикистан взяла обязательство по их

выполнению.

Влияние международного права на национальное право. Между­народное право оказывает обратное влияние на национальное право. Под его влиянием в национальном праве возникают новые нормы, изменяются либо отменяются существующие. Национальное право, содействуя реали-

416 зации норм международного права, само подвергается изменениям .

В свое время П.Е. Казанский писал, что «...каждый народ должен направлять к этой цели условия своего собственного хозяйственного существования, всю свою хозяйственную жизнь, но не в сторону от требований мирового хозяйства, не в противоречие с предписаниями последнего, но именно соображаясь с мировым рынком и его требованиями, потому что даже великий народ может только внести замешательство в неустанно совершающийся процесс этого всемирного объединения, и никто не может остановить его»^[398].

Нормальное функционирование национальных правовых систем зависит от взаимодействия с международным правом. Углубление взаимодействия международного и внутригосударственного права носит характер объективной закономерности, которая отражает более общую закономерность - углубление взаимодействия национального общества с мировым сообществом^[399].

Р.А. Мюллерсон рассматривает проблему влияния международного права на внутригосударственное право в рамках практики имплементации^[400]. Практика реализации норм международного права показывает, что большинство из них исполняются при помощи

национального права. Еще Г. Кельзен обращал внимание на незавершенность, неполноту содействия национального права исполнению

420 норм международного права .

В юридической литературе при рассмотрении вопросов взаимо­действия международного права с национальным правом наиболее употребляемым является термин «имплементация». При этом большинство авторов, применяющих этот термин, считают его условным, указывая на некоторую его неточность^[401][402]. Термин «имплементация» (от англ. to implement - осуществлять, обеспечивать выполнение) употребляется как способ осуще­ствления международных норм во внутригосударственном праве. Однако он в полной мере не отражает всей многогранности данного процесса.

В теории международного права имплементацию обычно делят на две части: международно-правовую и внутриправовую. При этом авторами приводятся различные варианты формулировок, не меняющих существа описываемого явления. Например, Р.А. Мюллерсоном используется термин «национально-правовая имплементация»^[403][404], Э.М. Аметистов

423 употребляет термин «внутриправовая имплементация» ,

А.С. Гавердовский - термин «внутригосударственная имплементация»^[405].

Когда государства заключают договор, требующий для своей реали­зации действия со стороны субъектов национального права, возможны два основных варианта содействия национального права. Во-первых, государ­ство может включить в свое национальное право норму, отсылающую к нормам международного права, в силу чего такие нормы могут действо­вать внутри страны, регулировать отношения между субъектами нацио­нального права. Во-вторых, принятие норм национального права, способ­

ствующих исполнению предписаний международного права. Эти нормы могут текстуально повторять некоторые правила международного права, конкретизировать и адаптировать их к особенностям социального строя и правовой системе государства.

Ратификация - один из самых значимых способов введения международных норм в национальное право (от лат. ratus - утвержденный и facio - делаю)^[406]. Ратификация в основном затрагивает сферу договорного права. Процесс ратификации сопряжен с длительной подготовительной работой, в результате которой нормы международного права как бы «примеряются» к национальному праву. На внутреннем уровне ратификация воплощается в нормативно-правовых актах (законах, указах). В Республике Таджикистан полномочиями по ратификации обладает законодательный орган - Парламент РТ. Нормативной основой ра­тификации служит Закон Республики Таджикистан «О международных договорах в Республике Таджикистан» от 11 декабря 1999 года. В статье 3 Закона установлен перечень международных договоров, подлежащих ратификации. К ним относятся: а) договоры, заключаемые от имени Республики Таджикистан (межгосударственные); б) договоры, заключаемые от имени Правительства Республики Таджикистан (межправительственные договоры); и в) договоры, заключаемые от имени государственного комитета или иного органа государственного управления (межведомственные договоры). Соответственно предусматривается различный порядок введения международных договоров в правовую систему республики. Межгосударственные договоры подлежат ратификации Парламентом Таджикистана.

Межправительственные и межведомственные договоры Республики Таджикистан внедряются в правовую систему республики посредством их утверждения соответственно указом Президента, постановлением

Правительства Республики Таджикистан и актом соответствующего органа исполнительной власти.

Придание посредством ратификации международному договору той же формы, что и внутренним актам, способствует гармонизации внутреннего законодательства. Ратифицированный договор с той же степенью определенности, что и внутренний закон, порождает соответ­ствующие внутригосударственные правоотношения, указывает их субъ­ектов и регламентирует поведение последних.

Таким образом, происходит переадресование государством как субъектом международного права функций по реальному исполнению правил международного договора, предусматривающих те или иные изменения во внутригосударственном законодательстве, субъектам внутригосударственных правоотношений с целью исполнения

426 международного договора .

Рецепция - одни из способов, обеспечивающих соответствие внутреннего законодательства международному праву. Рецепция преследует цель развития внутреннего права в соответствии с международными стандартами, что свидетельствует о цивилизованности государства. В связи с этим отметим точку зрения В.Н. Синюкова: «Правовая рецепция - объективный фактор правового прогресса»^[407][408].

В случае реципирования государством создаются правовые нормы для регулирования отношений внутри своей системы. Универсальность обеспечивается посредством текстуального повторения нормы международного права, адаптируя ее к особенностям правовой системы. Лингвистически термин «рецепция» подразумевает заимствование одной системой элементов другой (от лат. receptio - принятие, прием)^[409].

Данная процедура в юридическом аспекте имеет целью гар­монизацию внутренней системы, а обеспечивается это за счет исключения изменений в содержании международных норм, что способствует сближению, унификации национальных правовых систем, регулирующих схожие отношения.

Особое значение имеет рецепция на конституционном уровне. Например, Конституция РТ (ст. 18 ч. 3) содержит норму о том, что никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Никто не может быть подвергнут без добровольного согласия медицинским, научным или иным опытам. Данная норма идентична норме Пакта о гражданских и политических правах 1965 г. (ст. 7)^[410][411].

При конституционном оформлении международных норм, а это в первую очередь нормы, отражающие основные принципы, подчеркивается их главенство. По мнению М.А. Пшеничновой: конституция

«санкционирует» заимствование в сфере правотворчества международных

430

норм и принципов» .

Актуальна рецепция в сфере прав и свобод человека. Введением в национальное право основных правовых стандартов достигается единообразие условий для существования человека за пределами юрисдикции государства. В связи с этим, говорить о каких-либо изменениях международно-правовых норм под воздействием особенностей национального права нелогично уже по той причине, что неизменен сам субъект права - человек^[412].

Особенность рецепции заключается в том, что она может протекать в отрицательной форме.М.А. Пшеничнова различает позитивную и

негативную рецепции^[413]. Однако И.И. Лукашук неоднократно выступал против формулы «прямое действие»^[414]. В частности он отмечал, что международное право имеет прямое действие на территории государства с его санкции и как составная часть национальной правовой системы.

Таким образом, рецепция как институт римского права развивается под воздействием римского права, которому отводится центральное место. Исходя из того, что римское право является основой для изучения отраслевых наук, было бы уместным объединить рецепцию норм отраслевых наук и обеспечить их прямое действие^[415].

Каждое государство вправе включить в свое национальное право норму или несколько норм, отсылающих к нормам международного права, в силу чего последние применяются внутри страны. По своему характеру отсылочные нормы внутреннего законодательства можно разделить на несколько видов. Одним их них является генеральная отсылка^[416]. Такой способ отсылки дает общую установку на использование норм международного права. Наглядным примером может послужить норма ст. 10. Конституции Республики Таджикистан: «В случае несоответствия законов Республики признанным международно-правовым актам применяются нормы международно-правовых актов».

Данный способ требует существенного уточнения. Отсылка как средство согласования национального и международного права на стадии правоприменения возможна только к тем договорам, положения которых сформулированы достаточно конкретно и полно, т.е. к тем, которые по своему содержанию готовы к применению для регулирования отношений

субъектов внутригосударственного права. Отсылочные нормы императивного характера имеют достаточно много вариаций. Каждая из них обладает своей спецификой, но при этом сохраняется их главная черта - однозначность восприятия.

В правотворческой практике Таджикистана применяются следующие способы отсылки к международному праву. Во-первых, отсылка к конкретным институтам и нормам международного права. Например, ч. 2 ст. 15 Конституции РТ гласит: «Принадлежность граждан Таджикистана к гражданству другого государства не допускается за исключением случаев, предусмотренных законом и межгосударственными договорами Таджикистана».

Во-вторых, отсылка к общим принципам международного права. В этом усматривается стремление к гармонизации национального права. Во многом это норма закрепляется в основных законах государств. Так, на­пример, закрепленная в Конституции РФ (ч. I ст. 17) норма: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и граж­данина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права...» показывает не только стремление России к правовому государст­ву, но и ориентацию на цивилизованное сообщество^[417].

В Конституции Республики Таджикистан отсылка к общим принципам международного права дается в ст. 10. Однако данная норма не конкретизирована в отдельных статьях Конституции РТ. Но это не говорит о том, что Конституция РТ нуждается в гармонизации, так как отсылочная норма этого вида рассматривается как отсылка определенной группы норм национального права к определенной части норм международного права^[418], что не характерно для Конституции Республики Таджикистан.

В-третьих, отсылка одновременно к международному праву и национальному законодательству. В соответствии с ч. 1 ст. 11 Конституции РТ: «Таджикистан, проводя миролюбивую политику, уважает суверенитет и независимость других государств, определяет свою политику на основе международных норм». Это значит, что отсылающая норма одновременно затрагивает как национальные, так и международные

438 нормы. В науке данную отсылку называют частичной отсылкой .

В последнее время в международно-правовой практике применяется внедрение международной судебной практики. Это ярко проявляется в практике деятельности Европейского суда по правам человека. Решения, принимаемые Европейским судом по правам человека, становятся прецедентным правом, с чем вынуждены считаться национальные суды государств-членов. Данную отсылку можно называть специальной отсылкой, так как речь идет о конкретной норме международного права, имеющей обязательный характер.

В случае если отсылка осуществляется в виде нормы диспозитивного характера, субъектам предоставляется возможность по усмотрению выбрать наиболее предпочтительный вариант.

Из сказанного следует вывод, что отсылка, являясь эффективным средством обращения к международному праву, предусматривает раз­личные варианты, которые обусловлены внутренними потребностями правового регулирования. Внутреннее право настраивается на международное право, исходя из присущих ему особенностей. Таким образом, обеспечивается и суверенность власти, и рациональная гармонизация правовой системы.

Наличие различных способов введения принципов и норм между­народного в национальную систему обусловливается внутренними ^[419]

потребностями и особенностями правовой системы. Каждый из рассмотренных способов представляет самостоятельный процесс, однако назвать какой-либо из них предпочтительным нельзя. Рациональность выбора способа восприятия международных норм определяется особенностями имплементируемого акта, с одной стороны, и спецификой общественных отношений, к регулированию которых будут применяться вводимые нормы, с другой.

3.3.